Какого цвета солнечный свет?

Темнота. Первое, что увидел Миша была темнота, ее же первой он почувствовал. Было похоже на прохладное, глубокое море. Кашель его не покидал где-то минут пять. Всматриваясь в темноту он ничего не увидел, глаза начали болеть. — Кто ты? Перед ним появилась пара глаз, по ресницам можно было определить, что на лице они расположены правильно. Но с следующим их вопросом они повернулись вокруг оси один раз. — И что ты тут делаешь? Глаза смеялись, а Миша перестал дышать. Он не мог, что-то ему мешало. — О, я знаю — глаза улыбнулись, сильно изогнувшись к краям. — Ты умер! — глаз стало больше, или Миша почувствовал взор отовсюду. Они поплыли со всех сторон, обволакивая Мишу сферой. — Ты умер! — повторили все разом, улыбаясь. — Хахахах, он все-так не спас своего внука от огня, я говорил ему, отдай — они покраснели, а горло Миши что-то сжало, душа его. Боль в груди начала сильно мешать двигаться, видимо, что-то ранило его в грудь, сильно. — Что ты думаешь о своем дедушке? — глаза не имели рта, не имели ничего кроме зрачков, но Миша понимал их настроение, желание. Кровь начала просачиваться сквозь рану в груди. — Ты же сгорел, откуда тогда кровь — все они объединились в один, и пристально смотрели на мальчика, глаз стал больше. — Хочешь сыграть? — глаз покраснел — Хочешь я верну тебе дедушку и вашу лавку? — Тогда скажи, просто попроси, я все для тебя сделаю, мы с твоим дедушкой ста-ааа-арые друзья. — Я слушаю. Миша не мог вздохнуть. Его грудь разрывало что-то горячее и режущие изнутри, его горло сдавливала сила извне, легкие оцепенели, и все тело трясло из-за бессилия. Он не мог двинуть телом или моргнуть, что говорить о просьбе. Выдавить крик было уже чем-то невозможным. Он смог посмотреть на глаз в ответ, это их напугало, они вздрогнули и взбесились. Глаза покраснели и начали трястись, они и раньше тряслись, но сейчас от них начал исходить жар, правда, из груди жар был посильнее. — Отребье! Сколько глаз на него смотрело он уже не понимал. — Я тебе не разрешал смотреть на меня! Хватит играть, ты, как и твой дед, мне надоели, я сыт вами, пора приступать к делу. По телу Миши пошли красные трещины, вены взбухли и ужасная боль поразила все тело. — Аааа, хочешь узнать, как меня зовут? Ладно, мне наплевать на тебя, все равно скажу. К каждому глазу появилась улыбка, рот был открыт и видны зубы, оттуда шел удушливый запах гнилых тел. — Красный смех, зови меня красным смехом. А теперь прощай. Он разразился смехом, так смеются сумасшедшие люди, утратившие последние капли здравого рассудка, если такой вообще был у них когда-то. -Вон. Властный, прохладный голос заставил успокоиться Красный смех. Испугавшись, тот отпустил Мишу и быстро убежал в темноту, оставляя за собой запах гнили и звонкий смех. — Я вернусь за тобой, не думай, что спасся! — сказал тот, скрывшись во тьме. — Больше я помогать тебе не стану, чтобы не оставлять в долгу, который не сможешь выплатить. Красный смех тебя не достал, но он вернется, и может придти не один. Готовься дать бой. Если вообще сможешь. Тело Миши повисло в оцепенении, теперь он боялся не потому что было больно, или страшно. Он чувствовал — одно неправильное движение и судьба его незавидная. Этот был даже по-сильнее Красного смеха. — Смертному нельзя долго здесь находиться. Давать тебе сил я не стану! И так уже даровал много вашей семье! Пора платить по долгам, посмотрим сможешь ли ты оправдать мои ожидания, исполнить обещания Моо. Но если примкнешь к смеху — пауза, пространство забурлило— я сотру твое существование! Вся тьма содрогнулась, когда здесь был Красный смех, тьма не реагировала. Сейчас же чувствовались колебания. — Иди, довольно разговоров. В глазах у Миши помутнело, он перестал видеть свои руки, тело. Перестал чувствовать рану на груди, больше ничего не сковывало горло и не цепенели легкие. Он смог нормально дышать.