Если бы не ты

С момента предложения Минхо прошло три недели, но они ни разу не подняли эту тему вновь. И по мере того, как они сближались, общаться было все более неловко. Да, парень стал вести себя более искренне, но только в присутствии Джисона, и пока смеялся он лишь с его шуток. Но если бы не друзья, которые вскоре привыкли, что теперь их шестеро, и открыли свое приятельское сердце для Ли, относясь к нему с симпатией и доверием, то молчание, порой нависавшее между ним и Ханом, свело бы их обоих с ума. Потому что они оба понимали, что означали их взгляды, но все еще не решались сказать об этом. Теперь оставаться наедине было практически невыносимо. И все же, казалось, жизнь налаживалась, ведь с учебой у них не было проблем. Если бы однажды их дружба не пошатнулась.

***

Перешептывания из соседней парты больше не раздражало, как и стрелка часов, всегда напоминающая о потерянном времени. Возможно, потому что Минхо был слишком сосредоточен на рисовании, используя все свои навыки, пытаясь красиво нарисовать лицо. Джисону нравилось наблюдать, как парень рисует, но это он вряд ли ему покажет. Потому что Ли рисовал его лицо. Прямо рядом с тем зачеркнутым пятном. И если бы кто-то узнал, что там было написано, его бы посчитали сумасшедшим. Хотя его и таким считают. Нет, они якобы знают Минхо от начала до конца, будто живут в его голове, будто понимают, почему он холодный, и почему он доверился только Джисону. Ничего они не знают. Они думают, что знают, но на самом деле распространяют слухи, чтобы сделать его таким, каким его описывают. Его бы не Джисон, возможно, они бы победили. Минхо даже не заметил, как грифель сломался. Он поднял голову, только услышал всхлипы. Тихие, которые никто бы не услышал. Но парню были знакомы эти всхлипы. Он даже знал, почему они возникли. Он знал, кто плакал. Ли поднялся с места и направился ко второй парте во втором ряду. Феликс, низко склонившись над партой, что-то держал в руке. И несмотря на то, что он пытался себя сдерживать, его трясло. Когда Минхо подошел ближе, он увидел. Канцелярский нож, который лезвием лежал на венах, сдавливая кожу. И это вызвало у него неконтролируемый приступ гнева. Он со всей силы ударил по парте ногой, и та перевернулась, а Ликс упал со стула, выронив нож. Минхо схватил его за ворот рубашки и потащил к шкафу, горящими от злости глазами выжигая в парне страх. Находящиеся ученики повыскакивали с мест, крича, но никто не смел подойти и остановить его. Феликса сильно откинуло на шкаф, но он молчал, и слезы высыхали на его щеках. -Что ты делаешь? – прорычал Ли, подойдя в плотную. – Что ты делаешь, а?! – он толкнул парня в грудь. – Ты с ума сошел?! Неизвестно, что было бы дальше, если бы не пришли их друзья и не навели бы здесь порядок. Джисон тут же оттащил Минхо в сторону, а Хенджин ринулся к Феликсу, упадя на колени, пока Чанбин и Чонин приводили в порядок рабочее место. -Что случилось? Почему он накинулся на тебя? – в панике тараторил Хван, осматривая Ли, но тот не мог ничего сказать. Хан был слишком встревожен и разочарован, чтобы сдерживать злость. -Что ты творишь?! Ты же обещал мне, что перестанешь срываться на людях! – гневно шепнул он, держа Минхо за плечи. -Я говорил тебе, чтобы вы чаще обращали внимание на Феликса, - спокойно ответил тот. – Считай, я спас его от нервного срыва. -Какого еще нервного срыва?! Ты чуть не покалечил его!.. -Это он чуть себя не покалечил! – огрызнулся Ли. – Он пытался порезать вены ножом, и я просто не смог контролировать себя! Даже его лучшие друзья не знают, а я знаю, что как-то он половину урока проплакал в туалете. Радуйтесь, что тогда у него не было ножа с собой. И это не просто из-за плохого настроения. Из-за спины послышалось унылое: «Я в порядке, и Минхо-хен тут ни в чем не виноват». Джисон отпустил Минхо и обернулся. Теперь все трое склонились над Феликсом, допрашивая, а тот сдерживался, лишь бы не сказать правду, но уже был на грани, чтобы заплакать. -Дурак, - пробормотал Хан. – Почему он не говорил нам об этом? -Об этом