Будь моими глазами

– Кампус просто огромный, – через Скайп вещал Тэхён. – Мне кажется, я до сих пор его полностью не обошёл. Хосок его внимательно слушал, сидя по ту сторону экрана. – Преподаватели невероятно интересные. Конечно, есть парочка невыносимых мудаков, но все они в основном по непрофильным предметам. Одногруппники тоже очень приятные. Я уже подружился с парочкой. Помнишь Ёджин, которая к тебе в день приёмной комиссии подсела? Она, конечно, жутко болтливая, но человек вроде неплохой. Пар много и с объёмами домашки не щадят, но я справляюсь. Может быть, сейчас у меня всё идёт на энтузиазме, и к четвёртому курсу я сдуюсь. Надеюсь, нет. – У тебя всё получится. Ты умный. – В своём классе общеобразовательной школы я хоть и был самым умным, но здесь я середнячок. Тут некоторые ребята в пятнадцать лет статьи уже на уровне The New York Times клепали. Я в своей группе явно в числе отстающих. – У тебя есть все возможности их нагнать. – Я тоже на это надеюсь, – Тэхён тяжело вздохнул. – Ещё я устроился на подработку в кофейню. Она на кампусе, поэтому никуда ездить не надо. Чимин сказал, что я ступил и надо было устраиваться куда-нибудь в городе. У бедных студентов нет денег на чаевые. Но это не так. Тут столько мажоров учится! Хосок, улыбаясь, продолжал слушать бессвязный поток его мыслей. Ему нравилось, с каким восторгом Тэхён описывает свою новую жизнь. Какие эпитеты он для этого выбирает, какими речевыми оборотами это делает. Тэхён описывал вещи так, что перед глазами сразу вставала картинка. Чон не знал, это манера его повествования или так он делает только для него. Ему нравилось думать, что второе. Что-то в этом есть, когда специально для тебя что-то делают. Когда человек, осознанно или же нет, подстраивается под тебя, под твои особенности. – Мой сосед полный гандон, – в следующий их созвон сказал Тэ. – Чёрт, я его ненавижу. – В первый раз ты сказал, что он вроде приятный парень, – Хосок с ноутбуком сидел на кровати. – Он правда таким казался. Я даже думал, что мы поладим. Но он оказался свиньёй, который раскидывает свои вонючие носки по всей комнате. А ещё он до полчетвертого утра играет в Fortnite и делает это очень громко. – Ты можешь с ним поговорить. – Я пробовал. Нихрена, словно об стенку бьёшься. Я ходил к комендантше, просил меня переселить, но свободных комнат нет. Этот хрен про это прознал, и теперь мне кажется, он делает всё мне назло, – голос парня звучал страдальчески. – Я устроился на ещё одну подработку, репетитором английского, чтобы быстрее поднакопить деньги и съехаться с Чимином. Тот на полставки работает в балетной студии и по нашим подсчётам, к зиме нам должно хватить на аренду какой-нибудь однушки. – Две подработки и учёба. Как ты всё успеваешь? – Приходится. Это, конечно, трудно, но по-другому никак. Иначе я сойду с ума с этим придурком в одной комнате. Мне срочно надо съехать. – Тебе не кажется, что ты быстрее сойдёшь с ума от той нагрузки, которую на себя возложил? – Хосок правда за него волновался. – Возможно, но что поделать. Помимо откладывания денег на съём квартиры, мне нужно ещё на что-то жить. Состояние бабушки ухудшилось. Маме пришлось уволиться с работы и переехать в деревню за ней ухаживать. Она говорит, что у неё есть собственные накопления, но я всё равно отправляю ей деньги, хоть