Маяк на краю света

      Стив будто плыл на облаке. Он парил в невесомости: мягкой, теплой и невероятно уютной. Ему было так хорошо и спокойно, как не было уже давно. Так давно, что Стив даже не помнил, когда же он чувствовал что-то подобное. Задумавшись об этом, Стив понял, что не помнит и того, почему ему так хорошо сейчас – и это его испугало. Когда-то давно он так просыпался от заморозки. И тут завертелся калейдоскоп воспоминаний: заморозка, Щ.И.Т., отпуск, нападение посреди ночи во время ужасной грозы, побег и прыжок в темную бурлящую воду. Стив пытался грести, пристать к берегу – и, очевидно, у него это вышло, но как именно, он совершенно не помнил.       Стив открыл глаза и попытался сесть. Там, где он находился, было очень темно. Настолько, что Стив не мог разглядеть даже собственную руку, поднесенную к лицу. Он моргал и крутил головой, но так и не смог обнаружить в этой темноте ни малейшего просвета: окно не выделялось на фоне стен, из-под двери не проникал свет. Стив было подумал, что он заперт в бункере или подвале, но внезапно понял, что чувствует свежий воздух, слышит, как воет ветер и откуда-то доносится постоянный мерный гул какого-то прибора.       Ощупав постель, он переполз на край, спустил на пол ноги, собираясь подняться, – и замер, услышав чьи-то шаги. Негромко скрипнула дверь, заставив Стива обернуться на звук, и знакомый голос с чувственной хрипотцой насмешливо сказал:       – Конечно, Кэп в своем репертуаре – не успел оклематься, а уже снова рвется в бой.       – Рамлоу, – выдохнул Стив, сразу же узнав владельца голоса.       Это было невероятно! Изо всех мест на земле, среди всех живущих людей, Стив оказался именно здесь, рядом с Броком Рамлоу, человеком, который его предал. Человеком, которого Стив… к которому Стив испытывал не совсем дружеские чувства. Хорошо, хоть не успел эти чувства озвучить, а то было бы гораздо больнее.       После провала «Озарения», пока Стив находился в больнице, Рамлоу с частью отряда С.Т.Р.А.Й.К. успел где-то скрыться. Фьюри, на все настойчивые попытки Стива объявить тех в международный розыск, сначала вяло отмахивался, а потом порекомендовал Стиву умерить пыл и забыть о том, что эти люди не то что работали на Щ.И.Т., но даже когда-либо существовали.       Стив последовал совету, но простить Рамлоу так и не смог – и вот надо же, как затейливо снова свела их вместе судьба.       – Где я? – спросил Стив. – И почему здесь так темно?       С той стороны, где находился Рамлоу, донесся шорох одежды.       – Ну, шторм потому что. Но я бы не сказал, что слишком темно.       – Хочешь сказать, что видишь в темноте лучше меня?       Рамлоу снова зашуршал одеждой и приказал:       – А ну-ка, Кэп, скажи мне, что ты видишь хоть что-нибудь.       Стив раздраженно повертел головой по сторонам, несколько раз моргнул и, тяжело вздохнув, объяснил:       – Я ничего не вижу. Совершенно. Ни тебя, ни себя, ни хоть что-нибудь из того, что находится в комнате.       – Сейчас семь часов вечера по местному времени, в комнате не задернуты шторы, да и лампа на прикроватном столике горит – так что, у тебя явно проблемы, Кэп.       Вот тут он точно оказался прав. Хотя проблемы у Стива появились еще до того, как он потерял зрение и оказался у Рамлоу. Интересно, где именно тот сейчас жил, потому что в отпуск Стив уехал в Исландию, чтобы побыть вдалеке от всех, кто знал его хоть немного.       Внезапно раздражение от появления Рамлоу в тесном уютном мирке Стива сменилось холодом и навязчивыми мыслями в голове.       Он не видит. Он слеп. Он в руках предателя-гидровца.       Он не видит!       Мысль задержалась и пустилась в голове по кругу.       Не видит. Не видит. Не видит!       Как же он может не видеть, если он – Капитан Америка! Как он будет бороться с преступниками и террористами? Как он, художник, может ослепнуть? Как он будет рисовать? Писать? Творить?       Удушливая волна страха поднялась от желудка к голове, затопила холодом руки и ноги, сдавила железным обручем сердце.       Стив почувствовал, что задыхается.       Совсем рядом сдвинулся, прогибаясь под чужим весом, матрас, и Рамлоу спокойно твёрдо позвал:       – Кэп! Роджерс, спокойно, дыши. Посмотри на меня. А, черт! Прости, – Рамлоу взял его за руки и положил куда-то на себя – сжав пальцы в своих ладонях – Стив понял, что касается его грудных мышц. – Давай, дыши со мной. Вдох. Выдох.       Грудная клетка под пальцами Стива пришла в движение: поднялась и медленно опустилась. Снова поднялась. И снова опустилась.       Стив сконцентрировался на этом движении, на ощущении плотной, немного колючей ткани под пальцами. Постепенно он успокоился, задышал легко, ровно, но Рамлоу не спешил отпускать его ладони.       – Вот так, дыши. Молодец, – всё так же спокойно и негромко сказал тот. – Успокоился? Впервые тебя таким вижу. Ты с чего это вдруг паническую атаку словил?       Стиву не хотелось откровенничать с ним, но сейчас он был так благодарен Рамлоу, что не удержался и сказал правду:       – Подумал, вдруг зрение не вернется, и я навсегда останусь слепым.       Он рефлекторно сжал пальцы на свитере, словно пытался удержаться за него. Рамлоу мягко погладил его большими пальцами по ладоням.       – Ну что ты, Кэп, – очень непривычно – мягко – сказал он. – У тебя же сыворотка, она и не такое исправляла. Поможет и на этот раз.       Сыворотка. Да. Стив настолько испугался, что навсегда останется слепым, беспомощным и бесполезным, что даже не вспомнил о ней.       Рамлоу отпустил его ладони, и руки Стива безвольно упали на постель.       – Давай, я тебе поесть принесу? Разносолов не обещаю, но сэндвичи и крепкий кофе будут для начала в самый раз, да?       – Погоди, – Стив попытался остановить его, не дать уйти – он пока не мог остаться один в кромешной темноте. – Расскажи лучше, как я здесь оказался. И где это «здесь» находится?       Рамлоу тихонько фыркнул, но не ушел. Только, кажется, поерзал на кровати, устраиваясь удобнее.       – Ты на моем маяке, а маяк находится на одном из островов в Исландии. Я выловил тебя у прибрежных камней вчера утром – вышел, чтобы вытащить на берег лодку. Тут шторм вторые сутки и связи нет. А ты откуда приплыл?       Он всё еще в Исландии! Он смог выбраться, избавиться от преследователей. Стив расслабленно выдохнул.       – Отсюда и приплыл. Из Исландии, то есть. Я в отпуск поехал: сначала посетил Скандинавские страны, потом поехал в Гренландию, потом отправился в Исландию. И уже здесь снял домик – отдыхал и рисовал, – Стив на мгновение замолчал, не зная, стоит ли рассказывать дальше, но всё-таки решился. – А потом на меня напали. Не знаю, кто, но их было много, и я не смог отбиться. Пришлось сбежать. Они догоняли, и подмога прибыла. Я прыгнул с обрыва в воду: сначала плыл, а потом меня подхватило течением, и я уже не смог выбраться на берег. И, кажется, тогда начался шторм. Наверное, меня ударило о камни – поэтому я перестал видеть.       – Да, тебя хорошенько потрепало, – подтвердил Рамлоу. – Раны я обработал – они уже почти все зажили, а вот о зрении я не знал. Хотя, чем бы я смог помочь? Я всё-таки не медик.       Стив, как наяву, увидел, как он пожал плечами. Все же они были знакомы достаточно долго и общались достаточно тесно, чтобы он смог запомнить все привычки Рамлоу.       – Ну да ладно, – преувеличенно бодро продолжил тот. – Погостишь у меня. Не думаю, что кто-нибудь будет искать тебя здесь, да еще и во время шторма. А когда утихнет и связь восстановится, свяжемся с твоими друзьями из Щ.И.Т.а.       – Надо найти тех, кто на меня напал, – решительно сказал Стив.       – Надо отлежаться, восстановить здоровье и запросить подмогу. Желательно – вооруженную, – возразил Рамлоу. – Один ты с этими нападавшими не справился. Даже если в этот раз ты уже будешь начеку, то они всё равно задавят тебя количеством.       – А разве ты мне не поможешь? – спросил Стив, потому что, хоть он и понимал, что Рамлоу прав, но согласиться с ним сразу, без легкого спора, не мог.       В Щ.И.Т.е об их шуточных перепалках ходили легенды. А однажды, на первое апреля кто-то даже приклеил к шкафчику Стива в раздевалке спортивного зала распечатанную картинку. Картинку, изображавшую Боромира из фильма «Властелин Колец» в сцене, ставшей известным интернет-мемом, и подписью: «Нельзя так просто взять и согласиться с командиром собственной группы огневой поддержки». Стив, увидев её тогда, долго смеялся, а после – аккуратно отклеил и забрал себе на память. И до сих пор эта картинка лежала у него дома в коробке с памятными вещами.       Рамлоу тяжело шумно вздохнул и ответил:       – А я… Эх, Кэп, видел бы ты меня – не задавал таких вопросов. В конкурсе красоты Щ.И.Т.а мне уже не победить. Не то чтобы раньше у меня был шанс против тебя, ну а теперь место и в первой пятерке мне не светит. В общем, я уже всё. Отбегал своё в качестве твоей поддержки.       Стив напрягся.       – Что с тобой случилось?       – Трискелион. Который ты на меня уронил. Твоего пернатого дружка поймал Фьюри, а вот меня уже немного не успел.       – Прости. Я не знал.       Стив действительно не знал подробностей о том, что происходило в Трискелионе. Он искал Рамлоу в официальных сводках погибших и пострадавших, Сэм рассказывал, что дрался с кем-то из ГИДРы, а Фьюри о СТРАЙКе ничего не говорил, кроме совета забыть о них. Вот Стив и был уверен, что они в полном порядке. А оно вот как оказалось: плохо настолько, что Рамлоу уже «отбегал своё в качестве поддержки». Да и что бы он мог тогда сделать: хеликарриер – не байк, так просто его траекторию не изменить.       – Расскажешь? – спросил он Рамлоу.       – Расскажу, но не сейчас, – просто ответил тот. – Тебе действительно надо поесть, а мне – пойти зажечь свет на маяке. Этот, конечно, уже старый, и на соседнем островке давно построили новый маяк, полностью автоматизированный, но во время штормов я всё равно, на всякий случай, зажигаю свет и у себя. Побудешь часок один, без меня?       – Побуду, – согласился Стив.       В конце концов, что с ним могло случиться на безлюдном островке, в мягкой постели? Разве что обольется обещанным кофе. Или прикусит пальцы, если будет слишком жадно есть сэндвич. Сам Рамлоу в его отношении плохих намерений не выказывал. По крайней мере, пока.       – Я быстро, – пообещал тот и поднялся с кровати.       Матрас легко спружинил, подстраиваясь теперь только под вес Стива. Прошуршали шаги, и хлопнула, закрывшись, дверь в комнату. Стив остался один. Прислушавшись к себе, он понял, что паника не собирается возвращаться. И это радовало. Конечно, Рамлоу, как командир группы огневой поддержки, в каком только состоянии его не видел: и раненным, в том числе, очень тяжело, и под воздействием тогда еще не изученных препаратов – когда они захватывали подпольную лабораторию. И уставшим настолько, что, отрубившись в джете, Стив сполз ему на колени и проспал так до самого возвращения на базу. Но вот панических атак у Стива до сегодняшнего дня еще не случалось. Да и Рамлоу больше не был командиром его группы огневой поддержки.       Новый опыт со всех сторон.       Стив осторожно ощупал подушки за спиной и, подтянув их выше к изголовью, устроился сидя и прикрыл глаза.       Скрипнула, открываясь, дверь, и Рамлоу тихо позвал:       – Кэп? Не спишь?       – Не сплю, – отозвался Стив. – Лежу. Думаю.       – Полезное дело, но не на пустой желудок. Давай вот – перекуси для начала.       Что-то опустилось по обе стороны бедер Стива. Рамлоу снова взял его за руки и уложил ладони – левую на мягкую, слегка шершавую поверхность хлеба, а правую обернул вокруг едва теплого металлического стакана.       – Столик устойчивый. Не должен перевернуться, – объяснил Рамлоу. – Слева – сэндвичи с ветчиной и с копченой рыбой. В термокружке – кофе. Она с крышкой, чтобы не пролилось, если что.       Стив сдвинул ладонь вверх, ощупал крышку и, найдя выступающий край, с едва слышным щелчком открыл. По комнате тут же поплыл невероятный аромат свежесваренного кофе.       – Спасибо, – искренне поблагодарил Стив и заверил. – Иди, я справлюсь.       – Приятного аппетита, – пожелал Рамлоу и, судя по звукам, вышел из комнаты.       Только учуяв кофейный аромат Стив, понял, насколько голоден. Он осторожно поднес кружку к лицу, нащупал губами край и отверстие для питья и сделал первый глоток. Крышка хлопнула его по носу, намочила конденсатом с запорного механизма. Стив отпил еще кофе, закрыл термокружку, на ощупь поставил её на столик – и только потом вытер нос. Отрывать руку от сэндвичей он почему-то боялся. Как будто кто-нибудь мог над ним пошутить и убрать тарелку с места.       Первый сэндвич, тот, на который его ладонь положил Рамлоу, оказался с копченым рыбным филе и свежим огурцом. Стив, несмотря на то, что от голода откусил приличный кусок, пальцы не зацепил, как опасался совсем недавно.       Рамлоу вернулся, когда Стив съел все сэндвичи – он проверил, ощупав тарелку, и допил кофе, на последнем глотке хлебнув еще и гущи. Рамлоу деликатно покашлял от двери, чтобы обратить на себя внимание, и сказал:       – Я тут, пока ходил, подумал, – он замолчал – и Стиву стало интересно, о чем таком Рамлоу мог подумать, раз говорил с такими интонациями, выдающими неловкость или смущение. – Надо было, наверное, тебя отвести в туалет и душ. Я тебя обтер, конечно, влажным полотенцем после того, как нашел, но сам знаешь – это немного не то.       – Да, душ – это совсем другое дело, – согласился Стив.       – Хорошо. Тогда я сейчас уберу посуду, и пойдем.       По бедрам Стива скользнули ножки столика, потом послышался его стук о какую-то поверхность. Рамлоу мягко взял Стива за предплечье и потянул на себя. Второй рукой Стив оперся на кровать и начал сдвигаться к её краю.       – Так, теперь подожди, – попросил Рамлоу, и ног Стива коснулось что-то пушистое, ласково пощекотало босые ступни. – Сейчас обую тебя в тапки – и пойдем. Полы тут холодные.       Рамлоу всунул ноги Стива в теплые тапочки и снова потянул на себя, показывая, что уже можно вставать. Стив нащупал ногами пол и поднялся с кровати.       – А теперь пойдем, осторожно – тут дверь.       Рамлоу сначала шел рядом с ним, а потом оказался у Стива за спиной, подтолкнул легонько вперед и повернул его влево.       – Тебе надо ощупывать дорогу или еще что-нибудь в этом роде? – запоздало поинтересовался Рамлоу.       – Пока еще сам не знаю, – признался Стив и попробовал коснуться стены.       Коридор оказался слишком узким, и Стив ударился костяшками пальцев о стену.       – Тише, тише – это тебе не башня Старка, тут всё гораздо меньше. Теперь попробуй ногой пол впереди – порожек.       Стив проскользил ногой вперед, уперся пальцами в порог и осторожно перешагнул.       – Отлично! – похвалил Рамлоу. – Теперь давай осматриваться. Вернее, ощупывать тут всё.       Он потянул его за руку влево и уложил ладонь на округлую крышку сливного бачка.       – Унитаз. Сидение поднято, но тебе, наверное, сидя будет удобнее.       – Наверное, да, – сказал Стив, потому что надо же было сказать хоть что-нибудь, показать, что он всё-таки внимательно слушает.       – Хорошо, сейчас опущу. Так, туалетная бумага в корзинке на стене справа. Справа – это когда сидишь. Когда стоишь, то слева. Справа от двери, напротив унитаза – раковина, до неё примерно шаг-полтора. О! Тебе бы и зубы почистить не мешало, да? Кажется, запасные щетки у меня еще есть, – Рамлоу внезапно замолчал, а потом сварливо заметил: – Кэп, ну ты хоть не молчи! Скажи, чего тебе больше хочется: душ, туалет, зубы, чтобы я отвалил. А то ты стоишь, как статуя, а я ни на секунду не замолкаю, как радио.       Стив на мгновение задумался, оценивая обстановку, собственные ощущения и желания, а потом решил:       – Туалет, душ, а потом – почистить зубы. Не под твоим присмотром, конечно, но и не уходи далеко. Хорошо?       – Договорились, – теперь Рамлоу, кажется, улыбался. – Тогда я сейчас выйду, а ты воспользуешься удобствами. Я как раз принесу тебе банное полотенце и что-нибудь из одежды, а потом уже покажу всё остальное. Блин. Ну, короче, ты понял. Идет?       – Да, спасибо.       Рамлоу хлопнул сидением унитаза, а потом и дверью. Стив снова ногой нащупал унитаз, снял штаны и опустился на сидение. Нащупать крышку и кнопку слива, оказалось совсем просто. Дойти до раковины и включить воду он тоже сумел без приключений.       Рамлоу деликатно постучал в дверь, когда Стив уже вымыл руки и ощупывал стену в поисках полотенца для рук.       – Входи, – разрешил он.       – Еще чуть левее, – подсказал Рамлоу. – Смотрю, ты уже вполне освоился. Кэп и его знаменитая обучаемость.       Стив нашел полотенце и вытер руки.       – Ну что, теперь в душ?       – Да, давай.       Рамлоу снова взял его за руку.       – Два маленьких шага вперед. Стой. Тут душевая кабина, – он положил ладонь Стива на стену кабины. – Справа от неё стеллаж со всяким мыльно-рыльным, я сверху на него положу твоё полотенце и одежду. Попробуй до него дотянуться – у меня, обычно, получается.       – Справа – это сейчас или когда буду выходить?       –Сейчас.       Стив потянулся и коснулся воздуха.       – Чуть ниже, – направил его Рамлоу.       Опустив ладонь, Стив нащупал верх стеллажа.       – Вот, отлично. И ты дотягиваешься.       Ладони Стива коснулось что-то мягкое, тканевое.       – Это полотенце, – объяснил Рамлоу. – Постой пока – я открою дверцу кабинки и настрою воду. Тебе как: погорячее или попрохладнее?       – Погорячее, – попросил Стив.       Рамлоу прошуршал дверцей, звякнул чем-то, а потом полилась вода, гулко ударяясь о дно душевой кабины.       – Черт! – выругался Рамлоу. – Обрызгался. Надо было хоть футболку снять. Ладно, переоденусь, пока ты плескаться будешь. Вытяни руку, попробуй воду.       – Почему футболку? Ты же в свитере был? – удивился Стив и попросил, когда его ладони коснулась упругая струя. – А можно погорячее?       – Можно, – заверил Рамлоу. – А свитер я снял, когда бегал на маяк – жарко стало, пока по лестнице поднялся, а потом спустился. Как теперь?       – Хорошо, спасибо.       – Всё, душ на держателе. Справа в углу возле душа полочка, на ней сверху стоит шампунь, а снизу – гель для душа. И еще тоже справа, на стене есть поручень – мне поначалу было тяжело долго стоять, но чистым быть хотелось больше.       – Спасибо! – поблагодарил его Стив, и решил позже обязательно расспросить Рамлоу о здоровье.       – Обращайся. Я сейчас пойду переоденусь, а потом постою где-нибудь рядом. Так что, если вдруг тебе понадобится помощь, то зови, не стесняйся.       – Ты обещал найти для меня зубную щетку, – напомнил Стив. – Я уже знаю, где здесь раковина, почистить зубы смогу и сам.       – А, точно.       Рамлоу протиснулся мимо, на мгновение опалив жаром кожи, стукнул чем-то, зашуршал и объявил:       – Нашел! Твоя будет зелененькая… Блин! Опять забыл. Короче, твоя щетка будет стоять в подставке слева.       Он начинал так забавно суетиться, когда случайно оговаривался и напоминал Стиву о слепоте. Боялся, что его снова накроет панической атакой? Или просто неловко было напоминать больному о его увечье? Но хотя бы чувство такта у Рамлоу было – Стив уже успел в этом убедиться.       Горячая ладонь вдруг легла Стиву между лопаток, и Рамлоу сказал:       – Я ушел, но ты зови, если что.       – Хорошо, – пообещал Стив.       Как только дверь, щелкнув замком, закрылась, Стив принялся снимать одежду и тапочки. Футболку и штаны, в которых проснулся, он тоже положил на стеллаж. Где была корзина для белья, Рамлоу ему не показал. Под струями горячей воды стало совсем хорошо. Только немного щипало кожу в некоторых местах – наверное, там были самые глубокие ссадины, которые еще не успели затянуться. Стив с наслаждением подставлял под воду то один, то другой бок, спину, лицо.       Отогревшись, он принялся ощупывать стену в поисках полочки с шампунем и гелем для душа – нашел. Затем поискал поручень, о котором говорил Рамлоу. Нашел и его. За шумом воды не было слышно, вернулся ли тот, но Стив ощущал, что вполне справится и без его помощи. В конце концов, ванная комната действительно была настолько небольшой, что всё нужное прекрасно находилось на ощупь.       Стив выкупался, вымыл голову, нашел кран и выключил воду. Дотянувшись до стеллажа, он нащупал полотенце и вытерся. Ощупав дверной проем душевой кабины, Стив вышел в ванную. Под правой ступней оказался тапочек. Стив снова нашел стеллаж, провел ладонью по верху и нашел сложенную стопкой чистую одежду. Верхний предмет оказался футболкой. Стив повертел её, нашел горловину и бирку на ней и надел. Со штанами получилось даже проще – он сразу потянул их за завязки и так разобрался, где зад, а где перед. Закончив одеваться, Стив присел, зашарил по полу в поисках тапочек, нашел их и обул – оказалось не на ту ногу, поменял местами и, держась за стеллаж, поднялся.       Раковину он тоже нашел быстро. Провел по краям, ощупал подставку, зубные щетки и пасту в ней, выбрал свою, намочил водой из-под крана, открыл крышечку тюбика и, сместив пальцы к щетинкам, выдавил немного пасты. Обыденные действия занимали теперь гораздо больше времени и заставляли сильнее концентрироваться на том, что он делал.       Закончив с банными процедурами, Стив пошел по направлению к двери. Идти, выставив вперед руки, было странно. Пальцы левой первыми наткнулись на стену, Стив подошел ближе, провел ладонью вправо, зацепил дверной откос, двинулся по нему, довел ладонь до дверного полотна и зашарил по нему в поисках ручки. Дверь открылась наружу, и Стив, помня о порожке, шагнул в коридор.       – Привет, – сказал Рамлоу, заставив его вздрогнуть. – Извини, не хотел напугать.       – Я забыл, что ты будешь ждать меня здесь, – признался Стив.       – Извини, – повторил Рамлоу. – Я в следующий раз буду вести себя как-нибудь громче. Ногами шаркать по полу или песни напевать – чтобы ты еще издалека меня мог услышать. Пойдешь в спальню или со мной на кухню? Надо сообразить что-нибудь на ужин.       – Идем на кухню, – попросил Стив – ему не хотелось лежать в одиночестве на кровати, ожидая, когда Рамлоу снова придет к нему. – Помочь тебе я, к сожалению, не смогу, но хоть компанию составлю.       – Идем, – легко согласился Рамлоу и, направляя, снова положил ладонь между лопаток. – Расскажу тебе пока о домике, чтобы ты хоть примерно мог представить, где находишься. Дом прямоугольный, почти посередине длинных сторон расположены двери – входная и та, что ведет на маяк. Если идти от входной двери, то справа, так сказать, жилое крыло: у двери ванная комната, за ней спальня, напротив – гостиная. Слева от двери – кладовка со спуском в подвал, кладовка для всяких бытовых мелочей, напротив – кухня.       – Тут всего одна спальня? – опешил Стив. – А где же тогда ты спишь? Получается, я занял твою кровать.       – В гостиной я сплю. Не волнуйся, там нормальный диван.       – Но мне неловко. Теперь я уже в сознании, и мы можем поменяться.       – Успокойся, Кэп, всё действительно в порядке. Диван нормальный, говорю же. И вообще, всё лучшее – гостю.       – Спасибо, но, правда, не стоит.       – Угомонись, Кэп. Лучше снова попробуй ногой пол – тут тоже порожек.       Стив послушался его: нащупал порожек, переступил – и почувствовал под ногами гладкий пол. Наверное, в кухне была уложена кафельная плитка.       – Вот так, а теперь левее, – рука сместилась так, что Рамлоу, направляя, его приобнимал.       Проскрежетал ножками по кафельному полу стул. Или стол. Нет, пожалуй, всё-таки стул – для отодвигаемого стола звук был слишком легкий.       – Садись, – скомандовал Рамлоу. – Стул прямо под тобой.       Садиться, точно не зная, куда, было странно – немного страшновато, как на русских горках, когда при крутом спуске, сердце на мгновение сладко замирает – и тоже ухает вниз. Стул оказался там, где обещал Рамлоу, но Стив всё равно не рассчитал и плюхнулся на деревянное сидение.       Звонко зашуршала щетина – Рамлоу почесывал подбородок? А потом он задумчиво протянул:       – Что бы такое сварганить на ужин, чтобы ты мог нормально поесть.       – Рамлоу, не стоит ничего выдумывать ради меня. Готовь, что привык.       – Послушай, Кэп: во-первых, моих кулинарных талантов всё равно не хватит на какие-нибудь изыски, во-вторых, тебе должно быть удобно есть самому, потому что я не верю, что ты дашь мне себя покормить. А в-третьих, я думаю, что твоя слепота очень скоро пройдет, и всё будет как раньше. Ну или если не пройдет так быстро, то, может, сыворотка настолько обострит оставшиеся чувства, что ты начнешь строить в голове какие-нибудь трехмерные модели окружающего пространства и еды в тарелке. Ну а пока выбор невелик – как раз то, что я описывал во втором пункте своих рассуждений: ешь сам или я тебя кормлю?       – Сам, – выбрал Стив.       – Вот и хорошо. Как насчет пасты болоньезе на минималках? Романофф нежно называет это блюдо «макароны по-флотски». Сойдет?       – Вполне. Я никогда не был привередлив в еде.       – Отлично! – обрадовался Рамлоу. – Ты, наверное, вообще идеальный сосед.       Стив задумался, пытаясь понять, насколько его привычное домашнее поведение подходило для определения идеального соседа от Рамлоу.       – Это вряд ли. Готовлю я весьма посредственно, уборку терпеть не могу, мытье посуды нагоняет на меня тоску, стираю одежду и белье часто и люблю подолгу принимать душ – так что счета за воду иногда приходят просто космические. Ну, разве что, я не разбрасываю вещи по всему дому. А еще я люблю рисовать и иногда днями не выхожу из студии.       – Если ты хотел меня испугать, то, боюсь, ничего у тебя не вышло, – весело отозвался Рамлоу и зашуршал, судя по запаху, луком.       – Я и не собирался тебя пугать. Просто объяснил, чтобы ты не напридумывал себе невесть что.       – Кэп, про тебя уже столько всего придумано, что твои рассказы о настолько обыденных вещах, даже несколько скучноваты.       – Правда? – заинтересовался Стив. – И что же обо мне рассказывают?       – Сначала говорили, что ты – вроде киборга, – сказал Рамлоу уже ближе и застучал ножом по разделочной доске. – Не жрешь, не пьешь, не срё… не ходишь в туалет, не спишь – и всё такое. Но после первых миссий этот миф о тебе развенчали. Потом выдумали, что ты в быту беспомощен, в технике не разбираешься, книги читаешь только бумажные.       – Это когда мне все приносили документы только в распечатанном виде, а секретарь каждое утро включала мой компьютер и каждые полчаса спрашивала, не хочу ли я кофе?       – Ага, тогда. А потом тебя увидели с электронным планшетом для рисования. Ну и снова переменили мнение.       – А еще? – поинтересовался Стив – ему действительно стало интересно, кем его считали сослуживцы и коллеги.       – Да о разном болтали. Например, о том, что ты ешь только блюда национальной американской кухни. Или что ешь только недосоленное и недоперченное из-за вкусовых рецепторов, усиленных сывороткой. Другие, наоборот, считали, что ты предпочитаешь только блюда экзотических кухонь – как раз из-за их яркого вкуса. Что слушаешь только пластинки на граммофоне, а фильмы смотришь в кинотеатре, потому что не умеешь телевизор включать. Что на самом деле материшься, как сапожник, а остальных одергиваешь, потому что боишься сорваться и испортить свой имидж непогрешимого Капитана Америка. Ну и о личной жизни, естественно, трепались.       Стив знал, что пожалеет, но не спросить не мог.       – И что же говорят об этом?       Рамлоу высыпал на сковороду моментально заскворчавший лук, перемешал и вернулся к столу.       – Говорили, – он понизил голос и добавил в него чувственной манящей хрипотцы, – что ты – девственник и блюдешь себя до свадьбы. Даже не целуешься. Другие считали, что после семидесяти лет во льдах у тебя отмерзло всё ниже пояса. Третьи считали, что ты сексом не трахаешься из-за эксперимента – убрали из организма суперсолдата такую бесполезную функцию. Четвертые решили, что ты всё-таки трахаешься, но исключительно ночью, в постели под одеялом, при выключенном свете, в миссионерской позе. И не снимая пижамы с себя и ночной рубашки с партнерши. Какие там следующие на очереди? Пятые, вроде. Так вот, пятые были уверены, что ты трахаешься, как конь, – опять же из-за сыворотки – да еще и со всякими извращениями. Так сказать, наверстываешь упущенное за те пресловутые семьдесят лет во льдах. И вроде как именно поэтому ты ни с кем из Щ.И.Т.а не сошелся, несмотря на все старания Романофф, потому что боишься слухов. Кстати, про вас с Романофф говорила часть этих пятых: что только Черной Вдове под силу выдержать твой бешеный темперамент. Другая часть пятых поддерживала мнение про темперамент и извращения, но утверждала, что ты исключительно по мужикам.       Рамлоу внезапно взял Стива за руку и вложил в ладонь стакан.       – Выпей, Кэп, а то от тебя уже прикуривать можно.       – Спасибо, – поблагодарил Стив и поразился, насколько хрипло звучал его голос.       – Да не за что, – весело хмыкнул Рамлоу. – Пересказывать сплетни тому, о ком они, всегда интересно. Хоть что-то из всего этого оказалось правдой?       Стив едва не поперхнулся водой, которую жадно пил.       – Понял, не буду снова тебя смущать.       – Я не девственник. И ничего себе не отморозил, – заверил Стив.       – То есть, по матерщине возражений нет?       – Я знаю обсценную лексику, но меня мало что может вывести из себя настолько, чтобы я начал её применять.       Стив был рад, что Рамлоу перевел разговор в более безопасное русло. Он допил воду и протянул руку в поисках стола, на который можно поставить стакан, чтобы не отвлекать Рамлоу, помешивающего уже не только лук, но и фарш.       – Всё, успокоился? – спросил тот, наверное, услышав, как стакан стукнул о столешницу. – Сейчас уже макароны поставлю. Еще немного – и можно будет ужинать. А на десерт у меня есть пирог с яблоками. Ты как, не возражаешь?       – Нет, всё отлично.       Рамлоу тут же принялся греметь посудой, гулко зашумела вода, и Стив, дождавшись, когда утихнут все кухонные звуки, попросил:       – Расскажи мне еще что-нибудь.       – О тебе? – хмыкнул Рамлоу и отодвинул соседний стул.       – Обо мне я сегодня уже наслушался. Расскажи лучше о себе, – Стив недолго подумал, понял, что откровений о ГИДРе он сегодня не выдержит, и уточнил: – Почему именно Исландия? Чем ты здесь занимаешься?       – Живу я здесь. Восстанавливаю здоровье, ловлю рыбу. Сразу хотел в Данию перебраться. Ты знаешь, что датчане почти всегда становятся самой счастливой нацией? Они свои поиски счастья едва ли не в культ возвели. Хюгге – слышал о таком, Кэп? Образ жизни, что ли? Не очень уверен, что я могу это правильно объяснить, ну да ладно. А потом мне захотелось большей уединенности. А тут как раз продавался старый маяк – ну, я и погуглил Исландию. Мне понравилось: черные пляжи, глыбы льда, покрытые мхом крыши, кони, пони и овцы, атлантические тупики, названия, как будто кот потоптался по клавиатуре, вулканы и северное сияние. Так что маяк я купил, переехал, потихоньку наладил быт. И живу. Сразу тяжело было, но это больше из-за здоровья, а потом стало легче. Вот уже и первого гостя привел, вернее, притащил в новый дом.       – Тебе здесь не скучно? Мне всегда казалось, что ты такой… очень деятельный. Любишь быть в гуще событий. Жадный до жизни и её удовольствий.       – Так и есть, Кэп, – Рамлоу поднялся, звякнул чем-то, перемешал – наверное, макароны в кастрюле. – Но тут тоже жизнь. А мне большего и не надо – во всяком случае, пока. Может, это всего лишь передышка, а, может, мне понравится настолько, что я ничего и не захочу менять. Так и буду ловить рыбу, раз в месяц выбираться за припасами и зависать в баре, а во время штормов – включать маяк.       – Тихая гавань, – понимающе кивнул Стив.       – Да, наверное. А ты, Кэп, всё так же бросаешься грудью на амбразуру и служишь затычкой в каждой бочке.       – Бывает. Но вот видишь – даже в отпуск выбрался.       – Впервые за сколько? – насмешливо уточнил Рамлоу.       – Ой, за долго. Не спрашивай.       – Не буду. Тебе бы, наверное, здесь понравилось. Я, знаешь, когда в первый раз на самый верх выбрался свет включать, понял, что не осилю спуск, а потом еще раз подниматься и спускаться. Так всю ночь наверху и просидел. Замерз страшно. Ходил, чтобы согреться, упражнения делал, чтобы совсем не околеть. Потом нашел в шкафу старый плед. Укутался в него, сел в кресло и оглянулся вокруг – а там красота! Небо низкое, черное, как бархат. И звезды на нем такие яркие, крупные, россыпью. В городе такого неба не увидишь. Так я и просидел до самого рассвета. Думал о разном. Когда вокруг такая красота, тишина и покой, то кажется, что и в жизни не всё еще потеряно. А когда солнце взошло – тоже красиво. По-другому, конечно. И мысли другие пришли. Я тогда столько фоток сделал, но всё не то. Цветопередача не та или, говоря возвышенно, фотки просто бездушные. Я еще подумал, что на картине всё это изобразить получилось бы лучше. И о тебе вспомнил. Сам-то я не художник ни разу. Так что, если будет желание, когда восстановится зрение, приезжай.       – Спасибо, – искренне поблагодарил Стив. – И за приглашение, и за то, что поделился кусочком своего мира.       – Ладно, хватит о лирике. Макароны уже, наверное, сварились. Будем ужинать. А потом… Потом не знаю, чем тебя занять, – Рамлоу снова поднялся из-за стола. – Телевизора у меня нет, скачанных фильмов – тоже. Радио и интернета нет из-за шторма. Есть книги, но электронные и бумажные – как ты любишь, – гремя посудой, беззлобно поддел его Рамлоу. – Аудиокниги я сам не люблю. Разве что вслух тебе читать. Или спать ложиться. Но спать сразу после ужина – это как-то нехорошо.       – Давай поедим, а потом уже будем разбираться с досугом, – предложил Стив.       Лично ему, после рассказа Рамлоу, больше всего хотелось взять мольберт, краски и, забравшись на вершину маяка, рисовать. Но пока этой мечте было не суждено исполниться.       Рамлоу снова принялся громыхать посудой, а потом о столешницу рядом со Стивом что-то стукнуло.       – Думал дать тебе в руки тарелку, но она слишком горячая, так что двигайся ближе к столу. Ты еду запиваешь чем-то? Есть вода и апельсиновый сок.       Стив ощупал край стола, прикидывая расстояние, и послушно пододвинул стул.       – Лучше сок, – сказал он.       – Тарелка прямо перед тобой, – сказал Рамлоу и подвинул что-то по столу. – Сок рядом с ней, у левой руки. Подними правую руку – я дам тебе ложку. Стив взял ложку, согретую его пальцами, коснулся стола, в поисках тарелки и, обнаружив её, опустил ложку.       – Приятного аппетита, – пожелал он.       – Взаимно, – отозвался Рамлоу.       Ели молча. Стив вполне справлялся: набирал, доносил до рта и жевал. Судя по тишине и отсутствию комментариев со стороны Рамлоу, ему удавалось ничего не просыпать на стол. Ему даже не пришлось искать стакан с соком – так удобно тот был поставлен.       Когда Стив заскреб ложкой по дну тарелки, Рамлоу сказал:       – Подожди. Сейчас я тебе всё соберу.       Стив опустил ложку и дождался, пока Рамлоу снова передаст её ему. Так они и доедали ужин.       Закончив, Рамлоу убрал со стола грязную посуду, приготовил себе кофе, а Стиву – чай. И снова рассказал, что, где находится.       Стив откусил пирога, запил чаем и заметил:       – Вкусный пирог. Неужели ты сам пек?       – Что ты. Я на такие подвиги не способен, а продукты переводить жалко. Купил в булочной в городе.       – А я думал, может, ты, пользуясь кучей свободного времени, начал постигать вершины кулинарного мастерства.       – Да какой там! – рассмеялся Рамлоу. – Зачем мне для себя одного изгаляться, если есть консервированные супы, полуфабрикаты и закусочные с булочными и кондитерскими. Моя вершина так и осталась на уровне яичницы и тех же макарон по-флотски. Иногда они, правда, становятся больше похожи на болоньезе.       – Я раньше любил готовить, – признался Стив. – Научился еще в детстве – у мамы не всегда было время стоять у плиты. А в этом времени, когда появилась возможность покупать самые разнообразные продукты и находить в интернете подробные рецепты, я часто в выходные готовил что-нибудь новое. Очень приятно приготовить вкусную еду, красиво накрыть на стол – не просто утолить голод, а получить удовольствие, в том числе и эстетическое.       – Художник, – с необидной усмешкой протянул Рамлоу.       – Художник, – согласился Стив.       – Ну что, ты придумал, чем мы займемся после того, как я вымою посуду?       – Я? Разве это не хозяин должен позаботиться о том, чтобы его гость не скучал?       – Уел. Но я тебе уже перечислил все доступные развлечения. Можем еще в города сыграть, хотя, учитывая твою эйдетическую память, затея провальная, а результат заранее известен.       – Что, сдашься даже без боя? – поддразнил Стив.       – В этом – да. Еще можем рассказать друг другу что-нибудь о себе, раз уж у нас сегодня вечер откровений. Тебя интересно слушать.       – Тебя тоже. Мне очень понравилось, как ты рассказывал о маяке. Или можешь почитать что-нибудь вслух. Мне нечасто удается провести время за книгой.       – Мне тоже раньше всё не хватало времени, поэтому тут я читал всё, что попадало под руку: в интернете новинки и классику, во время штормов – то, что осталось в здешней библиотеке. Раньше тут жила семья с ребенком. Так что книги весьма специфические: любовные романы и всякое самосовершенствование остались от мамы, от ребенка – детские книги, а отец семейства, кажется, совсем не читал. Ты что выберешь?       – Сориентируюсь по названию. Но уж точно не любовный роман.       – А по-моему весьма подходящая обстановка для всяких разных романтических вещей: маяк на безлюдном острове, гроза, шторм, вспышки молний и крики чаек. Горячий брюнет и томный блондин прилагаются.       – Может, мы всё-таки попробуем заняться самосовершенствованием с помощью литературы? – жалобно спросил Стив, ощущая, как горят щеки: всё-таки не стоило во всех подробностях представлять картину, описанную Рамлоу. Особенно, после рассказа о том, как другие представляли сексуальную жизнь Стива.       – Куда тебе еще совершенствоваться? – возмутился Рамлоу. – Ты и так со всех сторон идеальный! К тому же я, как начитаюсь этой мути, так и горю желанием сразу же начать делать что-нибудь полезное. А после сытного ужина и на ночь глядя таким стопудово вредно заниматься.       – Значит, остались только детские книги? Надеюсь, там книги не для самых маленьких?       – Подожди немного – и всё услышишь сам.       Рамлоу быстро вымыл посуду, взял Стива за руку и повел в направлении гостиной.       – Сядешь в кресло у камина или ляжешь на диване?       – У тебя есть камин, а ты мне ничего не сказал? – возмутился Стив. – Конечно я буду сидеть в кресле! А пушистый плед и теплая шкура на полу у тебя есть? Ну так – для антуража?       – Плед есть – сейчас выдам тебе. А шкура… Коврик из искусственного меха из ИКЕА подойдет?       Стив рассмеялся.       – Годится. Всё равно я её не увижу – можно пока представить, что это огромная шкура какого-нибудь зверя: медвежья, к примеру, или волчья.       – Ты бы, наверное, шикарно смотрелся на темном мехе, – задумчиво протянул Рамлоу. – Светлый весь, золотистый.       Стив опешил и даже с шага сбился. Это просто мысли вслух или Рамлоу случайно озвучил одну из своих эротических фантазий?       – Ты чего это? – решил всё-таки уточнить он.       – А? Да ты меня совсем с толку сбил своим эстетическим удовольствием: я себя почувствовал неотесанным солдафоном, теперь пытаюсь во всём искать прекрасное. Ну а пока самое прекрасное, что есть рядом – ты.       – Зачем ты так?       – Ну правду же говорю. Не смущайся, я ничего плохого не имею в виду.       Рамлоу усадил его в кресло, накрыл ноги пледом и, отойдя в сторону, принялся чем-то шуршать.       – О, нашел! Думаю, на сегодняшний вечер эта книга нам подойдет. Как раз довольно близко географически. Готов, Кэп?       – Да, внимательно тебя слушаю.       – «Эмиль из Лённеберги – так все звали одного мальчишку, который жил в этой самой деревне Лённеберга. Был он ужасно озорной и упрямый, не то что ты, верно? Хотя на первый взгляд казался милым и послушным мальчиком, особенно когда спал.       Хочешь, я тебе его опишу? Ясные голубые глаза, круглая мордашка, румяные щеки и копна спутанных волос цвета ржи – ангелок, да и только! Но ты, видно, уже сообразил, что думать так было бы большой ошибкой!».       Стив безудержно хохотал над приключениями Эмиля. В его воображении, несмотря на описание в начале книги, неуемный мальчишка был похож на Рамлоу – и это делало интересную книгу более близкой.       – «… Итак, десятого июня Эмиль поднял на флагшток сестренку Иду и съел всю колбасу, приготовленную для гостей. Но, может, тебе хочется знать, что произошло в воскресенье, восьмое июля, когда Эмиль…», – Рамлоу откашлялся и сказал обычным голосом. – Слушай, у меня уже в горле пересохло. Давай выпьем чего-нибудь?       – Давай.       – Ты что будешь: чай, кофе, сок, воду?       – Наверное, еще чаю.       – Хорошо. Я ненадолго – заварю и вернусь. Никуда не уходи.       – Да куда же я денусь, – хмыкнул Стив.       Рамлоу действительно скоро вернулся.       – Чайник еще не успел остыть, так что быстро вскипел, – объяснил он. – Я нам чай в термосе заварил, чтобы каждый раз не бегать на кухню. Слева от тебя журнальный столик, на нём стоит твоя термокружка. А я твоих историй наслушался, и себе принес красивую чашку с блюдцем. По объему она маловата, конечно, но с эстетической стороны, теперь всё выглядит на уровне: красивая чайная пара, вкусный чай, кресло, камин, хорошая книга и интересная компания.       Стив, пытаясь скрыть смущение, нашел термокружку и отпил чаю. Рамлоу звякнул чашкой о блюдце, откашлялся и с выражением прочитал:       – «Альфред очень любил детей. Особенно Эмиля. Эмиль много шалил и был озорником, но Альфреда это не огорчало. Он смастерил Эмилю прекрасное деревянное ружье, точь-в-точь как настоящее, но только, конечно, оно не стреляло. А всё-таки Эмиль целился, кричал «бах, бах», и воробьи до того пугались, что по нескольку дней не залетали на хутор. Эмиль так любил свое ружье, что без него не ложился в постель. «Где мой ружарик?» – кричал он и сердился, когда мама по ошибке приносила ему вместо ружарика кепарик. «Да не кепарик! Ружарик! Без него спать не буду». И выходило по его.».       Когда Рамлоу прервался, чтобы налить еще чаю, он внезапно сказал:       – Знаешь, Кэп, я на месте этого мальчишки тебя представляю.       – А я – тебя, – улыбнулся Стив.       – Ну ты загнул, конечно! Откуда в Скандинавии возьмется мой типаж?       – А по характеру похож, – упрямо возразил Стив.       – Ну разве что по характеру, – хмыкнул Рамлоу. – Я тоже в детстве шебутной был, но меня в наказание в сарае не запирали – всё больше ремнем по жопе воспитывали.       – Меня не били – здоровье не позволяло. Но мне хватало того, как укоризненно вздыхала мама. После такого проказничать еще долго не хотелось.       – Ладно, давай читать дальше. «… Папа не спеша сдвинул шляпу, которой прикрыл лицо, и мрачно взглянул на сына. Было ясно, что он всё еще не забыл про мышеловку. И Эмилю еще больше захотелось во что бы то ни стало хоть чем-нибудь порадовать папу.       – Ты только погляди, сколько тут, в миске, теста! И он чуть ли не весь высунулся из окна, вытянув перед собой тяжелую миску…       Ты верно сообразил! Эмиль не удержал миски! Она выскользнула у него из рук, перевернулась в воздухе, и все тесто, приготовленное для пальтов, шмякнулось прямо на голову папы, который, как ты уже знаешь, отдыхал на траве под окном.       – Б-л-у-р-п! – только и произнес папа, потому что вряд ли кто-нибудь на свете сможет произнести что-нибудь другое, когда у него и глаза, и рот, и нос густо залеплены жирным тестом для пальтов. Папа разом вскочил на ноги и, несмотря на кляп из теста во рту, взревел так страшно и громко, что, наверное, было слышно на самом дальнем конце Лённеберги. Миска плотно сидела у него на голове, словно шлем викинга, а с его носа медленно стекало густое темное тесто.       Как раз в этот миг из прачечной вышла Крюсе-Майя. Она промывала там свиные кишки для набивки колбас. Когда она увидела папу Эмиля с лицом, залитым темной кровавой массой, то завизжала не своим голосом и со всех ног бросилась в деревню разносить эту страшную весть.».       Чай приходилось пить с опаской – неизвестно, какую шалость Эмиль устраивал в следующей строчке, и можно было поперхнуться от смеха.       Неожиданно для себя, Стив увлекся этой детской книгой. Было что-то такое, совершенно естественное, в том, чтобы вот так сидеть в кресле у камина, слушать, как Рамлоу читает вслух, и смеяться от проделок мальчишки. А проделок хватало: то Эмиль случайно запустил чужой фейерверк, а остальные испугались, что это прилетела комета; то получил прекрасного коня практически даром; то поймал в волчью яму злую Командиршу; то накупил бесполезного хлама, который оказался очень полезным.       Здесь, на маяке на краю света, Стив ощущал себя совершенно другим. Спокойным. Расслабленным. Умиротворенным. И даже потеря зрения перестала его пугать. А компания Рамлоу оказалась довольно приятной. Стив, конечно, хотел узнать его ближе, но, что это будет вот так, он и сам не ожидал.       – «… Настала ночь. Все легли в свои постели и заснули. Тихо спал хутор Катхульт. Спала Лённеберга. Спал весь округ Смоланд. Спи спокойно и ты и не бойся, доктор не взял у Эмиля ни Лукаса, ни Свинушка.». Ну вот и всё, – сказал Рамлоу и гулко захлопнул книгу. – Даже жаль – хорошая книга. Э, Кэп, да ты тоже уже спишь!       – Не сплю. Слушаю внимательно. Мне тоже очень понравилось. Книга действительно хорошая – веселая и добрая. Надеюсь, и завтра ты найдешь что-нибудь такое же интересное.       – Постараюсь, – пообещал Рамлоу и даже не возмутился тому, что Стив собирался и завтра заставить его читать вслух. – А сейчас давай и мы будем ложиться спать.       – Хорошо, – сказал Стив и, сняв с колен плед, поднялся.       Без пледа ногам сразу же стало прохладно, захотелось скорее лечь в постель и укрыться мягким теплым одеялом. Рамлоу снова взял его за руку, довел до туалета, подождал и отвел в спальню. Довел до кровати, взбил подушки, откинул в сторону одеяло и пригласил:       – Ложись, Кэп.       – Почему ты всё время называешь меня Кэпом? Мы ведь не на службе.       – Привычка, – ответил Рамлоу, и Стив, будто наяву увидел, как он пожимает плечами. – Да и как мне тебя называть? По фамилии? Так в этом тоже есть что-то служебное. А для того, чтобы звать тебя по имени, мы не настолько близки.       – Конечно по имени! – возразил Стив. – Я живу в твоем доме, сплю в твоей постели, ем еду, которую ты готовишь, и ношу твою одежду. Куда уж ближе. Так что называй меня Стивом.       – Тогда и ты называй меня по имени. А то, знаешь ли, от твоего «Рамлоу» так и хочется вытянуться во фрунт.       – Договорились, Брок. Спокойной ночи.       – Спокойной ночи, Стив.       Рамлоу, то есть, Брок вышел из спальни и тихо притворил за собой дверь. Стив снял тапочки, забрался под одеяло, поправил подушку, чтобы было удобнее лежать, и закутался, как и хотел. Несмотря на усталость, сон к нему не шел. Стив лениво размышлял о том, как странно в очередной раз повернулась его жизнь: он в одном доме с Рамлоу, но не пытается вытрясти из него как можно больше информации о ГИДРе, а вместо этого спокойно отдыхает, шутит и слушает чтение детской книги. Интересно, это так на Стива повлиял отпуск или удар головой? Или всё дело в том, что Рамлоу спас ему жизнь, заботился о нем – и Стив не чувствовал никакой угрозы с его стороны. Так и не придя к определенному выводу, Стив уснул.       Проснулся он с тем же приятным ощущением, будто плывет на облаке. Стив еще немного полежал, настраиваясь на новый день, а потом открыл глаза. Ничего не изменилось. Он поднял к лицу руку, поводил перед глазами, но так ничего и не увидел. А ведь так надеялся, что за ночь зрение восстановится, и он забудет о слепоте и собственной беспомощности, как о страшном сне. Увы. Зрение не вернулось. Нужно было собраться с мыслями и силами и уговорить себя набраться терпения – сыворотке тоже нужно время, чтобы справится со всеми повреждениями. Так он себя настраивал, успокаивал, пока в дверь не постучал Рамлоу. То есть, Брок.       – Входи, – пригласил Стив.       – Доброе утро. Как ты?       – Привет. Всё так же.       – Жаль. Я надеялся, что утром будет всё, как раньше.       Стив тяжело вздохнул.       – Я, честно говоря, тоже. Умом-то я понимаю, что повреждения могли быть серьезные, и сыворотка не справляется со всем сразу, но так хотелось проснуться и видеть.       – Ну, значит, будешь много отдыхать и сытно есть, чтобы восстановить силы. Ты как: будешь вставать или еще полежишь?       – Буду вставать, – решил Стив. – Когда лежу, я чувствую себя совсем больным. Отведешь меня в ванную?       – Конечно. А пока ты будешь купаться, я как раз завтрак успею приготовить. Есть особые пожелания?       – Мне бы хотелось больше кофе. Можно? А так, вроде, всё.       – Да без проблем. Будет тебе к завтраку большая чашка. Я сам с утра без кофе – не человек. Ну что, вставай. Нас ждут великие дела.       С утренними процедурами Стив уже совсем легко справился. Единственное, чего он не мог сделать, так это побриться. Можно было попросить Брока помочь или немного запустить щетину – и Стив решил, что сегодня обойдется без бритья, а завтра уже окончательно определится.       Он открыл дверь ванной комнаты и вышел в коридор.       – Брок? – позвал он.       Со стороны кухни послышался шорох шагов.       – Ты сегодня быстро, – заметил Брок. – Но и я не расслаблялся, так что завтрак готов: яичница, бекон, свиные колбаски, тосты, джем, апельсиновый сок и много кофе.       – Здорово, – обрадовался Стив: после водных процедур он ощутил невероятный голод – видимо, организму для восстановления требовалось намного больше калорий, чем обычно.       Брок снова взял его за руку и повел в сторону кухни, когда он притормозил, Стив автоматически переступил через порог в кухню. Брок восхищенно присвистнул.       – Я же говорил, что ты быстро освоишься! А стол найдешь сам?       – Предлагаешь мне идти на запах?       – А ты сможешь? – удивленно спросил Брок.       – Ну, – Стив хитро улыбнулся, – пахнет так здорово, что вполне можно попробовать.       Стив осторожно высвободил руку, постарался вспомнить, как вчера он входил, сколько шагов делал к стулу. Брок не отвлекал – наблюдал молча, а когда Стив коснулся левой рукой спинки стула, а правой – столешницы, восхищенно заявил:       – Красавчик! Я ни мгновения в тебе не сомневался!       – Спасибо, – улыбнулся Стив.       – Ты садись пока, а я сейчас принесу тебе заслуженную награду.       Брок вышел из кухни, хлопнул дверью где-то рядом с кухней – кажется, там должна быть кладовая. Пока он там что-то громко перебирал, Стив сел за стол, нашел свою тарелку, приборы, стакан с соком и чашку с кофе. Начинать завтракать без хозяина дома казалось ему неправильным, и он терпеливо ждал. Брок, впрочем, скоро вернулся.       – Протяни руку, – попросил он и, когда Стив это сделал, положил ему на ладонь неровную пластинку.       Стив принялся ощупывать свою награду: пластинка оказалась прямоугольной и бугристой, завернута в плотный картон, а под ним, кажется, в полиэтилен.       – Это шоколад? – спросил Стив.       – Ага. Молочный шоколад с цельным фундуком.       – Спасибо. Давай съедим его на десерт.       – Как захочешь. А теперь давай завтракать, пока не остыло. Разрезать тебе яичницу на кусочки? Я её с двух сторон поджарил, чтобы желток не вытекал, если ты случайно зацепишь его вилкой.       – Да, пожалуйста.       Брок подвинул к себе тарелку, разрезал яичницу – Стив слышал, как нож иногда скребет по дну – и вернул на место.       – Приятного аппетита, – пожелал он.       – Спасибо. И тебе приятного аппетита.       Стив, приноравливаясь к новому расположению, коснулся тарелки, взял вилку и наколол первый кусочек. Яичница оказалась вкусной: в меру соленая и перченая, с хрустящим, но не пересушенным беконом и сочными свиными колбасками. На другом краю тарелки Стив обнаружил припущенную стручковую фасоль.       На десерт, кроме кофе и шоколада, Брок подал еще и вчерашний пирог.       – Ты наелся или хочешь еще чего-нибудь?       Стив прислушался к себе.       – Нет, в меня больше ничего не влезет. Ну, может быть, кроме еще одной чашечки кофе.       – Это радует – ну, что ты наелся. А кофе я тебе уже налил.       Стив взял свою чашку и расслаблено откинулся на спинку стула. Было хорошо. Уютно и спокойно. За окном завывал ветер и шумел дождь, но в маленькой кухне было тепло, пахло кофе и вкусной выпечкой, Брок гремел посудой в мойке. А впереди Стива ждал долгий спокойный день.       – Мне нравится слушать, как за окном бушует непогода, и сидеть в теплом доме, – признался он.       – Глюггаведур, – сказал Рамлоу.       – «Оконная погода», – кивнул Стив – и буквально всей кожей почувствовал недоуменный взгляд Брока. – Что? Я тоже гуглил всё об Исландии, прежде, чем поехать сюда в отпуск.       – Да-да, я помню, что ты умеешь пользоваться интернетом, – насмешливо хмыкнул тот.       – Какие у нас планы на день?       – Займусь уборкой и стиркой, а ты будешь лежать в постели и отдыхать.       – А, может, я немного потренируюсь? – жалобно спросил Стив – ему так не хотелось снова ложиться в постель и валяться без дела, пока Брок будет занят работой.       – Не стоит. Дай сыворотке нормально поработать, не напрягай организм лишний раз.       Нехотя Стиву пришлось согласиться. Он понимал, что Брок хочет, как лучше, что никто не отменял домашние дела, но как же не хотелось оставаться на весь день одному! Совсем, как в детстве, когда мама уходила на работу, Баки – в школу, а в очередной раз простудившийся Стив оставался один дома. Но тогда можно было хотя бы схитрить: забраться под одеяло с книгой или, укутавшись в одеяло, немного порисовать. Теперь ему не были доступны даже такие нехитрые развлечения.       Брок мягко погладил Стива по плечу.       – Не куксись. Я не пропаду на весь день. Быстро всё сделаю и приду к тебе: почитаю что-нибудь новое или поговорим.       – Ты разговариваешь со мной, как с ребенком, – грустно усмехнулся Стив.       – Я разговариваю с тобой, как с человеком, который у меня в гостях, а я не могу уделить ему достаточно внимания. Ты же сам вчера говорил, что развлечение гостя – это обязанность хозяина.       – Брок, ты не воспринимай все мои слова настолько серьезно, – Стив обезоруживающе поднял руки вверх. – Про «обязанность хозяина» – это была шутка. Я даже сейчас могу о себе позаботиться.       – Я знаю, что можешь, и о том, что это была шутка, я тоже догадался, – успокаивающе сказал Брок. – Но мне понравилось заботиться о тебе. Поэтому давай ты сейчас отдохнешь, а потом мы приготовим обед, поедим, я зажгу камин, и будем снова отдыхать.       – Звучит, как хороший план, – усмехнулся Стив.       – Конечно – это же я его составлял! – самодовольно заявил Брок. – В уборную тебе надо?       – Пока нет. А потом, думаю, я и сам смогу дойти.       – Ты, кажется, уже неплохо ориентируешься.       – Боюсь, только на «коротких дистанциях» – не думаю, что смогу дойти из кухни в ванную.       – Не попробуешь – не узнаешь. Но пока проверять не будем. Давай руку, Стив.       Брок отвел его в спальню, уложил в постель и вышел. Было слышно, как он двигает мебель в гостиной, как гудит пылесос. Стив вспомнил вчерашнее чтение книги и подумал, что когда зрение вернется, он обязательно прочитает Броку какую-нибудь хорошую книгу и нарисует не только пейзаж с вершины маяка, но и иллюстрацию к Эмилю: со всей семьей, Альфредом, Линой, Лукасом, Свинушком и Хромой Лоттой. И чтобы непременно Эмиль был в «кепарике» и с «ружариком». Может быть, Стив подарит эту иллюстрацию Броку – наверняка подарит и даже повесит её над камином. Если там есть подходящее место.       Пылесос шумел уже ближе – кажется, в коридоре. Стив повернулся к окну и открыл глаза, пытаясь определить, видит ли он хотя бы свет и тень. Пока не видел.       Пока Брок убирал в холле, Стив сходил в ванную комнату и снова вернулся в спальню. Ему не хотелось больше лежать, но и идти в гостиную он не стал, чтобы не мешать Броку наводить порядок. Он подтянул подушки выше к изголовью и устроился сидя.       Стив придумывал, что приготовит на обед или ужин, когда зрение вернется. Теперь все его планы ограничивались этим условием – возвращением зрения. Зато, не зная, какие именно продукты есть у Брока, можно позволить себе выбирать самое невероятное меню. Вот Стив, например, уже успел мысленно закоптить рыбу и устроить барбекю на заднем дворе. Интересно, есть ли здесь задний двор? Он настолько погрузился в свои мысли и даже не заметил, что Брок закончил уборку. Очнулся только от тихого вопроса со стороны двери:       – Ты спишь или думаешь?       – Думаю, – улыбнулся Стив. – А ты уже всё закончил?       – Да, сделал легкую уборку, развесил первую партию стирки. Предлагаю на обед томатный или грибной суп из банки, но можно и по порции каждого, отварной картофель с луком и беконом и салат с авокадо и креветками.       – Неплохое меню, – одобрил Стив. – Суп буду и тот, и другой.       – Тогда идем со мной на кухню. Или ты еще полежишь, подумаешь?       – Нет, я с тобой. Только давай всё-таки проверим, смогу ли я сам дойти до кухни.       – Зацепил тебя утренний разговор, да? Ну, иди, а я тебя подстрахую.       – Я надеялся на это.       Стив сел на постели, нащупал тапочки и обулся, поднялся и пошел к выходу из спальни. Брок двинулся следом за ним. Стив прошел холл с входной дверью и дверью на маяк, по звуку определил, что вошел в «бытовое крыло», подошел ближе к стене, в которой располагалась дверь на кухню. Так, касаясь рукой стены, он дошел до дверного проема, переступил через порог – и уже смело вошел на кухню и сел за стол.       – Справился, – с облегчением выдохнул он.       – Справился, – подтвердил Брок. – Но шоколадки в награду у меня больше нет.       – Тогда свари мне кофе, пожалуйста, – попросил Стив. – В награду.       – Кофе тебе будет и без всяких наград, – пообещал Брок и громыхнул чем-то – наверное, поставил чайник на плиту.       – Спасибо.       – Да не за что. Эх, жаль, жаль, что ты мне с готовкой помочь не сможешь – я терпеть не могу чистить картошку. Да и в четыре руки готовить быстрее и веселее. А еще я наслушался о твоих талантах и очень хочу попробовать хоть что-нибудь.       – Я потом обязательно приготовлю вкусный обед или ужин, – заверил его Стив. – Когда зрение восстановится.       – Ну, джету сюда лететь часа три – может, и успеешь, – хмыкнул Брок. – Это если шторм не закончится раньше.       – Всё равно приготовлю, – упрямо пообещал Стив.       – Хорошо, как скажешь, – покладисто согласился Брок. – Тогда я сам буду чистить картошку, а ты мне расскажи, какие блюда собираешься приготовить.       – Ну, я думал насчет национальной исландской кухни…       Брок не дал ему договорить – перебил с ужасом в голосе:       – Если ты скажешь это ужасное слово на букву «с», я оставлю тебя голодным.       – Но сюрстрёмминг – это шведское блюдо, а не исландское. Так что тебе не о чем переживать.       – Как будто здесь не готовят всякую стремную еду.       – Ну, в общем, я подумал: зачем готовить то, что тебе и так доступно? Наоборот, нужно что-нибудь такое, что здесь редкость.       – В принципе, ты правильно рассуждаешь, – одобрил Брок. – Проблема в том, что в современном мире ты можешь получить что угодно и где угодно. Взять, к примеру, пиццу или суши – они уже давно перестали быть сугубо национальной кухней.       – Вот именно. Я тоже так решил, поэтому готовить нужно либо твоё любимое блюдо, либо моё коронное блюдо, либо что-нибудь такое, чего ни ты, ни я еще не пробовали. Ты что любишь, Брок?       – Мясо, – не задумываясь, ответил тот. – Жареное или запеченное.       – Какое именно: свинина, говядина…       – А, не имеет значения, лишь бы приготовлено было вкусно.       Брок поставил перед ним чашку с кофе и снова отошел к плите.       – Ну а что еще, кроме мяса?       – Мне, если есть мясо, уже всё равно, что к нему будет: хоть спагетти, хоть толченый картофель, хоть отварной рис, хоть один лишь салат – я тоже неприхотливый. Ну а какое твое коронное блюдо?       – Луковый суп.       – Что? – ошеломленно переспросил Брок.       Стив рассмеялся.       – Одно из моих коронных блюд – луковый суп. Я научился его готовить еще в детстве. Правда, тогда рецепт был самый простой – не зря раньше луковый суп называли едой бедняков. Зато сейчас можно приготовить его на хорошем, наваристом бульоне, с корочкой из разных видов сыра.       – И это вкусно? – усомнился Брок. – Ладно, поверю на слово. А что еще?       Стив призадумался, вспоминая, что еще он любил и часто готовил.       – Медальоны из телятины с грибами и сыром. Утка по-пекински. Плов. Паштет из куриной печени – очень люблю есть его по утрам, щедро намазав на мягкий свежий хлеб.       – Всё, Стив, завязывай, – гулко сглотнув, попросил Брок. – А то у меня еще ничего не готово, а я уже зверски хочу есть и слюной могу захлебнуться.       – Хорошо, больше не буду. Но ты убедился в моей кулинарной состоятельности?       – Более чем, – заверил Брок. – Теперь я чувствую себя неполноценным – с супом из банки на обед.       Стив снова рассмеялся. На улице усилился дождь, прогремел гром – раз, другой. А кухня наполнялась ароматами готовящейся еды. Стив на нюх никогда не жаловался, но с потерей зрения тот, кажется, стал еще острее. Брок ходил по кухне, выходил за продуктами в кладовую, хлопал дверцей холодильника, нарезал, перемешивал. Тоже обострившийся слух, улавливал даже мельчайшие шорохи. Звякнули, открываясь, банки с консервированным супом, добавив новых ароматов к смеси запахов на кухне. Брок громыхнул очередной посудиной. Интересно, он всегда был таким шумным в быту или специально старался, чтобы Стив мог отслеживать его перемещения?       Накрывая на стол, Брок поинтересовался:       – Ты с какого супа хочешь начать?       – Давай с томатного.       – Хорошо.       Брок отошел к плите, налил суп и поставил тарелки на стол. Стив придвинул свой стул ближе.       – Тарелка с супом перед тобой, за ней – поджаренный хлеб. Слева от тебя – тарелка с салатом. Он в половинках авокадо, так что можешь не дожидаться картошки, а брать в любой момент. Только есть придется на весу. А картошку я подам позже, чтобы не остывала. Ну, кажется, всё. Приятного аппетита.       – Спасибо. И тебе.       Суп из банки оказался довольно неплох, а с гренками и вовсе шел на ура. Когда Стив доел первую порцию, Брок поднялся, чтобы налить ему добавку.       – Еще томатного или уже будешь грибной?       Стив взял с тарелки половинку авокадо с салатом в ней, попробовал и ответил:       – Давай грибной. А потом уже, наверное, картошку – суп очень сытным оказался.       – Что есть, то есть. Но и тебе нужно хорошо питаться, что набраться больше сил для восстановления.       – Но это же не значит, что я должен лопнуть от переедания.       – Не лопнешь, – заверил Брок и поставил наполненную тарелку на стол.       – Поверю тебе на слово.       Грибной суп оказался еще вкуснее томатного. Стив, не отвлекаясь, съел, наверное сразу половину порции, а потом попросил Брока:       – Напишешь мне название и фирму-изготовитель, чтобы я купил себе такой же?       – У меня этого добра в избытке, – хмыкнул Брок. – Могу тебе дать с собой несколько банок.       – О, это было бы здорово. Иногда, знаешь, после миссий ни на что нет сил, а сэндвичей не всегда хочется.       – Да, знаю. Ты только напомни мне, чтобы я потом не забыл.       – Напомню.       – Будешь добавку? Или насыпать картошки?       – Нет, давай сразу картошку.       Брок снова поднялся из-за стола.       Какой бы вкусной ни была готовая еда, но домашняя всегда оказывалась вкуснее. Так получилось и в этот раз. Стив даже пожалел, что съел две порции супа и теперь не мог взять добавки картошки.       – И ни слова не говори о десерте, – предупредил Стив.       – Да какой там десерт. Ты что! Я и сам переел. Разве что чуть позже еще кофе выпьем. Или чаю.       – Да, кофе точно уже позже, – согласился Стив. – Мне уже даже дышать тяжело.       – Тогда идем в гостиную: посидим, заморим червячка.       – И ты обещал зажечь камин.       – Обещал – зажгу.       До гостиной Стив снова вызвался дойти сам. Брок, даже если его и не устраивало такое медленное продвижение, ничего не сказал против – неспешно шел позади, только помог потом найти кресло.       – Я, когда убирал, немного мебель передвинул, – объяснил он. – Сейчас тут стало гораздо уютнее.       Усадив Стива, он накрыл его ноги пледом, вручил маленькую диванную подушку и куда-то отошел. Стив почти сразу услышал шорох сминаемой бумаги, а потом спичка чиркнула о коробок. Запахло горелой бумагой, и совсем скоро весело затрещали дрова в камине.       – Ну вот всё и готово, – доложил Брок и сел в соседнее кресло.       – Жаль, что я не вижу, – грустно сказал Стив. – Я слышу, как трещат поленья, но наблюдать за огнем – это отдельный вид удовольствия.       – Есть такое, – подтвердил Брок, и они замолчали.       Стив сжал в руках подушку и забрался в кресло, поджав под себя ноги. Не хотелось нарушать уютное молчание, но одна вещь до сих пор оставалась невыясненной. Очень важная вещь. Набрав воздуха, как перед прыжком в воду, он спросил:       – Как ты оказался в ГИДРе?       Брок хмыкнул.       – Долго же ты сдерживался. Фьюри меня туда отправил. Мы изначально в Щ.И.Т.е были, а когда я заметил вокруг СТРАЙКа какой-то, скажем, нездоровый интерес, выложил ему свои подозрения. Ну а он и распорядился плыть по течению и обо всём докладывать ему. Так я и оказался двойным с половиной агентом: работал на Щ.И.Т., на Фьюри и делал вид, что работаю на ГИДРу. Уровень допуска у меня невысокий был, но внедрить кого-нибудь рангом повыше, у Фьюри не получилось, а к перевербовке у меня не оказалось таланта. Так и выкручивались – как могли. А после провала «Озарения», нам выплатили компенсацию и приказали залечь на дно и не отсвечивать. Вот мы и залегли.       – Я тебя искал, – неизвестно почему признался Стив.       – Ну вот, нашел. Хотя мне казалось, что я неплохо спрятался. А зачем искал? Морду хотел набить?       – Сначала да. Потом – тоже, но уже по другой причине. Фьюри мне намекнул, чтобы я вас перестал искать, так что я подозревал, что со СТРАЙКом не всё так однозначно.       А вот признаваться в том, что ему было несколько обидно, потому что его не посчитали достойным доверия, Стив точно не собирался. Как и в том, что у него к Броку был еще и личный интерес. Впрочем, за прошедшие дни Стив убедился, что его интерес не только никуда не пропал, но даже усилился. Но об этом тоже не стоило говорить. Сейчас так уж точно.       – Ну раз мордобой пока откладывается, пойду я включу свет на маяке. Что-то сегодня совсем рано начало темнеть. Хотя мне казалось, что шторм затихает, но, может, ветер переменился.       – Иди, – улыбнулся Стив. – Я буду здесь.       С маяка Брок вернулся слишком быстро – Стиву казалось, что вчера он ходил гораздо дольше.       – Стив, подъем! – еще издалека встревожено скомандовал тот. – У берега собираются швартоваться две лодки – и я очень сомневаюсь, что порядочные люди высунут нос из дома в такую погоду.       Стив быстро поднялся, бросил в кресло подушку и скомканный плед и так быстро, как только мог, пошел к двери. Брок крепко ухватил его за предплечье и потащил в «бытовое» крыло. Открыв дверь, он предупредил:       – Сейчас будем спускаться в подвал – у меня там оборудован небольшой тайник. Надеюсь, ты поместишься. Осторожно, ступеньки узкие.       Стив осторожно переставлял ноги, стараясь быстрее нащупать следующую ступеньку. Брок придерживал его сзади за плечи – по узкой лестнице нельзя было спускаться рядом.       – Всё, дальше пол.       Наконец встав на ровную поверхность, Стив, по инерции, сделал еще несколько шагов. Брок обогнал его, зашуршал чем-то, застучал, сдвинул что-то тяжелое и, вернувшись к Стиву, повел его.       – Порожек. Теперь осторожно вперед, еще порожек. Там ниша, заходи в неё и стой. Только лицом ко мне повернись. Всё, молодец. Я сейчас тебя здесь закрою, всё забаррикадирую, а ты стой тихонько, пока я за тобой не вернусь.       Стив послушно устроился в нише.       – Жди, – повторил Брок. – Стив, я обязательно приду за тобой.       – Удачи, Брок.       – Спасибо.       Глухо стукнула, становясь на место доска – Стив очень приглушенно, но слышал, как Брок снова расставляет всё по местам. Затем хлопнула дверь в подвал – и Стив остался один.       Чтобы время в ожидании не тянулось, он принялся считать секунды. Через пять минут и четырнадцать секунд дверь в подвал снова открылась. Не успел Стив удивиться, что всё так быстро закончилось, как по шагам понял, что пришел не Брок. Слишком неуверенно спускался посетитель, а оказавшись на полу, остановился. Наверное, осматривался. Стив представил, как он водит фонариком из стороны в сторону, а луч света выхватывает разное старье: коробки, развалившуюся мебель, инструменты, возможно приспособления для рыбалки и цветочные горшки, оставшиеся от прошлых хозяев маяка. Когда шаги зазвучали снова, Стив оставил фантазии и стал усерднее прислушиваться.       Не зная планировки подвала, он не мог определить, как именно продвигался посетитель. Но вскоре тот приблизился к шкафу, за которым находился тайник. Стив неосознанно задержал дыхание – будто оно могло его выдать. Заскрипела, открываясь, дверца, посетитель подвигал что-то в шкафу и, захлопнув дверцу, ушел дальше. Тихо, с облегчением выдохнув, Стив стал прислушиваться дальше.       Еще немного побродив по подвалу, посетитель ушел. Стив, не сбившись со счета даже во время обыска, отсчитывал секунды до возвращения Брока. И он дождался: через двадцать три минуты и тридцать семь секунд с тех пор, как Стив оказался закрыт в тайнике, дверь в подвал снова открылась. Он встрепенулся, прогнал накатившую от бездействия сонную одурь и прислушался. Голос Брока донесся, кажется еще от самого порога:       – Стив, это я! Всё в порядке, они уплыли!       С облегчением выдохнув, Стив ждал, когда Брок освободит его из тайника. Теперь окружающие шорохи и грохот казались ему не тревожными, а радостными. Когда с места сдвинулась доска, Стив ощутил порыв свежего теплого воздуха и почти сразу же – мягкое касание теплой руки Брока.       – Холодный весь, – пробормотал тот. – Не догадался я одеть тебя во что-нибудь потеплее. Давай, Стив, выходи – и пойдем греться.       Стив обхватил его руку ладонью, шагнул вперед и, забыв о втором порожке, запнулся. Брок поймал его, крепко прижал к себе – и Стив сделал то, о чем давно мечтал: обхватил одной рукой за шею и коснулся губами лица. Кажется, щеки, потому что губы обожгло щетиной. Брок от неожиданности шагнул назад, потянув его за собой. А потом ласково коснулся губами губ. Стив ответил. Поцеловал его мягко, нежно – так, как бывало представлял себе. А потом лизнул в губы.       – Давно хотел это сделать, – признался он.       Брок тихо рассмеялся.       – Стив Роджерс вышел из шкафа. И в прямом, и в переносном смысле. Идем, Стив. Здесь не самое подходящее место для поцелуев. Старые гончарные круги и рыбацкие комбинезоны с сапогами уж точно не настраивают на романтический лад.       Стив тоже рассмеялся.       – Идем, – легко согласился он, потерся носом о шею Брока – и только потом отпустил его.       По ступенькам, ведущим из подвала, Стив поднимался осторожно – очень не хотелось споткнуться, сбить с ног Брока и пересчитать носом ступеньки.       Брок отвел его в душ, дождался, пока Стив выкупается, привел в спальню, уложил в постель, укутал в одеяло, поцеловал и отстранился.       – Я принесу тебе чаю, – предупредил он. – И не вздумай вставать. Я скоро вернусь, и мы поговорим. Как бы сильно мне ни хотелось другого. Лежи! – строго напомнил он и ушел.       Пока его не было, Стив послушно лежал и улыбался. Ему было так хорошо: тепло, уютно, и мягкое нежное счастье расцветало в груди. Брок вернулся, вручил ему термокружку и сел на кровать рядом с ним.       – Ложись, – предложил Стив и подвинулся.       – Потом, – ответил Брок, как показалось, с сожалением. – Я же сказал, что нам нужно поговорить.       Стив отпил горячего чаю, закрыл термокружку и поставил её на тумбочку у кровати.       – Кто это был?       – Представились полицией и береговой охраной, даже документы показали. Но одного из них я знаю, как кандидата в ГИДРу. Не знаю только, успели его принять или нет. Искали тебя. Имени не назвали, конечно, но детально описали.       – Значит, всё-таки ГИДРа, – нахмурился Стив.       – Может, и нет. У одного я заметил татуировку, когда он поддернул рукава свитера, а еще у двоих виднелись края похожих татуировок. Но полностью я в этом не уверен.       – Что за татуировка?       – Похожа на символ ГИДРы, только щупальца расположены по кругу, как лучи солнца. Я сильно не присматривался – сам понимаешь, не хотел, чтобы заметили мой интерес. Осмотрели тут всё, на маяк поднимались.       – А посуда? – вдруг вспомнил Стив. – Ты же после обеда не вымыл, а там тарелки и приборы на двух человек.       – Ну и что? Где есть такой закон, что посуду обязательно надо мыть сразу после каждого приема пищи? Они о посуде не спросили даже. Да и вообще с обыском не усердствовали. Наверное, пожалели инвалида, которому потом порядок наводить.       – Какого инвалида? – не понял Стив.       – Меня, – усмехнулся Брок. – Выгляжу я гораздо хуже, чем чувствую себя. Опять же – поручень в душевой и трость, с которой я раньше ходил, и сегодня взял. Но жучков не оставили – я проверил. А вот связи с «Большой Землей» до сих пор нет.       – Значит, будем ждать. Ложись, Брок. Или ты не хочешь?       – Ох, Стив, знал бы ты, как я не хочу! Вот с тех самых пор, как тебя впервые увидел. Сразу не захотел, – Брок рассмеялся – и Стив сразу за ним. – Только я не думал, что мне с тобой хоть что-нибудь светит.       – Ты мне тоже давно нравишься. Не могу сказать, что с первого взгляда, но я даже созрел, чтобы позвать тебя куда-нибудь. Но случилось «Озарение» – и стало не до того. А потом ты пропал. И я искал тебя, чтобы узнать правду.       – И набить мне морду, – хмыкнул Брок.       – Или снова попытаться пригласить тебя на свидание. А тут вот так получилось.       – Нас свела сама судьба! – с зашкаливающим пафосом произнес Брок и снова рассмеялся.       – Как-то так, да. Ты будешь ложиться или нет?       – Буду, Стив! Обязательно буду. Только сначала сгоняю на маяк и в душ.       – Опять сбегаешь? – возмутился Стив.       – Ты же понимаешь, что в шторм лучше два маяка, чем один. Я и так из-за этих визитеров кучу времени потерял. Надеюсь, они в темноте налетят на какую-нибудь скалу.       – Да, ты прав. Только постарайся вернуться поскорее.       Стив не старался специально, но голос у него стал совсем жалобным. Брок снова его поцеловал: сначала легко, а потом углубил поцелуй, коснулся языком губ, проник в рот и, вылизав его нежную изнанку, тяжело дыша, отстранился.       – Кажется, я просчитался, – хрипло сказал он. – Хотел вдохновиться, чтобы быстрее вернуться, а теперь едва могу найти силы, чтобы уйти.       – Иди, Брок. Я тебе дождусь.       – Хорошо. Ушел.       Как только за ним закрылась дверь, Стив, не вылезая из-под одеяла, принялся раздеваться. Одежду он бросил на пол со своей стороны кровати – так, чтобы от входа не было заметно. Ну, по крайней мере, он на это надеялся. Потому что сложно было что-то знать наверняка, когда ничего не видишь и находишься в чужом доме. Стив собирался сделать Броку сюрприз, и надеялся, что тому понравится то, что он увидит, когда поднимет одеяло.       То, что Брок вернулся с маяка, Стив понял по зашумевшей в душе воде. Оставалось подождать совсем немного – и он чувствовал, как радостное предвкушение начинает понемногу переплавляться в возбуждение. Совсем скоро всё будет так, как он хотел. Так, как он мечтал – давно, еще в Вашингтоне, до проекта «Озарение» и падения Трискелиона. А теперь самые смелые мечты могли воплотиться.       Перестала литься вода в душе, и Стив, устроившись удобнее под одеялом, приготовился. Брок вошел, принеся с собой ароматы шампуня и геля для душа.       – Волнуюсь, как школьник, – признался он. – Или, как ребенок, который на Рождество разворачивает подарок.       – Надеюсь, подарок окажется именно таким, о котором он мечтал.       – Уверен, что даже лучше, – ответил Брок и скользнул под одеяло. Его рука коснулась обнаженного бока Стива, и он сдавленно прошипел: – Твою… что ты творишь, Стив?       – Ждал тебя. Немного готовился.       – Да уж, я вижу как велико твоё «немного».       Рука сдвинулась выше, с нажимом прошлась по грудным мышцам, сместилась на шею, и Брок, обхватив Стива за затылок, наконец, его поцеловал. Сразу напористо, сильно, проникая языком между разомкнутых губ. Стив с жаром ему ответил, прижался крепче – и едва не застонал разочарованно, ощутив всем собой разделяющую их одежду Брока. Разорвав поцелуй, он попросил:       – Разденься. Пожалуйста. Хочу чувствовать тебя.       Брок отстранился, завозился, снимая футболку и стягивая штаны. Стоило лишь ему снова лечь, как Стив потянулся к нему, обхватил руками и наткнулся на странные неровности на коже.       – Что это? – спросил он, ощупывая эти неровности, легко ведя пальцами от середины живота к груди и шее.       – Шрамы, – ответил Брок. – После Трискелиона.       Стив перевел ладонь на его лицо и с горькой нежностью ощутил шрамы и на нем: они змеились по подбородку, захватывали щеку, цепляли бровь.       – Болит? – снова спросил он.       – Уже нет.       – Я бы хотел поцеловать каждый из них, но боюсь промахнуться. Не то чтобы всё остальное мне хотелось поцеловать меньше.       – Тогда целуй, – предложил Брок и, на мгновение опалив дыханием, коснулся губами его губ.       Стив проник языком в его рот, коснулся мягкой изнанки. Он не мог и не хотел отрывать рук от тела Брока – гладил и ласкал, коснулся твердых мышц спины и с силой провел по ним. Они сплелись друг с другом ногами, и Стив с восторгом ощутил, как к его животу прижался возбужденный член Брока.       Стив коснулся его, чувствуя пальцами горячую шелковистость кожи, крепко обхватил ладонью и провел от корня к самой головке, размазал по ней каплю предэякулята. Брок не мешал ему исследовать свое тело. А когда он, так и не разорвав поцелуя, одной рукой коснулся члена Стива, а второй – сжал его ягодицу, Стива выгнуло от накатившего возбуждения.       Одеяло сползло и мешало, попадало под руки вместо желанного тела, и Брок, глухо проворчав, сбросил его с кровати. Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи. Брок перевернул Стива на спину, накрыл собой и поцеловал так, словно желал выпить душу.       – Чего ты хочешь, Стив?       – С тобой – всего. У тебя есть всё нужное?       – Есть.       Брок сполз ниже и коснулся языком соска, лизнул, сжал губами и вобрал в рот. Второй сосок он крепко сжал, покатал между пальцами, причиняя легкую сладкую боль, – и Стив накрыл ладонью его голову, притягивая еще ближе к себе, показывая, что ему нравится. А когда Брок вобрал в рот его член и пососал головку, Стиву показалось, что под сомкнутыми веками, он видит фейерверки. Брок посасывал, облизывал и втягивал щеки, забирал с каждым разом всё глубже и глубже, ласкал пальцами нежную кожу мошонки и внутренней поверхности бедер. Стив от его ласк сходил с ума. Метался по кровати и то прижимал ближе, то отталкивал от себя, боясь, что всё закончится слишком быстро.       Брок был неумолим. Кажется, он всерьез решил довести его до оргазма любой ценой. И Стив взмолился:       – Стой, Брок! Хватит.       Вошедший в раж, Брок не сразу сумел остановиться: провел языком по всей длине члена, поцеловал около пупка и, щекоча дыханием низ живота, спросил:       – Слишком быстро?       – Слишком много, – стараясь выровнять дыхание, ответил Стив. – Боюсь не сдержаться, а хочу большего.       – Не сдерживайся, – предложил Брок и снова облизал член, как большой леденец. – Нам спешить некуда – потом сможем ещё повторить.       – Я сейчас хочу всего, – обмирая от собственной смелости, признался Стив. – Тебя во мне, на мне, чтобы чувствовать всё, раз увидеть я пока не могу.       – Будет, Стив, всё будет. Кстати об «увидеть»: говорят, у тех, кто лишился одного из чувств восприятия, обостряются другие. Это правда?       – Слух улучшился, нюх, – Стив коротко простонал, потому что беспокойные пальцы Брока добрались до чувствительного места за мошонкой, потерли там, надавили – и немного улегшееся возбуждение снова вспыхнуло, разносясь по крови, как пожар. Он постарался собраться с мыслями, чтобы всё-таки договорить до конца. – Но мне не с чем сравнивать, я не могу сказать, всегда ли так хорошо в постели.       Брок замер. И даже руки убрал, дав Стиву время на короткую передышку.       – То есть, я правильно понял, что ты еще ни с кем?..       – Нет. Только с собой. Но это немного не то, верно?       – Верно, – подтвердил Брок и с силой выкрутил соски. – И что же ты делал с собой? Расскажешь, Стив? Расскажешь мне, как тебе нравится, как сделать тебе хорошо?       От его действий и слов в кровь Стива, словно, плеснули горючего, заставив бушевать пожар возбуждения.       – Ты покраснел, – с чувственной хрипотцой прошептал Брок. – От корней волос и до сосков. Вот тут, – он снова сжал соски. – Вспоминаешь, как делал это?       – Вспоминаю, – Стиву было неловко рассказывать о своих предпочтениях, но ведь это был Брок. Брок, к которому у него были чувства. С которым они лежали в постели и ласкали друг друга. – Я начинал в душе, и всегда получалось так, что больше уделял внимание себе, чем мылся. Сжимал грудные мышцы, соски – как ты сейчас.       – Ну, тут я тебя понимаю – грех обойти их вниманием. Что ты делал дальше?       – Проводил ладонями по торсу, животу, – Брок, отзываясь на его слова, повторял каждое движение – и привычная ласка ощущалась совершенно по-новому, становилась более яркой, чувственной. – Затем я ласкал член. Иногда мне хватало только этого.       – Почему? – сильные пальцы Брока обхватили член, потерли уздечку и размазали предэякулят по головке. – Что тебя так будоражило?       – Твои летние тренировочные шорты, – выстонал Стив, подаваясь ближе к ласкающим рукам. – Твои тесные футболки. Особенно, мокрые. Которые показывали больше, чем скрывали.       – Уж кто бы говорил. Ну да ладно. Но эти твои фантазии мы повторим позже. А что ты делал, когда этого было недостаточно?       – Я шел в спальню и ложился в постель, – Стив выгнулся и шире раздвинул ноги, давая Броку больше пространства. – Доставал любрикант из тумбочки, иногда – игрушку.       Брок, перегнувшийся через него, – очевидно, к тумбочке – громко хлопнул дверцей и ошеломленно спросил:       – У тебя есть игрушки?       – Да. Массажер простаты. Я вводил в себя пальцы – сначала один, потом второй, – Стив вздрогнул, когда ему на промежность полилась прохладная смазка, а потом сжатого входа коснулись пальцы. – Растягивал себя. Ласкал простату. Дразнил. А потом вводил массажер. Пять уровней вибрации, представляешь? Но у тебя всё не так. И двух пальцев для растяжки будет мало. Я видел – в душевых.       Под конец Стив уже задыхался. Боялся, что не сможет дальше связно продолжать, потому что Брок, послушно повторяя, растягивал его уже двумя пальцами, на каждом движении внутрь с силой проходился по простате. Было мучительно невыносимо. Хотелось кончить. Хотелось большего.       И Брок дал ему большее. Добавив еще смазки, он протолкнул внутрь третий палец, потер набухшую простату – и Стив умер.       Ну или ему так показалось. От паха к груди поднялась обжигающая волна, лопнула, разорвалась, окатив сияющими искрами. Привычную уже темноту заволокло красным.       Стив, вздрагивая, лежал в крепких объятиях Брока и переживал сокрушительный оргазм. Брок мягко поцеловал его в висок, погладил по взмокшей спине.       – Живой? – тихо спросил он.       Стив потерся носом о его плечо.       – Кажется, да. Я даже не думал, что так вообще может быть. Чувствую себя, как будто плыву на облаке. Знаешь, я уже чувствовал себя так, когда впервые проснулся здесь.       – Честное слово, я с тобой бессознательным ничего такого не делал, – рассмеялся Брок.       – Верю.       Брок поцеловал его в щеку и отстранился, явно собравшись вставать. Стив успел перехватить его за руку.       – Ты куда?       – Принесу воды и вернусь. Лежи, я быстро.       – Там, на тумбочке, чай остался. Не хочу, чтобы ты уходил.       – Ладно, значит, будем пить чай. Отпусти руку, я не могу дотянуться до тумбочки.       Стив послушно разжал пальцы, и Брок повернулся к тумбочке и вручил ему термокружку. Стив отпил остывшего чаю и вернул термокружку Броку. Дождавшись, пока тот попьет, он тихо спросил:       – Продолжим?       – А ты уже готов? К новым подвигам?       – К подвигам вряд ли, – сказал Стив и, тесно прижавшись к Броку, поцеловал его в скулу, щеку, а затем и в губы. – А вот к новой порции удовольствия – вполне готов.       Брок положил ладонь на его член, ласково погладил и усмехнулся.       – Да, я уже чувствую твой возросший энтузиазм.       – Надеюсь, твой энтузиазм не угас? – поинтересовался Стив и, проведя рукой по животу Брока, крепко обхватил его член – по-прежнему твердый, возбужденный. Ему нравилось это подтверждение того, что Броку тоже хорошо. Нравились его тихие постанывания, когда Стив потирал пальцами уздечку или сжимал мошонку. Брок сильнее толкнулся ему в руку.       – Продолжим с того момента, на котором остановились? – предложил он.       – Напомни, как это было, – улыбнувшись, попросил Стив.       – Я покажу, – щелкнула крышка тюбика со смазкой, Брок коснулся пальцами входа, покружил и ввел сразу два. – Вот так, – он потер раздразненную чувствительную после оргазма простату, развел пальцы, растягивая мышцы, и добавил третий.       – Хватит, Брок! Уже достаточно растяжки, можешь входить.       – Хорошо, попробуем, но, если что, не терпи, говори сразу.       Брок смазал себя, и Стив почувствовал, как вход растягивает головка члена. Больно не было. Непривычно, очень полно и невероятно хорошо.       Стив обхватил Брока за плечи, притянул к себе и попросил:       –Давай сильнее. Можно.       Брок, отпустив себя, сорвался. Задвигался короткими мощными рывками. Вошел полностью – и на мгновение замер. Вытащил член и снова вошел сразу на всю длину. На каждом движении он прицельно бил по простате, и от этого внутри Стива вспыхивали искры удовольствия, распускаясь потом огненными цветами.       Не в силах больше сдерживаться он прогнулся и застонал. Брок приник к нему, накрыл собой, опутал. На губы Стиву упала капля, и он, не думая о том, что делает, слизал её. Солёная. Наверняка, пот.       Брок сбился с ритма, задвигался рвано, короткими мелкими толчками, каждым вышибая из Стива остатки связных мыслей. Прижался губами к шее и простонал:       – Я сейчас.       Вошел глубоко, словно стремился сплавиться в одно целое, вздрогнул и замер. Стив чувствовал, как внутри толчками выплескивается сперма. Он хотел бы кончить вместе с Броком, но для этого ему была нужна дополнительная стимуляция. Брок опустился на него, и Стив обнял его, погладил по спине.       – Я сейчас, – повторил Брок, когда утихли последние оргазменные судороги. – Отдышусь – и займусь тобой. Господи, Стив, ты такой! Невероятный. Так хорошо в тебе.       Придя в себя, он вышел из Стива и сразу заменил член пальцами, безошибочно находя простату, помассировал её и накрыл губами член. Возбуждение, до этого скручивавшееся внутри спиралью, разорвалось, лопнуло. Выкрутило Стива в оргазме и выжало досуха.       Брок вытащил из него пальцы и устроил голову на животе.       – Теперь точно придется вставать, – помолчав, сказал он. – В душ сходить, постель перестелить. На ужин еще чего-нибудь сообразить надо.       – У меня нет сил, – признался Стив. – Я, как желе, не смогу даже пошевелиться.       – Я тоже. Но надо.       Брок приподнялся, но вставать с кровати не стал, только перелег повыше. Стив обнял его и прижал к себе.       – Давай еще немного полежим так, – попросил он. – Потом сделаем всё, что нужно, а пока отдохнем.       – Хорошо, – согласился Брок.       Немного поворочавшись, он поднял с пола одеяло и укрыл их.       Они лежали, обнявшись и переплетясь ногами. И когда Стив почувствовал, что вот-вот уснет, понял, что пора подниматься. Ленивая истома никуда не ушла, но появились и другие желания: принять душ, потому что сперма Брока, вытекая, холодила и стягивала кожу бедер, остывала испарина. Да и желудок намекал, что неплохо бы восстановить силы. Брок тоже пошевелился и спросил:       – Встаём?       Стив кивнул и потянулся. Брок стащил с них одеяло.       – Хорошо. Тогда ты иди в душ, а я посмотрю на кухне, что можно приготовить на скорую руку. Потом поменяемся. Сможешь сам дойти?       – Думаю, да. Сейчас попробую встать – и посмотрим. Найдешь мои вещи – они где-то там, за кроватью.       – Давай я тебе халат дам? – предложил Брок. – Надевать легче. Да и снимать тоже.       – Давай, – согласился Стив.       Он сел в кровати, подполз ближе к её краю и спустил ноги вниз. Под правой ступней оказалось что-то из одежды Брока. Тот, поднявшийся раньше, тут же оказался рядом. Убрал свои вещи из-под ног и, ласково погладив ступни Стива, натянул на его ноги тапочки.       Стив успел подойти к двери, когда Брок догнал его, вручил большой мягкий халат и провел до ванной комнаты. До душевой кабинки Стив дошел сам, но и эти несколько шагов дались ему тяжело. Организм, словно с ума сошел после оргазма: как будто все органы чувств засбоили от сенсорной перегрузки, закоротили и не спешили восстанавливаться.       Горячая вода немного привела Стива в чувство. Он дотянулся до полочки, взял гель для душа и налил в ладонь. Яркий свежий цитрусовый запах напомнил ему о Броке. Только сейчас Стив понял, что всё это время он и сам пах точно так же. Пах Броком.       Намылившись, Стив оттянул ягодицу и коснулся мягкого расслабленного входа. Тело прошила короткая вспышка возбуждения. Он не удержался и аккуратно ввел в себя два пальца. После Брока всё казалось не таким – неправильным, недостаточным. Хотелось позвать его и снова заняться любовью. Стив даже в собственных мыслях не мог назвать то, что происходило между ними, безликим словом «секс». Потому что оно не подходило к тому чувственному удовольствию, которое он получал. Но собственное жадное желание заставляло его смущаться, и он не мог сразу предложить это Броку.       Вымыв из себя сперму и смазку, Стив быстро вымылся полностью, вытерся полотенцем и надел халат. Теплая ворсистая ткань словно обняла его.       До кухни Стив добрался гораздо бодрее. Брок стучал ножом по разделочной доске.       – Сейчас закончу с салатом – и тоже сгоняю в душ, – сказал он. – Еще я нашел в морозилке наггетсы. И можно сварить к ним макароны. Такие, знаешь, бантиками. Годится?       – Вполне.       Чтобы не мешать ему, Стив сел за стол на свое место. Хотя гораздо больше ему хотелось подойти сзади к Броку, обнять и поцеловать в шею. Но, не видя, Стив пока не мог этого сделать.       Брок заскреб по доске, наверное, высыпал в салатницу ингредиенты, быстро что-то ополоснул в мойке и поставил рядом со Стивом чашку с горячим ароматным кофе. Одна его ладонь погладила Стива по влажным после душа волосам, а второй он нежно провел по щеке.       – Никогда раньше не видел тебя со щетиной, – заметил он.       Стив подался ему навстречу, и Брок правильно понял его желание: наклонился и поцеловал. Мягко и очень сладко. Стив никогда прежде не мог даже предположить, что происходящее между ними можно было бы описать словом «сладко». Но реальность оказалась полна сюрпризов.       С трудом отстранившись, Брок на миг прижался щекой к щеке и оповестил:       – Я в душ. Быстро. Потом доготовлю ужин, и мы поедим. А потом – как насчет еще одного захода?       – Чтобы сжечь набранные калории? – усмехнулся Стив.       – К черту калории. Я оторваться от тебя не могу. Мне всё время мало. Ничего не говори, – предупредил он. – А то я точно не уйду. Лучше пей кофе, пока не остыл.       Стив послушно разжал объятия, нащупал край стола, чашку с кофе и отпил. Тяжело ступая, Брок вышел из кухни. От его признания Стив счастливо улыбнулся. Им было хорошо обоим. Брок тоже хотел повторить их близость – и не стоило бояться своих желаний.       Допив кофе, Стив отодвинул чашку дальше от края стола. С той стороны, где Брок крошил салат, пахло маринованным луком. Интересно, что еще он туда добавил? Сколько Стив не принюхивался, других компонентов опознать не смог. А потом вернулся Брок, и всё затмил аромат геля для душа.       – Соскучился? – спросил он.       Стив, повернувшись к нему, улыбнулся.       – Очень.       Брок прошел по кухне, загромыхал посудой, набрал воды в кастрюлю, достал из холодильника наггетсы. Стиву нравилось прислушиваться и определять, что именно тот делает. На плите зашипела разогретым маслом сковорода, и Стив понял, что насчет наггетсов угадал.       За ужином они постоянно касались друг друга, толкались коленями под столом. Этот ужин ощущался очень домашним, почти семейным. И Стив радовался, что его отпуск настолько удался. А ведь он еще раздумывал, стоит ли ехать в Исландию.       Закончив ужинать, Брок вымыл всю посуду, а затем сварил и подал кофе. Стив внезапно сказал.       – Если бы в гостиной лежала та большая шкура, о которой ты говорил, мы могли бы пить кофе, сидя на ней, и наблюдать за огнем в камине.       – Могли бы наблюдать? – переспросил Брок. – Ты уже видишь?       Стив нахмурился. Придуманная картинка сдулась и померкла.       – Не вижу. Я так, на будущее.       Брок утешающе сжал его плечо.       – Ну, раз на будущее, значит, будет у меня задача: купить или заказать такую шкуру. А потом мы с тобой её опробуем в деле.       – Главное, не разлить в процессе кофе.       – Кофе можно будет отставить на столик или каминную полку.       – Слушай, а над камином есть свободное место? – поинтересовался Стив.       – Есть, – удивленно ответил Брок. – Там раньше картина висела, натюрморт. Но те привявшие яблоки и поносного цвета чайник нагоняли на меня такую тоску, что я её снял и убрал в подвал. А ты почему спрашиваешь?       – Хотел нарисовать картину и подарить тебе.       – Только не натюрморт! – взмолился Брок. – Второго подобного шедевра я не вынесу.       Стив рассмеялся и подумал, что просто обязан нарисовать подобный натюрморт просто для того, чтобы поддразнить Брока.       – Не бойся, моя картина тебе точно понравится.       Допив кофе, они пошли в спальню. Пока Брок перестилал постель, Стив сиротливо топтался у двери. Исследовать комнату ему не хотелось, к тому же он боялся помешать Броку. Когда тот закончил и понес грязное белье в ванную комнату, Стив лег на кровать. Вернувшись, Брок сразу же устроился рядом с ним, запустил руку в разошедшийся вырез халата и погладил Стива по грудным мышцам.       – Как насчет поменяться в этот раз?       Стив повернулся к нему, провел по руке от локтя к плечу и попросил:       – Не сегодня. Я хочу видеть всё, не просто лежать, ожидая, что ты сам всё сделаешь, а подготовить тебя для себя. Хочу видеть тебя на грани и во время оргазма.       – Хорошо, – легко согласился Брок и поцеловал его в шею. – Тогда сегодня лежи и получай удовольствие.       – Я поучаствую в меру возможностей, – пообещал Стив.       Брок распахнул на нем халат и, прикусывая кожу, спустился от шеи к соскам. Стив вспыхнул сразу и весь. Улегшееся после оргазмов возбуждение, моментально вернулось. Он выпутался из длинных рукавов, вытащил из-под себя халат и отодвинул в сторону, надеясь, что в процессе они в нем не запутаются. Отзываясь на звук щелкнувшей крышки тюбика со смазкой, он шире раздвинул ноги. И Брок, словно только этого и ждал, коснулся смазанными пальцами входа.       – Ты такой мягкий здесь. Податливый. Растраханный.       Стив поморщился от грубого слова.       – Прости, – повинился Брок. – Не то слово, и совершенно тебе не подходит. А я еще немного не привык следить за речью.       – Ничего страшного, – улыбнулся Стив и погладил его по волосам.       Брок, словно извиняясь, поцеловал его в губы, а потом снова тронул пальцами вход. Покружил, размазывая смазку, помассировал и проникнул внутрь сразу двумя.       Стив хрипло выдохнул – Брок, выяснив его эрогенные зоны, теперь бил прицельно по ним. Он не ограничился рассказом Стива о том, как ему нравится себя ласкать, а проводил свои собственные исследования его чувствительности. О том, что у него настолько чувствительная внутренняя поверхность бедер, Стив и сам не догадывался, пока Брок не обжег её щетиной. Да и вообще каждое его касание отзывалось безумно яркими вспышками возбуждения. Вряд ли дело было только в потере зрения. Нет. Так хорошо было из-за самого Брока. Из-за того, с какой нежностью он касался Стива, того, как сильно он хотел сделать хорошо. И Стив хотел ответить ему тем же, но пока не мог. Он собирался исправить это, как только он снова сможет видеть. Хотел сполна вернуть всё полученное удовольствие.       Брок закончил его растягивать и мягко толкнулся членом внутрь. Не так постепенно, как в первый раз, а одним бесконечно долгим движением сразу на полную. Это было слишком. От ощущения заполненности хотелось кричать – и Стив не стал сдерживаться. Брок замер. Обхватил руками его лицо, склонился над ним.       – Что, Стив? Больно?       – Нет. Хорошо.       – Ты меня напугал. Я не против громких звуков в постели, но это было слишком неожиданно.       – Теперь ты будешь знать, что я так могу.       Брок усмехнулся, обжигая дыханием шею.       – Теперь я снова хочу заставить тебя кричать.       – Уверен, у тебя это легко получится.       – Ты мне так льстишь, но я буду стараться.       Он на пробу повел бедрами, вытащил член и короткими мелкими движениями потолкался у входа. И снова вошел на всю длину, проехавшись по простате. От этого движения Стива выгнуло. Он долго протяжно застонал и двинулся навстречу Броку, желая продлить удовольствие. Брок набирал скорость, и на каждом движении их тела сталкивались с влажными шлепками.       Когда он вздрогнул, Стив, отчаянно цеплявшийся за его шею, попросил:       – Помоги мне, хочу кончить вместе с тобой.       Брок обхватил его член рукой, и Стиву хватило всего нескольких движений, чтобы его накрыло оргазмом.       Если бы он уже не был слепым, то точно ослеп сейчас от того, насколько потрясающе сильным было удовольствие. Не удержавшись на ослабевших руках, Брок упал на него. Придавил горячей твердостью.       – Я теперь понимаю, почему французы называют оргазм маленькой смертью, – пробормотал он в висок Стиву.       Стив хрипло рассмеялся.       – Я это понял еще после нашего первого раза, – он погладил Брока по взмокшим волосам. – Пить хочу. Воды мы с тобой снова не взяли?       – Не взяли. Я забыл – слишком торопился снова оказаться с тобой в постели. Сейчас отдышусь немного и схожу.       – Не торопись, я потерплю.       Брок скатился с него, устроился рядом. Стив обнял его и потянул на себя – ему нравилось чувствовать Брока всем телом.       – Ох, – сказал он и поморщился. – Мне нужно в душ. Из меня течет.       Брок застонал, сполз ниже и раздвинул ноги Стива. Ласково погладил натертый чувствительный вход, ввел пальцы и раздвинул их.       – Что ты творишь? – спросил Стив, ощущая, как потекло сильнее.       – Мне нравится смотреть, – поделился Брок. – Ты сейчас такой раскрытый, розовый тут весь, гладенький. И из тебя течет моя сперма. Черт, Стив, я снова завожусь. И раньше на либидо не жаловался, но с тобой мне все тормоза сносит.       Стив опустил руку, обхватил свой член, двинул вверх и вниз и констатировал очевидное:       – Я тоже завожусь. Мне нравится, как ты на меня реагируешь. Это очень возбуждает.       – Выдержишь еще один заход? – спросил Брок и обхватил губами головку члена, лизнул обхватывающие его пальцы.       Одновременно с этим он сильнее надавил на простату, и Стив, собиравшийся ответить, захлебнулся стоном.       – Выдержу, – всё-таки сумел сказать он в промежутках между надавливаниями и забросил ногу Броку на поясницу.       Вытащив пальцы, тот сразу заменил их членом. По вытекавшей сперме и смазке он легко скользнул внутрь. Прихватил зубами плечо Стива и простонал:       – Господи, Стив, как же в тебе хорошо! Такой горячий, всё равно тесный. И весь мой.       – Твой, – выдохнул Стив, выгибаясь, чтобы усилить давление на простату.       В этот раз они любили друг друга жадно, словно старались затушить бушующий в крови пожар, но вместе этого, он только разгорался всё сильнее. Стив бедрами стискивал бока Брока, не давая ему отстраниться даже на мгновение. А тот, пристрастившись, кусал его шею и теребил пальцами соски. Стив, толком не осознавая, что делает, впивался пальцами в его плечи и спину. На каждом движении хлюпала сперма – и от этих звуков у Стива поджимались пальцы на ногах.       Сумев выпутаться из хватки Стива, Брок сместился, забросил его ноги себе на плечи, куснул истерзанный сосок и снова задвигался неглубоко и часто, на каждом движении тараня членом простату.       Стив больше не мог сдерживаться. Глухо вскрикнув, он почувствовал, как сперма толчками выплескивается ему на живот. Брок тоже долго не продержался: вошел полностью, задрожал и излился внутрь. Ноги Стива безвольно соскользнули с его плеч.       В этот раз Брок не стал на него наваливаться. Осторожно выйдя, он лег рядом и провел пальцами по его животу, размазывая сперму.       – Не могу поверить, что ты сумел кончить без рук, – тяжело дыша, сказал он.       – Я сам не ожидал, – сыто, расслаблено улыбнулся Стив. – Но теперь мне точно срочно нужно в душ.       Брок перегнулся через него, вытер чем-то живот.       – Всё равно постельное снова менять, – заметил он, и Стив понял, что вытирал он его, скорее всего, простыней.       Они еще немного полежали, обнявшись и лениво целуясь, а потом Брок отстранился.       – Ну что: ты в душ, а я принесу воды и перестелю постель?       – Да, давай. Подай мне халат, пожалуйста.       С трудом поднявшись, Стив забрал халат и пошел в душ. Вытекавшая сперма и смазка холодили кожу ягодиц и бедер.       Когда он вернулся из ванной комнаты, Брок поймал его на пороге спальни, притянул к себе, ласково поцеловал и вручил стакан с водой.       – Пей и ложись, – шепнул он. – Всё уже готово. А я сгоняю в душ.       – Ты потом придешь? – спросил Стив. – Не сбежишь сегодня в гостиную?       – Конечно приду. После всего, что между нами было, мы теперь вполне можем спать в одной постели, – рассмеялся он.       – Ну не знаю, – шутливо протянул Стив. – Если ты храпишь, мне всё-таки придется снова выселить тебя на диван.       – Не храплю. И даже не толкаюсь, – заверил Брок и, еще раз поцеловав его, ушел в душ.       Утром Стив проснулся от непривычных звуков. Он лежал, мягко поглаживая спящего Брока по спине, и прислушивался. А потом до него дошло – это же кричали чайки! За окном не было слышно ни шелеста дождя, ни громовых раскатов. Кажется, шторм закончился. А значит, и его отпуск подходил к концу. Когда появится связь, Брок вызовет Щ.И.Т., Стива увезут в Вашингтон, обследуют, помогут восстановить зрение, и он, собрав информацию по нападавшим, отправится ловить их. А Брок останется на маяке. Будет удить рыбу, встречать рассветы на вершине и включать свет во время шторма. Будет ли он ждать Стива?       Сонно пошевелившись, Брок крепче прижался к нему и пробормотал:       – Грёбанные попрошайки.       Стив снова погладил его по спине. Брок уткнулся носом ему в шею и затих.       Если бы Стив мог видеть, он тихонько выскользнул из постели, принял душ и приготовил завтрак на двоих. А потом принес его в спальню, и они завтракали в кровати.       С этими мыслями он снова уснул, а когда проснулся, в комнате одуряюще пахло кофе, а Брок, устроившись под одеялом, с упоением вылизывал его член. Мечты сбывались самым неожиданным образом.       – Это такое пожелание доброго утра? – спросил Стив и, запустив руку под одеяло, ласково погладил Брока по волосам.       Тот принялся сосать усерднее. Забрал глубже и втянул щеки. Стив поощряюще застонал. Брок обхватил пальцами мошонку, сжал крепко, помассировал яички, а потом, будто извиняясь за грубость, нежно провел по шовчику. Стив выгнулся – и одеяло сползло с плеч. Брок, которому оно, наверное, стало мешать, не отрываясь от своего занятия, отбросил его в сторону. Чувствительную кожу лизнуло утренней прохладой.       – Жаль, что я не могу тебя видеть, – сказал Стив. – Наверное, это потрясающее зрелище.       Брок выпустил его член изо рта и ответил.       – Не такое потрясающее, как ты, сонный и расслабленный, в моей постели.       Он лизнул соски, потер пальцами головку, чувствительную уздечку и снова вобрал член в рот.       Стива надолго не хватило. С Броком его чувствительность словно многократно повышалась. И, когда тот застонал, вибрация прокатилась по члену, а оттуда ударила прямиком в сердце – и Стив задрожал и кончил. Брок не отстранился. Принял всё, до капли, вылизал опадающий член – и только потом отпустил его. Он поднялся выше, уткнулся лбом Стиву в плечо и судорожно задвигал рукой. Стив опустил свою руку, обхватил ладонью его ладонь и в несколько движений помог Броку достичь оргазма.       – Вот теперь действительно – доброе утро, – глухо сказал тот.       Стив рассмеялся и коснулся губами его волос.       – Я чувствую запах кофе – кажется, утро может стать еще лучше.       – Он, наверное, уже остыл, но я не мог упустить шанс разбудить тебя минетом.       – Мне очень понравилось, – признался Стив. – надеюсь как-нибудь повторить.       – Повторить, – задумчиво пробормотал Брок. – Связи по-прежнему нет, но шторм уже закончился.       – Я знаю – слышал крики чаек, когда просыпался в первый раз.       – Грёбанные попрошайки, – повторил Брок свои же слова, сказанные в полусне.       – И это я уже слышал от тебя. Давай завтракать, пока кофе не превратился в лед.       – И что, ты даже не будешь требовать, чтобы я принес сюда телефон и задрачивал его, проверяя, не появилась ли сеть?       – Предпочитаю, чтобы ты задрачивал кое-что другое, – усмехнулся Стив, хотя непривычное слово царапнуло язык.       – Странно слышать от тебя такое.       – Я в отпуске, Брок. Лежу в постели с красивым и желанным мужчиной. Я знаю, что у меня есть некоторые обязательства – в том числе, и устранение той угрозы, которая едва не стоила мне жизни. И я не отказываюсь от их выполнения. Но, прежде чем я вернусь в большой мир, мне нужно еще немного времени для себя. Кто бы что ни говорил, но я живой человек.       Брок навалился сверху теплой тяжестью, поцеловал в губы, заставив замолчать.       – Тише, Стив, тише, – ласково сказал он. – Я, как никто другой, знаю, насколько ты живой. И ты знай, что у тебя есть место, где тебя всегда будут ждать. Любого. Зрячего или слепого, усталого или полного сил, с электронным планшетом или с мольбертом. В костюме Капитана Америки или в футболке и джинсах. А лучше всего – обнаженного и в постели, – с незлым смешком добавил он.       Стив обхватил ладонями его лицо, целуя, куда придется.       – Спасибо. Мне очень важно это знать.       – А я рад, что это важно не только для меня. А теперь уже точно пора завтракать.       Брок поднялся, укрыл Стива одеялом до пояса и поставил ему на колени столик, на котором приносил еду в тот день, когда Стив очнулся. Позавчера. Это было всего лишь позавчера, а ему казалось, будто прошла целая вечность, наполненная уютными вечерами с книгой у камина, готовкой вкусной еды, разговорами о важных вещах и самых разнообразных мелочах. И ночами, полными любви и страсти.       Брок легко провел пальцами между его бровей – там, где собиралась морщинка, когда Стив хмурился.       – О чем ты думаешь с таким сложным выражением лица?       – О времени. Внезапно я понял, что проснулся в твоем доме позавчера. Но за это короткое время столько всего произошло.       – Жалеешь? – тихо спросил Брок.       – Нет, что ты! Ни капли не жалею – только немного удивляюсь, потому что в такой маленький промежуток времени вместилось огромное количество приятных и личных моментов. Понимаешь?       – Наверное, понимаю. Ты имеешь в виду, что всё это время мы проводили вместе и узнали друг о друге больше, чем тогда, когда вместе служили?       Стив улыбнулся, радуясь, что, несмотря на сумбурное объяснение, Брок правильно его понял.       – Точно. Ты мне нравился уже тогда, но я на многое не обращал внимание. Ну, к примеру, каким гелем для душа ты пользуешься или, вот, твою любовь к мясу.       – А уж сколько личного я узнал о тебе! – Брок тоже улыбался – Стив ясно слышал это в его голосе. – Но я никому об этом не расскажу.       – Потому что, после всех сплетен обо мне, тебе всё равно никто не поверит? – поддразнил его Стив.       – Нет. Потому что это только для меня.       На завтрак, кроме кофе, Брок приготовил еще и сэндвичи – и это тоже напомнило Стиву его первый день на маяке, когда он уже был в сознании. Откусив от сэндвича с копченым лососем, он поинтересовался:       – Это из той рыбы, которую ты сам ловишь?       – Нет, эта куплена в магазине. Ту, что ловлю, я сдаю в рыбную лавку. Иногда оставляю себе парочку рыбешек, чтобы пожарить, пока свежая. Я не большой любитель рыбы, и готовить её, кроме как пожарить, не умею. Да и коптильни у меня нет. Хотя знаю, что у других рыбаков она есть, и во время ярмарки можно найти много необычных вкусностей.       – Здорово. Надеюсь, у меня получится вырваться сюда во время ярмарки.       – Было бы неплохо. А, может, ты и сам решишь продавать что-нибудь.       – Вряд ли исландские пейзажи будут пользоваться спросом среди местного населения.       – Ну, если ты будешь продавать их в костюме Капитана Америки, то, думаю, спрос будет. Или можешь варить на костре свой фирменный луковый суп – тоже должно быть интересно.       – И ставить тарелки на свой щит для привлечения внимания?       – Я бы хотел это увидеть! – рассмеялся Брок.       После завтрака Стив пошел в ванную, чтобы привести себя в порядок, а Брок, собрав грязную посуду, ушел на кухню.       О том, что появилась связь, они узнали, когда пили кофе в гостиной – Брок решил реабилитироваться за остывший утренний кофе и приготовил еще по чашке. Телефон, лежавший где-то в районе камина, зазвенел и завибрировал разнообразными оповещениями. Стив тяжело вздохнул и сказал:       – Вот и закончился мой отпуск.       Брок взял его за руку и переплел их пальцы.       – Я могу не звонить, если ты не хочешь, – предложил он.       – Не звони, – согласился Стив. – До обеда – так уж точно. Или даже до ужина, чтобы сегодня за мной никто не прилетел. А до завтра я успею настроиться на то, что пора возвращаться.       Он крепко сжал в ответ пальцы Брока, словно, искал у него поддержки – и он дал её ему. Ласково погладил большим пальцем, а ладонью провел по щеке, звонко зашуршав щетиной.       – И весь день, до завтра ты будешь изводить себя тем, что теряешь время, что не дал знать друзьям, что ты в порядке и безопасности.       – Буду. Зато у меня останется время на то, чтобы подольше побыть с тобой. Но оно всё равно будет немного испорчено.       – Так что ты выберешь, Стив? – мягко спросил Брок.       – После обеда позвоним Наташе, – решил Стив. – Если ничего срочного не случилось, я попрошу её прилететь завтра, а если случилось – мы хотя бы будем знать последнюю информацию. И у нас будет немного времени, чтобы попрощаться, пока не прилетит джет.       – Хорошо. С этим определились, теперь признавайся: есть у тебя особые пожелания насчет обеда?       Стив задумался. Переход от мирной жизни к службе был болезненным, а от службы к обеду – внезапным. Тем более, что он всё еще не видел и не мог приготовить обещанный праздничный обед. А еще он точно не знал, какие продукты оставались у Брока.       – Я бы хотел что-нибудь мясное, – наконец определился он. – И мне понравился салат с креветками и авокадо. Можно его снова приготовить?       – Можно, – успокоил его Брок. – А насчет мясного… стейки подойдут?       – И жареную картошку к ним. Не фри, а такую, дольками. Сможешь пожарить?       – Я же не совсем безрукий, – хмыкнул Брок. – С чем-нибудь сложным я не справлюсь, но пожарить картошку вполне могу.       – Здорово, – обрадовался Стив. – Только не прямо сейчас – давай еще немного посидим.       – Ну давай посидим. Можем на диван перебраться. И вообще можем и пообедать здесь. Завтрак был в постели, а обед устроим в гостиной. У меня, кстати, пиво есть – всё забываю тебе предложить.       – Можно. К мясу – самое то будет, – одобрил Стив.       – Вот и договорились.       Они перебрались на диван, и Стив сразу же устроился у Брока под боком и уложил голову на плечо. Брок не возражал, только приобнял за плечи, крепче прижимая к себе. Говорить ни о чем не хотелось, но и тишина не мешала. К тому же она не была абсолютной: всё равно Стив слышал и рокот волн, и крики чаек, и стук стрелок настенных часов.       Брок погладил его по плечу и сказал:       – Половина второго. Завтракали мы, конечно, поздно, но пора бы уже и обедом заняться.       Стив только сейчас понял, что за эти дни ни разу не поинтересовался точным временем – ему вполне хватало расплывчатых обозначений «завтрак», «обед», «ужин» и «пора включать свет на маяке». Что же, отпуск действительно заканчивался.       Он поднялся с дивана и протянул Броку руку.       – Идем готовить обед. Помочь тебе я всё еще не смогу, но компанию составлю.       Брок ухватился за протянутую руку и повел его на кухню. Там Стив занял своё уже привычное место и положил руки на стол. Ощупывать поверхность, чувствовать пальцами неровности было интересно. Брок занялся готовкой, и Стив по новой привычке начал определять на слух, чем именно он занимается. Зашумела вода и зазвенели чашки – Брок мыл их после кофе. Застучали дверцы и ящики кухонных шкафчиков, хлопнула дверца холодильника, затем Брок положил на рабочую поверхность продукты, которые достал. Снова зашумела вода и о плиту стукнула кастрюля. Застучал по разделочной доске нож.       Стиву казалось, что он уже может ориентироваться по звуку, что и где находится на кухне. Когда он сюда вернется, то обязательно проверит, насколько правильно догадывался.       Зашумела закипевшая вода, Брок выругался и лязгнул крышкой, сдвигая её. Стив решил, что закипели варившиеся яйца для салата. Брок заскреб ножом и спросил:       – Ты почему сидишь, как мышка? Молчишь, даже не шевелишься.       Стив усмехнулся от сравнения – при его габаритах, мышка из него получалась своеобразная и колоритная.       – Пытаюсь определить на слух, чем именно ты сейчас занимаешься.       – И как? Получается?       – Не знаю. Давай проверим: сейчас ты чистишь картошку, а до этого закипела вода в кастрюльке с яйцами.       – Ты точно ничего не видишь? – подозрительно спросил Брок. – То, что вода с яйцами вскипела – это понятно, но откуда ты узнал про картошку, и то, что на плите именно кастрюлька?       – Не вижу, – заверил Стив. – Картошка – потому что нож как-то так, очень своеобразно, поскрипывает и скребет. А про кастрюльку, наверное, просто догадался. Салата ты всегда много готовишь, значит, и яиц будет много, а кастрюля – посуда универсальная, подойдет и для яиц с макаронами, и для разогрева супа, и для других нехитрых блюд. Вряд ли ты накупил разнообразной кухонной утвари, раз не особенно увлекаешься готовкой.       – Кажется, я теперь понимаю, почему умозаключения Шерлока Холмса производили такой эффект на неподготовленных собеседников. Ты во всём оказался прав.       – Это очень приятно слышать.       – Будешь угадывать дальше или я могу рассказывать, что делаю.       – Сейчас ты вымоешь почищенную картошку и оставишь её обсыхать. Тут и угадывать нечего.       – Верно, – рассмеялся Брок. – А потом займусь салатом: достану мякоть из авокадо и открою упаковку с креветками. Могу, кстати, добавить в салат еще кое-что, чего не клал в прошлый раз. А ты попробуешь угадать.       – Давай. Это будет интересно.       Брок снова взял что-то из холодильника, а Стив внимательно прислушался. Закончив с мытьем, Брок, как и говорил, занялся салатом. Когда он открыл креветки, Стив напомнил:       – Проверь яйца – мне кажется, их уже можно снимать.       – По тебе часы сверять можно, – отозвался Брок и загромыхал кастрюлей. – Или ты специально время засекал?       – Нет, это как-то случайно вышло. Вот, когда я в подвале сидел, тогда я действительно считал минуты до твоего возвращения.       – И как, много вышло?       – Двадцать три минуты и тридцать семь секунд.       – А мне тогда показалось, что прошло гораздо больше времени.       Прежде, чем снова заняться салатом, Брок порезал картошку и высыпал её на сковороду.       – Ты стейки какие любишь: сильно прожаренные, средне или вообще с кровью?       – Сильно прожаренные.       – Хорошо, значит, ставлю первую партию – большая сковорода пошла на картошку, а на маленькой всё мясо сразу не поместится.       Он достал вторую сковороду, подождал, пока разогреется, и бросил на неё стейки. Перемешал картошку и снова вернулся к салату. Когда Брок почистил и покрошил яйца, Стив насторожился – сейчас было самое время добавить секретный ингредиент. Брок принялся нарезать сюрприз – и в кухне почти сразу запахло кислым и цитрусовым. Стив принюхался, чтобы проверить, насколько правильно догадывался, и сказал:       – Лимон. Ты его сейчас режешь, и его не было в салате в прошлый раз.       – Угадал, – подтвердил Брок. – В прошлый раз я побоялся, что тебе не понравится, и не стал экспериментировать, а в этот – думаю, можно и попробовать. Мне понравилось, вдруг и тебе зайдет?       Обедали, как и собирались, в гостиной. Брок даже доверил Стиву нести глубокую миску со стейками и стаканы для пива – и тот был рад, что может помочь хоть этим.       Салат с авокадо, креветками и лимоном понравился Стиву даже больше, чем без него. И пиво оказалось очень вкусным, со сладковатой горечью.       Доев, Брок поднялся с дивана, дошел до камина и зашуршал бумагой, чтобы его разжечь. Когда дрова весело затрещали, он вернулся на диван, положил руку Стиву на бедро, крепко сжал и сказал:       – Диктуй номер Романофф. Пока вы поговорите, я как раз вымою посуду и сварю кофе, чтобы, в случае чего, запить осадок после разговора.       Стив, поняв, что бесполезно оттягивать неизбежное, продиктовал цифры. Брок вложил телефон ему в руку и принялся собирать посуду.       – Рамлоу? – подняв трубку, удивленно спросила Наташа.       – Привет, Нат, это Стив.       – Нашел его всё-таки, – рассмеялась Наташа. – А говорил, что едешь в отпуск.       – Скорее, это Брок меня нашел. Четыре дня назад на меня напали, пришлось спасаться бегством, а он выловил меня без сознания на берегу и перетащил на маяк.       – Кто напал? Ты их знаешь? – от расслабленного веселого тона не осталось и следа – он уступил место строгим профессиональным нотам.       – Я никого из них раньше не видел, но Брок говорит, что одного узнал, как кандидата в ГИДРу. А еще у них были татуировки с символом, похожим на гидровский, только щупальца были расположены вокруг, как лучи солнца.       – Кажется, я недавно о чем-то подобном слышала. Надо проверить. Я сейчас сообщу Фьюри, соберу группу – и часа через три-четыре буду у тебя.       Стив тяжело вздохнул – другого он и не ожидал. Но попробовать получить отсрочку всё-таки собирался.       – Наташа, ты можешь немного потянуть время и прилететь завтра? Если нет ничего срочного, конечно.       – По-моему, нападение на тебя уже достаточно серьезный и срочный вопрос. Стив, с тобой всё в порядке?       – Всё в порядке, – заверил Стив. – Гораздо лучше, чем было, и даже, чем я мог себе представить. Но мне действительно нужно, чтобы вы прилетели завтра.       – Я попробую потянуть время, но пообещать ничего не могу.       – Здесь был шторм, связь только недавно появилась. Представь, что я позвонил тебе посреди ночи.       – Заставляешь девушку работать сверхурочно и обманывать начальство? – усмехнулась Наташа. – Рамлоу плохо на тебя влияет.       – Возможно. Но мне это нравится.       – О, даже так?       – Да, Наташа. И еще одно: я потерял зрение – скорее всего, ударился о скалы, пока барахтался в море. Надеюсь, что сыворотка до завтра справится, но не уверен.       – И ты говоришь об этом только сейчас?       – Ну, я как-то уже привык за три дня. Тем более, что в остальном чувствую себя отлично.       – Да уж: всё хорошо, прекрасная маркиза. Ладно. Возьму с собой еще кого-нибудь из медиков.       – Спасибо. Я знал, что ты меня поймешь.       – Я ничего не обещаю, Стив, – напомнила Наташа.       – Я помню. Но ты хотя бы попробуешь выполнить мою просьбу.       – Наберу тебя, когда мы будем вылетать.       – Отлично. Еще раз спасибо.       – Обращайся, – весело хмыкнула Наташа. – Передавай привет, Рамлоу.       – Передам обязательно. Отключишься сама, а то я боюсь не попасть по экрану в нужном месте.       – Конечно. Всё, пока.       – Пока.       Стив положил замолчавший телефон на журнальный столик и откинулся на спинку дивана. Всё прошло лучше, чем он ожидал. По крайней мере, Наташа не стала сразу лететь за ним. В коридоре послышались шаги Брока, и Стив повернулся к двери.       – Ну, как всё прошло?       – Наташа попробует потянуть время до завтра, – сказал Стив о том, что интересовало его больше всего.       Брок усмехнулся. Расставил чашки на столе и взял мобильный телефон.       – Тогда давай пить кофе. К сожалению, на десерт ничего нет – я таким, обычно, не слишком запасаюсь, а гостей не ждал.       – Кофе вполне достаточно, – улыбнулся Стив. – Даже если он без ничего, это тоже очень хорошо.       – Ну почему же «без ничего» – с сахаром.       – Значит, вообще отлично!       Стив забрался на диван с ногами, Брок укрыл его пледом, подал чашку и сел рядом.       – Хочешь, я тебе еще что-нибудь почитаю?       Стив задумался. Голос Брока ему нравился, и в прошлый раз слушать, как он читает книгу, да еще и детскую, оказалось весело и очень интересно. Но сейчас Стиву больше хотелось просто сидеть рядом. Он не хотел зацикливаться на мыслях о скорой разлуке, но боялся, что они всё равно не дадут ему сосредоточиться на тексте книги, и он попросил:       – Давай, не в этот раз. Ну или может немного позже.       – Планируешь, как будешь ловить ту банду? – поинтересовался Брок.       – Нет. Бесполезное занятие – у меня нет никакой информации по ним. А вот, что стало с моими вещами, интересно. Домик оплачен до конца месяца, так что вряд ли хозяин приедет туда наводить порядок. А нападавшим вряд ли понадобятся мой мольберт и краски. Ноутбук я с собой не брал, телефон у меня от Старка, и, если они не полные кретины, то должны были побояться забрать его с собой. Графический планшет могли забрать: он, конечно, из последних моделей и с кучей разнообразных программ, но обычной фирмы. Если не сообразили, что он только для рисования, или не проверили на месте, то, может, и забрали, надеясь обнаружить какую-нибудь важную информацию. Но, кроме рисунков, там ничего нет.       – Ну, если рисунки с твоей подписью, то могут и попытаться продать – чтобы хоть что-нибудь поиметь с неудачного покушения.       – Представляю, как Наташа будет притворяться фанаткой, желающей купить мой рисунок.       – Я бы посмотрел на их переписку.       – Я тоже. Осталась еще одежда, деньги и документы. Я думал, что они, ну, если совсем дураки, то могли попробовать начать шантажировать Щ.И.Т. этим, пока не найдут меня. Но они или не дураки, или я им нужен не для шантажа.       – Слушай, а ты не думал, что, если они всё-таки в некотором смысле последователи ГИДРы, и у них остались её наработки и оборудование, то они или собирались сделать из тебя послушного их воле суперсолдата, или выманить Зимнего на тебя.       – Думал. Именно потому и позвонил Наташе, а не Баки. Пока идет разбирательство по его случаю, он скрывается в надежном месте. Никто, кроме меня и еще одного человека, не знает, где он и не сможет до него добраться.       – Это радует. Зимний и так хлебнул горя за все эти годы. Не хотелось бы впутывать его в эту мутную историю.       – Вот и я решил, что мы сами должны во всем разобраться. Я в отпуск выбрался между разбирательствами, хотел отдохнуть, разгрузить голову. В первые дни всё равно ни о чем другом думать не мог. Слонялся по городам, как робот, рисовал на автомате – не помню даже, что именно. Только в Исландии меня уже отпустило. Да и то в первый день тупо просидел на берегу. Скетчбук потом посмотрел – а в нем одни схемы с одному мне понятными закорючками. Прикидывал, что дальше делать при разном развитии дальнейших событий. Я тот лист от злости разорвал на конфетти и сжег.       – Зря. Надо было его красками разрисовать и выдать за шедевр современного искусства.       – Я бы не смог: если бы продал, опасался, что кто-нибудь докопается до основы и расшифрует мои почеркушки. А оставлять себе тоже не хотел – напоминал бы всё время о плохом.       – Да, тоже верно. А учитывая нападение, оказывается, ты вообще дальновидно поступил.       – Я сейчас тоже радуюсь, что сразу с ним расправился.       – Ну что, не надумал почитать-послушать что-нибудь?       – Мне понравилось в прошлый раз, честно. Но сегодня почему-то нет настроения.       – Я вообще удивляюсь, как ты еще на месте сидишь? Сколько тебя помню, так ты на нервах всегда ходить начинаешь или ногами дрыгаешь, если пройтись нет возможности.       – Наверное, это потому, что я не вижу, и боюсь врезаться куда-нибудь или опрокинуть что-нибудь, особенно, хрупкое. А может мне не хочется ходить, потому что ты рядом, и мне от этого становится гораздо спокойнее.       – А что ты скажешь, если мы сейчас станем еще ближе друг к другу? Без одежды и всё такое.       Стив усмехнулся. Он и сам хотел провести всё это время в постели, лаская Брока и получая ласки от него. Запоминая его вкус и запах – сначала личный, а затем смешавшийся, ставший общим. Чтобы потом, когда не будет возможности встретиться, бережно перебирать эти воспоминания, наслаждаться ими.       – Думаю, тогда я совсем успокоюсь. Ты умеешь заполнять собой все мысли.       – Я буду очень стараться сделать так и сегодня.       Брок забрал у него пустую чашку, поднялся с дивана и взял за руку. Уже в спальне он задумчиво сказал:       – Хорошо, что я еще с утра постирал и забросил в сушилку всё постельное бельё – это был последний чистый комплект, а учитывая… нашу несдержанность, спать бы пришлось на испачканной в сперме и смазке простыне. Но мне всё нравится, ты не думай, что я жалуюсь.       – Я не думаю, – заверил Стив. – Мне тоже нравится эта наша несдержанность.       Ладонь Брока пробралась за отворот халата, мягко погладила грудные мышцы, второй рукой он потянул, развязывая, пояс.       – Как будто наступило Рождество, и я разворачиваю свой подарок, – шепнул он Стиву на ухо, и этим послал толпы мурашек по всему телу.       – Ты уже говорил о подарке на Рождество, – с трудом проговорил Стив, потому что Брок принялся пощипывать его соски.       – Значит, я счастливчик – раз праздник для меня наступает настолько часто.       Стив повел плечами, заставив халат сползти и упасть на пол.       – Красиво, – одобрил Брок и потянул Стива на кровать.       В этот раз они занимались любовью долго и нежно. Гладили друг друга, изучая тела, доводили до изнеможения. Брок даже уговорил его перевернуться на живот, размял мышцы спины, потискал ягодицы, а когда он развел их и сильно, с нажимом, лизнул между ними – от мошонки до самого копчика, Стив не выдержал и закричал от наслаждения. В этот раз Брок не испугался его реакции. Напротив – воодушевился и принялся ласкать усерднее, заставив Стива просить прекратить эту сладкую муку. Но Брок был неумолим. Разлизав до нежной податливости мышцы входа, он щедро плеснул на пальцы смазку и вошел сразу двумя, тут же начав потирать чувствительную простату. Стив приподнял бедра, показывая, что готов к большему и, когда Брок вошел, застонал от облегчения.       