Наброски

Ночная вахта шла уже третий час, плановые работы по отладке и калибровке были на завершающем этапе, и Нормандия погружалась в “ночную” тишину, пока утомленная Шепард и воодушевленная Т’Сони с парой кружек свежезаваренного кофе усаживались за стол в кают-компании. Доктор и капитан периодически заглядывали в каюты друг друга, для того чтобы провести хотя бы двадцать минут наедине и убедиться, что никто не загнал себя работой до полусмерти. В противном случае, Шепард, а как правило именно она придерживалась жестких рамок в отношении перерывов во время работы, что довольно сильно удивило Лиару, поскольку она была готова поспорить на свой диплом, что капитан отводит себе на отдых в разы меньше времени, нежели экипажу. Хотя и был случай, когда женщина настолько увязла в дипломатическом конфликте между ворка и Синими светилами, что Т’Сони пришлось вытаскивать Шепард, нелепо размахивающей руками в воздухе, из каюты с помощью биотики. Конечно же Джейн была в ярости, поскольку от этого мероприятия зависела поддержка этих кровожадных группировок в войне со Жнецами. И конечно же, весь её запал испарился, как только Лиара сообщила, что к встрече присоединяться её агенты и проследят, чтобы оппоненты приняли “правильное” решение. Безусловно, не обошлось и без того, что в один из особо напряженных дней, Шепард пришлось оттаскивать Т’Сони от мониторов, закинув ту на плечо. И конечно же, доктор размякла, после того, как услышала, что для эвакуации её особо-ценного отряда спецназа, прибыл Альянс. Сегодня обошлось без применения биотики и грубой силы, поскольку женщина уже собиралась ложится, когда в её каюту влетел сине-белый ураган, и начала активно подталкивать капитана к лифту, тараторя что-то о необходимости поговорить и кружке “вашего кофи”. — Вашего кофе, — зевая, поправила Шепард. — Да, как скажешь, — быстро согласилась азари и начала посвящать Джейн во все тонкости протеанской культуры, о которых скрипя зубами, или скорее ровным рядом клыков, рассказывал ей Явик. Всем своим видом, показывая насколько сильно ему приходится деградировать, чтобы снизойти до примитивного способа передачи информации с помощью слов. По наблюдениям капитана, эти беседы были нужны ему не меньше, чем одержимому археологу, живущему глубоко внутри Серого Посредника. Как будто выворачивая душу, или что-то аналогичное, перед азари, Явик освобождался от бремени, которое легло на его плечи, единственного выжившего, не по собственной воле протеанина. Шепард уже прикончила свою кружка кофе, а количество напитка у Лиары не изменилось ни на грамм. Доктор была настолько поглощена своим, к тому моменту, уже монологом, что едва осознавала смысл кивков капитана в сторону её кружки, лишь кивая в ответ и продолжая с прежней страстью: — Богиня! Я не могу поверить в то, что живой протеанин сейчас с нами. Он так впечатляет… — Трижды, — буркнула Джейн, сквозь пальцы прикрывающих её губы. — Что? — недоуменно моргнула Лиара, пытаясь определиться со смыслом слова “трижды” в контексте её рассказа. — Ты трижды назвала его впечатляющим. — Пояснила капитан. — И я готова поспорить на что угодно, что это далеко не предел твоего восхищения, новым членом нашего экипажа, но будь великодушна и сжалься над своим капитаном, которому вставать на смену, меньше, чем через четыре часа. Только после этой небольшой тирады Т’Сони заметила покрасневшие от усталости глаза своей собеседницы и след на её лице, от руки, которой она подпирала предательски падающую голову. Чувство жгучего стыда окатило азари до самых кончиков отростков, капитану на мгновение показалось будто они даже стали ярко-фиолетовыми. — Чёрт! Прости Шепард я совсем потеряла счет времени, от новой информации от Явика, у меня просто голова идёт кругом и… — капитан начала реагировать уже после слова “информация”, поскольку она знала, что если дать Т’Сони снова окунуться в омут размышлений её будет не остановить. Пока азари договаривала, Джейн, со скоростью и ловкостью, оттачиваемой годами на поле боя, одной рукой подталкивает себя к Лиаре, вместе с этим, второй рукой притягивая её к себе за шею для единственно действенного способа, прекратить этот неудержимый поток слов. Доктор хмуриться от непонимания несколько мгновений, по инерции заканчивая фразу и затаив дыхание за секунду до того момента, когда губы Шепард накрывают её, наконец объявляя тишину. Из напористого поцелуя, он едва заметно переходит в опьяняющий, захватывающий обеих участниц и относя их уставшие души в мир где есть они двое, обнимающие друг друга и целующие, с совершенно несвойственной нежностью для офицера и абсолютно чуждой глубиной привязанности для азари.