мало кто говорит. Обычно потому, что не хотят, чтобы их близкие волновались, - Минхо направился к друзьям, что после тоже сделал и Джисон. Только они подошли, Ликс поднял голову и посмотрел на парня. -Спасибо, хен, - он улыбнулся, шмыгнув носом. -Ты больше не должен так делать, даже если кажется, что нет выхода. Слышишь? Ты даже думать об этом не должен. И все же, у тебя есть друзья и, думаю, сейчас самое время рассказать, что происходит, - строго проговорил старший и тут же отвел взгляд, поджав губы. Хан обернулся на Феликса, чтобы проверить его самочувствие и убедиться, что среди лучших друзей он в безопасности. Он удивился, как быстро Минхо исчез, оказавшись на своем месте. Парня мучали вопросы. Много вопросов, которых он не решался задать ранее. Но сейчас больше всего его интересовало: как Минхо догадался, что происходило в голове Феликса, почему он спас его. Хан сел рядом. -Хен, - только начал он, и его взгляд упал на часы, на которые он никогда не обращал должного внимания. Но почему-то сейчас он крепко прицепился к ним, и они вызвали беспричинную тревогу. Минхо дернулся, когда ощутил на запястье чужое прикосновение. И на просьбу снять часы он не сопротивлялся, хоть тело и разум умоляло его остановить Джисона. -Что ты собираешься делать потом? – только спросил Ли, как парень снял предмет и тут же поднял на него глаза, с видом, будто миллионы новых вопросов лезут в его голову. На месте, что так долго скрывал ремешок, виднелись три свежие длинные царапины с тонкой корочкой засохшей крови. -Хен, - не то вопросительно, не то печально протянул Хан, спрятав руку Минхо в своих. Тот прикусил губу, и его глаза заблестели, отчего рука крепко сжалась в руках. -Пожалуйста, одень их обратно, - тихо сказал он дрожащим голосом. – Я не хочу, чтобы это видел кто-то еще. И ты должен быть с Феликсом, а не со мной. Ему сейчас куда тяжелее. -Только не говори мне, что ты делал это потому, что про тебя пускали слухи и не хотели общаться. Или это было еще раньше? -Не важно, - Минхо начал вырывать руку и прятать лицо, но Джисон не собирался останавливаться. -Я должен знать… -Только не здесь, ладно?! – вдруг крикнул парень, чем напугал друзей. Он больше не мог сдерживать поток слез, колющий глаза, и зарычал, пряча настигающий плач. И тогда Джисон отпустил его. Минхо быстро покинул класс, впервые закатав рукава.

***

В этот день многое поменялось. Феликс признался, что больше полугода страдает от панических атак и нервных срывов, потому что считает себя недостаточно хорошим и ленивым и никак не может убедить себя в обратном, на что Хенджин крепко обнял его, целуя в макушку, и начал говорить всякие комплименты, пока Чанбин перечислял, сколько много хорошего сделал Ликс, а Чонин гладил его по спине, называя его прекрасным другом и, вообще, самым лучшим человеком на земле. А Минхо почти не разговаривал. Конечно, он не оставался в стороне, но отвечал с неохотой и всегда старался прятать лицо, так и оставив рукава распущенными, даже когда Хан отдал ему часы. Он вызывал еще больше беспокойства, когда молчал и сдерживал слезы, часто сглатывая. Но парень не хотел его расспрашивать, потому ему приходилось лишь наблюдать, борясь с волнением внутри себя. К окончанию занятий Феликс повеселел, сказав, что никогда прежде ему не было так спокойно, и пообещал, что больше не будет ничего скрывать от друзей. Но Минхо так и молчал, хоть и иногда улыбался на дурачества. Джисон услышал его голос лишь тогда, когда они снова остались одни на остановке. -Помнишь, я говорил, что могу сказать тебе кое-что важное? – произнес тот, пиная мятую банку из-под колы. -Ты вспомнил об этом? – Хан оживился и теперь был полон любопытства и трепета. -Я и не забывал. Ты можешь…поехать со мной сейчас? -Сейчас?.. Но я даже родителей не предупредил. -Пожалуйста, - Ли никогда не выглядел таким опечаленным и окруженным выбитой из последних сил надеждой, потому Джисон кивнул, даже не задумываясь о последствиях. Что скажут родители, когда он отправит сообщение и, возможно, этой ночью