Будь моими глазами

Сегодня ему впервые за очень долгое время приснился яркий сон. Буйство красок было настолько сильным, что с непривычки рябило в глазах. Мимо проплывали непонятные, но невероятно красивые картинки. Такие сновидения уже очень давно не навещали его. И самое главное — в этом сне он был зрячим. Он снова видел. Мир вокруг был таким реальным, что не подпадал ни под какие сомнения. Поэтому, когда он проснулся, он долго не мог прийти в себя. Было больно после этих ярких картинок открыть глаза и увидеть темноту. Сновидение было настолько реальным, что первые пару секунд он не мог понять, что не так. Он несколько раз моргнул в надежде, что он снова окунётся в мир цветов и красок, что темнота сейчас рассеется, как это часто бывало в детстве, когда просыпаешься от долгого сна. Но сколько бы он не моргал, темнота не исчезала, и краски не возвращались. И он не мог понять почему, ведь под веками он до сих пор чувствовал рябь самых красочных картинок. Казалось, что вот-вот он прорвётся, вот-вот разорвёт эту кромешную темноту и с головой нырнёт в столь желанный мир, где цветные сны вовсе не были снами. Помутнение длилось недолго. Реальность, в которой кроме черного цвета не существовало больше ничего, снежной лавиной обрушилась на него. От сна больше ничего не осталось — темнота поглотила всё. Хосоку стоило бы уже привыкнуть к этому. Встав с кровати, парень надел штаны и футболку. Сняв телефон с зарядки, Хосок по идеально выученному пути пошёл к двери. Всё-таки свою комнату он знал идеально. Выходя, он по привычке провёл рукой по стене, где был приклеен потрепанный, наполовину слезший кусок скотча. Его родители расклеили его по всему дому после того, как он потерял зрение, чтобы он мог ориентироваться на ощупь. Его папа приклеил скотч с разными текстурами в разных комнатах, чтобы он не потерялся. Сейчас Хосок и так всё знал, но он привык их трогать. Каждый кусочек особенный на ощупь, и он точно знает, где какой. Зайдя в ванну, он умылся и почистил зубы. С годами он так отточил эти действия, что сейчас мог делать их практически без заминки. Он даже мог побриться самостоятельно, хоть его мама до сих пор переживала и настоятельно требовала, чтобы она или папа находились рядом. Конечно же он шёл наперекор им и делал это сам. В худшем случае это заканчивалось, максимум, небольшими ссадинами на лице. Промокнув лицо полотенцем, Хосок вышел. Уже в коридоре он почувствовал запах выпечки, чуть подгорелой — он понял это из-за легкого запаха гари в воздухе. Ещё запах миндаля. Значит, мама испекла круассаны с миндалём. А ещё он чувствовал запах свежесваренного кофе. Чуть подгорелые круассаны с миндалём и кофе, сваренный в турке. Он смог определить свой завтрак по одному только вздоху, сделанному в коридоре. Обостренное обоняние — это то, что пришло на смену потерянному зрению. Пройдя на кухню, Хосок сел на своё привычное место. Папа читал газету (он понял это по шуршанию страниц), а мама расставляла приборы на столе. Потрепав сына по голове, она поставила перед ним тарелку с кружкой. Взяв в руки горячее мягкое нечто, Хосок сделал первый укус. Обоняние не подвело — это и вправду был миндальный круассан. За столом родители увлекли в их очередную беседу. Их любимым было обсуждать планы их сына на день, даже самые незначительные. — Мне скоро надо будет бежать. Папа отвезёт тебя к Джину. Ты точно от него сам доберёшься? — сколько бы лет не прошло, она каждый раз спрашивала этот вопрос. — Да, мам. Я десятки раз ходил по этой дороге, уж не потеряюсь. — Хорошо, но если вдруг потеряешься… — Позвоню либо тебе, либо папе. Если вы оба по каким-то причинам не ответите, что практически невозможно, учитывая, как вы печётесь обо мне, то позвоню Джину. Джин — его психолог на протяжении уже трёх лет. Каждую субботу он ходит к нему на сеанс. — Хорошо, — мама нежно погладила его по руке. Её волнение можно было понять. Обычно это она всегда забирала и отвозила Хосока. Она была художником, одна из комнат в их большом доме была выделена под её студию, где она работала. Раньше у неё была собственная арт-студия в городе, но после аварии она перебралась домой. Сегодня у матери была встреча с её арт-менеджером по поводу её будущей выставки картин, которую она совсем не могла отменить или перенести. Отец его работал книжным редактором в крупном издательстве. Сегодня у них была презентация новой книги. Обычно выходные они проводили вместе. Родители забирали его от психолога и ехали, куда Хосок хотел. Но сегодня оба родителя были заняты. Не сказать, что он расстроился. Порой в такие дни ему не хватало побыть наедине с собой.

