Его лицо

***

Отвыкнув от ярких лучей солнца по утрам, что часто служили причиной пробуждения летом и немного позже, парень проснулся в этот раз от ощущения прохлады и с крепким желанием натянуть скатившееся с плеч одеяло. Однако вдруг возникшая мысль в голове не дала сделать этого. — Мх, чёрт… — приподнявшись на кровати, зевнул Фёдор и взглянул на часы на прикроватной тумбочке, осознавая неприятность ситуации. — Коль, ты почему меня не разбудил? Осмотревшись, спустил ноги на пол и поднялся на кровати. В спальне никого не было, отчего брюнет чуть нахмурился. Неужели его оставили спать одного, а сами ушли на работу? Уровень несправедливости зашкаливает. Потянувшись, накинул на кровать одеяло и сверху — плед, создавая вид заправленной постели, а потом стал собирать свои вещи по комнате, чтобы надеть их сразу, не тратя время на завтрак. Время уже подходило к десяти, через пятнадцать минут начнется пара в университете, на которую он, судя по всему, опоздает. Ещё и будильник не сработал. Да уж, сегодня точно не лёгкий день. Застегнув ремень на бёдрах, Фёдор подошёл к телефону, чтобы ещё раз свериться со временем. Глаза невольно и зацепились и за цифры, обозначающие дату. Дневные пары и вечерние смены в магазине, хоть и не регулярные, вытягивают у него приличное количество сил, так что парень и не заметил, как пролетели два месяца осени и начался ноябрь. Усмехнувшись, брюнет отложил телефон и уже неторопливо поправил на себе рубашку. Да, не так он себе представлял такой день. Один в квартире, ещё и с поджаренным задом должен бежать на учёбу. Хорошо, что вечер будет хотя бы свободный… Собираясь развернуться к двери в спальню, Достоевский вздрогнул, вдруг услышав очень тихий и нежный писк. Ему показалось или он всё-таки не один? После писка послышались тихие пошаркивания тапочек, что прекратились, когда их источник подошёл достаточно близко. Улыбнувшись, Фёдор снова услышал тот же звук, но теперь отчётливо понимал, что это не что иное, как мяуканье. — Мистер вообще-то ждёт, повернитесь, — сказал стоящий позади парень, на что создание в руках тоже издало что-то поддерживающее чужую просьбу. — Мистеру случайно не стыдно, что он не разбудил меня? — повернулся Достоевский и не сдержал улыбки, когда застал своего парня в незаурядном колпаке, а потом посмеялся, найдя и кота с таким же. — Я ему говорил, — пожал плечами Николай и отвёл взгляд в сторону. — Но он сказал, что никуда тебя не пустит, пока не поздравит. — Извини за любопытство, но где ты нашёл такой маленький колпачок? — наклонившись к животному в чужих руках, почесал ему за ухом парень, претерпевая разрывающее его внутри чувство необоснованной радости при виде долгожданного гостя. — Тц, сам сделал, — фыркнул Гоголь и приблизил кота ближе к нему. — Ну же, поздравляй, котяра. Смотря на малознакомого человека перед собой, серый кот чуть наклонил голову вбок, а когда почувствовал приятные поглаживания на шее, что-то промурчал и стал облизывать ласкающие его пальцы. Брюнет судорожно выдохнул и поморгал, ощутив выделившуюся влагу, так как был не в силах сдерживать умиления от картины. Незамысловатый комок шерсти вызывал бурю эмоций, но больше всего доставляла удовольствие мысль, что теперь он будет жить с ними. Странно, что они не забрали его к себе раньше, ведь переехали ещё месяц назад. Впрочем, он сам поручил Николаю это дело. Раз тот решил сделать приход кота в эту квартиру сюрпризом, очень приятным, то пусть так и будет. — Спасибо, малыш, — улыбнулся Фёдор и поправил на нем съехавший колпак, а потом перевёл всё ещё тёплый и мягкий взгляд на светловолосого. — Ты ждёшь и от меня чего-то? — поднял бровь Николай и чуть отшатнулся назад, когда тот немного приблизился. — Мне не ждать? — аккуратно взяв кота из рук, опустил его на свои четыре лапы на пол парень, чтобы потом прижаться к телу. — Ох, я понял. Наверное, ты просто хотел помочь ему? — Только и всего, — кивнул, а потом аккуратно накрыл его губы своими. Сперва нежно огладил языком, а после, получив разрешение, углубил их поцелуй, прижимая того к груди за талию. Наверное, нельзя так сжимать и комкать только вчера выглаженную рубашку, но уже