Чужие люди, фальшивое лето

— Ты ещё долго? Му Цин резко обернулся. На входе в ванную стоял Хэ Сюань с весьма скучающим видом. Парень развернулся обратно к зеркалу и продолжил промакивать ватой, смоченной в спирте разбитую бровь. — Нет. Хэ Сюань поежился, очевидно, ощущая, насколько холодно было в ванной. Тут же располагались душевые кабинки. Парень подошёл к соседней раковине, вытащил сигарету из пачки и закурил. Му Цин продолжал стирать засохшую кровь. В конце концов, он не выдержал. — Чего пришёл? Хэ Сюань пожал плечами. Судя по его виду, он вообще забыл. Однако, через минуту юноша все же ответил: — Се Лянь нервничает, Хуа попросил сходить и вытащить тебя отсюда. — Но ты не вытаскиваешь. — Я просто скажу им, что попросил тебя вернуться в комнату, но ты послал меня. — Умно придумано. — Ага. Му Цина, в целом, такой расклад устраивал. Закончив с рассеченной бровью он аккуратно наклеил тонкую полоску пластыря, ухватил двумя пальцами чужую сигарету и глубоко затянулся, затем вернул хозяину. Хэ Сюань никак не отреагировал. Он вообще редко реагировал. Му Цин собрал волосы в пучок и принялся промокать спиртом большую ссадину на шее, слегка поморщившись. Хэ Сюань, пожалуй, был единнственым, с кем Му Цину было просто общаться. Наверное это потому, что они особо не общались, просто молчали в компании друг друга, и обоих это устраивало. У Хэ Сюаня был неугомонный и шумный Ши Цинсюань, а у Му Цина постоянные драки с Фэн Синем, так что тишина немного успокаивала. Му Цин меланхолично обрабатывал раны. Лишь один раз за все время он спросил тихо: «Время»? Хэ Сюань молча показал ему экран телефона. Почти четыре утра. Наконец, когда со всем было закончено, юноша снова распустил волосы. За ними было почти не видно большого пластыря на шее. Парень снова вздохнул и протёр глаза. В сон клонило сильно, но ложится смысла уже не было — еще делать уроки. Парень повернулся к сидящему на раковине Хэ Сюаню. — Дай покурить. — Ты не куришь сигареты. — хмыкнул юноша, но протянул ему всю пачку, очевидно, ленясь даже вытащить одну самостоятельно. — Теперь курю. — огрызнулся Му Цин, быстро прикурил и затянулся. Он действительно редко курил сигареты. Они всегда сильно пахли, а едкий дым резал глаза, но, по крайней мере, у Хэ Сюаня был в них хороший вкус. Не удивительно, что они сошлись характерами. На резкие выпады Му Цина парню, которого в приюте даже некоторые воспитатели звали Карасём (и бог знает, откуда такое прозвище, может, потому что молчит как рыба?) не было никакого дела. Он вообще никак не реагировал. Может, у него не хватало какого-то кусочка мозга, который отвечал за эмоциональность? Это наврядли, иногда он все же ругался с Цинсюанем и огрызался на него. Пожалуй, только на Цинсюаня Хэ Сюань и переодически реагировал. Му Цин поправил волосы, получше прикрывая пластырь, и, докурив, выкинул окурок в раковину. Молча покинул ванную и зашагал по коридору, возвращаясь в комнату. Судя по хлопнувшей двери, Хэ Сюань последовал за ним. Жёлтый свет коридорной лампы не вызывал ничего, кроме неприязни и чувства цикличности. Даже фонари на территории приюта были жёлтыми. Этот цвет бесил Му Цина особенно. Распахнув дверь в комнату, Фэн Синя, он, к счастью, не обнаружил. «Убежал к мамочке» — мысленно хмыкнул парень, вытаскивая из-под стола рюкзак. Спиной он чувствовал на себе взгляды. Хотелось попросить отвернуться, не смотреть на него. Неужели им всем так сложно сделать вид, что его не существует? Юноша непроизвольно до побелевших костяшек сжал лямки рюкзака, взял со стола телефон, который кто то заботливо поднял с пола после драки и, едва не сбив с ног только входящего Хэ Сюаня, вылетел из комнаты. На этот раз Се Лянь с ним не заговорил. И слава Богу. Му Цин сам не заметил, как прошёл привычный путь от спальни до комнаты отдыха. В дневное время здесь обычно делали уроки, в ночное — бухали. Но только по выходным. Сегодня, на счастье, был четверг. В помещении