Вот это я попала!

                                                                                          "Нити судьбы сплетутся,

                                                                                          Но лишь для того чтоб расплестись"

      Солнце уже давно зашло за горизонт, отправляя всех дневных существ в царство Морфея. Считается, что ночь-время темных сил, время, когда они могут безнаказанно вершить преступления. По лесной тропинке шел брюнет, "величайший темный маг всех времен", как величали его в будущем многие, юноша с нелегкой судьбой, что нес маленькую девочку, которая так неожиданно свалилась на него, к большим воротам, что несут название "Затмение". Как бы Драгнилу не хотелось подольше быть рядом со своей "сестрёнкой", он боялся, что проклятие не действует на ту лишь временно, он не мог так больше рисковать, он научил ее всему, что знал и чему мог ее научить, но а теперь он отправит ее к драконам, чтобы ее обучили одному древнему волшебству, которому он сам обучить не сможет-магии убийц драконов. Напоследок обняв маленькое дитя, он подошел ближе к Лейле Хартфилии, дабы запустить механизм и перенести девочку к драконам.       -Я буду скучать, Лин..-последнее, что успел произнести маг перед тем, как еще один дорогой человек исчез из его жизни. Pov Лин:       Я очнулась от ощущения теплого дыхания, и на миг мне показалось, что я проснулась под морским бризом или у подножия цветущего сада. Но как только глаза распахнулись, я встретилась взглядом с громадной, обветренной чешуей. Передо мной стоял дракон — огромное, живое воплощение древних легенд! ДРАКОН, черт возьми!       Словно молнии рассекали мой разум мысли: Игнил, Металликанна, Грандина... но разве могла я ожидать, что столкнусь с одним из них лицом к лицу? Да, дружба с драконом звучит лучше, чем вражда, но какая гарантия, что сейчас я не стану его ужином? Сердце колотилось, как пойманная птица, и я судорожно искала слова. — Простите... — мой голос прозвучал тонко и робко. — Могу ли я узнать, где нахожусь? Дракон лениво повернул голову, его глаза вспыхнули, словно раскаленные угли. — Ха... людишки снова своего отпрыска потеряли, — пробасил он, его голос был громом, перекатывающимся по ночному небу. — Беги, пока не сожрал.       Я опустила голову, раздумывая, где тут выход. — Пожалуйста... мне некуда идти, — голос мой задрожал, как тонкая струна. — Можно ли мне остаться с вами?       Конечно, это не сработало. Хвост дракона взметнулся, как каменный валун, и с силой откинул меня прочь. Пыль облаками поднялась вокруг, а я лежала, ощущая лишь то, как лихорадочно сердце отбивало марш по ребрам. По крайней мере, я жива. Режим выживания активирован! Вперед, добывать пропитание!       И, как бы вы думали, вскоре я снова оказалась рядом с другим драконом, но теперь его глаза пылали алым светом, подобным ослепительному закату. Он был тем, кого именовали "Алое Пламя". Не на стороне людей, он излучал опасность, но рыба, которую я поднесла, помогла сгладить наш первый контакт.       Еда — вот истинное волшебство!       Мы завели разговор, и он предложил мне остаться. Пламя его глаз больше не казалось враждебным, а в словах читалась усмешка и даже что-то похожее на нежность. Он стал моим наставником, а его суровые уроки — страницами, вплетенными в мою жизнь.              Да, долго я не могла понять магию убийц драконов, сражалась с собственным разумом, как с хитрым врагом. Но когда первые искры успеха вспыхнули в моих ладонях, Алое Пламя глядел на меня с гордостью, словно на свое дитя.       Те дни были сказкой. Зереф стал моим старшим братом, а Алое Пламя — отцом, суровым, но любящим.       Время, проведенное с Алым Пламенем, стало для меня утренним светом после долгой ночи страхов и неуверенности. Он, внушительный и грозный, на самом деле скрывал сердце, согретое огнем доброты. В его глубоких, как бездна, глазах иногда мелькали искры юмора, и если очень приглядеться, можно было заметить, как чешуйчатые брови слегка поднимаются вверх, когда он готовил очередную шутку.       Бывало, что он, лениво развалившись на скале, следил, как я в который раз пытаюсь повторить магический взмах, и, видя мои неуклюжие попытки, сдержанно фырчал. — Ты уверена, что это должен быть взмах, а не танец мухи, застрявшей в паутине? — его голос, густой и бархатистый, звучал с такой подначкой, что даже солнце за хмурыми облаками, казалось, усмехалось.       Иногда по утрам, когда первые лучи солнца пробивались сквозь ветви деревьев, Алое Пламя мог прикинуться спящим, а потом внезапно распахнуть крылья с громовым хлопком, когда я, ничего не подозревая, пробиралась к нему, чтобы угостить утренней рыбой. Он хохотал так, что с его чешуйчатого тела сыпалась россыпь искр, а я, подпрыгнув от неожиданности, задыхалась от смеха. — Что, маленькая искорка, решила испытать мое терпение? — притворно ворчал он, но хвост его, качающийся из стороны в сторону, выдавал искреннюю радость.       Иногда, после особо сложных тренировок, мы устраивались у небольшой пещеры, где трещал костер. Алое Пламя, несмотря на свой огненный нрав, был мастером рассказывать древние сказки, шутливо приукрашивая их и придавая своим словам грозное рычание. — Давным-давно, когда мир был молод, и драконы правили над всеми, жил дракон, который ненавидел рано вставать... — начинал он, глядя в огонь с такой сосредоточенностью, что мне казалось, он вот-вот заснет. — И так ленился, что однажды проспал собственный день рождения. Вот с тех пор каждый дракон бережет свое утро, чтобы не упустить праздник.       Я хихикала, а он притворялся обиженным, приподнимая огромную лапу и закрываясь, словно ребенок, которому не понравились поддразнивания.       Когда мне удавалось впервые воспроизвести его магический маневр, радость в его глазах была такой, что светилась, как утренняя заря. Он, ворча что-то о том, что я «наконец не промахнулась», на самом деле мягко тронул меня кончиком хвоста, словно погладил. Это было его особенное проявление нежности — тихое, неуловимое, но исполненное глубокой заботы.       Эти моменты — легкие шутки, дружеские подколы и сердечные взгляды — стали моей новой реальностью, наполненной нежностью, которую только дракон, могущий стать отцом, мог подарить.