ничего не сделаешь. Придётся тому переодеться или идти так. Хотя, кто сказал, что тому вообще понадобится сейчас предпринимать что-либо… Закрыв глаза, Фёдор расслабился в чужих руках и неторопливо отвечал на его действия, пока пальцы сильнее сжимались на его талии, притягивая ближе. Наконец их страстный поцелуй прекратился, а Гоголь спустился губами на шею, но только чтобы уткнуться в неё носом и выдохнуть заветные слова. — С днём рождения, солнце, — сказал Николай и вздохнул запах тёмных волос. — И доброго утра… — С-спасибо, — с нежной улыбкой ответил Фёдор, позволяя тёплым и влажным губам ласкать его шею. — Отпустишь, чтобы я немного стукнул тебя за то, что ты не разбудил меня хотя бы на полчаса раньше? — О чём ты? — говоря так, будто он действительно сморозил что-то несуразное и странное, убеждающе взглянул на него блондин. — Я никуда тебя сегодня не отпущу. — Ты ведь знаешь, как я не люблю пропускать, — нахмурился, почувствовав ласку рядом с ухом, а после тихо простонал и сжал пальцы на его плечах. — Мх, Николай, говорю же… — Снимай это всё с себя, — выдохнул ему в ухо парень и спустился руками к ягодицам, сжав на них пальцы. — Да как можно скорее… — Позволь мне хотя бы в уборную сходить, — усмехнулся Фёдор и прикусил губу, когда его ремень несколько грубо расстегнули, решив сделать всё самостоятельно. — Коль… — Ты собирался сбежать от меня до самого вечера? — прикусив его мочку, расстегнул пуговицу и молнию на брюках, чтобы потом лёгким движением спустить, ведь без ремня они не особо держались на худощавых бёдрах. — Почему же до вечера, мх, — откинул голову назад, когда штаны со звоном из-за железки на ремне упали на пол со стройных ног, а проворная ладонь огладила пах. — Я бы вернулся раньше. — Думаешь, данный факт меняет дело? — спросил парень и стал расстёгивать пуговицы на его белой рубашке, тут же припав губами к оголившейся ключице. — Тебе так принципиально заняться этим сейчас? — улыбнулся, встретившись с его глазами, когда та упала рядом с брюками, а по коже прошлись мурашки из-за прохлады воздуха. — Разве не чудесно начать такой день с приятного? — хмыкнул Николай и взглянул на пушистика за их спинами, который пытался стянуть мешающий колпак с головы, что у него прекрасно получилось с первого раза. — Идём в душ, — сняв и с него праздничное украшение, отбросил его в сторону и чуть толкнул в сторону выхода из комнаты. — Так стесняешься кота? — усмехнулся и избавился от футболки, будучи теперь, как оказалось, только в нижнем белье. — Тебе бы понравилось, если бы в первый день твоего пребывания в неизвестной квартире на твоих глазах потрахались твои новые хозяева? — закинув руки на его плечи, позволил подхватить себя под бёдрами Фёдор, когда они оказались в коридоре. — Я бы присоединился к ним, — выдохнул в губы парень и слился с ним в поцелуе, глуша вырвавшийся смешок из чужой груди. Целуясь напористо и страстно, светловолосый донёс его до ванной и закрыл за ними дверь. Фёдор попытался спустить ноги на пол, но вместо этого тщетно простонал в поцелуй. Похоже, так скоро его отпускать не собираются. Пару секунд — и они оказались в душевой кабинке. Приставив юношу к стенке, блондин стал ласкать светлую кожу плеч и ключицы, пока тонкие пальцы сжимались на его плечах, впиваясь ногтями. — П-пусти, — простонал, когда почувствовал упирающийся бугорок в собственную промежность. — Будь послушнее, иначе возьму без подготовки, — сжимая руки на его ягодицах, выдохнул рядом с ухом парень, но спустя несколько секунд позволил встать ему на ноги. — Думаешь, поверю, чтобы ты намерен мне как-то навредить? — прижавшись к холодному кафелю за спиной, взглянул в его глаза. — Не нужно манипулировать моей благосклонностью к тебе, Фёдор, — сжав пальцы на его подбородке, оценивающим взглядом прошёлся по телу перед собой блондин. — Я всё ещё могу бросить тебя здесь. Подрочишь, да пойдёшь на учёбу. — Значит… — слабо улыбнулся Фёдор и повернулся к смесителю, чтобы включить воду, подозрительно быстро настроив нужную температуру воды. — Не будем много болтать. — Славно, — хмыкнул блондин и прижался губами к его шее, став оглаживать изгибы тела. Падающая вода