было темно, и, кое как пройдя по стенке, Му Цин нащупал крайний столик. Также, на ощупь он нашел выключатель настольной лампы и включил ее. Ну конечно, тоже жёлтая. Сильно хотелось что нибудь сломать. Желательно шею Фэн Синю, но тот уже ушел, оставалось нервно пилить доставать учебники и готовится к школе. Му Цин учился на отлично, но и в классе того недолюбливали, что весьма естественно — отличник, который не дает списать, автоматически изгой и ботан. Вот только ботаном Му Цин не был, и подходить к нему с целью поквитаться никто не осмеливался. Уж слишком много раз вся школа наблюдала, как они с Фэн Синем колотят друг друга. Судя по тому, что оба после этих стычек выглядели изрядно покоцаными, оба били весьма неплохо. Большинство школьников хоть и были тупыми, но составить логическую цепочку и сделать вывод, что Му-тот-отличник-с-характером-суки-Цин к себе претензий не потерпит. Даже в комнате отдыха было жутко холодно. Ноябрьские заморозки не щадили никого. Белая кожа покрывалась мурашками, и очень сильно хотелось спать. Сожалея, что он сейчас не в кофейне, где может хлебать кофе как воду, Му Цин вывалил из рюкзака стопку учебников и тетрадей, и стал разбирать эту макулатуру в пестрых обложках, в попытках найти домашнее задание. Парень никогда не смотрел на время, когда сидел за учёбой. Потому что если увидеть, сколько времени прошло, неприменно что то не понравится: время прошло слишком быстро? Слишком мало успел. Время идёт слишком медленно? Ну вот, а ты уже устал. Самокритичность просто убивала, поэтому легче всего было просто оставаться в неведении. Му Цин предпочёл бы и дальше в нем пребывать, вот только в коридоре раздались шаги. Скрипнула открывшаяся дверь, и в темную комнату пролился едкий коридорный свет. Мельком глянув на тень в проходе, Му Цин очень сильно захотел удавиться или удавить. Однако внешне ловко сохранив хладнокровие, он даже головы поворачивать не стал и продолжил упрямо перерисовывать подозрительную конечность какого то насекомого из учебника биологии в тетрадь. — Если ты пришёл снова махать кулаками, можешь валить, я занят. Тень застыла на пороге. Му Цин подавил желание обернуться. После нескольких секунд тишины дверь закрылась, но человек, стоявший в проходе не ушёл, а напротив, зашёл в комнату отдыха. Парень медленно подошёл к столу, за которым сидел юный полуночник, обошёл его и сел на соседний. Парта жалобно скрипнула. — Поговорить. Слово было настолько внезапным, что рука Му Цина дрогнула, и у предполагаемой челюсти комара появился зуб. Чудовище, а не насекомое. — Че? — Ты оглох? Сидящий за столом отбросил ручку и резко развернулся на стуле. Смотреть на ненавистную морду Фэн Синя снизу вверх было неудобно, но встать сейчас будет предложением начать драку, а у Му Цина недорисованный комар. — Ого, а у тебя есть мозги, что бы нормально говорить? — Наконец ответил Му Цин. Лицо сидящего на столе Фэн Синя перекосило. Му Цин прищурился. — Ты, блять, можешь хотя бы тридцать секунд не пиздеть? — Так нахер ты приперся, если не хочешь слушать меня? — Может потому, что надеюсь, что ты хотя бы раз послушаешь меня? — Ого. Так я еще и не слушаю тебя? На лице Му Цина не дрогнул ни один мускул, но слова попали прямо в душу. Он слушал каждое слово, что ему говорили, слушал всегда. Он знал, что Фэн Синь считает его предателем потому, что сам слышал это из его уст, и ни раз. Он всегда все слушает и запоминает, так почему сейчас Фэн Синь говорит ему, что он не слушает? В другой раз, наверное, Му Цин бы уже вспылил. Но сегодняшняя драка, очевидно, дала фору на еще несколько минут нормального диалога. — Ты мне скажи вот что. О чем таком интересном ты решил поговорить после, скольки там… — пауза была абсолютно наиграна, и оба это знали. Они оба считали каждый день, прошедший с того самого мая. — ого, три года! Ты три года ульту копил, или что? — Блять! Фэн Синь соскочил со стола. Он выглядел так, словно прямо сейчас