она и всегда отправляет их мне обратно. – Тэ, знаешь, я бы мог помочь… – Нет, – твёрдо сказал тот. – Я не приму от тебя и воны. Тем более это деньги твоих родителей. Даже не уговаривай меня. Хосок поджал губы. Тэ прав. У него не было собственных накоплений, ему не на что было копить. Он бы мог попросить деньги у родителей, он уверен, они бы дали, но Тэхён никогда их не примет. Он был слишком принципиальным. – Ладно, давай не об этом, – Тэхён постарался быстро сменить тему. – Что у тебя нового? – У меня? – Ну да. – Ничего, – спустя паузу ответил парень. Он пытался вспомнить, что интересного произошло с ним за последнее время и понял, что в его жизни ничего нового не было. – Оу, – Тэхён на секунду растерялся. – Тогда хочешь послушать, как я поссорился с преподавателем по математике. Помнишь, я рассказывал тебе про этого мудака? Так вот… После того, как они договорили, Хосок закрыл ноутбук и отложил его на прикроватную тумбочку. Он ещё долго сидел в одном и том же положении. Думал. Жизнь Тэхёна такая яркая, такая насыщенная. Он может часами разговорить про события, которые произошли с ним за неделю. А что при этом было у Хосока? Кроме прогулок с Томми, походов в центр и сеансов у Джина, он практически не выходил из дома. Его жизнь вернулась в тоже русло, какой она была до появления Кима. Если честно, эта жизнь его полностью устраивала, но почему-то сейчас ему было паршиво. Обхватив свои колени и свернувшись в позе эмбриона, он лежал на кровати. Почему ему так грустно? – Я ненавижу детей. Почему учить маленьких спиногрызов английскому так трудно? – голос Тэхёна звучал уставшим. Если бы Хосок мог видеть, он был увидел на экране парня с синяками под глазами и взлохмаченными волосами. – Теперь я понимаю, почему многие люди топят за чайлдфри. Хосок рассмеялся. – Боже, я так устал за весь день, – кажется, парень зевнул. – Тогда иди спать. – Не могу, я ещё не поговорил с тобой. – Тэхён, – серьёзно сказал Хосок. Ему не нравилось быть чьей-то обязанностью, не выполнив которую, человек не пойдёт спать. – Ты не должен. – Нет, правда, я очень хочу с тобой поговорить. Я полдня общался с противными восьмилетками. Я жажду нормального человеческого общения. Пожалуйста. – Хорошо. Они проговорили около двадцати минут. Кажется, под конец Тэхён уже начал клевать носом. – Спокойной ночи, Хо. – Спокойной ночи, Тэхён. И впредь ты не должен ставить меня в приоритет своему отдыху. Однажды Хосок, как всегда, ждал их обговоренного созвона, но Тэхён не позвонил. Они созванивались по два раза на неделе в среду вечером и в субботу утром, иногда чаще, если у Тэхёна появлялось время. Но среда и воскресенье были неизменны. На следующее утро Хосок получил голосовое сообщение от Тэхёна: «Прости, вчера так заработался, что еле как ноги до общаги дотащил. Я прилёг на кровать, чтобы отдохнуть до нашего созвона, но мгновенно уснул, как только голова коснулась подушки. Давай созвонимся сегодня. Я заканчиваю в девять, можем созвониться в десять, если у тебя планов никаких нет». У Хосока планов не было. У него никогда их не было. Примерно в этот же момент, Хосок понял, что Тэхён не приедет на выходные в Тэгу. В самом начале они договаривались, что Тэ постарается периодически приезжать в Тэгу, чтобы навещать маму и его. Но с его учёбой и двумя подработками у того совсем