Это было так хорошо, так правильно – чувствовать внутри его горячий член, сходить с ума от заполненности. Подаваться навстречу ласкающим рукам и губам. Стив стонал и не знал, куда девать руки. Он не мог обнять Брока и то комкал подушку, то до треска сжимал в кулаке простыню.       Брок задвигался быстрее, хаотичнее, застонал и прикусил загривок – и Стив почувствовал, как внутри разливается его сперма.       Приподняв бедра, он просунул руку вниз, обхватил член и в несколько рывков довел себя до оргазма.       Брок ласково благодарно целовал его в плечи и шею. Стив расслабленно растекся по постели и не знал, чего хочет больше: лежать вот так, всем собой чувствуя Брока, или подкопить еще немного сил и повторить.       – Вода на тумбочке, – хрипло сказал Брок, опалив дыханием чувствительную мочку уха. – Если я соберу себя в кучу и скачусь с тебя, ты сможешь попить.       – Лежи, – разрешил Стив. – Не хочу двигаться. Мне так хорошо.       Брок поерзал на нем, устраиваясь удобнее, подул на взмокший затылок и затих.       – Ты только не усни сверху на мне.       – Что ты, как можно спать на тебе, если у нас с тобой есть занятия гораздо интереснее.       – Мне иногда становится стыдно от собственной жадности, – признался Стив. – Не могу тобой насытиться, боюсь тебя заездить, но всё равно хочу еще и еще.       Брок погладил его по плечам, обхватил руками ладони и переплел пальцы.       – Не вижу в этом ничего плохого. Неужели ты думаешь, что я продолжаю через силу? У меня нет способности вызывать эрекцию по щелчку пальцев, так что всё, происходящее между нами, исключительно по взаимному согласию и к взаимному удовольствию.       Стив чуть крепче сжал его пальцы и улыбнулся.       – Это наверняка была бы невероятно странная суперспособность. Жаль только, что очень узкой направленности.       – Ну, всему можно найти применение.       – Это уж точно. Но меня радует, что всё-таки это не наш случай.       – Наш случай совсем о другом: потерять так много времени, пока служили вместе, чтобы потом случайно встретиться на краю света. Вот как тут не поверить в судьбу?       Стив пожал плечами, едва не сбросив Брока с себя.       – Я, кажется, и сам начал в неё верить. А ты еще забыл сказать о том, что мы могли и вовсе не встретиться, если бы я не замерз во льдах.       – Точно. Значит, и правда – судьба. И на этот раз я свой шанс не собираюсь упускать.       Брок слегка поерзал, его крепнущий член сладко проехался по чувствительной простате, и Стив сжался от моментально нахлынувшего возбуждения.       Они почти не спали этой ночью. Стоило лишь в очередной раз достичь пика, растечься в изнеможении по постели, как нежное касание или случайно оброненное нужное слово, вновь разжигали тлеющий в крови пожар.       Перед рассветом, когда Стив вернулся из душа, а Брок ушел туда, на телефон пришло сообщение. Стив бросил взгляд на прикроватную тумбочку, и ему показалось, что непроглядная темнота, окружавшая его все эти дни, стала немного светлее. Неужели зрение наконец стало возвращаться? Брок вошел в спальню, и он попросил его:       – Ты можешь включить свет?       Не став задавать вопросов, Брок послушно щелкнул выключателем. Стив посмотрел по сторонам. Темнота снова посветлела – сильнее, чем от зажегшегося экрана телефона. Вспомнив о телефоне, Стив сказал:       – Тебе сообщение пришло.       – Сейчас посмотрю, – пообещал Брок. – Ну как, видишь что-нибудь?       – Не знаю, можно ли назвать это «видишь», но уже есть разница между выключенным светом и включенным. Не настолько кромешная темнота.       Брок сгреб его в медвежьи объятия. Прикосновение его гладкой горячей кожи опалило Стива. Ласково поцеловав закрытые веки, Брок сказал:       – Я рад, что зрение возвращается к тебе.       Стив нашел его губы своими и поцеловал. Вот так, безмолвно, пытаясь показать, насколько рад, что всё это время Брок был с ним, заботился о нем, ничем не показывал, что он устал или ему надоела беспомощность Стива. Брок обхватил ладонями его лицо.       – Ну что ты? Что ты? – мягко сказал он. – Всё же хорошо. А будет еще лучше. Зрение вернется, ты сюда вернешься, когда сможешь. Будешь рисовать и сам книги читать.       – И тебе буду читать, – пообещал Стив.       – Вообще отлично. А теперь ложись, отдыхай, набирайся сил. Дай сыворотке спокойно поработать над твоим восстановлением.       Стив знал всё это. Знал, но не мог отпустить Брока, просто разжать руки. Брок, словно настроенный на одну волну с ним, еще раз ласково погладил его по заросшим щетиной щекам и отнял одну руку.       – Романофф написала, что они будут завтра к девяти утра, – он настойчиво потянул Стива к кровати. – Давай, Стив, надо хоть немного поспать. Обещаю, я буду рядом, когда ты проснешься.       Стив потерся щекой о его ладонь и признался:       – Я хочу, чтобы твоё лицо было первым, что я увижу.       – Не самое приятное зрелище, честно говоря, но если ты хочешь, то пускай.       – Очень хочу.       Стив устроился в кровати и, заставив Брока лечь рядом, притянул его к себе. Тот положил телефон на тумбочку, поерзал, устраиваясь удобнее, и крепко обнял Стива.       – Спи.       Стив улыбнулся и обнял его в ответ.       – Доброй ночи, Брок.       – Сладких тебе снов.       Будильник заверещал, немилосердно вырывая Стива из сладкого утреннего сна. Рядом сонно завозился Брок, потянулся к тумбочке, натянув одеяло и запустив под него прохладный воздух. Стив поморщился и прижался ближе к нему.       – Вчерашнее пробуждение мне понравилось гораздо больше, – заметил он.       – Мне тоже. Именно поэтому я и поставил будильник с запасом: надо же успеть попрощаться как следует до приезда Романофф.       Стив рассмеялся.       – Ты такой предусмотрительный.       Брок отключил будильник и повернулся к нему.       – Я здесь, как и обещал. Ты можешь открыть глаза, Стив.       Стив на мгновение зажмурился еще крепче, а затем послушно открыл глаза и несколько раз моргнул. Прогресс был явственно заметен. Если на рассвете Стив всего лишь видел разницу между тьмой и светом, то сейчас, после короткого, восстанавливающего сна, он уже видел размытые силуэты и очертания предметов. Даже немного различал цвета – по крайней мере, лицо Брока отличалось от его же волос.       – Вижу, – сказал Стив, даже не пытаясь скрыть прорывавшееся в голос ликование. – Размытое всё, как за мутным стеклом, но уже лучше, чем ночью.       Лицо Брока приблизилось, и Стив понял, что тот хочет его поцеловать. Подавшись навстречу, он с наслаждением подставил губы. Брок счастливо рассмеялся и поцеловал его.       Они лениво целовались и ласкали друг друга. Стив, наконец, не опасаясь попасть пальцами Броку в глаза или ухо, крепче прижимал его голову к себе, подставляя под ласку то бока, то чувствительные соски. И гладил сам, уже не отыскивая на ощупь нужную часть тела, а видя её достаточно, чтобы не промахнуться.       Осмелев, он перевернул Брока, навис над ним и принялся выцеловывать узоры на его теле, иногда касаясь губами шрамов. Для того, чтобы поцеловать каждый из них, как и обещал, Стив видел всё еще недостаточно хорошо. Но Брок не возражал. И не мешал ему двигаться в собственном темпе.       Спустившись дорожкой из поцелуев от шеи к соскам, Стив мягко прикусил каждый, продвинулся ниже, к животу, лизнул впадинку пупка и, безошибочно найдя головку, вобрал её в рот. Брок со стоном выгнулся ему навстречу, и Стив принялся стараться еще усерднее. Облизал губы, провел языком от корня до головки и насадился ртом глубже.       – Боже, – простонал Брок. – Даже в самых смелых фантазиях я не мог представить, что это будет настолько горячо!       Стив не мог оторваться от его члена. То забирал, как можно глубже, то выпускал почти полностью, только посасывая головку. Прижав член к животу, он принялся вылизывать яички, оттягивая и мягко сжимая губами нежную кожу.       – Давай, Стив. Смазка под подушкой – хочу тебя безумно.       Стив выпустил его член и с сожалением отстранился.       – Нет, – выдохнул он Броку в губы. – Для того чтобы взять тебя так, как я хочу, я всё еще слишком плохо вижу. Давай сейчас ты снова побудешь сверху.       Распаленный Брок рывком поменял их местами, прикусил мочку уха и прошептал:       – Даже интересно: как именно ты хочешь меня?       – Хочу ясно видеть твое лицо, когда ты будешь кончать подо мной.       Он прижал к себе его голову, толкнулся языком в жаркую глубину рта и, нащупав под подушкой тюбик со смазкой, вложил его в руку Брока.       – Давай, Брок.       Стив потерялся в удовольствии, когда сильные пальцы Брока так сильно и правильно проникли внутрь. Он не представлял, как будет жить без этого: сладких поцелуев и горячих ласк, хриплого голоса, завтраков в постель, совместной готовки на кухне. Расставаться не хотелось. Стив гнал прочь от себя эти мысли и страстно желал, чтобы эти мгновения, разделенной на двоих страсти, никогда не заканчивались.       Брок явно разделял его мысли: всё время старался быть ближе, касался руками, губами, прижимался всем телом так тесно, будто стремился слиться с ним в одно целое. Стив плавился от его жара, податливо льнул к нему. Время перестало существовать, пространство сузилось сначала до маяка на краю света, а потом и вовсе до одной только точки – их с Броком постели. Больше ничто не имело значение.       Когда возбуждение стало совсем невыносимым, мир вспыхнул и рассыпался на миллиард осколков. И милосердная темнота снова приняла Стива в свои объятия.       Он дрейфовал в ней, всем собой ощущая Брока, не зная, были ли те всепоглощающая нежность, сытое удовольствие и тихое счастье его собственными или их чувства переплелись между собой и объединились. Стиву казалось, что он совершенно без сил и, в то же время, силен так, как никогда прежде. Расколовшийся мир кружился, как в калейдоскопе, и собирался в картинку, с первого взгляда точно такую же, как прежде, но стоило лишь присмотреться внимательнее, чтобы стало ясно – наконец, эта картинка стала целостной. Правильной. Сокрушительной силы оргазм приливной волной смыл и унес за собой всё то, что по-настоящему было неважным, лишним, фальшивым, что не имело никакого значения в их уютном мире для двоих.       Брок лежал рядом и ласково, нежно гладил его по лицу. Его запах, нет – их общий запах цветочной пыльцой оседал в лёгких. И Стив знал, что будет помнить его вечно. Он улыбнулся и поцеловал Брока в ладонь.       Снова завопил немилосердный будильник. Брок оторвался от Стива, выключил его и с сожалением сказал:       – Теперь уже точно пора вставать. Как раз успеем привести себя в порядок и позавтракать. И даже не думай возражать – голодным я тебя никуда не отпущу.       Возражать Стив и не думал. Он только еще раз поцеловал Брока и отпустил, позволяя подняться с кровати. Затем встал и сам.       – Может, пойдем в душ вместе? – предложил Стив, не желая даже ненадолго расставаться с Броком.       – О нет, – рассмеявшись, ответил тот. – Я слишком хорошо себя знаю: не смогу от тебя оторваться, мы потратим кучу времени и будем встречать Романофф голыми и голодными. А я не согласен делиться с ней такими личными моментами.       Брок отправил его в ванную комнату и ушел на кухню готовить завтрак. Но, когда Стив вышел из душа, он поджидал его под дверью ванной.       – Моя одежда будет тебе мала, а от твоей мало что осталось после близкого знакомства с прибрежными скалами, – заметил он. – Но я собрал тебе немного вещей, положил на кровати – примерь, может, что-нибудь и подойдет.       – А я забыл попросить Наташу привезти мне хоть что-нибудь из одежды, – признался Стив. – Надеюсь, она догадалась об этом.       Вместо кухни, из которой доносились манящие ароматы кофе и готовой еды, Стив отправился в спальню. Кровать Брок не застелил, и она тепло пахла их счастьем. Стив снял халат, надел белье и футболку, всё еще больше полагаясь на осязание, чем на зрение. Ощупав предложенную одежду, он, даже не примеряя, отказался от плотных жестких джинсов. А в спортивные штаны с небольшим трудом, но влез. Куртка Брока жала ему в плечах, и Стив с радостью сменил её на толстый вязаный свитер. Может, даже тот самый, в котором Брок был в день, когда Стив очнулся. Кроссовки, по счастью, были те, в которых Стив убегал от преследователей.       Брок накрывал на стол, когда Стив пришел на кухню.       – Модник, – беззлобно усмехнулся он. – В свитере и со щетиной ты похож то ли на одного из этих городских хипстеров, то ли на бродячего художника.       – Художники мне как-то ближе по духу, – хмыкнул Стив и занял своё место за столом.       Брок поставил перед ним тарелку с яичницей и свиными сосисками и стакан с апельсиновым соком и задумчиво хмыкнул.       – Кажется, где-то в кладовке валялся набор детской акварели и старые кисточки – хочешь, поищу для полноты образа?       – Давай сейчас поедим, а если останется время, то поищешь. Наташа будет в восторге.       – И я уже заранее боюсь этого.       Брок снял со сковородки последнюю порцию поджаренного хлеба, поставил тарелку на стол и занял свое место. Стив взял вилку и присмотрелся к еде в своей тарелке.       – Приятного аппетита, – пожелал он.       – Приятного аппетита.       Завтракали быстро – они хотели закончить всё до приезда Наташи. Оставить личное за дверью спальни, отдать на откуп посторонним лишь совместное проживание в одном доме. Брок вымыл посуду, сварил кофе и достал из холодильника баночку джема к оставшимся после завтрака гренкам.       Когда среди привычного уже шума моря и криков чаек раздался мерный шум двигателей джета, Стив с Броком пили по второй чашке кофе. В дверь деликатно постучали, и Брок, прежде чем открыть, поставил на плиту полный чайник. Стив остался сидеть за столом и поднялся только когда на кухню вошла Наташа.       – Живой, – удовлетворенно кивнула она, рассматривая Стива.       – Живой, – улыбнулся он в ответ и поинтересовался: – А что ты на самом деле ожидала увидеть?       – Ну, фантазия у Рамлоу богатая, вариантов много. А ты уже видишь или сориентировался на слух?       – На слух, на запах. И уже немного вижу. Пока только размытые силуэты, но скоро уже должно стать лучше.       Брок боком протиснулся на кухню, выключил закипевший чайник и вполне светским тоном поинтересовался:       – Кто что будет пить?       – Кофе, – сказала Наташа.       – Чай – одновременно с ней попросил Стив.       Брок достал из шкафчика чашки, банку с кофе и коробку с чаем. Стиву было так странно и непривычно не только прислушиваться к его действиям, но и наблюдать за ними. Хоть пока он еще и плохо видел, но даже сейчас разница в ощущениях была огромной. Брок потянулся к сахарнице, но не взял – обернулся и спросил у Наташи:       – Тебе кофе с сахаром?       – Да, неполную чайную ложечку сахара и две ложки с горкой кофе.       У Стива он о предпочтениях ни разу не спрашивал: делал сам, но всегда по вкусу. Интересно, угадывал или знал точно, как именно Стив любит.       Закончив готовить, Брок поставил на стол три чашки и сел рядом со Стивом.       – Извини, к кофе ничего нет, – сказал он. – Пока бушевал шторм, мы всё подъели, а выбраться в магазин не было возможности.       – Не волнуйся, я успела позавтракать, так что кофе вполне достаточно. Ладно, теперь ближе к делу, – Наташа поискала что-то в телефоне и протянула его Броку. – Посмотри, такую татуировку у нападавших ты видел?       – Очень похожа. Я не смог её рассмотреть во всех подробностях, но, кажется, это она.       – Это символ группировки «Новый Рассвет». По нашим данным, она состоит из некоторых религиозных фанатиков и части перебежчиков из ГИДРы. Одна из их баз была обнаружена на Аляске, и теперь еще вы добавили информацию по Исландии.       – Чего они хотят? – спросил Стив.       – Открыто они еще ни о чем не заявляли. Да и пока у них маловато сторонников. Но ходят слухи, что они ищут супер-оружие.       – Супер-оружие или супер-солдат, способных стать им? – уточнил Стив.       – На базе на Аляске мы не обнаружили ни информации, ни оборудования для создания новых супер-солдат. Для перепрограммирования старых – тоже. Но это не значит, что его у них нет.       – Мы с Броком тоже об этом думали, – кивнул Стив.       Наташа посмотрела на него, потом на Брока и тоже кивнула. Стив отпил чая.       – Что будем делать дальше?       – Для начала вернемся в Вашингтон и займемся твоим здоровьем. Сбор информации еще продолжался, когда я улетала.       Брок придвинул ближе свою чашку и погладил пальцами её бок.       – Я могу осторожно пораспрашивать местных, – предложил он. – Это я здесь мало кого знаю, а они могли и узнать кого-нибудь из тех, кто тогда к нам приезжал.       Наташа снова кивнула.       – Поспрашивай. По крайней мере, ты не будешь бросаться местным в глаза так, как мы. Мой номер у тебя есть – позвонишь или напишешь, если что-нибудь узнаешь. Стив, тебе здесь еще что-нибудь нужно?       – Я хочу попрощаться, – попросил Стив.       – Хорошо. Я подожду тебя снаружи.       Наташа допила кофе, поднялась и ушла. Брок вышел следом за ней, чтобы закрыть входную дверь. Допив чай, пока не остыл, Стив собрал чашки и отнес их в мойку.       – Ну вот и всё – закончился мой отпуск, – грустно сказал он вернувшемуся Броку.       – Помни о том, что я тебе сказал: я всегда буду ждать тебя здесь, – ответил тот и распахнул объятия.       Стив крепко прижался к нему, обнял в ответ и поцеловал. Он впитывал его тепло, запах, старался запомнить, чтобы хватило на долгое время в разлуке. Вглядывался в размытое лицо и, как никогда, жалел, что не может его рассмотреть до мельчайшей черточки. Брок ласково гладил его по спине, словно утешал, и Стив был ему благодарен.       – Я вернусь, – пообещал он.       Брок провел его до двери, взял, сиротливо стоявший у тумбочки, рюкзак и вручил его Стиву.       – Я вспомнил о супе, – сказал он. – Беготни у тебя теперь будет много, а времени мало – надеюсь, пригодится. И там еще небольшой сюрприз. Посмотришь, когда будешь один.       – Договорились.       Поцеловав на прощание Брока, Стив забрал у него рюкзак и забросил на плечо.       – До встречи, – прошептал он Броку на ухо и, не оглядываясь, пошел к джету.