***

— Сегодня мне впервые за очень долгое время приснился цветной сон, — сказал Хосок, сидя в кабинете психолога. — Можешь рассказать про него поподробней? — спросил Джин. — Что было в твоём сне? — Ничего особенного. Только картинки. Видимо какие-то воспоминания из детства. Моменты до аварии, которые мой мозг до сих пор хранит, — парень впился руками в мягкую обивку кресла, на котором сидел. — А ещё в этом сне я был зрячим. — Что ты почувствовал, когда проснулся? — Разочарование, — тяжело ответил Хосок. — А потом на смену ему пришёл страх. Страх, что я всё забуду. Увиденные мной картинки начали сразу же ускользать. Я так пытался сохранить их в своей памяти, но они только сильнее отдалялись от меня. И мои опасения оказались ненапрасными. Сейчас я мало что помню. — Помнишь, о чём мы с тобой говорили? — Да знаю я. Мне не стоит слишком сильно зацикливаться на прошлом и спокойно принимать действительность. — Всё правильно, Хосок. Это нормально, что ты почувствовал разочарование, когда проснулся. Но твои сны не должны быть заменой реальности. — Знаю. Как бы это грустно не звучало, но сны остаются снами. Но как спокойно смириться с реальностью, где кроме темноты больше ничего нет? — Тебя что-то ещё беспокоит? — спросил Джин спустя минуту молчания. — Нет, — слишком быстро ответил парень, выдавая себя. — Хосок? — по одному тону мужчины очевидно, что он понял — парень не договаривает. А ещё увидел, как тот неосознанно сжал подлокотники кресла. — Это долгая история. — Что ж, а у нас как раз много времени. Чон недовольно поморщился. У его психолога была поразительная способность выводить его на чистую воду. Хосок мысленно перенесся в события прошлых дней. Он ходит на собрания группы поддержки уже более двух лет, и там редко появляются новички. Поэтому он и удивился, когда на собрании узнал, что в их центре появился новый волонтёр. Они и раньше были, но чаще всего это были чьи-то родители или знакомые, решившие помочь их организации. Это никогда не был человек из волонтёрского центра. Ёнхи давно говорила о своём желании пригласить кого-нибудь оттуда. Хосок не понимал, зачем это надо. Волонтёры нужны старикам или бездомным собакам, но не им. Это всё пустая трата чужого времени. Ему даже было немного жалко парнишку, которого к ним отправили. Он был на год младше, почти его ровесник. У него был приятный голос. Низкий, отдававший хрипотцой. Такие голоса сразу запоминаешь. Он очень удивился, когда тот подсел к нему на собрании. Ещё больше он удивился, когда этот парень сказал, что хочет с ним подружиться. Зачем? Да, они были одного возраста, но он мог бы заговорить с Миён, той двадцать шесть, они бы точно нашли общий язык. Или с госпожой Ха, несмотря на свой возраст, она очень общительная и дружелюбная, у неё прекрасный юмор, и этому волонтёру было бы с ней смешно. Почему он? Хосок растерялся, когда тот попросил номер его телефона, но вида не подал. Стоит всё-таки признать — он был немного взволнован. Но всё это было напрасно. Тэхён не написал ему ни в этот день, ни в следующий, ни в послеследующий. Нет, он совсем не ждал, но при этом неосознанно вздрагивал от каждого уведомления. Хоть он и отрицал, но постоянно думал об этом. И его это безумно бесило. Он пытался занять себя чем угодно, но мысли вихрем кружили в его голове. Зачем он подошёл? Зачем взял его номер телефона, если так и не написал? Неужели он хотел над ним посмеяться? Что ж тогда отпадная шутка, потому что всё, о чём сейчас думает Хосок — это этот гребаный волонтёр. И как бы он не