не было времени. Появится ли оно когда-нибудь? Тем более его мама больше не живёт в Тэгу. Получается, он единственный, ради которого Ким может приехать. Тратить целый день, чтобы навестить одного его? Он уверен, у парня есть дела поважнее. От этого осознания становилось паршиво. Они впервые поссорились. Случилось это спустя два с половиной месяца. Они, как всегда, разговаривали по видеосвязи, когда Тэхёну пришло уведомление на телефон. Прочитав его, он рассмеялся. – Что? – спросил Хосок. – Одногруппники пошли сегодня в бар отмечать успешно сданную контрольную по основам журналистики. В общий чат прислали видео как пьяный в хлам Вонсок поёт в караоке What is Love? – Почему ты не пошёл с ними? – У меня был запланированный созвон с тобой, – будничным тоном ответил парень. – Тэхён, – тяжело вздохнул Хосок. – Что? – Ты должен был пойти вместе с ними. – Но я хотел поговорить с тобой. – Не нужно из-за меня пропускать такие события. Это глупо. Ты должен правильно расставлять приоритеты. – Может быть, я сам в праве решить, что мне делать? – в его голосе звучало недовольство. – Я просто хочу сказать, что это нелепо из-за какого-то глупого созвона со мной пропускать возможность отдохнуть и повеселиться с друзьями. – О, так ты считаешь наши созвоны глупыми? – он окончательно завёлся. – Я имел в виду, что я бы понял, если бы ты перенёс наш разговор ради такого мероприятия. Чёрт, мы бы могли созвониться в любой другой день, я всё равно всё время торчу дома. Но теперь я чувствую себя ужасно из-за того, что ты променял пирушку с одногруппниками на меня. – То есть ты винишь меня в том, что чувствуешь себя ужасно? – Я не это имел в виду. Мне не нравится, что ты пропускаешь яркие события в своей жизни из-за меня. Я не стою этого. – Хватит решать за меня, то для меня лучше, а что нет. Я, блять, взрослый человек, который в состоянии сам принимать решения, – прошипел парень. Его голос звучал разгневанным. – Что ж, ахуенно поговорили. Пока. Он сбросил звонок. Хосок ещё какое-то время сидел в тишине. Он чувствовал себя отвратительно. Он в прямом смысле гнил в своей комнате, когда у Тэхёна жизнь складывалась самым наилучшим способом. Он не хотел, чтобы лучшие моменты своей молодости он тратил на него. Сколько ещё таких интересных возможностей он пропустил из-за какого-то выдуманного обязательства созваниваться со слепым парнем? Он знал, что это неправильно, но он винил себя. И от этого чувствовал себя ещё отвратительней. Тэхён позвонил ему на мобильный телефон через двадцать минут. – Прости меня, Хо. Я вспылил и наговорил всяких глупостей, – послышалось на той стороне. – Мне не стоило повышать на тебя голос. Но мне было правда обидно от твоих слов. Ты говорил про себя, будто бы ты какое-то моё обязательство, моя обуза. «Но это ведь так» – подумал про себя Чон. – Но это не так. Ты должен знать, что желание услышать твой голос, увидеть тебя через экран ноутбука было больше желания пойти на очередную пирушку с одногруппниками. Ты говорил, что я должен правильно расставлять приоритеты. Но что поделать, если мой приоритет – это ты. Вроде бы ему должно было слать легче от этих слов, но стало только хуже. Ему не нравилось быть чьим-то приоритетом. Однако виду он не подал. – Ладно, забыли. И ты меня прости, Тэ. Кто я такой, чтобы указывать тебе, что делать.