на их плечи и голову не позволяла спокойно держать глаза открытыми. Фёдор кусал влажные губы, пока горячий язык и мягкие губы ласкали его грудь и живот. Вздрогнув от прикосновения к возбудившемуся члену сквозь промокшее бельё, томно простонал. Николай стянул одежду с бёдер и огладил рукой орган. Сжав пальцы у основания, припал губами к головке и прошёлся по ней языком, после чего почувствовал дрожь в чужих ногах. Конечно, было не очень удобно стоять на коленях на мокром полу, но желание доставить тому удовольствие было чуточку сильнее дискомфорта. — Я ведь не так уж и часто делаю тебе минет, да? — поднял голову светловолосый, двигая рукой вдоль длины. — Поэтому я хочу взять от этого момента всё, — выдохнул и впустил пальцы в белые волосы, чтобы насадить чужой рот на себя, как только тот снова возьмёт его внутрь. Тут же послышался кашель, приглушённый из-за наполненности, а пальцы на бёдрах сжались, впиваясь ногтями в светлую кожу. Да, это определённо тот подарок, который он хотел бы получить сегодня от своего парня. Прикусив губу, Фёдор чуть отстранил пах от чужого лица и снова толкнулся промеж горячих стенок, теперь упираясь тому в глотку. — Мх, д-да… Простонал и, не найдя ярких признаков на то, что тому некомфортно, стал двигаться резвее, лишь иногда позволяя блондину отдышаться или поласкать языком прежде, чем снова брать глубже. Закрыв глаза, Гоголь расслабился и позволил грязно и беспринципно использовать свой рот, тоже получая несносное удовольствие от ощущения наполненности пульсирующим органом. Искренне отдавал все силы на то, чтобы как следует ублажить своего любовника, и не сдерживал стонов, переходящих в мычание. Спустя какое-то время толчки стали быстрее и грубее, что говорило о приближающейся разрядке. Крепче закрыв глаза, светловолосый опустился к согнутым в коленях ногам и огладил собственный затвердевший член, что изнывал от недостатка какого-либо внимания. Вдруг чужая головка упёрлась достаточно глубоко, а внутрь ворвалась горячая вязкость. — Как же горячо… — сжимая длинные волосы на затылке, простонал Фёдор и напоследок толкнулся. — Прими всё, как я всегда это делаю. Чувствуя невероятный прилив возбуждения от судорожных вздохов и таких грязных речей брюнета, Николай неторопливо выпустил член из себя и вздохнул через нос. Наблюдая за тем, как тот сохранял между ними тишину, пока поднимался на ноги, Фёдор выдохнул после долгожданной разрядки и провёл рукой по мокрым волосам. Прижавшись собственным пахом к чужому, Николай взглянул в аметистовые глаза, чей взор показался другому каким-то высокомерным, будто это не его рот сейчас обслуживал парня. Молча возложив руку на тонкую шею, светловолосый прижался к чужим губам и настойчиво проник в рот. Не сразу осознав, что тот собрался сделать, Федор почувствовал, как по всему телу прошлась дрожь, а на языке оказался привкус собственной спермы. Нахмурившись от его проделки, Достоевский попытался отстраниться, но вместо этого был прижат хваткой за шеей к лицу напротив ещё сильнее, пока чужой язык сливался с его в жарком танце. Брюнет понял, что от него ждут, поэтому послушно проглотил свою, и не только, слюну, не прекращая поцелуя. Только проделав всё это, парень оказался снова свободным. Взгляд Николая не менялся, но Фёдор таки смог различить в нём и нотку насмешки. — Что это было? — нахмурился темноволосый, когда тот завёл руку ему за спину и огладил колечко мышц. — Моя исполненная сексуальная фантазия, — улыбнулся Николай и прильнул губами к шее, прикрыв глаза. — У меня их очень много… — Д-давай тогда исполним и мои, — выдохнул Фёдор и приподнял ногу, чтобы прижаться к его телу ближе, когда почувствовал в себе пару пальцев, проникших внутрь. — С радостью, — улыбнулся Гоголь и протолкнутся глубже, заставив того сжаться и уткнуться в плечо. — Назови же мне самую сокровенную… Подняв мутный взгляд аметистовых глаз, Фёдор сжал пальцы на его плече и увидел в глазах напротив твёрдое намерение исполнить любое его желание, отчего внизу живота стало немного жарче, а в голове выплыли на поверхность самые разнообразные мысли насчет чужой просьбы. Хорошо, он откроет их ему, раз тот так просит.