пытался убедить себя, что ему плевать, он продолжал думать об этом и на что-то надеяться. На второй день он окончательно понял, что Тэхён ему не напишет. Поэтому он очень сильно удивился, когда, взяв трубку звонившего телефона и ожидая услышать одного из родителей, в итоге услышал тот самый голос, который он про себя на собрании назвал уникальным. Весь их разговор Хосок был занят тем, что пытался делать вид, будто бы не ждал этого звонка все эти дни. Поэтому только после того, как он сбросил трубку, до него дошло осознание, что они с Тэхёном пойдут гулять. Отправятся на обычную прогулку, на которую ходят обычные друзья. Эта мысль вызвала в нём одновременно трепет и волнение. Он и не помнит, когда в последний раз так гулял. В детстве у него было много друзей, с которыми он любил проводить свободное время, но сейчас его у них не было. Весь его круг общения состоял из родителей, его психолога и людей из центра, с которыми он делил один недуг. Именно на этом они и сошлись. У него были друзья в специализированной школе для слепых детей, куда он ходил, но и с ними он общался по причине их схожести. Легче найти общий язык с людьми, которые, также как и ты, видят вокруг себя темноту. Тебе их легче понять. Но он никогда не общался со зрячими. Конечно, он понимал, что между ними никакой разницы нет, они абсолютно такие же люди, но для Хосока они были другими. Они имеют доступ к жизни на все сто процентов, их ничто не сковывало в своих решениях и действиях. Для него это было непонятным. Он боялся опоздать на встречу, поэтому пришёл заранее. Но Тэхён не пришёл ни в назначенное время, ни после. Что ж, этого стоило ожидать. Он снова решил над ним посмеяться? Похоже на то. Ему стоило уйти, но даже спустя полчаса он этого не сделал. Как будто бы есть надежда, что он придёт. «Он мог попасть в пробку, или у него дома могло прорвать трубу, всякое могло случиться», — про себя придумывал ему оправдания Хосок. Но он понимал, что это бесполезно. Над ним просто посмеялись. Чтобы хоть как-то сохранить своё достоинство, он сейчас же должен встать и уйти. Но он продолжал сидеть. «Какой же ты жалкий, Чон Хосок. Неужели на что-то надеешься?» — говорил голос в его голове. Нет, он больше не надеется. Ему грустно, ведь он впервые за долгое время почувствовал себя нормальным. Что с ним правда могут захотеть подружиться просто за то, что он есть. Но он выучил урок и больше на те же грабли не наступит. Неужели он думал, что кто-то захочет правда с ним дружить? Он должен был сразу втоптать эту мысль в землю, не поддаваясь на уловки судьбы. Второй раз он такой ошибки не допустит. Однако Тэхён пришёл. Жаль, что поздно, ведь Хосок уже сделал выбор в пользу своего одиночества. Ему не нужно напускное дружелюбие и жалость. Он уже натерпелся их за свою жизнь. Всё, что он хочет — это чтобы не трогали маленький кораблик его жизни, безмятежно качающийся на волнах спокойствия. Поэтому он и говорит те слова, что сказал. Возможно, это и звучало грубо, но зато дало стопроцентную гарантию, что Тэхён к нему больше не приблизится. Естественно, он рассказывает Джину не всё, только в общих чертах. И, конечно, он не упоминает то чувство надежды, которое испытал. Джин его внимательно слушает. Когда тот заканчивает, мужчина спрашивает его: — Почему ты так уверен, что его подослала Ёнхи? — Ну а кто ещё? Не он же сам этого захотел. Возможно, ему стало меня жалко, поэтому он и сделал это. — Хосок, почему ты так уверен, что люди хотят общаться с тобой только из-за жалости? — А из-за чего