"Время перемен"

На пороге стоял Миша. До безумия злой. Миша в миг залетел в квартиру, смотря на Андрея с его бывшей. — что она тут делает? - Андрей застыл смотря на него хмурясь, задавая встречный вопрос. — что ТЫ тут делаешь? - он попятился, когда Горшенев схватил его за шею. Зрачки расширенные. Он под веществами. И вот тогда, Князев понял, что вероятно, это его последний вечер.. Брюнет отпустил задыхающегося и в тот же миг ломанулся к женщине, Сбивая её с ног. Та вскрикнула, но в мгновение замолчала. Он достал нож. Андрей опешил смотря на это с дичайшим ужасом. Он видел, как Миша замахнулся, как он бьёт ножом в грудь. Как женщина выгибается от боли. Истошный крик вытянул его из транса, он стал пытаться оттащить Горшенева от бывшей, хоть и понимая, что она все равно не выживет. Слишком глубокие были удары. Задевали важные органы. Но попробовать стоило... Его оттолкнули, Княже упал, смотря как Миша избивает полу-труп ножом. Рука металась вверх-вниз. Кровь льётся рекой, Из растерзанного тела выглядывали внутренние органы, кости. Кишки точали наружу, печень, лёгкие искромсаны. Лезвие ножа застревало в поломанных костях, образующую в смеси с размятым мясом и кровью что-то вязкое. Противно хлюпающее. Огромная лужа начала заполнять коридор, пачкая одежду убийцы. А Миша не останавливается. Бьёт, бьёт, бьёт. Потом, оборачивается на Андрея. Смотрит на него, после встаёт и начинает идти на мужчину. Он пятится, упираясь спиной в шкаф. — Миш, Мишенька, постой, Миша! Миша подумай! - Воскликнул тот пытаясь закрыться от него. — изменял мне, тварь, да?! С бабой этой, гнида, я тебя убью! - Миша шипел, это было страшно. Голос хрипел от злости, смешанной с ревностью. Стоило Андрею закричать "да не изменял я, Мишенька!" как в его ногу вонзился нож, что заставило Сергеевича глухо застонать, раскрывая глаза. Никогда бы не подумал, что Миша, человек, который в последний год стал так близок ему, будет таким. А может Влад был прав, что с отвращением относился к нему? Влад решил вернуться в квартиру, дабы взять вещей. Неудобно как-то перед Костей выходит, если он к нему придёт, ещё и вещи его возьмет.. Нет, конечно ничего такого в этом нет, просто какое-то чувство лёгкого стыда присутствует. Вот шагал по подъезду, раздумывая над тем, успокоились ли родители. Может, стоит познакомить отца с Костей поближе? Они ведь толком пообщались минут 10 в сумме. А Костя... Костя такой хороший! За этот день, что они болтали, да и если учесть прошлые разы, когда он его спасал... Нет, отца определённо нужно с ним познакомить получше. Однако... подходя к нужному этажу, услышал крики, осекся. Быстро побежал в сторону квартиры и тихо распахнул приоткрытую дверь. Почему она открыта... В ту же секунду... Его поразило ужасом от того, что там было. Мертвая мать, полумертвый, ещё дергающийся в агонии отец, а над ним Миша с ножом. Коноплев плечом задел тумбочку, с которой в тот же миг, упав и разбившись полетела фотография. Та самая, семейная. Там Влад маленький, ему ещё лет пять. Там Андрей, мама Влада. Там они были счастливы. Тогда, не было руганей, не было отстранённости всех членов семьи... Единственная фотография, которую он сохранил. Привёз с Москвы, уберег от матери, которая буквально сжигала все воспоминания о Князеве. Осторожно подобрал её, смотря на Мишу. Карие глаза прожгли агрессивностью, он ухмыльнулся и взял полуживого Андрея за низ лица, показушно целуя его в губы. Нижний издал полу-стон от боли. Сам в крови захлебывается. Алая жидкость с лица Князева осталась на губах и щеках брюнета. Миша знал, Коноплев никуда не денется. Он будет стоять в ступоре, и смотреть. Но Влад попятился, когда Горшенев резко встал. Видимо одумался. Что если не двинется - тоже умрёт. Вот потом побежал. Когда Миша почти коснулся его руки. Коноплев перепрыгнул несколько пролетов, не помня, как вылетел на улицу. Давно так не бегал. Ноги неслись сами, адреналин в крови зашкаливает. Кровь, кровь, кровь. Кишки, органы, кости. Вскрытые тела. Смерть. Кровь. В голове шумно. Перед глазами мрак. Что в этот вечер, случилось не так? Где оступился, где прогадал? Где он внезапно в мыслях пропал? В голове так же шумно, ноги косят. Как этот вечер, последним вдруг стал? Как же так вышло, что именно тут Именно здесь, вот так вот, вдруг! Рядом с отцом - главный недруг? Ведь он не помог, не спас, как и клялся А бросил и предал, как зарекался ведь, блядство... Шумно. Холодно. Страшно. Только это и крутилось в голове. Шипело. *** Миша уже не бежал. Отстал где-то минуты две назад. А юноша все мчался. Понимал, что отца убили, причём мучительно. — блядь... - он остановился, осматриваясь, а после разрыдался. Его крыло. Истерика захлестнула полностью, чуть не заставив его бежать обратно. Папа. Его любимый папа. Сейчас лежит холодным трупом в коридоре. Солёные слезы текли рекой, почти мгновенно замерзая на щеках. Декабрьский мороз не щадит. Влада ничего не щадит. Суровый холод больно щипал щеки, глаза, которые болели от слез. Снег блестел на свете фонарей, переливался разными цветами, падали причудливых форм снежинки. В тенях мерещится кровь. Он еле дошёл до дома Кости, и на пороге стоял, задыхаясь, захлебываясь в собственных слезах. Рыдал. Громко и без остановки. Испуганный Плотников резко завел его в квартиру и стал пытаться расспросить, будто бы немого Влада, о том, что произошло. А он рыдал. Рыдал и только. Трясся как осиновый лист на ветру. Задавать вопросы было напрасно. Успокоить его удалось только спустя 15 минут. И то не до конца. Только на половину. —т-т-ам... папа...- Конопленок гулко сглатывает, принимая в руки кружку горячего чая, который ему принёс Костик, дабы слегка успокоить. — дядь Миша.... он... он... у-уби.. ымг... - младший снова рыдает, сотрясаясь. Кружка падает из рук, выливаясь на пол. Костя в тот же миг обнимает его, наплевав на расползающуюся лужу сладкого напитка, пытаясь утешить хоть как-то. Не выходит. Он разревелся пуще прежнего, прижимаясь к нему, будто он - его единственное спасение. Хотя, так и есть. В Плотникове он видел то, что могло спасти его от воспоминаний и застывшей перед глазами картиной. в конечном итоге, через полчаса неприрывных слез заснул, что для старшего было просто чудом. Эта ситуация пробирает до дрожи. Что-то ведь.. не то... Он говорил дядя Миша. А что если...