Слова ненавистны

      Время исказилось. Временное пространство больше не было прежним.       Когда Жал и Прохиндей пошли вместе с Нацу, чтобы помочь тому с одним заданием. И Когда оба убийцы драконов узнали, что это задание — убраться в кладовой, никто разумеется не хотел помогать. Но они были в долгу перед Нацу, он спас их всех, он одолел Зерефа, победил Акнологию, конечно, не без их помощи, но, тем не менее, если помочь убраться в кладовой это всё, что от них требуется, то почему бы и нет.       Однако, никто из них не ожидал, что в тот момент, как они откроют дверь пыльного шкафа — их озарит яркий свет.       В кладовой не осталось никого. Только разбросанные вещи, пыльные стулья, перевёрнутые столы. И в тишине раздался скрип от дверки, шкаф закрылся сам по себе.       — Тц, где это мы? — Нацу огляделся вокруг, отметив, что они были где-то в поле недалеко от города.       — Что произошло? — спросил Прохиндей, как только пришёл в себя.       — Все живы? — неизвестно почему, но Жал оказался чуть поодаль от товарищей. Ответом на вопрос ему служил кивок друга и урчание в животе Нацу. Белый убийца драконов ухмыльнулся, похоже с его друзьями всё в норме. Но где они чёрт подери? Осмотревшись, Жал понял, что неподалёку находится город и тут же озвучил свою мысль: — Нам нужно в город. Возможно, так мы поймём что случилось и где мы оказались.       Все трое отправились в город, по пути им не встретилось ничего примечательного. Разве что по прибытии в сам город, они увидели руины. Куча руин, недостроенных домов, много мусора. Но, тем не менее, в городе спокойно ходили люди, некоторые прилавки уже были открыты, детишки бегали, играясь друг с другом.       — Да что здесь происходит? — сказал Саламандр.       Жал с Прохиндеем переглянулись, прежде чем кивнуть друг другу. Осмотревшись по сторонам, Жал заметил газету, прочитав её, его глаза расширились в лёгком ужасе.       Какого?       — Жал? — позвал друга теневой убийца драконов. — Что там?       «Х798 год, Магнолия. Требуются сильные, выносливые мужчины, умеющие обращаться с инструментами. Вознаграждение: ХХХ золотых»       «Х798 год, Магнолия. Ищем магов воды, прорвало трубы в восточном районе. Вознаграждение: ХХХ золотых»       — Да что тут чёрт возьми творится? — в шоке произнёс белый убийца драконов.       — Какой-какой говоришь год? — переспросил хвостатый.       — Сам не видишь?       — Успокойтесь, — Чени перехватил взгляд напарника. — Не время ссорится. Нам нужно как можно скорее вернутся, я переживаю за Легуха.       — Он с Лектором, — тут же отозвался Жал, успокаивая друга.       — Верно, а с ними двумя Хеппи. — подытожил Нацу. — Если что, Люси присмотрит за ними, я сказал, что мы вернёмся не скоро.       — Что нам дела–? Эй ты чё творишь Нацу! — Нацу пихнул Жала в стороны, принюхиваясь.       — Знакомый запах, разве вы не чувствуете? — едва уловимый шлейф напоминал запах Прохиндея. Но Прохиндей стоял здесь, рядом с ними, так что это не мог быть его запах.       Нацу казался куда серьёзнее, чем обычно, когда рванул по следу. Двум драконам ничего не оставалось кроме как пойти за ним.       Дом, к которому они пришли, оказался в более лучшем состоянии, чем другие. Запах здесь был сильным, в том доме определённо был Прохиндей или же кто-то, кто пах как Прохиндей. Однажды Жал уже столкнулся с человеком, который пах совсем как Нацу. Неважно, кем вы приходитесь друг другу, никто не может пахнуть идентично. И это нервировало больше всего.       Жал приготовился. Не важно к чему, но он должен был быть готов в случае чего драться, с тем неизвестным, чей запах чувствуется очень ярко прямо сейчас. Он ожидал всего, всего, только не этого. Не того, что его лучший друг, его Прохиндей будет стоять перед ним. Нет, это был не его Прохиндей. Перед ним стоял тот, кто убил его, тот, кто отобрал его силу дракона, тот, кто вторгся в их мир и призвал драконов, тот из-за кого он чуть не потерял своих близких.       