ещё? Они ведь делают это для себя, для того чтобы потешить своё эго. Типа посмотрите, я такой хороший, общаюсь со слепым парнем, ведь мне плевать на его инвалидность. — Возможно, это и правда их первый порыв, но уверен, пообщавшись с тобой поближе, они и вправду найдут в тебе интересного собеседника. — Не думаю, — Хосок слышит, как Джин черкает что-то ручкой, видимо записывая в свой блокнот. Его всегда это раздражало. Будто он подопытный кролик, за которым наблюдают. Он представляет, как Джин потом вечером за кружкой чая открывает свой блокнот и читает записи о нём, что-то анализируя и приписывая парню какие-нибудь психологические проблемы. — Ты боишься, что тобой не заинтересуются? — Я хочу закончить этот разговор, — выпалил Хосок, потому что Джин озвучил именно то, что он боялся признать. — Я понимаю твой страх, Хосок, но ты не должен бояться новых знакомств. Несмотря на болезненные случаи, в твоей жизни найдется множество людей, которые захотят общаться с тобой за то, какой ты есть. И я… — Я сказал, что хочу закончить разговор. Мне некомфортно, — последнее было что-то наподобие стоп-слова. Они с самого начала их терапии обусловились, что есть ряд тем, о которых Хосок не хочет говорить, и когда Джин будет переступать грань, он просто скажет «мне некомфортно». — Хорошо, — спокойно ответил его психолог. Их договоренность он тоже прекрасно помнил. «В тебе столько триггеров, что я не уверен, что когда-нибудь смогу с тобой всё это проработать», — грустно заметил Сокджин про себя.

***

Тэхён чувствовал себя паршиво. Очень паршиво. Он уже пять минут ковырялся в своём завтраке, не замечая зоркого взгляда матери. Женщине видимо надоело наблюдать за разбитым видом сына, поэтому она спросила: — Тэхён, что случилось? — Ничего, — быстро ответил он. — Я прекрасно знаю, когда ты врёшь. Ты весь завтрак о чём-то думаешь и даже к еде не прикоснулся. Что случилось? — Мам, я облажался, — страдальчески промычал парень, отодвинув тарелку и положив голову на стол. — С кем не бывает. Все мы люди и все мы ошибаемся. — Нет, я конкретно облажался, — пробубнил Тэ. — Я очень сильно обидел одного человека. — Тогда извинись перед ним. — Боюсь, этот человек не захочет слушать мои извинения. — Это уже его проблемы, примет он их или нет. Но ты всё равно должен извиниться. Хотя бы для себя. В жизни очень важно признавать свои ошибки. От этого мы не становимся слабыми. Тэхён знал, что она права. Но от этого легче не становилось. — Иногда мне кажется, что я плохой человек, — тихо произнёс парень. — Ты не плохой человек, Тэхён. Да, ты иногда бываешь грубым, заносчивым и эгоистичным, но ты точно не плохой человек. Плохой человек не переживал бы, что он кого-то обидел и не корил бы себя за это. Ты просто совершил ошибку, а у ошибок есть одна особенность — их можно исправить. — Ты правда так думаешь? — Я так знаю. А теперь ешь свой завтрак. Не зря же всё утро над ним кропотала. Парень улыбнулся. Он и забыл, как его мама умеет поддерживать. Тэхён был решительным как никогда. Сегодня после волонтерства в центре он подошёл к Ёнхи и спросил, не знает ли она случайно, где живёт Хосок. Благо, та знала — хорошо общалась с его родителями. Она была так рада, что Тэхён интересуется Хосоком, что даже не спросила, зачем ему эта информация. С нужным адресом в руках Тэхён сел в автобус. Всю поездку он пытался подобрать правильные слова. Хосок жил в достаточно богатом районе, на дом в котором Тэ не накопил бы, даже если бы работал без выходных следующие пять лет. Дом Хосока был