***

Они продолжали созваниваться, как и прежде, но с каждым разом после таких разговоров Хосок всё больше погружался в непонятную апатию. С каждым разом после того, как созвон заканчивался, он всё больше и больше просто лежал на кровати, пожираемый собственными мыслями. Всё глубже и глубже он впадал в тёмную пропасть своего разума. Каждый раз Тэхён с таким энтузиазмом рассказывал про свою жизнь, про какие-то новые события, которые произошли с ним, а у Хосока, как всегда, не было ничего нового. Пока Тэ жил свою лучшую жизнь, он буквально разлагался на части в своей комнате. Хосок уже давно принял тот факт, что он завидует парню. Завидует самой белой завистью. У Тэхёна каждый день было что-то новое. Вот они с Чимином устроили пикник у реки Хан, вот они с одногруппниками прогуляли пару у нелюбимого преподавателя математики, вот он сходил на концерт любимой группы. В его жизни было столько всего. И каждый раз Хосок слушал, как того переполняют эмоции, как он, захлёбываясь от восторга рассказывает что-то о своей жизни. Он был рад за него, правда искренне рад, ведь Тэ так этого хотел, именно о такой жизни он мечтал. У него получилось сбежать из Тэгу, он упорным трудом достиг всего, что желал. Ему безумно нравилась уёба, он совершил каминг-аут перед одногруппниками и те его приняли, он вот-вот накопит деньги на аренду квартиры и будет вместе жить с лучшим другом, как и планировал. Хосок так рад за него, ведь это именно то, что он хотел – чтобы Тэхён был счастлив. Но ему физически больно осознавать, что его собственная жизнь никогда не будет похожа на жизнь Тэ. Что он обречён сгнить в собственной комнате, окруженный темнотой, не испытав даже толики того, что каждый день испытывает Тэхён. Он стал замечать, что уже не так ждёт их созвонов. В какой-то момент, когда он в очередной раз услышал звук входящего вызова Скайпа, он поймал себя на мысли, что не хочет отвечать. Ему до сих пор очень хотелось услышать голос Тэхёна, он был буквально зависим от него, но он знал, что последует за этим, когда звонок завершится. Он снова впадёт глубокую пропасть, из которой выбираться с каждым разом всё трудней и трудней. Апатия снова захлестнёт его с головой. Однако он всё равно отвечал на его звонки. И пропасть становилась всё больше. Он почти не выходил из комнаты. Сначала он перестал ходить на собрания группы поддержки, всё реже стал выходить с Томми гулять. Один раз он пропустил сеанс с Джином, сославшись на плохое самочувствие, а потом понял, что больше не хочет ходить к психологу. Он ничего не хотел. Он целыми днями сидел и слушал в наушниках музыку. Он плохо ел, перестал выходить на семейные завтраки и обеды. Мама приносила ему еду в комнату. Он чувствовал, как родители страдают, видя его состояние. Этап убеждений и уговором они давно прошли. Насильно заставить выходить Хосока из комнаты они не могли. Все вокруг понимали, что с Хосоком что-то не так. Даже Тэхён. – Ты перестал ходить на собрания группы поддержки? – как-то вместо приветствия спросил Тэхён. – Мне позвонила Ёнхи, сказала узнать, как ты. Это правда? – Я просто немного приболел. Я всегда простужаюсь осенью. У меня плохой иммунитет. – Ты болеешь уже три недели? – У меня очень плохой иммунитет, – и прежде, чем Тэхён успел что-то сказать, Хосок спросил: – Лучше расскажи про свой день. Ты сдал тот зачёт по истории журналистики, про который говорил? – Я… да, я его сдал. Но, Хосок… – Было трудно? Какой билет тебе попался? Тэхён понял, что дальше расспрашивать бесполезно. Однажды он, как всегда, лежал в своей комнате, уже битый час слушая тишину и всё больше погружаясь в дебри апатии, когда в дверь постучали. – Мам, я же сказал, что не хочу есть. Дверь открылась и в комнату кто-то вошёл. Хосок недовольно цокнул. Сейчас он будет слушать ещё одно наставление женщины, однако вместо голоса мамы он услышал: – Раз ты теперь не ходишь ко мне, то я решил прийти к тебе. Джин прошёл в комнату и уселся на кресло возле кровати. Хосок сглотнул ком в горле. Разговаривать ни с кем не хотелось, тем более с Джином. – Мама разве вам не передала, что я решил остановить терапию? – Передала. Но я здесь не как твой психолог, Хосок. Я здесь как твой друг. Чон страдальчески откинулся на подушку. Только этого не хватало. – Что тебя гложет, Хосок? – Серьёзно? Хотите здесь очередную сессию устроить? – Расскажи, что тебя волнует, – не общая внимание на его колкие замечания, стоически продолжил Джин. – Я не