Бархатная монтировка

      — Ого, — Игорь пьяно, но довольно усмехнулся, когда Петя, встав со своего места, подсел к нему, прижавшись и улыбнувшись. Игоря с головой накрыл запах его тела, смешанный с ароматом духов. Он приобнял его за плечи и Петя, отставив свой бокал, прильнул к его губам, целуя.       Игорь вполне ясно понял этот поцелуй. Поцелуй, которого он так ждал и так хотел.        С Петей они давно уже приглянулись друг другу, романтические ужины во всю шли уже как вторую неделю, но каждый раз Игорь покидал петину квартиру, забрав ласковый, долгий поцелуй, как всегда затянувшийся в дверях его квартиры. Но на секс намеков пока не было, а Игорь и не думал спешить. Он как-то быстро выучил, что у всех оно по-разному, и если Пете нужно больше времени, то он подождет. Самого его с Пети крыло едва он только его заметил, но понимал, что у омег это всегда по-другому.        И вот, наконец…        Он уложил руку на его ногу, скользнул выше, жадно сжал бедро и Петя отозвался тихим стоном.        В этом случае Игорь решил, что не мешало бы и уточнить…       — Петь?.. Кошка, я правильно же все понимаю, к чему мы идем?        Петя голодно посмотрел на него, облизав губы, и, в общем, уже по этому взгляду было ясно, но тихое «да» ничего не испортило, только сильнее зажгло желание в Игоре и он подался вперед, жадно целуя и ловко подхватив его под бедра, чтобы унести в спальню. Как же Игорь о нем мечтал, как фантазировал… Петя выглядел крайне горячей штучкой, такой красивый и сексуальный, от него этой нереальной энергией просто бьет, у Игоря рядом с ним стояло порой так, будто Петя для этого какие-то усилия прилагал, а не просто нежно гладил его по колену и смотрел.       Но…

***

      — Ты какой-то серый сегодня… Дело сложное? Чего мне не говоришь?       Игорь поднял взгляд на Диму. Ага, дело… Лучше уж дело, чем ходить с бренным лицом после первой ночи с самым желанным омегой в своей жизни.        Он сказал:        — Нет. Просто… вчера вот у Пети ночевал.        Признался он легко, хроники их отношений Юли с Димой вели весьма активно, Дима порой давал вполне толковые советы. Просто Игорь, растущий в спартанских условиях, порой просто не был выучен некоторым вещам, а благодаря Диме обращал внимание на важные моменты.        Так что признаться в этом не было проблемы.        — Ого… Ну… поздравляю?.. — Дима еще раз его осмотрел, осознав, что Игорь не был похож на мужчину, разделившего радость интимной близости с желанным омегой. Да о чем речь, в день, когда они поцеловались, Игорь бегал возбужденным щенком и, будь его воля, еще бы на манекене показал, как все было. А тут… — Что-то случилось? Игорь, если у тебя не встал, то бывает, это от нервов.        Игорь фыркнул, подался назад на свой стул, почесав обратной стороной ручки бровь.       — Да уж лучше бы не встал… Мне кажется… Ну, он не хотел секса со мной.        — Э… — Дима подвис. — Тогда почему у вас был секс?.. — в том, что Игорь не давил, Дима был уверен, он на этом раз пять акцент сделал, что ни в коем случае, если не хочет убить петино либидо еще до секса!        — Не знаю… Ну блин, Дима, ему ведь могли в голову вбить, что по-другому мужика не удержишь?        Звучало здраво, конечно, но Дима уточнил:        — И все-таки… С чего ты взял это?        Игорь пожал плечами.        — Он пиздец напряженным был. Молчаливым, что ли… Ну не знаю, я будто с куклой.        — Блин, Игорь, это вообще не причина. Он может сам по себе такой? Ты ему прямо скажи.        — Ага, конечно… Я на его машине катаюсь, в его квартире живу, жру тоже у него, и щас еще буду возмущаться, что он трахается не так? — хотел руками всплеснуть, но как-то не вышло, не хотел внимание привлекать. Тут так-то и петины коллеги ходят! Только прошипел: — Может мне у него еще и сиську попросить пососать?        — А ты не пососал? — насмешливо приподняв бровь, уточнил Дима, и Игорь аж раскраснелся. Больше от того, что весьма живо вспомнил этот момент. — Игорь, не дури голову, вопрос секса важен в отношениях и его надо решать. Вдруг ему… ну, больно было, или самому не понравилось что, а сказать боится? Я ж не прошу сказать ему, что он трахается хреново. Ты спроси, что тебе сделать надо, чтобы ему понравилось, чего он хочет, а?        Игорь поморгал, потер лоб, качнул головой.        — Блин, Димка… ты такой умный.        Дима едва не заржал. Ну да, бедный Игорь, он каким-то базовым вещам так искренне удивлялся, будто это было великой тайной, скрытой от простых смертных… Ну, это Игорь. Чудо, что такому прошаренному во всех этих штучках Пете приглянутся Игорь. С другой стороны, кто не купится на эту искренность и простоту? Игорю так легко доверять, кажется, что он просто не знает, что значит «врать».        Игорь же принял вопрос на вооружение и уже вечером был готов все решать. Петя снова для них ужин приготовил… Блин, это тоже решать как-то надо. Хотя бы начать Пете деньги скидывать! Ну, Игорь, конечно, и так кидал на всякие эти омежьи штучки, но надо и на продукты, и на бензин, а то ей-Богу… Альфонсом себя чувствует!        — Ты сегодня задумчивый, — заметил Петя, сев рядом и погладив его по руке. Мерно грелась в чайнике вода — после ужина Петя не мог не закончить чаем с парочкой конфеток, на сладкое тянуло его жутко. — Я скоро начну волноваться и думать, что это из-за меня.        — Нет, Петь, ты че, — Игорь замотал головой. — Я просто… ну, я подумал… Я хотел спросить кое-что.        — Да?        — Мне просто показалось, что я вчера тебя не смог удовлетворить. Мы может… ну, обсудим, что тебе нравится, что мне делать?..        Петя сбито с толку на него посмотрел, поморгал, а после ойкнул — закипел чайник.        — Игорь, ты с чего это взял? Я же кончил.        — Ну… Да, кончил, — кивнул он. И на том спасибо… — Ты просто был таким тихим, зажатым будто… Не знаю, показалось, что я не смог тебя расслабить.        Петя удивленно посмотрел на него через плечо и, вздохнув, снова вернулся к нему по бок, со своей вечерней порцией конфет.        — Не знаю, Горь… — он покачал головой, развернув одну конфетку и надкусив. — У меня сложные отношения с сексом.        Игорь кивнул. Ага, ну, насчет этого он догадывался… Правда испугался дико:        — Тебя… бил кто-то во время? Или насильно?        Петя приподнял брови, жуя, а после улыбнулся.        — К счастью, нет. У меня были хорошие партнеры, хотя ты первый, кто так в лоб спросил про мои желания. Это приятно, просто… — он нервно принялся разглаживать фантик от конфеты, хмуро его разглядывая. — У меня есть особенность, она многих пугает, а у некоторого вообще падать начинает, когда видят такое.        — Что за особенность? — он лично никаких особенностей не заметил. Ну, вряд ли супер горячее тело эта та особенность, от которой член может упасть!        Петя вздохнул, взявшись за вторую конфету и, только когда закончил с ней, признался:       — Мне когда очень хорошо, я… плакать начинаю.        Игорь моргнул. Приподнял бровь.        — И?.. — протянул он, ожидая страшного продолжения.        — Что «и»? Это все, — хмыкнул он, сербая чая.        — И все? Блин, Петь, ну если надо — плачь. Лучше слезы, чем ты такой напряженный и зажатый, будто я тебя насилую.        — Ты уверен?.. Игорь, слезы — это слезы. Ты можешь испугаться их, у тебя может пропасть желание, потому что подсознательно слезы это о боли.        — Ниче не понял… Я ж знаю, что это от кайфа, че это мне думать, что это от боли?..        — Ну… Многие так и путали. Знали, что от кайфа, но в моменте пугались, что мне больно, — пробормотал Петя. С одной стороны Игорь говорил что-то вполне себе логичное, мол, он же знает? С другой ассоциации это же о подсознательном, это не выбить.        — Ну а я не спутаю, — уверенно сказал он, хотя пока плохо представлял, что это и как это. Он… ну, конечно, сам-то он плакал и знал, что это слезы боли. Плакали подозреваемые, плакали пострадавшие, но это работа, Игоря хватало только на базовую поддержку, которую он должен оказать во благо верно данных показаний, всего-то.        При нем не плакала и Юля, и Дима. Тетя Лена вот кажется чуть от счастья не заплакала, как узнала, что у него, наконец, омега появился, но и это не вызвало в Игоре какой-то боли.        — Игорь, подумай хорошенько, — попросил Петя. — Не хочу сворачивать наш секс, когда у меня самый кайф, а ты начнешь меня утешать.        — Ладно… ладно, — кивнул Игорь, на самом деле, все очень смутно понимая. И понимая ли вообще? Он пока сам не до конца понял…        Но в любом случае от того, что он решился, ничего особо не изменилось. Расслабить Петю все не удавалось, тот был зажат, а еще…        — Блин, Петь, ты так жмешься, будто я реально силой тут тебя, — сдался Игорь и тупо лег рядом, оторвавшись от обласканной груди.        Петя уставился в потолок. Моргнул. Он до Игоря и не знал, что у него такая проблема имеется! Всех будто все устраивало, хоть Петя и догадывался, что не до конца расслабляется со своими партнерами. Не потому что они плохие, нет, просто… Он столько ужасных историй слышал, что теперь невольно ждал, что ему без разрешения дадут пощечину или засунут пальцы в зад.        — Игорь, я пытаюсь, правда, — поспешил успокоить его Петя, оперевшись на руку, погладив Игоря по груди. — Мне просто непривычно. Дай мне немного времени.        Игорь посмотрел на него, покачал головой и, зарывшись пальцами в его волосы, притянул к себе, целуя, приподнявшись на локте. Его радовало то, что проблема была не в нем, просто это такая особенность у Пети, которую им надо решить…        А решал Игорь все жестко и сразу.        В следующую ночь Петя смотрел на него большими глазами и, неловко поерзав, сказал:        — Горь, ну я так не могу…        — Предлагаешь мне куклу принести, чтобы ты показал, где мне тебя трогать? — хмуро уточнил он. — Просто скажи, где тебе больше всего нравится. Уверен, в этом половина успеха.        Петя снова поерзал на простынях и откинулся на подушку, смотря в потолок. Вопрос здравый и верный. Игорь должен знать, как ему нравится, чтобы найти подход. Петя, если так подумать, уже и не мог вспомнить, когда реально кайфовал. Он просто закрывался во время секса, относился как к дрочке, что ли. Там не ждешь особого кайфа. И тут же то же самое…        — Ну… шея. Нравится, когда ты шею целуешь, — бормотал Петя, лежа вот так, почти голым, в трусах и неловко прикрывающий грудь, сложив руки крест накрест, ей-Богу, будто помирать собрался…        Игорь покачал головой и, взяв его за запястья, увел руки в стороны. Петя поджал губы, послушался, убрал их, уложив на простынь, открываясь перед Игорем.        — Не одной шеей единой, — сурово сказал Игорь, и Петя вздохнул. Ну да…        — Грудь тоже нравится. Когда ну… языком и губами. И когда руками гладишь и сжимаешь тоже кайфово. Низ живота чувствительный… Ты когда целуешь и гладишь аж внизу что-то дергается…        Игорь кивнул, склонившись, выцеловывая его шею, надеясь, что в ласках Пете будет легче расслабиться. Тот довольно вздохнул, обнял его, прижав к себе, и прошептал:        — Да, вот так хорошо…        Уже у самого низа живота Петя прошептал дрожащим от кайфа голосом:        — Люблю, когда ты лижешь и фингиришь меня…        Игорь приподнял голову, внимательно на него посмотрел. Он сначала не понял, что за фингиришь, потом припомнил, что фингер — пальцы, значит, нравится, когда пальцами трахают… Господи, нет, чтобы по-людски сказать…        Гладя его бедра, Игорь уточнил:        — Как именно тебе нравится, когда я лижу?        Петя тупо уставился на него. Ну нет, это уже выше его сил… Вместо ответа он схватил свой телефон, полазил там и показал Игорю порно-ролик — красивый, блин, нереально, нежный такой, и отлиз прям крупным планом. Игорь заинтересованно поерзал, смотрелось хорошо и красиво. Не грязно. Сам Игорь порно не любил именно за то чувство грязи в каждом кадре, а тут… тут все по-людски как-то.        — Вот так. Все видно?        — Ага, — промычал Игорь, ерзая. — Убери, а то я щас дрочить начну.        Петя засмеялся, но послушался, отложив телефон и, откинувшись на кровати, расслабился. Игорь схватывал все на лету и быстро понял, как Пете больше нравится — скользнул пальцами внутрь, согнув под правильным углом, на что Петя тут же отозвался тихим стоном, и языком мягко очертил складки, обхватывая и посасывая. Долго кружил возле клитора, заставляя Петю хныкать, а его бедра — дрожать, и только после плавно вобрал его, посасывая, и Петя заскулил, выгнувшись.        Игорь помучил его вот так еще немного, а после плавно отстранился и заменил пальцы на свой член. Он склонился над Петей, глядя ему в глаза, и тот обнял его за шею, притягивая ближе.        Но успеха не случилось и в этот раз…        В общем, Игорь смирился, что это будет весьма долгая и кропотливая работа. Пете нужно время, чтобы расслабиться и довериться. Он так привык зажиматься и закрываться, так что о чем говорить сейчас-то? Игорь был терпеливым и просто хотел сделать все, чтобы Петя с ним расслабился, чтобы ему было хорошо. Он понял, что надо скорее долго ласкать его пальцами и языком, нежели совать в него сразу член. Именно с пальцами и языком Игорю удавалось довести его до самых сладких стонов, почти что до грани, а вот член явно все портил… Не то чтобы Петя как-то сильно его боялся, просто именно так было лучше всего.        И все-таки Игорь догадывался, что какой-то не совсем здоровый опыт у Пети до него был…        Но проблемы не было — Игорь вообще мог только лизать ему, настолько это было кайфово. Чувствовать его вкус, слизывать смазку, доводить до самых сладких стонов.        Впервые это было при куни, Игорь даже не сразу допер. Крепко держа его за бедра, притягивая ближе к себе, он жадно лизал ему, не стесняясь ни того, как хлюпала смазка, ни того, как гулко он сглатывал.        Сквозь стоны стало раздаваться странное хныканье, но Игорь просто подумал, что это скулящие стоны такие, а потом Петя кончил — так сладко и долго, что Игорь был весьма горд собой. Он расцеловал его бедра, нежно потерся щекой о низ его живота и приподнялся.        И увидел это.        Кажется, самое возбуждающее, что ему вообще приходилось видеть в постели.        Петя смотрел на него мутными, мокрыми глазами, щеки были красные и влажные от слез, волосы растрепаны, такой нежный, чувственный, беззащитный… Игорю просто башку сорвало. Он склонился, широко проведя языком по щеке, слизывая влагу, прильнул ближе и зашептал, какой он славный, какой он молодец и как ему было хорошо, как это нереально классно и как нравится самому Игорю.        