сделан со вкусом. Он не был таким большим, как большинство домов в этом районе, но при этом выделялся. Отделанный белой краской с большими окнами, он как бы возвышался над всем остальным. Наверное, над ним работал хороший архитектор. Зайдя на крыльцо и собравшись с духом, он позвонил в звонок. Ему долго не открывали, и он уже было решил, что дома никого нет, но в прихожей послышался какой-то шум. С щелчком дверь открылась. Перед собой он увидел женщину средних лет. Её каштановые волосы были собраны в пучок, она была в джинсовом комбинезоне, заляпанном краской. По одному только взгляду на неё парень понял, что это была мама Хосока — у них была одинаковая форма губ, как бы в форме сердечка. — Здравствуйте, — выдавил Тэхён. Женщина обвела его скептическим взглядом, а потом сказала: — Иисусом не интересуемся, — она видимо приняла его за проповедника. Та уже начала закрывать дверь перед его лицом. — Вообще-то я к Хосоку, — дверь резко остановилась. — Он же здесь живёт? Дама снова распахнула дверь. В её взгляде больше не было и доли скептицизма. Скорее, она была очень удивлена. — Что? — Я Тэхён, волонтёр из центра незрячих, пришёл к Хосоку. Женщина растерянно смотрела на него. Опомнившись, она быстро сказала: — Конечно же, проходи. Пропустив парня внутрь, она провела его в гостиную. — Хочешь чай? Или может быть кофе? Или ты вообще голодный? У меня в холодильнике есть запеканка, могу разогреть, если хочешь, — взволновано начала тараторить женщина. — Спасибо, мне ничего не надо. — Точно? Мне не сложно, — не останавливалась та. — Всё хорошо. Пожалуйста, не беспокойтесь. Она виновато поджала губы. — Прости, я просто немного взволнована. Дело в том, что к нам не часто приходят гости Хосока. Поэтому я совсем не знаю, как себя вести. Наверное, я могу показаться навязчивой. — Что вы, вовсе нет. Я правда не голоден, и жажда меня не мучает. — Это хорошо, — женщина широко улыбнулась. — Сын сейчас на прогулке с Томми. Он должен скоро вернуться. — Я его подожду. Они вместе уселись на диван. От смущения Тэхён невольно теребил рукав своей кофты. Он видел, как госпожа Чон его разглядывает. Видимо, та и вправду не знала, как вести себя с гостями. Она елозила на месте, всё порываясь что-нибудь сделать. То опять спрашивала парня не хочет ли он чаю, то интересовалась, не дует ли на него кондиционер и не стоит ли сделать его потеплее. Тэхёну лишь оставалось её заверять, что всё нормально, и он ни в чём не нуждается. Он тепло ей улыбался, и она тепло улыбалась ему в ответ. Он понимал её взволнованность — похоже на то, что он и вправду был первым гостем, пришедшим к её сыну. Хосок и вправду быстро вернулся. В коридоре послышался звук открывающейся двери и последующая за этим возня, а потом и голос парня: — Я вернулся. В гостиную вбежал Томми, которого отпустили с поводка, и начал радостно обнюхивать Тэхёна. Спустя секунду сюда зашёл и Хосок, ведя рукой по стене для координации. Он видимо направлялся в свою комнату. — Хосок, у нас гости, — остановил того голос матери. Парень замер, повернув голову в их сторону. Хоть его эмоции не были понятны из-за черных очков на глазах, но было видно, что он удивлён. — Привет, — подал голос Тэхён. Этот тягучий низкий голос Хосок сразу же узнал. Теперь он был удивлён ещё больше. — Я пришёл поговорить… с тобой. — Хосок, пригласи Тэхёна в свою комнату, — тихо подсказала тому мать, когда парень долго не отвечал. Опомнившись, тот кивнул и, сказав тихое «пошли», пошёл вглубь большого дома. Тэхён проследовал за ним. Комната Хосока