выкинет своего собеседника в окно вместе со стулом, на котором он сидит. Но случилось что то невероятное. Парень просто сжал руки в кулаки, резко метнулся к двери и пнул несчастную деревянную конструкцию. «Бешеный» — мысленно сделал вывод Му Цин. А Фэн Синь тем временем замер, а после также быстро развернулся и снова оказался перед Му Цином. Му Цин закинул ногу на ногу и скучающе наклонил голову в бок. — Нет, сука, ты меня послушаешь. — парень шумно выдохнул и прикрыл глаза. По ощущениям — выполнял какие то дыхательные гимнастики, которые советовал Се Лянь. Несмотря на напряженную ситуацию, Му Цин чуть не расхохотался. Картина, в которой Се Лянь и Фэн Синь сидели на кровати и по очереди дышали, например, в технике квадрата была слишком милой. То есть тупой. Фэн Синь, тем временем, делал действительно героические усилия над собой, что бы не просто взять и снести надменное лицо перед ним, а высказаться. Это не то что бы было его инициативой. Сначала его долго просил Се Лянь, потом взял на слабо Хуа Чэн, а когда Ши Цинсюань начал верещать что то про «муженьков в разводе» Фэн Синь, что бы никого не убить, ушёл из комнаты. И пошёл искать свои навыки дипломатии, а затем наткнулся на приоткрытую дверь комнаты отдыха. И так было понятно, кто может учить уроки в четыре часа утра. Парень, кажется, действительно немного успокоился, потому что когда он открыл глаза, взгляд был куда более полным серьёзности, чем злости. Му Цин чуть не дёрнулся. Этот взгляд был из прошлого, он был таким знакомым, что захотелось просто закрыть глаза, что бы не видеть. Так Фэн Синь смотрел на него, когда три года назад впервые, наверное, за всю жизнь тихо попросил остаться. Помочь им и в первую очередь Се Ляню. Именно в тот день все закончилось, поэтому эти серьезные ореховые глаза сработали почти как триггер. — Ты просил, что бы я не «пиздел» — Му Цин скривился и изобразил в воздухе кавычки. — хотя бы тридцать секунд, да? Фэн Синь смотрел из-под лобья. «Отвернись, псина» — крутилось в мыслях. А еще дальше, в этих же мыслях крутилась мысль о том, что Фэн Синь похож на злого и обиженного щенка. Му Цин пододвинул к себе телефон, открыл часы и поставил на таймер 30 секунд. Было даже интересно, о чем таком внезапно пришедший хочет поговорить. Показал экран Фэн Синю, нажал на кнопку запуска и кивнул. — Вперёд. На удивление, Фэн Синь молчал лишь секунду. Очевидно смекнул, что возможность говорить и не быть перебиваемым вряд ли еще выпадет. Он собирался хорошо продумать свою речь, но тикающий таймер выбивал все сознание, а потому половина слов стала чистейшей импровизвцией. — У меня есть причина тебя ненавидеть. У Се Ляня их куда больше, и у меня возник вопрос, почему он простил тебя? Так просто, после того, что ты сделал, после того, как ты бросил его в самый важный момент? Я честно не понимал, в чем дело, но Се Лянь не стал рассказывать мне ничего, он говорит, что я должен сам понять, или просто спросить у тебя. А я, блять, на экстрасенса похож?! С тобой поговорить невозможно, Се Лянь молчит, что мне остается делать, кроме как стоять на своём? Ты думаешь, я не заебался? Когда ты приперся в приют, я сначала подумал что ты решил навестить, блять, серьёзно, я на секунду был рад, хотя сам с этого ахуел. Ты понимаешь, что я не могу перестать тебя ненавидеть, пока не знаю ситуацию с твоей стороны? Ты же вроде умный дохуя, так почему ты делаешь вид, что ничего не было, почему просто не скажешь, почему ушёл тогда?! Ты только и можешь, что оправдываться! Почему… — Хватит. Голос прозвучал сипло. Таймер часов давно показывал минуту с лишним. Фэн Синь замолчал. Му Цин расплывчато смотрел в одну точку. Тишина затягивалась слишком сильно, и первым не выдержал Фэн Синь. — Ответь! Ты только и делаешь, что молчишь, или несешь какую то хуйню! Ты же сам заебался бегать от меня, нам уже не по десять лет, можешь хотя бы сейчас не сбегать как трус… Удар прилетел точно в челюсть. Так