Крик вырвался у него из груди, если бы кто-то услышал, не поверил бы, что так кричит человек. Дедушка, огонь, рана. Глаза, боль, голос. Все смешалось в голове у Миши. Разум помутнел, рана на груди заколола, но крови не было. Когда немного успокоился Миша обнаружил, что стоит на четвереньках посреди леса, на опушке, и лунный свет освещает все вокруг. Деревья хвойные. Это он понял. Холодный ветер, облака на небе. Звук ручья где-то далеко. Ауканье сов. Тишина. В сравнении с прошедшим это была гробовая тишина. Прохлада, благодаря ей становилось все легче. Но, замерев от страха, Миша услышал — вой волков, недалеко позади себя, в чаще. Это привело его в чувства, оцепенение пропало, он побежал вперед. Убежать от стаи волков невозможно, особенно мальчику шестнадцати лет, только что потерявшему всех родных и испугавшись до смерти чертовщины, каждая из которых стремилась его убить. Теперь волки, ничего, дедушка рассказывал, что тоже попадал в передряги, из которых выходил ни то мертвым, ни то живым, его возвращали к жизни очень талантливые люди. Так говорил дедушка. Миша побежал, инстинктивно испугавшись опасности, только когда волки начали догонять, он понял свою ошибку. — Дерево, надо забраться на дерево. Дедушка что-то рассказывал о своих приключениях, где однажды они спасались от волков. Бежать. Передвигать ногами и как можно быстрее, дальше от напасти, дальше от тьмы. Вперед, во тьму. Тьма открывает путь к тьме, а дальше — свет, вперед, к свету, к разноцветным огням, домой. Вой волков слышался все ближе, они уже были слышны и по бокам. Слева обнаружилась река, так что обходить его стали справа, спереди. Миша бежал, но ноги его не держали. Дерево. Ему нужно найти дерево. Оно его спасет, как однажды и дедушку. Миша заметил одну старую Ель, ветвей особо не было, иголок на них тоже. Это его шанс выжить. Вой был все ближе, луна спряталась за облаками, тьма окутала все вокруг, оставались только звуки, рычание волков, он будто чувствовал их холодное дыхание в спину, спереди, справа. Его окружили глаза, отражающие лунный свет. Единственный шанс — забраться вверх, обломав пару веток, один раз чуть не свалившись, он забрался на одну крепкую и высоко расположенную ветку старой Ели. Внизу его окружили волки. Они не собирались сдаваться, их сильная сторона была терпеливость, и дерево не внушало доверия даже волкам. — Огонь, смех, тьма и волки. Ужасный день, еще и дедушку потерял… Он уткнулся лицом в кору дерева, ему хотелось спрятаться от всего. — Дедушка, что же мне делать? Немой вопрос повис над лесом вместе с воем голодных животных, это была их территория. Вышла луна, ее свет чрезмерно красив, благодаря ему Миша смог разглядеть и примерно разглядеть волков. Шерсть их была серая, длинная, был еще один, странный, он молчал и держался позади остальных, но не так, чтобы Миша его не заметил. Шерсть у него белая и отражала лунный свет, будто они были созданы друг для друга. В глазах этого волка Миша, не знакомый с этими чувствами, прочитал желание человеческой крови. Больше он ничего не разглядел. Миша закрыл глаза, страх перекрыл все остальное. Вокруг него остались лишь образы — луна, волки, ель и темнота, поглощающая весь свет. Так Мише пришлось просидеть всю ночь. Он ждал чуда, уснуть не смел, и не мог. Волки способны просидеть под деревом еще несколько дней, они очень терпеливые, когда голодные. Видимо, судьба действительно благоволила пареньку. Спастись два раза за день от напасти — не каждому так повезет. Белый волк, их лидер, увел стаю за другой добычей, вдалеке появился олень. Рядом была и его семья. Волки это учуяли. Белый волк постоял еще немного, рассматривая Мишу, будто пытаясь запомнить лицо мальчика, и убежал вслед за стаей. Миша ничего этого непонимал и решил, что они его просто бросили.