оказалась просторной. Двуспальная кровать была незаправленной. По обе стороны от неё стояли шкафы. Они полностью были заполнены аудиокассетами. Пока Хосок судорожно заправлял кровать, Тэхён подошёл ближе к шкафу. Все кассеты были аккуратно расставлены. На каждой был приклеен скотч и наклейка с шрифтом Брайля. Тут были и Radiohead, и Deftones, и The Smiths, и R.E.M, и множество других. Тэ невольно провёл по ним пальцам. — Ого, как их много, — с восторгом сказал парень. — А? — Хосок вскинул голову, не понимая, про что говорит Тэхён. — Так много аудиокассет. Они все твои? — Да, это что-то типа моего хобби. — Отпад, — Тэхён ещё раз оглянул стеллаж. — Это самая крутая коллекция, которую я когда-либо видел. — Спасибо, — Хосок смущено потёр шею. В тайне он тоже очень гордился своей коллекцией. Тэхён был первым, кто её смог лицезреть. Быстро опомнившись, Тэ кашлянул и обратился к парню: — Хосок, я пришёл извиниться. Я вёл себя, как конченный мудак, и мне самому стыдно. Сидевший на кровати парень, вскинул голову. — Прости меня, если заставил чувствовать себя некомфортно, — продолжил Ким. — И ты меня прости. Я грубо тебе ответил. Я не должен был говорить то, что сказал. — Должен был. Потому что всё, что ты сказал, было правдой, — Тэхён тяжело вздохнул. Он опустился на стул, стоявший возле письменного стола. Теперь они с Хосоком сидели друг напротив друга. — Ты был прав. Это Ёнхи попросила меня с тобой подружиться. Хосок неуютно поёжился. Он, конечно, и так предполагал, но услышать это из уст парня было неприятно. Наблюдая за его реакцией, Тэ, прикрыв глаза, быстро выпалил: –Я долго не писал тебе, потому что как мог оттягивал этот момент. Я опоздал на нашу встречу, потому что забыл про неё. И ты прав, я совсем не думал о твоих чувствах. Хосок не понимал, зачем Тэхён это делает. Зачем пришёл к нему домой? Чтобы сказать всё это в лицо? Мог бы не утруждаться, он и так всё прекрасно знает. — Я понимаю, что наше первое знакомство не удалось, поэтому, как насчёт того, чтобы начать всё сначала? — Хосок непонимающе вскинул на него голову. — Может быть во второй раз нам получится подружиться? — Разве ты этого хочешь? — скептически спросил Чон. — Да. Поверь, у меня было много времени подумать. И я правда хочу попробовать ещё разок. На этот раз без притворства и вранья, и прочей фигни. Просто давай будем честными друг с другом. — Зачем тебе это? — Просто я подумал: а почему бы и нет? Учеба закончилась, лето только началось, и я теперь работаю в вашем центре. Мне было бы приятно найти того, с кем я могу проводить своё время. И я подумал, что было бы неплохо, если бы я смог стать для тебя другом, как и ты для меня. По крайней мере мы можем просто попытаться это сделать. Ты согласен? Хосок долго молчал. Было видно, что он обдумывает сказанные Тэхёном слова. Торчащие из-под очков брови были нахмурены. Но тут они расправились и, вздохнув, Хосок наконец-то сказал: — Хорошо. Давай попытаемся. — Круто, — Тэ облегченно улыбнулся. — Тогда я начну. Меня зовут Ким Тэхён. Мне восемнадцать лет. Я окончил старшую школу Канбук. Мой любимый цвет — зеленый. Я терпеть не могу острую пищу. В восемь лет я упал с велосипеда, отчего у меня до сих пор остался шрам под бровью. Дома у меня есть коллекция манги. Не такая большая, как у тебя конечно, но я ей очень горжусь. — Я Чон Хосок, мне девятнадцать лет. Год назад я окончил школу для детей с ограниченными возможностями. Я очень люблю своего пса Томми. Раньше у меня была другая собака Бетти. Она была профессиональной