хочу разговаривать, – прорычал Хосок. – Это как-то связано с Тэхёном? Твоя мама рассказала, что вы до сих пор общаетесь по Скайпу. – Что она ещё рассказала? – Только это. Исходя из твоих рассказов вы с Тэхёном очень близки. Тебе грустно из-за расстояния, да? – К чему вы клоните? – Знаешь, я проходил курсы повышения квалификации и умею работать с представителями ЛГБТ… – Боже, – отчаянно произнёс парень, зарыв лицо в ладони. Мама, теперь Джин. Неужели он настолько очевиден? Какой же он жалкий. – Мы можем поговорить о твоих чувствах, – предложил мужчина. – Я не хочу ни о чём с вами говорить, – он начал заводиться. – Хосок… – Что вы хотите, что бы я сказал? Да, у меня никогда никого не было. Я гребанный девственник, у которого друзей даже толком нет. Я столько раз пытался понять, что то, что я чувствую к Тэхёну – это настоящее, или просто мой мозг зафиксировался на нём, потому что он первый человек, которому интересна моя жизнь, с которым я провожу большую часть своего времени. Которому не наплевать. Хосок тяжело дышал. – Чёрт, да я стал зависим от него. Но он уехал, у него теперь новая жизнь, в которой я появляюсь только на экране в Скайпе два раза в неделю. Пока он ходит на любимую учёбу, заводит новых друзей, открывает для себя новый мир, я буквально гнию и заживо разлагаюсь в своей комнате. Его мир – это буйство красок и ощущений. А мой мир – это гребанная темнота, из которой не выбраться. Я беспомощное существо, жалкое ничтожество. – Так поменяй это, – по сравнению с Хосоком, его голос был спокоен. – Поменять то, что я слепой? – Поменяй своё положении. Ты тоже можешь начать новую жизнь, поступить в университет, завести новых друзей. – Нет, – он не понимал, что за чепуху говорит Джин. – Не могу. – Знаешь, Хосок, – мужчина тяжело вздохнул. – За все годы нашей терапии я пытался понять, почему ты решил поставить крест на себе. Почему ты так уверен, что если ты слепой, то твоя жизнь ничего не стоит. Гомер, Стиви Уандер, Андреа Бочелли, Луи Брайль – все эти люди были слепыми, некоторые из них от рождения, но это не помешало им построить карьеру и стать великими, войдя в историю. Почему ты решил, что у тебя ничего не получится? – Потому что я не великий. – Никто не рождается великим. Им можно только стать. А для этого нужно приложить усилия. Уверен, твой друг Тэхён не мало поту пролил, чтобы оказаться там, где он сейчас. Твоя слепота – это не приговор. Ты ведь тоже можешь поменять свою жизнь. Почему ты этого не хочешь? – Потому что… потому… Как объяснить это зрячему человеку? Объяснить, почему он боится. В мире, в котором он живёт, каждый шаг сопровождается неизвестностью, ожиданием, что вот сейчас ты на что-то наткнёшься и упадёшь. Для него простая прогулка по улице – это уже неизвестность, не говоря уже о чём-то другом. Как трусливо, но он боится. Он безумно ненавидит свою жизнь, стагнацию, в которой он застрял. Но при этом он не в силах что-то менять. Он обречён всю жизнь прожить в своей комнате, живя на шее у родителей, занимаясь самобичеванием. Может быть, в следующей жизни он родится нормальным, зрячим. Никакой пьяный водитель его не собьёт. Тогда он проживёт свою жизнь как надо, как следует, ибо эта жизнь уже провалена, на неё нет шансов. Как бы он хотел поступить в университет мечты, найти кучу друзей и построить карьеру. Родители им бы гордились, ему не было бы стыдно смотреть им в глаза, ведь в той жизни он бы банально мог это делать… Почему он не хочет что-то менять? Он не может. За него выбор сделал тот пьяный водитель. – Джин, уйди пожалуйста. У меня нет с сил с тобой разговаривать. – Хорошо, – мужчина встал и пошёл на выход из комнаты. У двери он остановился и, обернувшись сказал. – Хосок, ты же знаешь, что можешь всё. Главное просто захотеть. – Я не хочу. Грустно кивнув, мужчина вышел из комнаты. Хосок остался один. И почему этот разговор его так вымотал? Хотелось спать. В последнее время он много спал. Он окончательно закрылся в себе, отдалился от всех. Только звонки Тэхёна оставались единственной связью с внешним миром. Но именно они приносили больше всего боли. После каждого такого звонка Хосоку надо было час, а то и два чтобы отойти. Он не мог слышать голос Кима, а потом опять погружаться в звенящую тишину. По началу, их созвоны были словно глотком свежего воздуха. Но теперь они только отравляли его, каждый раз напоминая, какую ничтожную жизнь он живёт. С этим надо было что-то делать. Он принял решение.