не вернется домой? Минхо слабо улыбнулся и пробормотал тихое «Спасибо». -Он здесь недалеко. Нам повезло найти квартиру поблизости, - он протянул Хану руку, и их пальцы сплелись в крепкий замок. Идти пришлось действительно недолго. Всего десять минут пешком, и они уже поднимались на лифте до пятого этажа. -А твои родители тоже в Сеуле? Или ты здесь один? Но Ли ничего не ответил, продолжая вести парня до нужного места. -Проходи, - только сказал он, включая свет. Это был небольшой коридор с пустыми белыми стенами, зеркалом почти в полный рост и вешалкой для верхней одежды. Справа и слева виднелись проемы. -Ничего необычного, стандартная городская квартира. Справа спальня-гостиная, слева - кухня и ванная. Но я не советую заходить туда. Там лежит не помытая посуда. Я не успел вымыть ее вчера. Дождавшись, когда Джисон снимет обувь, Минхо повел его в гостиную-спальню. -Здесь нечего рассказывать, и так все видишь. Рядом с окном с видом на город у центральной стены стоял небольшой телевизор и какое-то высокое растение в белом горшке, а чуть дальше – серый диван, забытый в состоянии кровати, закрытый шкаф и тумба, на которой стоял еще один цветок поменьше. Кажется, это была орхидея. -Ты голоден? – спросил Минхо, выбросив рюкзак в сторону и снимая пиджак. Джисон присел на край дивана, оглядываясь. -Нет, спасибо. -Точно? Парень кивнул. -Тогда…, пожалуйста, располагайся, чтобы тебе было удобно, - Ли залез на диван и сел по-турецки, постоянно делая лишние мелкие движения. Джисон никогда не видел парня таким суетливым, потому он понимал: его друг явно нервничает перед тем, чтобы сказать что-то важное. -Я собирался рассказать тебе кое-что…, но теперь я сомневаюсь, - начал тот, теребя галстук. – Но…, Джисон, ты первый человек, которому я доверяю, - он на долю секунды поднял глаза на Хана. – Потому я не уверен, стоит ли тебе знать… -Если для тебя это важно или тебе нужно выговориться, - я готов слушать тебя, хен, – младший чуть придвинулся. - Не бойся, я никуда не уйду. Потому что ты важен для меня. Минхо недолго помолчал, все еще сомневаясь, но теплая улыбка друга подтолкнула его на решительный шаг. -Я не живу с родителями, потому что…, мы очень много ссорились,… в смысле, - он помотал головой. – Они называли меня бездарным ребенком, который ничего не добьется и ничего не умеет. Они видели во мне буквально пустоту, которая позорит и мешает им жить, и настолько отчаялись, что выгнали меня и сказали, чтобы я жил самостоятельно и делал, что хотел. Спасибо хотя бы на том, что они не оставили меня без крыши над головой. Потому я обозлился на всех, я думал, что все считают меня…. А после я настолько привык к этому образу, что не заметил, как превращаюсь в него. Он сделал глубокий вдох. -И от того, что я сам отстранился от людей, я еще больше загонялся, убеждался в том, что я ужасен, и было бы лучше, если бы меня все забыли. Ведь во мне нет ничего хорошего, и я никому не смогу помочь, потому я… Рука дрогнула, только ощутила на себе чужое прикосновение. Минхо поднял голову. Джисон сидел рядом и трепетно держал его руки в своих, улыбаясь. Глаза защипало, но никто не смел отвести взгляд. -Я просто хотел сказать, что благодарен тебе за то, что пришел именно в нашу школу, - с трудом произнес Ли. – Потому что если бы не ты, неизвестно, что я бы сделал с собой еще, кроме порезов. -Я люблю тебя, хен, - вдруг сказал Джисон. – И я не хочу, чтобы ты чувствовал себя так снова. Я докажу, что на самом деле ты не такой, ты…один из прекраснейших людей, которых я встречал. Может, ты не поверишь мне, но я полюбил тебя уже давно, потому что видел, какой ты хороший. Минхо прикусил губу, выпуская такие важные для него эмоции, громко всхлипнув. Слезы еще никогда не были такими тяжелыми. Но на душе становилось легче лишь от осознания того, что первый человек в мире поверил в него. Первый и, возможно, единственный, но зато такой важный. Только по комнате раздался отчаянный вой, Джисон крепко прижал Минхо к себе, запустив пальцы в воздушные волосы, и уткнулся носом в