***

Около полутора часа назад парни вышли из душа, будучи чистыми и лишёнными каких-либо сил. Требовалось немного отдохнуть, так что они завалились на кровать и ещё какое-то время переводили дух, с приятной усталостью сжимая друг друга в объятиях. Только недавно набрались сил, чтобы одеться и немного подобрать разбросанные по спальне вещи. Это было сделать сложно, особенно Николаю, ведь ему было чертовски всё равно на них, в отличие от Фёдора, что оставался сторонником порядка даже будучи в таком состоянии. Единственной мотивацией закончить с этим был стоящий в холодильнике торт. Требовалось подождать, когда закипит чайник, но и эта преграда уже была позади. — Ты где там застрял? — наливая им чай в кружки с толстыми стенками, подал голос Николай. — Осаму звонил, пытался узнать, где меня носит. В принципе, не удивлён, что он поздравил меня. Ты ему рассказал, да? — зашёл на кухню парень и чуть вздрогнул от прохлады, ведь не стал одеваться полностью, оставив ноги оголёнными. — Дверь на балкон открыта, что ли? — Конечно, я ему рассказал. Он ведь наш общий друг, — кивнул старший и поставил чай на стол перед блюдцем с уже отрезанным куском торта. — Что касается балкона — Себа ответственно изучает территорию. — Как бы метить не начал, — сложил руки на груди парень и уселся за стол. — По традиции, первый кусочек — имениннику, — отломив немного, приблизил к его губам вилку с нанизанным бисквитом в креме. — Спасибо, — послушно приняв угощение, прожевал брюнет и взглянул на стол. — А теперь другая часть традиции, — повернул его к себе светловолосый и прильнул к губам, усаживаясь на бёдрах. Вздохнув, Достоевский дотронулся руками до его талии и притянул ближе, отвечая медленно и нежно. Решение Гоголя выбросить из головы всю накипевшую страсть с утра оказалось очень хорошим. Они выложились на полную, так что теперь не хотелось ничего, кроме спокойствия и уюта. Если двумя часами ранее брюнет был готов рвать и метать, спешить куда угодно, то сейчас ему было плевать практически на всё вокруг. Только бы касаться любимого тела, наматывать на палец послушные белые волосы и ни на мгновение не выпускать мягкие и податливые губы из поцелуя. Если они проведут весь день именно так, в тёплых объятиях, окутанными лаской и заботой, то он будет самым лучшим за эти два месяца. С учёбой и подработкой не так просто было оставлять энергию на то, чтобы уделить внимание и своему парню. Благо, их положения очень схожи, поэтому к концу дня уставали примерно одинаково. Просто принимали вместе душ перед сном, чтобы через небольшое количество времени завалится спать и не просыпаться до самого утра, пока не прозвенит будильник Николая, ведь ему на учёбу нужно раньше. Вернее, дорога до учебного заведения занимала чуть больше времени, чем у брюнета. Однако со всеми сложностями у них всё прекрасно получалось. Это самое важное, на самом деле. — Мх, Николай… — выдохнул темноволосый, когда тот стал ласкать ухо, руками оглаживая талию и спину. — Что такое? — до приторности сладко проговорил парень, прижимаясь к любимому телу. — Мой телефон звонит в комнате, — сказал Фёдор и похлопал по его ноге. — Пусти ненадолго. — Я принесу, — напоследок поцеловал его в висок Гоголь и поднялся с места, поправив на себе футболку, а потом зашагал в сторону выхода из кухни. — А ты ешь торт. Не зря же я с утра пораньше за твоим любимым ездил? — Конечно, не зря, — улыбнулся Фёдор, на что тот хмыкнул и скрылся за поворотом. — Если снова Дазай, то не неси. — Не беспокойся, — подал голос светловолосый из спальни. — Тут другое. — Интересно… — хмыкнул Достоевский и стал потихоньку есть торт, ведь с момента пробуждения успел хорошо проголодаться. — Доброго утра и вам, — вдруг раздался голос Николая где-то в коридоре. — Почему нельзя просто принести его мне… — вздохнул, сказав это больше самому себе. — Да, уже кормлю именинника тортом, — пройдя на кухню, сказал светловолосый и приблизился к парню. — Это отец? — тихо спросил Фёдор, когда тот снова уселся на его коленях и протянул телефон. — В точку, — улыбнулся Николай и возложил руки на его плечи. — Да, пап? — подал голос и улыбнулся при виде зашедшего на кухню кота, который сжимал в