грамотно и изящно, что Фэн Синь отлетел ровно на столько, насколько хотелось. Вот что значит — стратегия. Юноша отреагировал мгновенно. Отразил следующий удар и залепил в шею. Потом в грудь, а через секунду получил ногой в живот. Фэн Синь согнулся на пополам, но успел отскочить от удара. Внезапно время словно замедлилось. Злости, как таковой, не было. Было что то, что нервно пульсировало под кожей. Понимание чего то важного, что сейчас было как никогда близко. Всего навсего один вопрос… Почему Му Цин так взбесился? В какой момент он начал злиться? Или его разозлила конкретная фраза? Обычно Фэн Синь бы даже думать над этим не стал. Взаимно считать друг друга больными на голову было удобно, но ситуация, в которой говорил Фэн Синь, а бил Му Цин была сама по себе необычной. Фэн Синь перехватил чужую руку и попытался заломать. Локоть прилетел прямо под ребра, и парень, потеряв равновесие, просто упал, прямо на Му Цина, да еще и стукнулся с ним лбом так, что в глазах потемнело. Несмотря на это, приложить словно обезумевшего парня головой об пол пару раз получилось. У Му Цина закружилась голова так, что завертелся даже пол. Он вслепую махнул кулаком — запястье поймали и дернули на себя, заставляя сесть, а после быстро схватили второе. Бить ногами тоже не получалось — на них сидело что то тяжелое. — Ответь, и я уйду. Просто ответь, блять, хотя бы на один вопрос! — Отъебись! Му Цин матерился редко. Из носа у него текла кровь, а глаза слезились из-за сильного сотрясения. Обоих чуть ли ни трясло. Фэн Синю вдруг почему то резко захотелось просто исчезнуть. Сам он был в не сильно лучшем состоянии, но обычно вблизи вовремя драки рассмотреть он Му Цина не мог — тот двигался слишком быстро. Сейчас, видимо, злость настолько ослепила его, что парень умудрился растерять всю ловкость. — Ответь, скажи, сука, ты не уйдёшь, пока не скажешь… Фэн Синь сам не понимал, чего требует. Они оба не понимали но знали, что думают об одном и том же. Му Цин снова дёрнулся и с силой поменял их местами, снова ударил по лицу. Фэн Синь мог поклясться, что с таким остервенением Му Цин никогда не бил. Обычно во время драки крышу сносило именно у него, но сейчас все явно шло не по плану. Они снова покатились по полу. Кто то зацепил ногой парту, и она грохнулась в паре сантиметров от дерущихся. Фэн Синь знал, что сейчас на шум непременно кто то прибежит, а значит оставался последний шанс. Если Му Цин что то и скажет, то точно не осознанно, а значит, только сейчас. Еще раз приложив того головой об пол, он снова смог принять прежнее положение, буквально вцепившись в чужие запястья. — Бешеный, блять… Говори, идиота кусок, хоть что то полезное сделай! — Что ты хочешь услышать?! — Я не знаю, ты сам знаешь! — Да ты хоть понимаешь, какую хуйню несёшь?! — Хоть что то скажи! Орать друг другу в лицо было не прикольно, но подействовало. Му Цин перестал дёргаться и замер, тяжело дыша. В глазах очень медленно появлялась хоть какая то осознанность. Парень поднял взгляд, и глаза его были… Напуганными. В коридоре послышался топот и чей то напуганный голос. Фэн Синь чуть не заматерился на весь приют, но было поздно. — Ты всё равно не услышишь ничего нового, потому что ты не хочешь слышать, тупица. Когда захочешь поговорить не по чьему то наставлению, тогда и придёшь. После почти бешеной драки тихий голос был как ведро холодной воды на голову. Вот только вода эта Фэн Синя только разозлила. В комнату наконец кто то вбежал. — Боже, вы опять… Фэн Синь, Му Цин, какого!.. Се Лянь потрясенно выдохнул и замер. Позади него стоял Хуа Чэн с выражением лица а ля «не хватает пива и чипсов», а чуть ближе склонился Ши Цинсюань, судя по лицу, разделявший ужас Се Ляня. Фэн Синь больше не мог видеть разочарование единнственого друга в который раз. Он резко поднялся, игнорируя головокружение и почти выбежал из комнаты. На старых часах в коридоре детского дома стрелки дошли до отметки в шесть утра.