шею. Рубашка прилипла к телу от обильно падающих слез, и от этого кололо в груди. Минхо так долго хранил это в себе, страдал в одиночестве и защищался агрессией от людей, которые не понимали его. И ведь никто из них не видел, что огрызающийся на них человек калечит себя и винит в том, кем на самом деле не является. -Ты все правильно сделал, хен, - сказал Джисон, опустившись с волос на спину, неспешно ее поглаживая. – Я понимаю, почему ты не рассказал мне раньше… -Я хотел, - проговорил тот сквозь плач. – Я очень хотел, но все еще сомневался. Я думал, что ты бросишь меня… -Дурак, - засмеялся парень. – Я бы не сделал этого. Ты должен знать, что я не подпущу к тебе человека, который будет обращаться с тобой так же, как твои родители. Я не позволю, чтобы кто-то сказал о тебе плохо. Минхо неторопливо опустил руки и отстранился от Джисона, промокнув лицо рукавом рубашки. Он выглядел таким беззащитным и напуганным, но таким настоящим. Тем самым Минхо, который долгие годы терпел унижение со стороны родителей и прятал это в себе. Он теперь он медленно освобождался от страданий, восстанавливая загнившие раны облегчением и счастьем. Рядом с ним был человек, который выслушал его и сказал такие важные слова. Я люблю тебя. Их снова переполняли те странные трепетные эмоции, но они больше не скрывали их. Они были готовы, чтобы обратить их во что-то большее. Сейчас. Джисон осторожно коснулся чужой щеки и придвинулся. Теперь они могли смотреть друг на друга, и никто не остановит их от дальнейших действий. Он опустил взгляд на губы, но Минхо уже сделал первый шаг. Они сплелись в нерешительном поцелуе, наконец раскрывшем для них тысячу слов, которые они могли бы сказать. Но им хватило лишь этого, чтобы понять, чего они так желали тогда в классе, но не смели сделать до сегодняшнего дня. Джисон углубил поцелуй, толкаясь языком, и его пальцы вновь потянулись к волосам, ощущая подушечками приятный холодок. Но Минхо не собирался останавливаться. Он опустил парня на спину, разорвав поцелуй и навис над ним, никогда прежде не глядя на него с ясно раскрывшимися чувствами. Спустя минуту гляделок, оба улыбнулись. Они не могли проронить ни слова. Минхо присел на колени и дотянулся до чужой рубашки, начав медленно расстегивать пуговицы. Джисон рвано вздохнул, и сотни мурашек пробежали по его телу. До него даже не коснулись, но он уже предвкушал следующие действия, отчего невольно начинал возбуждаться. Рубашка вместе с галстуком полетела на пол, а старший накинулся губами на упругий живот, кусая кожу, стараясь держаться, чтобы сразу не наброситься на Джисона. Младший выгнул спину и протяжно застонал, крепко сжав волосы парня. И чем ниже опускались губы Минхо, тем труднее становилось дышать. -Черт, - не выдержал Хан, когда шаловливые руки дошли до молнии брюк. Раздражающая ткань сползла по ноге и вскоре оказалась на полу рядом с рубашкой. Следом за ней упали боксеры. Парень тут же поднялся, чтобы помочь Минхо раздеться. -Может, выключить свет? – вдруг спросил он, выкидывая галстук. -Боишься? -Нет. -Тогда пусть горит. Я хочу смотреть на тебя. -Потому что я слишком красивый для тебя? Раздался смешок. -Потому что я слишком люблю тебя. На лицах одновременно всплыли улыбки. Они едва дождались, когда избавятся от последней одежды, и тут же одарили друг друга страстным поцелуем, ощупывая руками каждую клетку тела. Возбуждение ударило адреналином в голову, и они едва понимали, что творят. Им хотелось больше. Больше страсти, больше поцелуев, больше прикосновений. Больше любви. -У тебя же есть все необходимое для этого? – простонал Хан, извиваясь под поцелуями Минхо на груди. -Иначе я бы не пригласил тебя сюда, - тяжело дыша, проговорил тот. – Сейчас, - вскоре он поднялся, дошел до шкафа и достал с нижней полки смазку и презервативы. -Хен, ты уже делал это? – Джисон поднялся на локти и стал наблюдать, как старший управляется с резинкой. -Как-то пьяни случилось, но я это плохо помню. Знаю, что он был старше, мы познакомились в кафе, и после он напоил меня, вынеся из