зубах кончик собственного колпака с болтающейся резинкой. — Иди сюда, — слез с парня старший и подошёл к животному, опустившись на корточки, чтобы надеть забавную вещицу на голову. — Спасибо, мне очень приятно, — кивнул темноволосый на чужое поздравление и отпил чая. — Что? Зачем ты снимаешь, тебе же так идёт! — когда тот сбил лапкой изделие, только надетое на голову, возмутился Николай и поднял его с пола. — Отстань от него, — улыбнулся Фёдор, отведя телефон в сторону, чтобы его речи были не так слышны собеседнику по ту сторону провода. — Может он хотел, чтобы ты его сам надел. — На тебя его сейчас надену, — с прищуром взглянул на брюнета и избавился от украшения. — Вечером? Да, ничего особо, — отвечал на чужой вопрос парень и закинул ногу на ногу. — Хорошо, придём. — Себа, нас куда-то запихали, а мы не в курсе, — погладил его по голове блондин, заставляя того податливо тереться о пальцы, чтобы получить долгожданную ласку. На самом деле, по сравнению с Фёдором, этого парня кот видел его не первый раз. Николай понимал, что просто взять и перевезти его в новый дом в таком осознанном возрасте, когда он очень привык к другим условиям, совершенно неправильно. Так что придумал для себя последние три недели с лишним заходить к нему в гости. Вернее, к его хозяину, но всё же. Приходить, чтобы угостить чем-нибудь или просто поиграть. Лишь бы тот более-менее попривык к нему. Впрочем, так и получилось. Последнюю неделю кот сам выбегал к парню, когда тот заходил на привычные сорок или сорок пять минут, кажущиеся пушистику уже не такими долгими. Сегодня же Гоголь съездил туда последний раз, чтобы забрать кота. Пока он привыкает к новой квартире и к другому хозяину, светловолосый будет служить ему опорой, а как пройдёт достаточное количество времени, и брюнет станет для него близким человеком. Навряд ли для этого понадобится много, ведь однажды они легко нашли общий язык, а как узнал несколькими месяцами ранее, ещё и очень привязались. Фёдор, по крайней мере. — Нет, сегодня просто… — прикусил губу темноволосый и поднялся с места. — Просто пар нет, так что отдыхаю. — Ложь, а главное — зачем… — философским голосом проговорил блондин, наблюдая за котом, что стал играться лапкой с разноцветным конусом из бумаги. — Да, до вечера, — с прощальными нотками сказал Фёдор и услышал звук прервавшегося разговора. — Мы идём в гости? — повернулся к нему Николай, а потом поднялся во весь рост. — Ну, мне мало поздравлений от одного тебя, — подошёл ближе парень и прижался к груди, обнимая за шею. — Есть ещё возможность получить подарки. Так почему бы ею не воспользоваться? — А ты уже что-то получил? — улыбнулся Николай, на что тот чуть отстранился, чтобы с интересом взглянуть в глаза. — Я думал, утренний секс и Себастьян — достаточно приятных вещей, — впустив пальцы в белые волосы на затылке, слегка растерянно проговорил парень. — Тогда даже лучше, приберегу подарок до нового года, — хмыкнул, уткнувшись в шею. — Ну уж нет, раз рассказал, давай сейчас, — помотал головой парень и выдохнул, когда почувствовал укус у основания шеи, а после сжавшиеся руки на бёдрах, что тут же его подхватили. — Какой невоспитанный, — улыбнулся Николай и зашагал в спальню, прижимая того к себе. — Разве я не заслужил побыть немного невоспитанным? — поднял бровь парень, когда его водрузили на кровать. — Теперь и не знаю. Так себя ведёшь… — усмехнулся Николай и огладил его бедро перед тем как отстраниться. — Может, отправить тебя всё-таки на учёбу? Ещё на какие-нибудь пары успеешь. — Ты выбил из меня все силы, я не смогу воспринимать новую информацию таким уставшим, — поставил руки на кровать позади себя парень, оставляя ноги раздвинутыми, пока тот ушёл в прихожую. — Ничего не знаю, — протянул светловолосый, на что Фёдор улыбнулся и откинулся на кровать, смотря в потолок. Он не считал перспективу проведать родителей ненужной. Как только они переехали, Фёдор их больше не видел. Хотелось бы посмотреть, как они там, да и себя показать. Наверное, никто их них не ожидал, что брюнет решит уехать из дома уже сейчас. Да что там, Достоевский и сам еще в начале этого года не думал ни о чём таком. Ни о том, что по уши влюбится в своего