Петя тихо всхлипнул, поцеловал его в щеку и совсем растекся в его руках.        — Петь… кошка… давай еще?        — Да, пожалуйста, — прошептал Петя, — хочу тебя внутри.        Игорь рыкнул, потерся носом о его щеку и вошел — Петя был достаточно расстянут и расслаблен, чтобы сделать это быстро (но не глубоко! Игорь чудесно приучился к его особенностям) и плавно задвигался в нем, сдавленно постанывая от кайфа, продолжая шептать Пете, какой он невероятный, как ему с ним хорошо, как он его любит и как с него кайфует, что лучше с ним ничего не случалось, что он может днями только и лизать ему, и больше ничего ему для счастья надо. И под весь этот шепот Петя кончил второй раз, а Игорь сразу за ним, резко выйдя и обхватив себя рукой, кончив на мокрые губы — Петя сладко вздохнул, откинув голову назад. Не во время, но после — его вдруг накрыло такой волной нежности и любви к Игорю, того, как его любят, что у них не просто секс, это занятие любовью. Где Игорь думает не о том, как бы самому получше кончить, а как бы доставить ему удовольствие, потому что он здесь только ради этого, только это по-настоящему его заводит и хочется.        И этих чувств было так много, это осознание того, насколько он любим и желанен, что он просто расчуствовался и, едва Игорь приподнялся, чтобы взять салфеток и вытереть его, как Петя полез обниматься и, ткнувшись в его шею, просто расплакался. Игорь замер. Поморгал. Ну со слезами во время секса он как-то разобрался, но после…        Вообще-то Игорь здорово испугался:        — Петь… Петенька, я сделал тебе больно?..        Он в панике стал прокручивать момент, когда только вошел в него — может не рассчитал и слишком резко это сделал, слишком глубоко? Петя рассказывал о таком, и что потом у него все ужасно болело, может и он что-то повредил ему?!        Но Петя закачал головой, всхлипывая в его грудь. Игорь растерянно обнял его, погладил по голой спине. Такой маленький, открытый сейчас с ним… Это было что-то нереальное. Игорь обнял его, целовал, шептал, что все хорошо, как он его любит, и Петя жался сильнее, и это просто делало что-то невозможное с Игорем.        — Все? Успокоился? — ласково спросил Игорь, нежно утирая его мокрые, красные щеки. — Даже вытереть тебя не дал, там щас такой беспорядок…        — В душ схожу, — тихо ответил Петя. — Мне никогда так не было. Даже не знаю, что со мной…        — Ничего, все в порядке. Это мило, — улыбнулся ему Игорю и нежно поцеловал в лоб. Петя тихо вздохнул и, кивнув, прильнул к нему ближе, ткнувшись лбом в его шею.        Игорь крайне был всем доволен.        А утром сидел за столом с крайне сложным лицом.        — Все в порядке? — Петя поцеловал его в макушку и поставил перед ним тарелку. После такой невероятной ночи, когда он ощутил себя самым любимым и желанным, ему пуще прежнего хотелось заботиться об Игоре. Кормить и гладить по волосам.        — А? Да, все ок, просто плохой сон снился.        Петя улыбнулся и плавно опустился рядом, погладив его по руке.        — Все в порядке, милый, это просто сон. Могу сделать тебе сегодня на ночь успокаивающий чай, хочешь? Он поможет тебе крепко спать.        — Спасибо, — Игорь улыбнулся ему и поцеловал в уголок губ. Петя смотрел на него самым ласковым и нежным взглядом, улыбаясь, бесконечно-влюбленный.        Но у Игоря…        Да, у него случился некий конфликт. Ничего страшного, что его завели слезы во время петиного удовольствия — это как-то подсознательно считывалось им, как слезы кайфа, чем это и являлось. Но вот слезы после секса… Ввели Игоря в ступор. И в куда больший ступор его ввели собственные чувства. То, насколько ему это понравилось.        