***

– …я уже терпеть не могу этого урода Чхве. Ну почему преподаватели по непрофильным предметам такие мудаки? – говорил Тэхён. На столе стоял стоял ноутбук со включенным Скайпом. В это воскресное утро его сосед куда-то ушёл, поэтому Тэ мог созвониться с Хосоком в комнате. Обычно он созванивался с ним сидя на лавочке на улице, когда похолодало стал делать это в коворкинг зоне в их общежитии, там обычно сидело мало людей. Он ценил моменты, когда может поговорить с ним в одиночестве, без лишних ушей. – У него явные проблемы с алкоголизмом, от него всегда пасёт перегаром. Я не понимаю, как его до сих пор не уволили… – Тэхён, – тихо произнёс Хосок на той линии. – Может его кто-то покрывает? – Тэхён, – уже громче сказал парень. – Что? – он уставился на изображение Хосока. Тот сегодня был особо молчаливым. Он и так обычно всегда молчал и только слушал, но сегодня он ни слова не проронил. И это холодное «Тэхён». От того тона, как он это сказал, у него засосало под ложечкой. – Я хочу прекратить наше общение. Тэхёна словно холодной водой облили. Он чувствовал себя выброшенной на берег рыбой, он открывал рот, но не мог ничего сказать, будто бы теперь не знал, как это делается. – О чём ты? – хрипло выдавил он. – Я долго думал и пришёл к выводу, что нам лучше больше не созваниваться. – П-почему? – Так будет лучше. Для нас обоих. Хосок сидел словно каменное изваяние. На его лице не читалась ни одна эмоция. – Я не понимаю? – липкая паника стала подбираться к нему. – Я что-то не то сделал? – Прости, – Хосок захлопнул крышку ноутбука. Звонок прервался. Долгую минуту Тэхён смотрел на монитор, пытаясь понять, что только что произошло. Почему так внезапно. Он с самого начала заметил, что с Хосоком сегодня что-то не так, но списал это на его обычное состояние. В последнее время он был очень тихим и немногословным. Тэ множество раз пытался поговорить с ним об этом, узнать причины такого изменившегося состояния, но понял, что это бесполезно. И сейчас он выдал это? Отойдя от шока, Тэхён схватил телефон и позвонил ему по мобильной связи. Тот оставил вызов без ответа. Он звонил ещё и ещё, пока не услышал в ответ голос оператора: «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Он быстро сморгнул подступившую панику. Может, у Хосока просто плохое настроение? Может, случилось что-то плохое и он сказал это сгоряча. И что это вообще было за «так будет лучше для нас обоих»? Тэхён нарезал круги по комнате, без конца грызя пальцы. Прозвенел будильник на телефоне. Ему надо было собираться на работу в кофейню. Он замер. Как он может идти на работу в таком состоянии? Когда с Хосоком, с его Хосоком, происходит чёрт возьми что. Он за сотни километров от него и Тэ не может ничего с этим сделать. Или же всё-таки может? Он подорвался к шкафу и надел первые попавшиеся вещи. В рюкзак свалил одежду на дня три и щетку с пастой. Схватив телефон, он вызвал такси. По пути на автовокзал, он написал, что не может выйти на смену в кофейню, так как плохо себя чувствует, и отменил сегодня два репетиторства по английскому. – Билет до Тэгу, пожалуйста, – сказал он в окошко кассы. Все четыре часа он выстраивал всевозможные сценарии в голове. Почему Хосок так сделал? Почему просто поставил перед фактом, даже не узнав его мнение на этот счёт? Тэ был раздражён, но ещё больше он переживал