одноклассника, ни о том, что спустя какое-то время будет жить с ним в одной квартире, ещё и с самым милым и красивым котом в мире. Жизнь круто повернулась за считанные месяцы, это нельзя отрицать. — Ты живой? — когда прошло около минуты, спросил Достоевский, открыв закрывшиеся секундами ранее глаза. — Помнится мне, ты проколол ради меня ухо, — зайдя в комнату с запрятанными руками за спиной, говорил Николай. — Меня просто увлекала мысль, чтобы как-то украсить своё тело, ничего больше, — фыркнул Фёдор, чувствуя прежнее смущение от формулировки парня. — Ладно-ладно, конечно, ты бы ни за что не стал опускаться до такой степени, чтобы делать это ради меня, — подойдя ближе, улыбнулся светловолосый и стал забираться на кровать, расположившись между чужих ног. — Значит, тебе просто нравится пирсинг? — Верно, просто нравится, — почувствовал напряжение от незнания, что тот предпримет, и приподнялся на руках, заведя ноги за спину. — Видишь ли, меня тоже привлекают подобные вещи на теле, — наклонился к его лицу светловолосый и дотронулся свободной рукой до щеки, приблизившись к губам. — Особенно на твоём… — Что ты… — чуть насторожился и почувствовал прикосновение губ к своим, что очень нежно и аккуратно затягивали его в долгий поцелуй. Фёдор пребывал в волнительном ожидании, пока на груди не появился глянцевый лист бумаги небольшого размера. Опираясь о кровать одной рукой, он дотронулся другой до неизвестного предмета и попытался взглянуть на него. Заметив интерес в чужих глазах, Николай выпустил его из поцелуя и стал аккуратно спускаться к шее, едва заметно прикусывая кожу. Шумно дыша от непрекращающейся ласки, брюнет прошёлся взглядом по надписям и почувствовал мурашки по коже в том месте, куда его целовали. Конечно, Николай никогда не заводит о чём-то речь просто так. Прикусив губу, брюнет ещё раз прочел название салона, сертификат которого он сейчас держал в руке и прикрыл глаза, податливо открывая блондину шею и ключицы. — Ты точно хочешь, чтобы я сделал подобное? — улыбнулся парень, когда тот в очередной раз прикусил кожу, а после отстранился, придерживая пальцами лицо. — Нет, ты хочешь, — огладил очертания скул светловолосый и встретился с аметистовыми глазами. — Или я не прав? — Прав, почему же… — отвёл взгляд в сторону темноволосый, аккуратно убирая вручённое чуть подальше, чтобы не повредить края, а потом обратил всё внимание на него. — Но я должен знать, что именно ты бы хотел увидеть. — Лишь удовольствие в твоих глазах от проделанной работы, когда вернёшься из салона ко мне, чтобы похвастаться, — улыбнулся блондин и огладил его талию. — Хорошо? — Даже и не знаю, что сказать… Это как-то странно и волнительно, — скрестив ноги за его спиной, прижался к нему брюнет и возложил руки на плечи. — Спасибо… — Действует до конца месяца, так что найди денёк свободный, — когда тот сжал его в объятиях, огладил чужую спину парень и прикрыл глаза, ответно обнимая. — Тогда… — начал Фёдор, как вдруг раздался шум, отчего оба повернулись в сторону источника, застав забравшегося на рабочий стол в углу спальни кота и упавший на пол пульт от телевизора, из которого тут же вылетели батарейки и покатились по полу. — Сертификат только для людей? Может, ему тоже проказничье ухо проколем… — Ха, хороший вариант, я позвоню и уточню, — усмехнулся Николай и выпустил его из объятий, когда тот постучал по плечу. — Теперь все нехорошо лежащие вещи поскидываешь, да? — подойдя к столу, стал собирать батарейки парень, чтобы потом засунуть их обратно в пульт и несколько шумно положить рядом с животным, серьёзно на него взглянув. — Он всегда лежал и будет лежать здесь, понял? — Ты слишком строг с ним, — улыбнулся Гоголь, когда проказник поспешил спрыгнуть со стола от него подальше и затопал в сторону кровати, ловко забравшись на неё. — Почему это? — сложил руки на груди брюнет, наблюдая за котом. — Он просто ревнует и хочет, чтобы я играл только с ним, — хмыкнул Николай, когда пушистое создание расположилось между его ног, и стал играть с ним пальцами. — Всё утро на твоих глазах, такой гадкий предатель, Дост-куна целую и обнимаю, а тебя — нет, да? — Я пойду уберу на кухне, — вздохнул Достоевский и вышел