Хаос в доме Акудама

Взяв инициативу в свои руки, Маньяк резко прижал Т/И к мягкой поверхности, нависая над ней. Вновь целуя девушку в губы, а руками аккуратно снимая с неё ночное платье. Блондинка расстегнула пуговицы на белой рубашке парня, тот быстро снял её и бросил в сторону, вскоре вы оба остались только в нижнем белье. Взгляд Т/И скользил по телу Маньяка, худощавая, но и в то же время подтянутая фигура, кожа была не естественного мраморного цвета. Ребра слегка виднелись под натянутой кожей. В окно пробивался лунный свет, освещая молодых людей и их похотливые занятия. Рука парня стала гладить бедро девушки, плавно скальзя к уязвимому месту. Т/И стала еле слышно стонать, Маньяк прикрыл ей рот ладонью шепча при этом:- Тише цветочек, ты же не хочешь, что бы все услышали, чем мы тут занимаемся, так ведь?. Отодвинув край нижнего белья девушки, парень вошёл в неё одним пальцем, постепенно добавляя второй. Продолжая растягивать уязвимое место, Маньяк с хитрым взглядом уставился на блондинку. -Что ж, думаю этого будет достаточно, я не хочу что бы тебе было больно, поэтому если что, останови меня, ладно? Глаза парня вдруг остановились на груди Т/И, он не мог больше сдерживаться, поэтому и кружевной бюстгальтер улетел в сторону. Немного помосировав грудь, Маньяк приспустил чёрные боксеры и стараясь как можно медленнее, вошёл в девушку. Т/И из всех сил старалась сдержать громкие стоны, дабы не разбудить остальных жильцов. Парень продолжал вдалбливаться в девушку, параллельно оставляя дорожку из влажных поцелуев от шеи до плеч и груди. После нескольких толчков Маньяк с пошлым хлопаньем вышел и кончил девушке на живот. После чего лёг рядом с Т/И обняв её, поглаживая по спине, что бы успокоить после насыщенного оргазма. -Давай спать,-устало сказала Т/И, крепче прижимаясь к тёплой груди парня. -Да, конечно цветочек, -ответил Маньяк, коротко целуя блондинку в губы и в макушку. Через какое-то время сладкая парочка крепко уснула прижимаясь друг другу, даже не зная, что за стеной и за дверью стояли другие обитатели этого большого дома, и всё это время грели уши.