собакой-поводырём. Она досталась мне уже взрослой. Год назад из-за возраста она сама начала терять зрение. Видимо ей передалось от меня. Поэтому мне пришлось сменить собаку. Бетти до сих пор живёт с нами, она любит лежать в маминой студии. Они с Томми хорошо ладят. — Бетти тоже ретривер, как и Томми? — Да, только шерсть у неё черная. — Хосок, это очень интересно, но можешь рассказать что-нибудь про себя. — Про меня? — Ну да, что ты любишь, что не любишь? Базовую информацию. Это немного вогнало его в ступор. Что он мог рассказать про себя? В голову совсем ничего не приходило. Заметив его смятение, Тэхён быстро нашёл выход из ситуации: — Давай я буду задавать тебе вопросы, а ты просто отвечать. Хорошо? В этом нет ничего сложного, — Чон кивнул. — Тогда, какая твоя самая любимая аудиокассета из твоей коллекции? — Третья снизу полка, пятая слева, — не задумываясь ответил парень. — Radiohead — In Rainbows. Тэхён подошёл к стеллажу и достал нужную пластинку. — Офигеть, ты помнишь, где стоит каждая? — Ну да, — ответил парень, будто бы это было обыденностью. — Вот это да, — Тэхён поставил кассету на место. — А я до сих пор забываю, куда положил ключи, зайдя домой. Хосок улыбнулся. Это случилось впервые за всё их знакомство. Уголки губ Тэхёна сами невольно поползли наверх. Хосоку шла улыбка. Но он не мог полностью представить его образ из-за черных очков на лице. Тэ понял, что ещё ни разу не видел его без них. — Ты и дома ходишь в очках? — невольно вырвалось из него. — Нет, при близких людях я могу ходить без них. — А почему при других не можешь? — Просто мои глаза… они могут напугать. — Всё настолько плохо? — Нет, просто… многим людям некомфортно от… пустого взгляда. Поэтому, чтобы не смущать их, я ношу очки. — При мне ты можешь их снять. — Не стоит, — Хосок поёжился. — Это и вправду выглядит жутко. — Так сними их и я сам решу, жутко это или нет. Хосок весь стушевался. Он почувствовал, как Тэхён сел с ним рядом на кровати. Он снимал очки только при родителях и ещё иногда перед Джином. Он всегда стеснялся себя без них. Но кажется Тэхён был настойчивым и не собирался отступать. Тяжело вздохнув, Хосок снял очки. Раскосые карие глаза смотрели в сторону Тэхёна. Он его не видел, поэтому глаза смотрели как бы мимо него. Тэ долго молчал и смотрел на Хосока, впитывая в себя его полный образ. Последний занервничал из-за затянувшейся тишины. — Я же говорил. Это выглядит жутко, — он было попытался снова надеть очки, но Тэхён его остановил, перехватив руку, тянущуюся к лицу. — Ни капельки не жутко, — фыркнул тот. Он ожидал увидеть заплывшие мутные зрачки, но вместо этого увидел самые обычные глаза. Просто немного раскосые. — Они такие интересные. Тэхён наклонился ближе, рассматривая их. Он на пробу провёл рукой мимо них. Те не реагировали. — Совсем ничего не видишь? — Не-а. — Почему ты стесняешься их? У тебя совершенно обычные глаза. — Просто, — Хосок замялся. — После аварии я вернулся в свою прошлую школу, тогда мы с родителями думали, что я смогу потянуть обучение среди… нормальных детей. Один мой одноклассник, с которым мы раньше хорошо общались, сказал, что мои глаза выглядят жутко. — Вот же гандон. — Да ладно, ему было тринадцать лет. — Значит мелкий гандон, — Тэхён был зол на того мальчика, который подарил Чону комплекс на всю оставшуюся жизнь. — Хосок, ты не должен позволять мнению чужих людей влиять на тебя. Но если хочешь знать моё мнение, то я считаю, что у тебя очень красивые глаза. И я говорю это честно. — Спасибо, — тихо произнёс Хосок, смущенно