из комнаты, оставив парня с котом наедине. — Составь просто посуду в раковину, я сам помою, — обратился к нему светловолосый. — Её немного, не стоит, — ответил из кухни брюнет, на что другой вздохнул и перевёл взор на Себастьяна. — Однако, мой дорогой друг, — взяв его на руки под лапами, преподнёс к лицу и тише продолжил. — Федя занимает привилегированное место, так что ты должен его слушаться. В гневе он страшен и опасен, не глупи. Похлопав глазами, кот что-то промяукал и стал совершать попытки выбраться из чужих рук. Он здесь всего три часа, совсем не успел изучить всё, как следует. Не стоит стоять у него на пути, а учить жизни в этих стенах и подавно. Сам знает, как ему лучше быть. Однако парня со взглядом построже действительно стоило остерегаться и вести себя аккуратнее. Проблемы ему совершенно не нужны. — Да иди, боже, — пробурчал Николай, выпустив его, когда тот царапнул его руку. Кот тут же слез с кровати и устремился в коридор. Проследив за ним глазами, светловолосый вздохнул и тоже слез. Эти двое так похожи… Сами напросятся в объятия, а потом тут же ворчат и вырываются заниматься своими делами. Однако одно различие между ними всё-таки есть. Фёдор куда послушнее, и если Гоголь всерьёз решает побыть с ним рядом, то просто берёт и делает это. Да и несмотря на такую же строптивость, он не царапается, а только фыркает и бурчит. Может, конечно, укусить, но в самых редких случаях. Блондин за время их отношений научился чувствовать ту тонкую грань, когда Достоевский просто пытается быть неподатливым и чуточку вредным, предоставляя другому шанс уговорить его или уломать на что-то, и когда действительно не одобрял чужие действия или был не в духе. Так и сейчас, оказавшись брошенным в комнате, Николай счёл правильным вернуться к брюнету, чтобы помочь с приборкой, а потом заняться с ним чем-нибудь другим. Точно не прогулкой, ведь на улице погода была некомфортной для долгих времяпровождений без определённой цели. Холодный дождь и сырость, помимо пробирающего до костей ветра — не самое приятное дело. Но остаются ещё варианты в виде так понравившегося брюнету чтения вслух или просмотра фильма. Касаемо первого, чаще всего слушал именно Николай, ссылаясь на то, что просто без ума от голоса парня. Быть может, это и так, но брюнету больше казалось, что тот просто любит лежать головой на его коленях, едва не проваливаясь в сон. Сложно сказать, сколько раз Гоголь засыпал в такие моменты, в итоге проводя ночь или какой-то промежуток времени вечером на неудобном диване, потому что Достоевскому не хотелось будить его или, что ещё хуже, перетаскивать на кровать. — В этот раз читаешь ты, — зайдя в спальню впереди него, сказал Фёдор и стал выбирать среди других книг в стеллаже возле стола что-нибудь, не слишком замудрённое. — Справедливо, — вздохнул парень и подошёл к нему со спины, ненадолго положив голову на плечо. — Но выбираю тоже я. — Колобка в твоём исполнении я уже не вывожу, — улыбнулся Достоевский, вспоминая, как искусно он пародировал голоса того или иного животного, что посреди сказки оба задыхались от смеха, уже не в силах дочитывать её. — Нет-нет, в этот раз кое-что другое, — поцеловал его в висок парень. — Усаживайтесь, я сейчас подойду. — Её нет на полке? Ты купил что-то новое? — усевшись на диване, подмял под себя ноги в ожидании. — Романтичная и грустная история любви, мой дорогой, — пройдя к своему рюкзаку, неторопливо проговорил светловолосый и достал оттуда книгу в голубой обложке. — Ты заинтересован в подобных произведениях? Я удивлён, — усмехнулся Фёдор, не скрывая интереса к вещице в чужих руках. — Нет, просто вырвал из рук у тринадцатилетней девочки, пока с работы шёл, — хмыкнул светловолосый и уселся рядом. — Готовы слушать? — Да, наверное, — слабо улыбнулся Фёдор и придвинулся к нему, положив голову на плечо. — Название толком ничего не говорит, впрочем. — Начнём… — открыл книгу парень и прошёлся взглядом по краткому описанию романа. — Тут рейтинг далеко не тринадцать плюс, — усмехнулся Достоевский и прикрыл глаза, расслабляясь. — Поэтому и забрал, рано ей такое читать, — кивнул светловолосый и вздохнул, намереваясь потратить их час, может больше, времени.

