Rubí de granada

Сенку говорит: — Ну же, скажи: «па-па». Ребёнок смотрит в ответ заинтересованно глупый. Следит за пальцами матери, а после играет, хватаясь за них по-ребячески. Обучение даётся с трудом, рассуждает Сенку устало и разочарованно, позволяя тянуть за руку и похлопывая другой по макушке. — Думаю, нет ничего такого, что он пока ещё не может говорить. Ему только год. Некоторые дети начинают говорить только в три, — Джоэль показывается рядом, выглядывает из-за плеча и улыбается Сильви. Сенку кривит носом. — Да, но это считается поздним временем развития. Мог сразу предупредить, что у тебя такие хреновые гены. Джоэль тянет руки к ребёнку и осекается. Смотрит на Сенку так выразительно, красноречиво со всей гаммой чувств. И выдаёт лаконично: — Ну ты и сука. — С-Сука! Сенку и Джоэль замирают картинно. Смотрят на друг друга, а после на сына, что падает, на простынях перекатываясь. Он ручками мелкими машет и повторяет снова звонко так, с чувством: — Сука! Джоэль прыскает под нос. Вот же ирония, но зато, как ты, Сенку, хотел — первое слово. Только вот Сенку такой перспективе не рад и рукой зацепляет волосы мужа с затылка, — сжимает. — Ты чему нашего ребёнка учишь, сволочь? — выдаёт он сквозь зубы, а хватка неслабая у Сенку для тонкого тела. Джоэль ойкает и пищит, как хомяк. — Совсем страх потерял, тварь сквернословная? — Тварь! Хихикает Сильви, заткнув мигом мать. Смотрит он на сына разочарованно и как-то беспомощно. А Джоэлю только смешно — тот пожимает плечами. — Ну и кто тут ещё сволочь? — затем тянет сладко и осекается. — С-сволочь! Сенку и Джоэль выдыхают почти в унисон. Первый отпускает другого и берёт Сильви на руки. Джоэль наблюдает со стороны, думает — всё-таки гены эти совсем не его. Учится мелочь неестественно быстро. Даже слишком — в стилистике Сенку. — Может, хоть мама выучит? Ну же, Сильви, скажи: «мама», — просит он умоляюще сына. Ребёнок на отца большими глазками глядит и не осознаёт. Хихикает на руках Сенку и в ответ тянет добродушное «тваарь». Джоэль сразу смекает, что к чему и под режущий взгляд Сенку отступает подальше. // Джоэль гладит серёжку на ухе у Сенку. Украшений на том дикое множество — все от Джоэля. Тому нравится, как смотрится, звенит, переливается в интимном свету на нагом теле. Особенно, как сейчас. — Прекрати. Если продолжишь просто смотреть, то я лягу спать, — Сенку морщится напоказ, прижимается губами к другим на секунду и Джоэль хихикает в них игривый-смешной. — Прости, прости, не мог удержаться. Он целует Сенку на простынях. Тянет ближе, почти усаживая на колени, чтобы потрогать везде, куда дотянутся руки, а Сенку такой нетерпеливый, горячий поддаётся в ответ. Он ладони спускает на спину Джоэля, там замыкая, чтобы побыть ещё ближе и поцелуй углубляется. Сенку отталкивает его на кровать, нависая. Их прерывает детский плач. Сенку мычит в губы и отстраняется. Терпеливо дышит носом и отводит в сторону голову. — Иди разбирайся. — Почему я? — Джоэль отстраняется. Снова плач — он закатывает глаза и неохотно встаёт под свирепый взгляд Сенку. — Хорошо, хорошо, но вообще-то это твой ребёнок, — жалуется он. — Наш, Джоэль. И ночью он твой. — Это ещё почему? — Потому что я спать. Сенку тянет одеяло на себя и укрывается. Джоэль тупит взгляд пару минут прежде, чем слышит снова плач Сильви и уходит под неоспоримый аргумент мужа. Сын глядит на него с колыбели и противится, когда тянутся взять. Сильви в руках отца маленький и заплаканный, что у Джоэля совсем нет сил злиться. Он укачивает малыша, пока не уснёт и напевает мелодию тихо, одну из тех, что успел выучить, пока наблюдал, как это делает Сенку. — Па! — Сильви кричит и тянется руками к лицу. Джоэль замирает, как вкопанный и моргает пару секунд неверяще и поражённо. — Что? Скажи снова. Папа, да? Ты хотел сказать это? Па-па. — Сука! Джоэль давится возмущением. Вздыхает удручённо и продолжает укачивать. Ночь обещает быть трудной. // Сильви цепляет пальцами волосы Сенку. Они мокрые после душа и спущены, мотаясь в пальчиках сына. Джоэль думает, что это смотрится красиво. Сенку с Сильви всегда вместе — так по-нежному и особенно. — Что говорит? — он садится поближе, тоже мокрый и в одежде на ночь. Сенку смотрит на него, делая вид, что задумался. — Что ты должен принести мне десерт на ночь. — Верю. Джоэль закатывает глаза, но всё равно поднимается, чтобы принести йогурт. Он бросает бутылку Сенку в руки прежде, чем снова упасть рядом и взять сына на руки, чтобы поднять на собой. — И где мои благодарности? — Не заслужил, — Сенку отпивает из бутылки, облизываясь демонстративно и грубо, но всё равно мажет губами его висок, прижимается. Джоэль хихикает и ложится поближе. — Это тоже Сильви сказал? — Я бы сказал, что Сильви сказал, но он и так выучил слишком много плохих слов, а прибавлять новые не собираюсь. — Ты же сам его учить собирался. — Не так, чтобы говорить слово «тварь». — Что за слова, как тебе не стыдно, чему сына нашего учишь, фу. — Ой заткнись, крыса поганая. — Пог… Сенку вздрагивает и смотрит на сына. Ну вот, снова — что за наказание? Вот бы хоть полезное выучил, а он только плохое и повторяет. Сенку бы сматернуться беспомощно и устало, но сдерживается, заткнув себя йогуртом. Джоэль только смеётся смиренно и гладит ребёнка, уложив на груди. — Паг… папа! Джоэль замирает. Где-то под боком Сенку давится йогуртом и смотрит на ребёнка шокировано так, ошеломляюще. Даже моргает пару раз, чтоб убедиться, а Джоэль его таким в последний раз при запуске шаттла в космос и видел. — Он сказал что. — Папа! Сенку вскакивает, отбросив в сторону йогурт, а Джоэль только тогда и приходит в себя, когда ребёнок в руках его мужа. — Ты слышал? Он сказал его! Первое нормальное слово! — Сенку смеётся неверяще до сих пор и вертит смешливого Сильви в руках. — Хорошо, милый, а теперь скажи «серная кислота». — Так, может, поумеришь пыл. Ему всего два, — просит Джоэль, приподнимаясь. — Для начала лучше пусть выучит минералы. Сенку ухмыляется коварно-согласно.