за состояние друга. Волнение за него выходило на первый план, оставляя гнев и несогласие позади. Часы в автобусе тянулись как никогда долго, но он справился. Это была пытка, но он её прошёл. От автовокзала он заказал такси до дома Хосока. Он до сих пор помнил адрес. На подъездной площадке к дому машин не стояла. Значит, родителей парня не было дома. Подойдя к двери, он позвонил в звонок. Ответа не последовало. Он позвонил ещё раз, и ещё. За дверью послышался лай Томми. Значит, Чон внутри. – Хосок, открой дверь. Я знаю, что ты дома. Давай просто поговорим. Дверь ему не открывали. Он начал колотить кулаком по металлу, не щадя свои костяшки. – Почему ты так поступаешь? Почему? По ту сторону завывал Томми. – Зачем ты это делаешь? Просто ставишь перед фактом. А моё мнение спросить? Или оно для тебя ничего не значит? – он кричал, надрывая голосовые связки. – Почему ты поступаешь так со мной? По щекам уже давно текли слёзы. Голос предательски дрожал, выдавая его рыдание: – Почему? Он прислонился лбом к холодному металлу. Стучаться в дверь больше не было сил. – Если ты на что-то обиделся, пожалуйста, скажи, я всё исправлю, – через всхлипы говорил парень. – Хо… Ноги его уже не держали. Он сполз вниз по двери. Содрогаясь в рыданиях, он продолжал: – Ты мой самый лучший друг, почему ты поступаешь так со мной? Тэхён плакал, не зная, что с другой стороны тоже сидели. Точно также облокотившись спиной о дверь, Хосок слушал завывания Тэ, до боли в суставах скручивая свои пальцы. Томми скулил, не понимая, почему рядом сидящий хозяин не открывает дверь. – Ты же обещал мне. Быть рядом, чтобы ни случилось. Тогда на автовокзале обещал. Получается, это были пустые слова? – Тэхён до боли тёр мокрые глаза, но слёзы бежать не переставали. – Ты лжец. Гнусный лжец. Поджав губы, Хосок слушал его. Он так скучал по его голосу. По настоящему голосу, не пропущенному через динамики ноутбука. Тэхёна хотелось обнять. Прижать к себе, зарыться в его всегда вкусно пахнущие волосы. Но он запрещал себе это. Ведь… – Так будет лучше для нас обоих? Нихрена подобного. Ты… ты не какой-то предмет, привычка, от которой я спокойно могу отказаться. Я провёл своё лучшее лето с тобой. Все мои яркие моменты были связаны с тобой. Ты многое значишь для меня. Хосок сжал руки в кулаки, подавляя в себе желание встать и открыть дверь. Он должен быть сильным, не позволяя глупым чувствам двигать собой. – Я не бездомный котёнок, с которым можно поиграться, а потом опять выкинуть на улицу, когда он надоест. У меня тоже есть чувства. «И этих чувств по отношению к тебе так много» – подумал Тэ. – «Их так, чёрт возьми, много, но тебе они не нужны». – Ты был лучшим, что случалось со мной. Нет, он больше так не может. Рука Хосока уже потянулась к ручке двери, когда на той стороне он услышал: – Прощай, Хосок. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. Он услышал, как Тэхён встал и спустился по ступенькам, услышал, как закрылась калитка. В Хосоке что-то сломалось, окончательно сломалось. Пик его разрушения, которое длилось столько времени, настал. Он теперь точно один. В этой беспроглядной темноте ему больше не за что было держаться. Тэхён ехал обратно на автовокзал. Теперь он точно в последний раз смотрел на Тэгу. Единственная ниточка, связывающая его с этим городом, сейчас окончательно оборвалась.