- Я готов на всё ради сенсации! - Даже подставить друзей?

      Проснувшись на утро, Чимин всë-таки почувствовал мигрень. Да ещё какую. Голова болела так, будто по ней прилетело чем-то. Да, прилетело, это осталось в памяти, но дело не в этом. Его будто до полусмерти избили, нанося удары лишь в голову. Теперь понятно, почему люди не советуют пить, не закусывая. Ещё и пить хочется. Но Чимин же умный. Перевернувшись на правый бок, он тянет руку к тумбочке, на которой стоит стакан с водой. Пока рука тянется к заветной жидкости, то на телефон приходит уведомление. Отвлекшись буквально на секунду, рука по неосторожности смахнула стакан. С тумбочки. На пол. Стекло разбилось, а вода начала разливаться по полу. Некоторые капли были на шкафу, который был в полуторе метре от кровати. Хорошо хоть, что Чимин ковры не постелил около кровати. Многи так делают, чтобы было уютнее и теплее, когда пытаешься спросонья нащупать тапочки.       «Вам одобрили ипотеку! Получить и оформить можно перейдя по ссылке… »       И ради этого разбился такой великолепный стакан? Мог бы — зарезал бы этим стеклом того, кто отправил это сообщение. Ладно, гунди не гунди, а вставать придётся. Ну хоть кувшин с водой остался целым. Из него было непривычно пить, но терпимо. Наконец-то пропало чувство сухости во рту, пока по подбородку, а позже и по шее с ключицами, стекала капелька воды, оставляя за собой прозрачный и мокрый след. Вытерев губы рукавом пижамки, Чимин встаёт с кровати, но с другой стороны. Кровать двуспальная и стоит посередине стены, поэтому есть проход и там, и тут. Удобненько.       Обогнув участок нахождения мелких осколков, он направился на кухню. Сев за стол, Чимин начал чего-то ждать. Будто еду ему сейчас кто-то подаст, или она сама выпрыгнет из холодильника и уложится на тарелочку с голубой каёмочкой. Хотелось бы. Сегодня нужно будет приехать на работу, там какое-то собрание будет, где явка обязательна. Интересно, а если Чимин и попросит пропуск на ту самую сходку звёзд, то Сокджин даст ему его? С вероятностью в девяносто девять процентов — нет.       — Бррр… Ббууууурр, буррр! — подаёт признаки жизни голода желудок.       Упс. Кушать хочется. В спешке Чимин делает пару бутербродов, запиваая чаем. Ну сегодня-то он точно закажет доставку лимонадика. Заходит в спальню, открывает шкаф и выбирает сегодняшний лук. Голубые джинсы по фигуре и радужный большой свитер. Идеально. Лучше бы, конечно, ещё очки какие-нибудь надеть, чтобы не замазывать мешки под глазами, но есть одно но. Сейчас на скуле красуется синячок. Фиолетовый такой, немного отдаёт зелёным ещё, ну что за радуга. Синяк то замазать придётся, чтобы избежать лишних вопросов от знакомых и не только. Заодно и мешочки закажет, ничего страшного не случится, если он потратит больше тоналки. Хорошо, что он живёт в Азии, а не в западной части мира. Там, если бы узнали, что на нём хотя бы запах от гигиенички, то избили бы точно. Как же повезло, что здесь с этим все намного проще. Захватив ключи, Чимин выбегает из квартиры, попутно уже садясь в машину.       Час дня. Собрание в два. Чимин постоянно опаздывает, вот просто постоянно, но в последнее время он умудряется просыпаться вовремя. Без будильников. И неважно, в какое время он ляжет. То самое чувство, когда сбил режим настолько, что он восстановился. Так везёт уже целую неделю. В машине играет любимая музыка, заполняя звуком весь салон. Пальцы невольно отстукивают ритм мелодии по рулю. Расслабляет. Мелодия ненавязчивая, лёгкая, то, что нужно с утра для спокойствия. А оно сейчас ух как пригодится. Сейчас придётся слушать непрерывную болтовню Кима около двух часов, и это ещё если повезёт. Однажды, он что-то непрерывно бубнил про статистику и просмотры около полутора часа. Непрерывно. Машина останавливается у здания, доехав даже без светофоров. Чимин выключает музыку и, набравшись терпения и смелости выходит из машины, закрывая её на ходу. Сегодня погода прохладная, и даже сквозь свитер проходится прохладный воздух. Не тот, который расслабляет, а тот, что вызывает мурашки от одного лишь своего присутствия. Нежная кожа Пака покрылась мурашками, как и ожидалось. Как-то слишком знобит, лучше пойти в помещение, пока не простудился. В фойе все какие-то суетящиеся. Неужели что-то опять произошло. Время ещё лишь только час и семь минут. Отлично. И что ему делать лишние полчаса? Следующие он будет немного просматривать информацию, которая появилась относительно недавно. Статьи, отзывы к ним, количество просмотров и список лидирующих журналистов. Так уж и быть, сейчас путь лежит в кафетерий. Там-то уж точно народа поменьше, да и заказать покушать можно что-нибудь.       