Sing me at down

За химией пошли и остальные вышеперечисленные предметы. Юра вновь почувствовал себя первоклассником, над которым стоят родители, наблюдающие за выполнением задания, и которые, в случае чего заставят его переписывать все по новой. К слову, проторчать в школе пришлось аж до четырех вечера. Вот только он не понимал одного: зачем Володя это все делает. Ведь он же мог поступить куда проще, как минимум написать докладную. Пропусков без какого-либо причины у него хватало. А даже если причина была, и порой очень весомая, отмазывать его было некому. Плюсом идёт плохая успеваемость. Выкинуть его из этого класса труда явно не составит. Однако Володя этого не делает, а напротив помогает ему. Зачем? Из личных побуждений? Желания помочь? Чувство долга? Конев не спеша вышел из школьного двора, направляясь в сторону дома, все еще размышляя о событиях уходящего дня. Только проходя мимо ларька с шауромой желудок дал о себе знать, намекая на то, что неплохо было бы поесть. *** Поднявшись на шестой этаж, Юра свернул налево, доставая ключи из кармана серой ветровки. Отперев дверь, которая была закрыта на верхний замок, он вошел внутрь. В квартире, как всегда, было пусто уже почти год. Исключением были лишь редкие случаи, когда родители решали заглянуть к нему. Но ни одна из этих встреч ничем хорошим не закончились. Юре было пятнадцать, когда те узнали о его ориентации. Он рассказал об этом сам. Не желая больше прятаться по углам и говорить, что уходит на ночевки к другу. Отец был в бешенстве, узнав такую новость от собственного сына, а мать и вовсе видеть его не хотела. Через пару дней они переехали в старую квартиру, оставив ему эту до восемнадцатилетия и ежемесячно перечисляя денег на продукты и хоть какую-то одежу. Вот так он и остался один. Куда переезжать после окончания школы, он не знал. Единственным выходом было поступить, для чего ему нужно будет вплотную заняться учебой. Бросив вещи на пол, парень свернул на кухню, чтобы посмотреть, как обстоят дела с продуктами. В холодильнике осталось пару питьевых йогуртов, которые было разумнее оставить на утро, и шоколадный батончик. Его желудок спасибо ему явно не скажет, но идти в магазин сейчас не было никого желания. Поставив кипятиться чайник, Юра дотянулся до навесного шкафчика, чтобы взять оттуда заварку. *** Идти завтра в школу не хотелось. Он понимал важность образования, диплома и всего прочего, однако перегорел учебой. Каждый день проходил однообразно: подъем в завтрак утра, завтрак - сборы в школы. Далее приходилось отсиживать по семь уроков и плестись обратно домой. Хотя нет, разнообразие все-таки будет. Теперь ему надо будет ежедневно после уроков приходить к классному руководителю, который теперь глаз с него не сводит. - Классно, доигрался, - Подумал он, дергая за нитку чайный пакетик. Тот скакал в чашке, расплескивая воду. - Сам виноват. - Мысленно прибавил подросток, надкусывая батончик. Остаток дня он решил провести в телефоне. Слишком много сил и времени ушло на выполнение домашнего задания, которое он последний раз делал полгода назад. Да и расписание на завтра не радует. Кроме физкультуры, на которой он предпочитал отсиживаться на скамейке, нежели упорно стараться. Про все предметы, связанные с математикой, и говорить нечего. Точно также как и про ненавистный всем классом английский. Сначала этот предмет даже всерьез воспринимать отказывались из-за того, что в предыдущих классах у них была добрая и нетребовательная учительница, а чтобы получать пятерки, было вполне достаточно тихо сидеть и изредка читать тексты, отвечая на вопросы по нему. Вот только в этом году такое отношение прокатывать перестало. С этого года у них вела женщина или, скорее, бабушка шестидесяти пяти лет, которая требовала от них реальных знаний. На уроках они в основном читали тексты из учебника и переводили их. Пока единственными важными предметами, которые не вызывали у него трудностей, были русский и литература. И иногда именно эти предметы были стимулом продолжать учиться дальше. Он даже подумывал о том, чтобы сдавать литературу с профильным русским. Пока это казалось почти единственным разумным решением. Хотя, было еще одно. Вторым вариантом было всерьез заняться музыкой, точнее, вернуться к ней. Он занимался музыкой вплотную до прошлого года и даже мечтал стать композитором. Однако ссора с родителями не прошла так просто. Хотелось избавиться от всех воспоминаний, которые так или иначе связанны с ними. А музыка оставалась последним. воспоминанием, которое резало как ножом по сердцу. У Юры изнутри что-то надломилось. Он схватился за волосы, пытаясь удержать резко подступивший порыв эмоций. Однако получалось плохо. Хотелось кричать, и в какой-то момент он перестал себя сдерживать, поэтому прижавшись лопатками к стене, дает волю эмоциям. Стало чуть легче, но все еще не легко. Хотелось избавиться от чувств, забыть о их существовании. Хотелось испытать облегчение хотя-бы на миг. Он знал, что лучше всего притупить душевную боль может только физическая, однако стоит ли оно того? Селфхарм как алкоголь - Сначала будет легче и в какой-то момент даже покажется, что проблема ушла, но затем обязательно будет похмелье. А этого ему хватило. Решив не поддаваться этому кратковременному порыву, он лишь сжал кулак так, что на коже остались следы ногтей. Тоже не самое лучшее решение, но могло быть все только хуже. За это время Юра научился скрывать эмоции, даже находясь в пустой квартире. Однако получается это не всегда. Бывают и эмоциональные срывы. В те моменты, когда нервная система перестает выдерживать, хочется выговориться, рассказать кому-то о своих проблемах. Вот только кому? Как-таковых друзей у него не было, Максимум те, с кем он общается в школе. Но друзьями называть их не хотелось. Они никогда не интересовались его жизнью за пределами школы, соответственно, и о проблемах его не знают. Пусть лучше он останется в их глазах тем самым Юрой, которого они видят каждый день. Тем Юрой, что прогуливает уроки и шутит на переменах. Так будет лучше. С этими мыслями он поднялся, направляясь в свою комнату, где планировал скоротать остаток дня