Перед ним стоял его убийца и его враг.       — Что это значит?! — первым подал голос Прохиндей, его друг и его товарищ.       Его Прохиндей.       — Ооо, забавно. — Прохиндей из будущего ухмыльнулся, пусть он и был удивлён, ему нельзя было показать этого. Не сейчас. Не когда перед ним стоит его собственная копия, но младше, и не когда перед ним стоит он. — Давно не виделись, Нацу Драгнил. Чем обязан такому визиту?       — Да нам бы и самим хотелось знать, — пусть Нацу и говорил дружелюбно, он был серьёзен. Жал чувствовал это в его голосе, видел в его позе, читал в его взгляде. Это недоверие, граничащее с лёгкой злобой и чем-то ещё, чего Эвклиф не мог уловить. — Не пригласишь?       — О, разумеется, заходи…те. — запинка была едва слышной, но Жал услышал, услышал и не мог подавить ярость, растущую внутри него. Сначала он убил его, а теперь пускает в свой дом, делая одолжение и смотрит так, будто Жал последний кусок говна в этом мире.       Что за нахрен?       — Я бы хотел поговорить с тобой, наедине, если это возможно.       — О чём ты говоришь Нацу? — не выдержал напряжения блондин, его передёргивало. Он хотел поговорить с его убийцей наедине? Да, он безмерно готов был доверить Прохиндею свою жизнь, но Прохиндей был его лучшим другом, был ему как брат. И этот ублюдок не был им.       Хотя Жал и не понимал до конца, почему испытывает такую злобу к этому Чени.       Всё дело в запахе? Потому что он пах совсем как Прохиндей, но и немного как он сам и ещё… какой-то незнакомый запах.       — Всё в порядке, останьтесь здесь, мы ненадолго.       Нацу не стал обращать внимания на нервозность Саблезубых, особенно на состояние Эвклифа, и двинул вперёд вместе с будущим Чени.       — Поверить не могу, они ушли вдвоём, тебя вообще ничего не смущает?       — Жал, ты не доверяешь Нацу? — поинтересовался Прохиндей.       — Я не доверяю ему! — буквально выкрикнул белый убийца драконов. — Нам столько пришлось пережить из-за него, а теперь мы попали в будущее, в его время, в то время, где у него абсолютно во всём есть преимущество. Как ты вообще можешь оставаться таким спокойным даже сейчас?!       Жал мог поклясться, что видел, как на лице друга появились морщины, но он ничего не мог поделать с собой. Он ощущал свою силу от него, она исходила от него, так не должно быть. Это неправильно. Его Прохиндей никогда бы не поступил так с ним. Жал знает это лучше, чем кто либо, он ни за что не позволит Прохиндею стать таким.       Но он не знал, что он сам и послужил спусковым крючком.       Нацу вернулся спустя несколько минут, совершенно спокойный и кажется довольный.       — Жал, Прохиндей, я обо всём договорился. Какое-то время мы поживём здесь, Прохиндей согласился приютить нас.       — Разве безопасно вообще оставаться с таким человеком в одном доме? — невозможно было не заметить с таким тоном это было сказано. Жал словно вернулся в период Больших Магических Игр.       — У нас нет другого выбора. — вновь проигнорировал его тон Драгнил. — Завтра мы отправимся навестить ещё кое-кого.       Больше никто и слова не произнёс. Прохиндей показал им комнату, в которой они смогут переночевать. Сам он спал в соседней комнате. Нацу же как будто резко снова стал собой, он был менее серьёзным, снова шумным. Нацу такой Нацу. Гладя на то, как его друзья спокойно относятся ко всему этому, Жалу казалось, что он начинает сходить с ума. Неужели только его волнует, что они находятся в одной комнате с его убийцей? Да, его Прохиндей никогда бы так не поступил, но тот человек не его Прохиндей.       Мимолётная мысль, почему он вообще пристает себе Прохиндея едва ли удержалась в голове мастера Саблезубых.       