улыбнувшись. Он не видел свои глаза уже семь лет. Всё это время он прятал их, боясь, что они могут напугать окружающих. Но если верить Тэхёну, то его глаза были красивыми, чтобы это ни значило. От этой мысли у него разлилось какое-то приятное тепло в груди. — Я понимаю, что не имею права тебе указывать и если тебе некомфортно, то можешь этого не делать. Но, Хосок, при мне ты можешь ходить без них. Парень кротко кивнул. Тэхён сам невольно от этого улыбнулся. И ему было приятно, что Хосок в итоге убрал черные очки в карман своей кофты. — Что ж, продолжим, — сказал Тэ. За их продолжительный разговор, Тэхён узнал, что любимое блюдо Хосока — это токпокки в сырном соусе, у него есть винтажный кассетный плеер, которым пользовался ещё его дедушка, он слушает много аудиокниг, особенно ему нравится японская литература XX века, всего в его коллекции 129 кассет, Томми он назвал в честь солиста группы Radiohead Томаса Йорка, а ещё он на дух не переносит запах жаренного лука. Тэхён узнал столько всего разного. На секунду он словил себя на мысли, как это увлекательно — узнавать кого-то. Он считал, что самое интересное в людях — это как раз такие маленькие детали. Почему у людей при знакомстве принято спрашивать всякие банальности, наподобие: какие у тебя цели в жизни? где учился? кем хочешь стать? Ему вот всегда хотелось спросить у собеседника, какое у него самое яркое воспоминание из детства или его отношение к проблеме глобального потепления, или, если бы у него был выбор, в каком веке он бы хотел жить. Может быть тогда люди понимали бы друг друга лучше. Но почему-то такие вопросы не принято спрашивать. Он бы мог ещё поговорить с Хосоком о таких вещах, но ему было пора идти. Его мама скоро должна была вернуться с дневной смены в больнице, поэтому к её приходу он должен был приготовить ужин. Хосок вызвался проводить его до выхода. В коридоре они столкнулись с госпожой Чон. Та широко улыбнулась Тэхёну, но её улыбка замерла, стоило посмотреть на сына. Тэ быстро понял причину её замешательства, ведь Хосок был без очков. Опомнившись, она снова посмотрела на Кима. В её взгляде читалась благодарность. — Я провожу Тэхёна до калитки, — выходя сказал Хосок. В коридоре он взял в руки трость. Видимо, он пользуется ей, когда выходит на улицу без Томми. — Тэхён, была рада познакомиться, приходи почаще, — крикнула вслед женщина. — У тебя милая мама, — сказал Тэ, когда они вышли из дома. — Она сама занимается ремонтом? — О чём ты? — У неё весь комбинезон в краске. Я подумал, что… — А, нет. Она просто художница. — Серьезно? — Тэхён присвистнул. — А моя мама всего лишь медсестра. — По крайней мере твоя мама спасает людей. Это важнее. — Искусство тоже может спасать жизни. Оставшиеся метры до калитки они прошли в тишине. Остановившись и проведя рукой по низкому деревянному забору, Хосок сказал: — Ну пока. — В понедельник будет собрание в центре. Ты же придешь? — чуть мявшись спросил Тэ. — Конечно. С чего ты решил, что я мог бы не прийти? — Ну-у, вдруг ты до сих пор на меня обижаешься. — Я же сказал, что уже простил тебя. Всё нормально. — Круто, — поджав губы ответил парень. — Тогда до встречи. — До встречи. Хлопнув калиткой, Тэхён пошёл по улице, оставляя парня и белый красивый дом позади себя. Хосок остался стоять на месте, прислушиваясь к удаляющимся шагам парня. С каждой секундой этот звук раздавался всё дальше и дальше, становился всё тише и тише. И только когда звук шаркающей об асфальт подошвы перестал долетать до его слуха, он развернулся и пошёл в дом.