Но Петя плакал! Хрен знает от чего плакал! А Игорь услышал «все хорошо» и тут же поплыл и сам словил странный кайф с того, как Петя прижимался к нему, как плакал в его руках. Юля рассказывала ему про таких альф, мол, друг у нее был такой. Возбуждало его нереально доводить до слез, а потом на эти слезы дрочить. Игорь был в ужасе. Вдруг он такой же?! Конечно, он пока подобным не занимается, но ведь может начаться с малого!        Почему он лежал и кайфовал с того, что Петя плакал? Игорь нихрена не понимал, но решил, что не будет думать об этом слишком много. Был уверен, это единичный случай и больше такого не будет…        Но…        — А чай? — Игорь смотрел за тем, как Петя, покачивая бедрами, шел к нему. Костюмчик на нем был что надо, прозрачные кружевные шорты и топ, Игорь все-все видел, и невольно облизал губы.        — После. Никто не пьет его перед всякими утехами, — подмигнул ему Петя и ловко оседлал его бедра. Закусив губу, он взял Игоря за запястья и проскользнул его ладонями от бедер вверх, к груди, и, когда Игорь приласкал ее, томно выдохнул. — Я впервые с кем-то за долгое время смог расслабиться… Мне так хорошо было, Горь. Хочу еще.        — Без проблем, — зарычал Игорь и ловко перевернул его на спину, нависая сверху и жадно целуя.        В начале он долго лизал ему сквозь кружево шорт и Петя весь изнылся, был такой возбужденный и чувствительный, так отзывался на каждое касание его губ…        — Хочу твой член…        Игоря просить дважды не приходилось. Он сел на колени, закинул ноги Пети на свои плечи и вошел — Петя выгнулся, застонал, жмуря глаза и так сладко сжался на нем. Игорь следил за ним с восторгом в глазах, у него аж дух перехватило — возбужденный, лохматый, с мутным взглядом, задранным топом, оголяющий грудь, просто что-то нереально, что-то улетное.        Игорь нарастил темп, поменяв угол, и Петя заскулил, а после захныкал, жмуря в глаза — у Игоря аж внизу что-то приятно заныло, пока он разглядывал Петю в этот момент. И он просто заплакал — скулил, хныкал и плакал от кайфа, изгибаясь. Он был неприлично зареванный, такой красный, в слезах, он полноценно ревел от кайфа и щептал дрожащим голосом: «да-да-да!». У Игоря просто мозг отключился от этой картины, что-то нереально возбуждающее и горячее, он такого никогда не видел и даже не фантазировал о таком.        Во время оргазма Петя выкрикнул его имя, жмуря глаза, сжался и выгнулся. Игорь зарычал и догнал свой оргазм в пару движений, а после тут же склонился к нему, выцеловывая его мокрые щеки, сцеловывая слезы, пока Петя лежал, отходя от оргазма, а после, прильнув к нему, вытянув руки, привычно обнял и… снова заплакал, шепча о том, как он его любит, как ему с ним хорошо. Игорь перевел дух, обнял его в ответ, целуя его волосы и кайфуя с этой близости между ними. Как Петя к нему льнет, как шепчет признания в любви, тихий плач куда-то в шею, такая открытость, такая обнаженность… Игорь искренне с этого кайфовал, крепко сжимая Петю в своих руках, пока тот терся щекой о его грудь и шептал о любви, а Игорь был растерян и влюблен во все происходящее.        Петя начинал совсем себя отпускать и расслабляться с Игорем. Он больше не боялся своих слез во время секса, порой, когда ему было особенно хорошо, плакал он настолько ярко, что порой сам боялся, но Игорю это будто бы только сильнее крышу сносило, и он становился еще более страстным. И после… Боги, Петя просто ничего не мог поделать с собой. Он понимал, что это гормоны, и все эти эмоции… Но ему было так хорошо не только телом, но и душой. Знание, что мужчина полностью тебя обожает и любит, принимает тебя и думает о твоем удовольствии. И все эти чувства к Игорю… куда более сдержанно, но он снова плакал, признаваясь в любви и говоря спасибо Игорю за то, кто он есть.        