***

Фёдор думал, что сможет полностью расслабиться и даже уснуть, как всегда это делал Николай, однако ему не давали этого сделать неожиданные, словно американские горки, повороты в сюжете романа. Иногда он ловил себя на мысли, чтобы вырвать у парня эту книгу и самостоятельно прочесть хотя бы последний абзац, проверяя, не обманывает ли тот его. Однако это было не так. Тот, кто погиб в ходе ужасной перестрелки — действительно погиб, а произнесённые до мурашек по коже стыдливые слова главного героя не оказались ложью или ещё чем-то. Так и сейчас, чувствуя себя очень и очень странно от описаний происходящего с главным героем и другим, как понял брюнет, парнем, иногда следил за движением губ и глаз блондина, чьё выражение лица было слишком отстранённым, а голос оставался спокойным и до жути профессиональным. — Мне нравилось быть обнаженным перед ним. Он поцеловал меня опять, потом снова, на этот раз страстно, как будто тоже, наконец, перестал сдерживаться. В какой-то момент я осознал, что он тоже обнажен, хотя я не заметил, как он разделся, но вот он здесь, прижимается ко мне всем телом… — говорил Николай, пока его рука спустилась на чужую ногу, согнутую в колене, что лежала поверх его, теперь поглаживая кожу. Ощущая необычный прилив смущения от описания столь откровенных сцен, Фёдор не решался убирать голову с его плеча, чтобы не привлекать к себе внимание. Внутри царило противоречие. С одной стороны, ему было непривычно и как-то неловко, а с другой — очень хотелось узнать, что будет дальше, как далеко герои зайдут. Остроты к ситуации добавляло то, что повествование велось от первого лица, поэтому воспринимать слова, льющиеся из уст светловолосого, было куда тяжелее. Нет, автор этой книги точно не тот, кто привык как-то обходить подобные темы. Описывая всё так детально и подробно, он словно управлял ощущениями читателя, приводя его то в жар, то в холод. На самом пике, Достоевский вдруг почувствовал такой уровень смущения, граничащий с возбуждением, что не сдержался и судорожно выдохнул тому в шею, накрыв рукой чужую, чтобы та перестала пытаться забраться под ткань нижнего белья на бедре. Взглянув на чуть подсохшие из-за непрекращающегося чтения губы, увидел промелькнувшую ухмылку и со вздохом уткнулся в плечо. Ещё и эти поглаживания на ноге… Чёрт возьми, да он просто изводит его! Говоря некоторые предложения излишне томным голосом, не торопясь, смаковал наполненные развратом слова, судя по всему, получая невероятный прилив удовольствия от ситуации, от участившегося дыхания сбоку, от подрагиваний и смущения на чужом лице. — К-коль… — дотронулся до его пальцев, сжимающих край книги. — Чшш… — улыбнулся Николай, чуть остановившись, но не поворачивая головы в его сторону. — Главное правило — не перебивать читающего. Не ты ли придумал? — Я установил его, чтобы ты перестал лезть ко мне с глупыми вопросами, когда я читаю, сбивая меня, — сказал брюнет и взглянул на их руки на его ноге. — Тогда не сбивай и меня, — хмыкнул и продолжил с того места, с которого начал. — Боже, правда, прекрати, — спустя несколько секунд снова прервал парня Фёдор и решительнее дотронулся до его пальцев, чтобы забрать книгу. — Коль… — Он продолжал вторгаться в меня всё глубже и глубже, опаляя ухо своим горячим дыханием, пока я… — торопливее продолжил светловолосый, уже не сдерживая улыбки, пока из его рук не забрали предмет окончательно, а он не рассмеялся в голос. — П-пока я не лишился этого п-прекрасного чтива… — Я прикажу Себастьяну разорвать её в клочья, — бросив книгу на пол, сказал брюнет, придерживая чужие запястья, что не переставали тянуться к ней. — Нет, прошу, я не смогу спокойно спать, пока не узнаю, чем она закончилась, — помотал головой Николай и вытянул руки из хватки, но, только чтобы притянуть ими парня к себе и усадить на бёдра. — Разве тебе не понравилось? Я видел, как ты загорался, пока слушал. — У всего должна быть норма, — возложив руки на его плечи, сказал брюнет и прижался к нему. — Ты, между прочим, только что изменял мне с неким Уиллом. — Н-не правда, — усмехнулся Николай и уткнулся в его шею, прижимая его к себе за талию. — Он вообще не в моём вкусе. Не знаю, почему ему надо было именно с ним. Сэм тоже ничего такой… — Мх, закрой ты рот, — чуть отстранился Фёдор и посмотрел на него оценивающим взглядом. — Или это нужно сделать мне? — Вы очень добры, — улыбнулся светловолосый и почувствовал сжавшиеся пальцы на подбородке, пока его не завели в страстный поцелуй, длящийся не так долго, как хотелось. Тяжело дыша, брюнет всматривался в глаза напротив, в которых горели огоньки озорства. Да, так закачивается каждая попытка доверить их мирное и спокойное занятие Николаю. Либо они пытаются отдышаться после продолжительного смеха, либо просто внезапно теряют интерес к чтению, желая передохнуть и изменить род деятельности. Наверное, в ближайшие дни они всё-таки дочитают этот роман. Фёдор очень обидится, если это сделают без него. Впрочем, Гоголь не такой жестокий и эгоистичный человек, да и в одиночку будет неинтересно. Тем временем цифры на часах на прикроватной тумбочке приближались к четырём часам. До вечера ещё оставалось достаточно, но подготовить вещи к выходу стоило сейчас. Сам по себе день длился довольно медленно. Парням это даже нравилось, ведь они могут насладиться друг другом сполна, совершенно не следя за временем.