В кафетерии почти никого не было. Настораживает. Купив булочку, да, бутербродов с утра было мало, хочется ещё еды, Чимин сел за столик, приближённый к окну. Пасмурно, хмуро, хоть сейчас и август. Может быть, это нормальная погода, но не для первых чисел же. Ладно там середина или конец месяца, но не начало же. Пока хандра не захватила весь разум, Пак все-таки зависает в телефон, решая начать читать абсолютно все статьи, с кричащими и яркими заголовками. Так проходит сначала пять, десять, пятнадцать минут. Невольно посмотрев на время в углу экрана, Чимин понимает, что вот вот опоздает. Зато почитал. Жаль, что это не спасёт от Сокджина.       Пулей выскакивает в коридор, несясь в кабинет совещаний и собраний. Тринадцать пятьдесят восемь. «Лишь бы успеть, лишь бы успеть» — чуть ли не молится про себя Пак, находя взглядом нужный кабинет. Стучится и входит.       — Здравствуйте, — робко произносит Чимин, открывая дверь.       — Хм, тринадцать пятьдесят девять. Ты вовремя, садись, — говорит Сокджин, указывая ладонью на место. Он сегодня добрый? Очки находятся на переносице, взгляд нечитаемый. Вроде всё как обычно, но какое-то шестое чувство подсказывает, что сейчас что-то будет.       — Извините, мы уже можем начать? Все, кого ждали, уже здесь, — отзывается чей-то мужской голос.       — Итак, все мы знаем, что скоро будет сходка для популярных личностей, — начинает начальник. — Это просто «вечеринка», так как у всей страны сейчас некоторые трудности, но не будем об этом. Там будут как и айдолы с моделями, так и высокопоставленные лица. Также, по классике, будет охрана и мы. Звено журналистов. Я дам пропуски самым лучшим, потому что те, у кого нет влияния будут просто напросто бесполезны, — в этот момент, кажется, Джин говорит именно про Чимина. Ну а чего он так смотрит на него, когда говорит эти слова? — На мероприятие отправятся только три журналиста, чтобы не мельтешить перед глазами звёзд камерами. Остальные будут ждать у входа, не имея допуска пройти внутрь, — дальше босс задумывается, думая над продолжением своей речи, как его отвлекают.       — То есть, в огромном здании, в котором будем очень много разговоров, очень много всяких планов будут находиться всего лишь три человека? — возмущается женский голос.       — Мы — нормальное агенство, которое не будет тыкать камерой прямо в лицо, чтобы что-то выведать. Они такие же люди с личными границами, которые просто хотят отдохнуть от напряжения.       — Но ведь посещение же добровольное, значит они уже автоматически согласны с тем, что там будет много журналистов, — и каждый раз разные голоса.       — Я сказал, что много людей не отправлю, на этом точка, — начал уже заводиться Сокджин, поэтому все замолчали. Каждый знал, как тот страшен в гневе. Дальше продолжилось собрание, но уже на менее важные темы, по типу топ мест в рейтинге, влияние одних статей на другие и так далее. Во время своих скучных и нудных речей, Ким не много похаживал около доски, на которой был нарисован график чего-то. Чимин не слушал, когда говорили про это. Он лишь хотел попасть в эту тройку специалистов и записывать какие-никакие новости. За час собрания он чуть не заснул, один раз соскользнув щекой с кулака и почти уронив голову на стол, но успел вовремя взять тело под контроль. Такой бы звук был, а внимания сколько было бы. Да ещё и выговор, что не слушает босса, а занимается своими делами. Вот какая жизнь сложная. Когда Джин наконец-то сказал, что всё свободны, Чимин остался сидеть за столом.       — Собрание окончено, можешь идти, — смотря в какие-то бумаги, произносит Джин, даже не подняв на Пака взгляда.       — Я бы хотел кое-что обсудить с вами, — тихо проговаривая начал Чимин. — Могу ли я попасть в ту тройку журналистов, что будут в здании вместе с селебрити? — наивно спросил, поднимая щенячьи и по своему милые глазки. Нижняя губа слегка подрагивает.       — Исключено, — звучит резко, холодно и отстранённо. Даже немного обидно как-то.       — Я буду очень стараться, обещаю. Напишу очень пикантную и вирусную статью.       — Я же скзал, что ты не попадёшь туда. Максимум можешь потеряться в толпе и как фанат поделать всякие фотографии, не больше, — всё также смотря в бумаги говорит Сокджин. — Вот когда станешь как, например, Ханыль, тогда может и поговорим, а сейчас — нет. Иди и закрой дверь с той стороны. До свидания.       Ничего не оставалось, кроме как встать, поклониться и уйти. Вот же глупый Ким. Почему нет то? Чимин же сказал, что постарается. Ещё эта Ханыль, которую упоминают постоянно. Ну смогла она набрать пять тысяч просмотров за десять минут, ну и что? Та статья всё равно про очередную сплетню была, которую опровергли буквально на следующий день. Идя по коридору и тихо бубня себе под нос, краем глаза Пак замечает какую-то бумажку на полу. Голубая, светлая, может быть документ чей-то? Он подходит ближе, наклоняется и поднимает.       — Что за?.. — недоумевает Чимин, немного вскрикнув, когда видит, что это и есть тот самый пропуск. Когда их только раздать успели? Неважно, главное, что Чимин попадет на ту «сходку». На пропуске есть строка для имени, которая ещё не заполнена. Отлично. Голова уже перестала болеть окончательно, хоть до этого немного и ныла, но не мешала. Господи, Боже, за что Чимину такое счастье? Это хорошо, никто не спорит, но опять-таки шестое чувство даёт о себе знать.       Уже на парковке Чимин садится в свою машину, заводит и выезжает с территории «ужаса». Домой едет не спеша, радуясь своей находке и проверяя наличие той в кармане каждые тридцать секунд. Надо ещё не помять, а то он себе этого не простит. Это же такая заветная бумажка. Интересно, кто такой простофиля, что потерял её? Это, впрочем, уже и не так важно, важно сейчас смотреть на дорогу, а не визжать от радости. Одно другому, конечно, не мешает, но вести машину лучше всего на холодную голову, без эмоций. Вдруг газ с тормозом перепутает или ещё чего похуже? Не дай бог, конечно.       Уже сидя за столом, на кухне, Чимин разглядывает пропускной. Неужели он и правда сможет пообщаться с селебрити? Может быть на ромашке погадать, сон это или нет? Ещё с другими дурацкими мыслями сидит так, чтобы руки были вытянуты полностью на столе, но руки не опущены, держатся ровно, не соприкасаясь со столом. Немного сгорбился, а глаза чуть ли не падают из орбит. Буквально неделя. Ну, точнее пять дней. У кого-то точно будут бесонные ночи от волнения. Хотелось бы, конечно, от человека. Кхм, там листочек нужно было вроде бы подписать. Где там ручка завалялась? Господи, опять в свою комнату топать. Дошуршав до своей комнаты, Чимин вспомнил, что осколки так и остались на полу. Упс. Чтобы не дай бог не травмировать своего робота пылесоса, он лучше сам уберёт веничком. Пустит, конечно, пылесос для достоверности, но когда стекло будет намного меньше или если он его попросту не увидит. Сейчас опять на кухню идти, что за квест. Веничек был за холодильником, так удобно. Пак вернулся в комнату, подмел хорошенько и выбросил стекло в пакет, который завернул в пакет, который завернуть в ещё один пакет. Почему так много? Да чтобы осколки не прорезали салафан, иначе стекло опять на полу будет. На мусорке эти пакеты всё равно рассортирует. Так, ручка. Еле находит её в прикроватной тумбочке, запуская в комнату робот-пылесос. Заходя обратно на кухню, выбрасывает пакет, ставит веник на место, а сам садится за стол заполнять бумажку. Дрожащей рукой неуверенно вырисовывает буквы своего имени. Как первоклассник за прописями, ей богу. Чёрные чернила ручки оставляют свой след, показывая имя владельца святого допуска. «Пак Чимин» красуется на строке. Сейчас он доволен как никогда. От радости начинает юлозить на стуле. Шило в жопе? Возможно. Спустя примерно двадцать секунд залипания на бумажку, раздаётся звонок на телефон. Конечно же Хосок, кто же ещё. Если бы это был Сокджин, тогда был бы пипец, а сейчас пока что всё спокойно.       — Привет, что делаешь? — радостно доносится из трубки, как только Чимин ответил на звонок.       — Да так, ничего. — с улыбкой в голосе обманывает Пак.       — По голосу слышу, что врешь. Выкладывай давай, — заподозрив что-то начал выпытывать Чон.       — Я пойду как «вип» журналист на мероприятие для селебрити, — тараторит Чимин, визжа в конце фразы. А если он Хосока и соседей оглушил? Хотя, что значит если? Конечно оглушил.       — Ты серьёзно? — с нескрываемым удивлением и радостью за друга, хвалит Хосок, когда визг прекратился. — Я думал, что твой босс тебя не отпустит.       — Правильно думал, я на полу приглашение нашел.       — Я кстати тоже иду туда, как охранник. Буду как раз-таки пропускать людей в здание, — улыбается Хосок.       — Ты тогда получается закончишь спустя где-то три часа?       — Ну примерно так, а что?       — Да не, ничего, — замялся Чимин. Он и правда ничего не скрывал, просто спросил. Правда. Он не знал как объяснить это Хосоку, который не поверит. Ведь «Дорогой Чимини, просто так никогда ничего не бывает» слышалось просто постоянно. Вот реально, всегда. Таков был ответ на фразу, что-то вроде «просто спросил, забей».       — Чимини, ты же знаешь. — начал ласково и с приторной улыбкой говорить Хосок.       — Проста так никагда ничиво ни бывает, знаю я, — передразнивает Пак, надувая свои губки. Это максимум, за что ему не прилетит.       — Шибко умный стал, — читается по интонации, что тот закатил глаза.       — Есть у кого учиться, — попытался смягчить ситуацию Чимин, и это помогло.       — Ладно, потом напишу, дела появились, — сказал Хо и бросил трубку.       Еще несколько секунд раздаются короткие гудки, а после экран телефона соприкасается с гладкой поверхностью стола. Рядом продолжает лежать допуск. Маленькая бумага размером с ладошку, на изображении которой всякие хлопушки, серпантины, ленточки и тд. Это приглашение на день рождения или что? Сама тёмно-синего цвета, ну, хоть что-то добавляет серьёзности. Как только в голову попадают мысли о том, кто там будет, то бошка сразу же отключается, естественно. Там будут модели, популярные соло исполнители, несколько музыкальных групп и скорее всего какой-то чиновник или депутат. Чимин не сильно разбирается в политике, но кто-то же должен был это устроить. И вряд ли это был какой-то простолюдин. Уже не терпится, когда пройдут ненужные дни, и он с радостью чуть ли не побежит туда. Да и с Хосоком можно будет в принципе пофилонить, это самое важное, дорогое, ценное, любимое. Как там ещё парочки называют друг друга? Они с Чоном не пара, естественно, но друзья они просто самые ваушные. Понимают друг друга без слов, дорожат дружбой, так как чуть ли не с песочницы знакомы. Они были разлучены лишь в универе, когда у каждого были пары, лекции, сессии и всякая другая никому не нужная фигня. Но на каникулах и выходных они все-таки старались встретиться. Вот уже больше двадцати лет они дружат. Мощно, что ещё сказать.       Наконец Чимин уходит в свою комнату. Больше нет стекла, лишь небольшое воспоминание о том, что это было. Какими только проклятиями он завалил того человека, что отправил ему сообщение. Хотя, наверное, лучше будет спросить, какими проклятиями он не завалил его. Так будет легче перечислить, если вообще найдётся, что перечислять. Садится на кровать, позволяя себе отдохнуть. Хоть сейчас и четыре вечера, но вымотался Пак знатно, особенно поволновался. Один час сна не навредит, а еда тем более. Взвесив все за и против, он уходит на кухню, а возвращается с йогуртом и ложкой в руках. Вкусненько, полезненько, питательно. Одобрено. Лежит в прохладной кровати. Времени переодеться не нашлось, ибо Чимин не захотел его искать, но первый вариант ему больше нравится, поэтому он хотел так думать. На заднем фоне включает телевизор, так как просто лежать в тишине, глотая йогурт, скучно. Он оставляет первый попавшийся канал, по которому шла реклама очередного зелёного парика для вашего мизинчика на левой пятке правой ноги, и уходит в свои мысли. То школу вспоминает, то детский сад, то вообще свою первую любовь. Вспоминает своб первую выложенную в сеть новость, сейчас будет сложно вспомнить о чем она была, но точно про что-то благотворительное. Выставка картин вроде. Какие флешбеки только в голову не лезли. Что капец полный, теперь нужно проследить, чтобы всё это не перемешалось, а то был уже разок. Когда на сессии по психологии ему попался билет, который он уже помнит наизусть. «Социальная установка, стереотип и предрассудок» — так был написан вопрос на билете, седьмой, счастливый. Который Чимин выучил. Но, как назло, ночью перед экзаменом читал про то, что думают иностранцы о корейцах и кореянках. Прочитал слухи про употребление собак, про то, что раз мужчина красится, то его можно считать геем и м прочую херню, которая уже лет как пятьдесят ходит по миру слухами. И из-за этого, Пак на зачёте и рассказал всё это. Преподаватель был мягко говоря в шоке, но зачёт поставил. В тот раз повезло, а в этот не известно что будет. И вот, вспоминая прошлое, его вырывает из раздумий громкая заставка новостей.       — Скоро, через несколько дней состоится мероприятие, как «сходка» для популярных личностей, — говорит девушка в кадре, а после этих слов Чимин делает звук громче. — Буквально через несколько минут будет объявлен конечный список гостей, которые посетят этот сбор. Если верить некоторым источникам, сообщается, что будут популярные айдолы, модели и директора некоторых компаний не только из развлекательной индустрии, — про селебрити Пак знал, а про то, что ему нужно будет пообщаться ещё и с некоторыми мужиками за пятьдесят, он впервые слышит. На этом монолог девушки прерывается заставкой «всего один рекламный ролик, не переключайтесь!». Чимин не переключится, ни в коем случае. Он просто выключит этот телек и всё. Ну не переключился же, значит всё честно, вот какой он добрый, просьбы выполняет. Через несколько секунд он понимает, что жуёт ложку уже минуты две так точно. Йогурт кончился, а ложка обалдеть какая вкусная. Поставив пустую коробовку-упаковку на прикроватную тумбочку, и положив ложку рядом, позволяет себе вздремнуть на несколткг минут. Ничего страшного не случится.

***

      Шесть вечера. Чимин проснулся буквально минуту назад, но вставать не хотел. Постелька такая приятная. И как назло, только в те моменты, когда тебе нужно куда-то собираться. А именно в магазин. Чимин обещал себе, что купит себе грейпфрутовый лимонад. Не закажет, а именно сам сходит и купит. По его ощущениям он и так обленился, что на весах появился лишний килограмм. Восемьсот грамм = один килограмм, Как-то критично к себе. Чимин уже пробовал сидеть на жёсткой диете, когда питался раз в десять дней и очень упорно занимался спортом, но пару щелбанов и пинков от Хо ему хватило, и тот чуть ли не силой тогда кормил Чиминку. Пак всё же встал с кровати, сразу идя к двери. На той тумбочке уже были ключи с кошельком, а так как магазинчик был всего в нескольких десятках метрах, то телефон с собой решил не брать. Закрыл дверь на ключ и начал спускаться по лестнице. Обещал, значит сделает. Вышел из подъезда и пошёл в нужном направлении. Прямо, направо, прямо, налево, три прыжка, три хлопка, пять оборотов вокруг себя в одну сторону, один оборот в другую, шаг влево поворот вокруг оси, сидя на корточках и бум! Он у магазина. Путь лёгкий, с рожденья знает. Заходит в магазин, здороваясь с кассиром, которого уже знает, наверное, как брата.       — Здравствуйте, вам как обычно? — спрашивает мужчина, улыбаясь постояннику.       — Да, пожалуйста, — улыбается Чимин и уже сразу достаёт кошелёк, чтобы не копошиться. Кассир уходит к разделу с лимонадами и берёт нужный, а точнее шесть бутылочек, завернутых вместе.       — Вот, специально для Вас отложил, даже не распаковывал, — говорит человек за кассой, ставя на поверхность стола. Чимин закупается заранее, не любит он несколько раз ходить куда-то, а если учесть, как сильно он любит лимонад и с какой скоростью жидкость исчезает из холодильника, то действия вполне логичны и оправданы. Чимин расплачивается наличкой без сдачи и прощается. Вслед ему улыбаются, но ему не до улыбок. Сейчас это всё теперь домой тащить. Сделав всё то же самое и квакнув по лисьи, он оказывается около подъезда. На пальцах уже следы от пакета, настолько он тяжёлый. Интересно, на сколько подкачались мышцы на руках и подкачались ли вообще? А граммы сбросились? Чимин ставит лимонад на асфальт, а сам берёт ключи и открывает дверь в подъезд, по лестнице которого теперь идти несколько лет, чтобы прийти домой, убрать лимонад в холодильник и завалиться в кровать от боли в руках, а особенно в пальцах. Попасть в квартиру побыстрей сейчас и есть мечта, как когда-то стать журналистом.