Игорь обнимал его, целовал, относился в этот момент к нему с такой бережностью, что Петю от этого сильнее размазывало.        Да, Петя, наконец, чувствовал, что он был принят таким, какой есть.        А Игорь себя казнил каждое утро… Снова и снова анализировал свою реакцию на петины слезы, проматывал эти моменты заново, все рассматривая и разглядывая. Вдруг у него реально на слезы стоит? Почему когда Петя плачет после секса Игорь чувствует какой-то неясный, мурчащий кайф, вместо сострадания? А вдруг он… вообще сострадать не умеет? Вдруг у него в любом случае будет стоять на петины слезы?!        Вот случится у Пети что, он будет плакать, а Игорь рядом стояком гвозди забивать!        Он злился на себя за это и, когда после очередного секса Петю снова накрывало, а он вместо сострадания чувствовал неясный кайф и наслаждения. Такой открытый и чувствительный. Такой нежный, только для него, с ним, в его руках… Только эти чувства, никакого сострадания! Игорь думал, что обречен, и просто не знал, что делать. Просить Петю не плакать? Сдерживать себя? Ну уж нет, Петя так себя досдерживал, что Игорь месяц его расслаблял и в себя приводил, чтобы ему было хорошо с ним. А теперь что? Просить прекратить? Ну уж нет, Игорь не мог так с ним поступить!        К тому же в эти моменты он был так ему открыт… Нет, это было что-то нереальное, невозможный опыт, будто бы такого в другой момент и не могло случиться.        Так Игорь и планировал жить до старости. Грызя себя за все те чувства, что испытывал к слезам Пети.        Но его планам не суждено было сбыться.        — Гром? — над его столом наклонился смутно-знакомый альфа, кажется, кто-то из отдела Пети, с кем тот был в хороших отношениях.        — А? — Игорь даже взгляда от компа не оторвал, у него тут дело важное!        — Ты эт… К Петьке загляни, лады? У него там в деле случилось… ну, что у всех случается, его прям совсем размазало. Плачет, кажется.        Игорь в эту же секунду встал и, позабыв о всех своих делах, пошел наверх, к нему. В смысле плачет?! Петя должен плакать только от оргазма, любви или счастья! Другие поводы это… Игорь к такому не готов!        Он постучался и заглянул в его кабинет. Петя вскинул голову, лицо было все красное, глаза зареванные, он казался… растерянным, сбитым с толку, и у Игоря так болезненно заныло сердце в груди. Ему захотелось сделать все, что угодно, лишь бы Петя не плакал, лишь бы избавить его от боли.        Он закрыл дверь, пошел к нему:        — Петенька… ты чего? Что случилось, солнце?        Петя встал и сам прильнул к нему, спрятав свое лицо в его шее. Игорь обеспокоенно погладил его по волосам, поцеловал, зашептал слова утешения, чтобы Петя скорее в себя пришел, укачивал его в своих руках. Потом успокоительного ему накапал, мигом за чаем с конфетами сбегал, снова потом обнимал его и утешал, хоть и плакать он перестал, но вид этих слез до сих пор саднил у Игоря в самом сердце.        — Ну ты как? Легче?        Петя кивнул, вытирая мокрые глаза, и отпил чая, переведя дух. Выглядел он дурно, и Игорь погладил его по спине.        — Что случилось?        — Рядовое, — Петя шмыгнул носом. — Я к такому все привыкнуть не могу… Кажется, что я не все сделал.        