Ночью Жалу не спалось и он решил выйти подышать свежим воздухом. Череда беспокойств о возвращении обратно домой, о гильдии, о Лекторе, о его делах мастера не давали ему покоя. Сколько бы не пытался, уснуть не получилось.       Стоп, а сколько вообще времени прошло? Одинаково ли время идёт в их мире? Когда Эвклиф вышел из комнаты, он столкнулся с ним. Блондин был удивлён. Отвратительно. Он вынужден жить в одном доме со своим убийцей, а тот ещё и удивляется ему. Лучше и не придумаешь.       — Я… — зачем он вообще заговорил? Он ведь даже знать его не хочет. Но отчего-то, смотря в эти наполненные удивлением и чем-то ещё не понятным ему глазам, таким знакомым, почти родным, ему хотелось разрушить эту неловкую тишину. — Решил освежиться. В комнате слишком душно.       — О, хорошо.       Этот голос, он почти не изменился, только стал чуть грубее.       — Хочу воды. — резко на выдохе. — Где кухня?       — Вон в той комнате, справа. — чуть тише ответил мужчина.       — Спасибо. — больше саблезубый ничего не сказал и просто развернулся в указанном направлении. Он это сделал, он в самом деле заговорил с ним. Что чёрт возьми происходит, а? Зачем? Даже его дружелюбный нейтральный тон не мог скрыть его язвительности, а его глаза казалось и вовсе горели огнём Нацу.       Оставшаяся ночь прошла без происшествий. Ему лаже удалось поспать. Хорошо поспать.       Как будто его резко отпустило после того разговора с будущей версией Прохиндея. Хотя, почему как? Его в самом деле немного отпустило. Только признаваться в этом Жал пока что не готов даже себе.       Утром они все отправились в дом Венди. Это было странно. Нацу то и дело разглядывал свою маленькую подругу, которая теперь вовсе не была маленькой. Она выросла, стала взрослой и красивой девушкой. Даже Прохиндей был заинтересован в том, чтобы поговорить с ней.       Кажется все вокруг забыли в каком они положении и где вообще находятся. Чудно.       Венди была доброй, она всегда готова была помочь, старалась быть сильной. Но она не смогла сдержаться. Она расплакалась в тот самый момент, когда увидела Нацу. Нацу был мёртв, Нацу умер вот уже как пять лет, но сейчас перед ней определённо стоял Нацу. Люси была бы счастлива увидеть его. Она была бы невероятно рада тому, что с ним всё в порядке. Как и Хеппи.       Прохиндей взял на себя роль говорящего и объяснил Венди всё, а затем оставил их троих вместе с ней наедине. Он чувствовал себя лишним. Он был среди них лишним. Он думал, что умер, но вместо этого он вернулся. Тень исчезла и больше не разговаривала с ним, ни разу. Он смог вернуть себе контроль над телом, но легче не стало. Напротив. Он был так удивлён. Очень. Потому что не думал, что когда-либо ещё сможет увидеть его. Даже не надеялся.       Хотелось дать себе хорошую оплеуху, вспомнить, что, вообще-то, у него есть семья, уже другая. Вспомнить, сколько лет прошло. Вспомнить, что пора бы наконец забыть, он ведь взрослый человек.       Так почему каждый раз, стоило ему подумать о том, что рядом с ним, в его доме, в соседней комнате, спит Жал, стоит и разговаривает прямо сейчас за дверью, ему становилось дурно? Настолько хорошо ему было, что плохо. Он скучал. Он видел как Жал смотрит на него и ничего не мог с этим поделать, он был тем, кто убил его. Он был тем, кто был причастен к его смерти. Жал имел право так смотреть на него. Он думал, что справился с этими чувствами. Каким же он был наивным. Даже спустя столько лет, даже после его гибели, он всё ещё не смог отпустить его.       Он смирился со смертью Легуха, не сразу, но смирился, но он не смог смириться со смертью своего возлюбленного. Какой же он жалкий. Жалкий, потому что даже ловя на себе ненавистные взгляды, его сердце трепетало. Жал обращал на него внимание. Даже этого было вполне достаточно.