бара пару коктейлей. Я тогда даже подумать не мог, что мы уедем к нему в квартиру и переспим. Благо, это был не педофил. Просто давно не было мальчика. -То есть…, ты не считаешь это изнасилованием? -Но мне же понравилось, - тут Минхо неожиданно быстро приблизился к лицу младшего. – А я хочу, чтобы тебе было еще приятней, - и одарил его кротким поцелуем. – Я ведь буду у тебя первым, да? Джисон кивнул. Почему-то теперь он начинал нервничать. -Эй, не волнуйся ты так, - заметив, как парень поджимает колени, засмеялся Ли, вытягивая их обратно. – Расслабься и доверься мне. Хен тебя не обидит. Он знает. Но почему-то неприятные мурашки продолжают одолевать его. Старший медленно опустил Джисона на кровать и взял смазку. Прозрачная вязкая жидкость вытекла ему на пальцы, и он положил свободную руку младшему на живот. -Может, будет немного непривычно, но это пройдет. Только не напрягайся. Холодные пальцы дотронулись до девственного местечка между ягодиц и неторопливо вошли, позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Джисон прошипел сквозь стиснутые зубы и взялся за руку хена, выгибаясь. Только пальцы медленно задвигались, толкая стенки, он громко простонал, закрывая глаза. -Вот черт, - прокричал парень. Еще спустя время, Минхо добавил палец и ускорил темп. -Тише-тише, - приговаривал он, наслаждаясь видом измученного в стонах Хана. Он не замечал, как улыбался, глядя на сморщенное в вожделении лицо, и совсем не чувствовал раздражения от того, что чужие руки царапали его пальцы. -Хен…, пожалуйста…, сделай это сейчас, - взмолился Джисон. -Смотри, только не кончи раньше времени. Есть еще много всего, чего ты не пробовал, - старший, не убирая пальцы, уже был готов приступить к следующему шагу. Глаза парня широко распахнулись, и дыхание сперло, когда что-то большое и теплое вошло в него. -Я буду нежен, но ты можешь ударить меня, чтобы я увеличил темп, - послышалось возле уха. Наконец, к нему пришло осознание. От такого сладкого девственного стона Минхо бросило в дрожь, и он закатил глаза, сдерживаясь, чтобы самому не ускориться. Он на миг наклонился, чтобы коснуться губами тела, но его тут же потянули обратно и затащили в глубокий поцелуй. Джисон опустил руки на сильную спину, а после провел дорожку по рельефному прессу, отчего старший случайно сильно прикусил ему губу. -Быстрее, - прошептал Хан. – Мне мало тебя. Я хочу ощутить тебя полностью. Хен, я люблю тебя. Он откинул голову, надрывая горло, пока Минхо неконтролируемо быстро толкался в него, агрессивно обжигая шею. Они слишком долго терпели, так что это трудно было назвать первым занятием любовью. -И я люблю тебя, - выдыхаясь, произнес старший. Еще немного, и он дойдет до своего пика, и тогда ему будет сложно сдерживаться, чтобы не кончить. – Я почти…, больше не могу… -Давай вместе, - Джисон тут же стал себе надрачивать. – Давай…, еще немного… Минхо рухнул на диван, прижав парня к себе, и закрыл глаза, слушая, как комната заполняется тяжелыми вздохами. Мокрые волосы прилипли к лицу, но он не собирался их убирать. Он даже не обратил на них никакого внимания. -Теперь нам не на чем спать. -Плевать, я готов уснуть прямо здесь, - сказал Хан, поцеловав чужую грудь. – Это было великолепно, хен. Я хочу, чтобы следующий раз был как можно скорее. Старший засмеялся. -Ты готов даже завтра? -Я готов пропустить уроки, лишь бы остаться с тобой и повторить все снова. -Нет, мы не будет пропускать уроки. -Тогда после. -Посмотрим. А теперь засыпай, чтобы проснуться вовремя. Джисон поднял голову. -Хен. Минхо посмотрел на него. -М? -Я люблю тебя. Оба улыбнулись. -И я тебя, Хан Джисон. Им нужен был всего один поцелуй, чтобы уже спустя пару минут уснуть в обнимку с включенным светом. Их ничего не волновало, только чувство, некогда странное и трепетное, которое этой ночью позволило себе перерасти в нечто большее. И им было как никогда комфортно и безопасно под этим чувством. Ведь они так долго его ждали, и, наконец, стали счастливее, забывая о трудностях, потерявшихся за пределами стен квартиры.