Игорь внимательно на него смотрел, давить не решался. Если Петя не захочет об этом говорить, то он не станет из него это вытягивать. Но Петя рассказал. Что дело вел про барыгу, и ребенок у него был. А у них прямых доказательств и не было никаких, а Петя все старался, как бы девочку забрать — та худющая, в синяках. А по адресу их нет и нет, найти не получалось…        — А я их видел вместе. Забитая такая, смотреть на нее больно, я ей конфет купил, а он… Ее с ором забрал, конфеты выбросил, а что мне-то сделать? Я не имею права ребенка у него забрать. У меня ж ни оснований, ни ордера, и… — он шмыгнул, снова потер глаза, — нашли их. По другому адресу. Его повязали. А ее — в морг, — и снова разревелся, опустив голову, дрожа и всхлипывая.        Игорь поджал губы, притянул снова Петю к себе, расцеловал его, шепча, что он сделал все, что мог, что иногда обстоятельства складываются против нас, что такое бывает и с этим надо справиться.        — Ты следующий раз мне говори, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем, слышишь?               Петя закивал, утирая слезы, и Игорь нежно утер их.        — Тебе много работы? Ты заканчивай быстрее, и мы домой пойдем, я тебе ужин приготовлю, ванну сделаю, расслаблю тебя. Тише-тише, — он снова подался к нему, сцеловывая слезы.        Да, Игорь помнит и по своей практике сколько с ним такого случалось. И омег хоронил, и детей… Тоже порой прослезится бывало, и горько, аж до тошноты, но он ныне матерый, понял, что без этого никак. Свыкся. А Петя… омега к тому же, он к этому еще чувствительнее, еще ближе к сердцу… У Игоря за него в груди болело так же, как за себя, хотелось скорее помочь, утешить, успокоить        Петя кивнул, вытирая красные глаза.               Уже дома, с успокоительным, после ужина, теплой ванны и массажа, в сильных руках Игоря Петя успокоился, сказал, что уже было такое, а он все привыкнуть не может… Игорь был с ним рядом, слушал, поддерживал, рассказывал свои случаи и как справлялся, и Петя был бесконечно благодарен ему за поддержку, что он рядом, не отворачивается от его горя.        Уже через три дня, когда они занялись сексом, и когда Петя снова плакал в его руках, до Игоря дошло.        Он нормально реагировал на слезы от горя. Он страдал от них, ему было больно, и совсем другая реакция сейчас.        Боги, да он был в восторге!        Он склонился, яро расцеловывая Петю, сцеловывая слезы, и тот вцепился в его плечи, притягивая ближе к себе.        Да, Игорь просто не поверил своему счастью. Он нормальный! Нормальный!        И после душа поделился своим счастьем с Петей.        — Я нормальный!        Петя уставился на него. Кивнул.        — Конечно нормальный. Каким еще тебе быть?        — Нет, ты не понимаешь! Я щас тебе объясню! — и принялся пересказывать всю свою эпопею с этими страданиями, как он намучился с этим, как страдал, и в конце Петя ласково улыбнулся ему.        — Глупыш, это называется эмпатия. Ты интуитивно чувствуешь, в какой эмоции человек. Ты чувствуешь, что я плачу от любви к тебе — и тебе хорошо. Чувствуешь, что от боли — и тебе плохо.        — Офигеть… Эт я умный такой? — восторженно спросил Игорь. Эмоции он чувствует! То есть как кожей чувствует, почему Петя плачет, что он ощущает.        — Ну… это скорее про эмоциональный мозг. Но это очень ценное качество, Игорь, особенно для альф. Я рад, что ты у меня такой, — он нежно погладил его по щеке, заглядывая в глаза. — Мне очень повезло с тобой.        — А мне — с тобой. Что ты… даже плачешь от любви ко мне.        — Тогда нам обоим очень повезло, — кивнул Петя и потянулся к нему, за поцелуем. Прошептал в его губы: — В следующий раз говори мне сразу, если тебя что-то волнует, ладно? — он отстранился, заглянул в глаза.        — Я боялся… что ты снова закроешься.        Петя покачал головой.        — Нет, я бы понял, о чем ты. Других смущали слезы как раз потому, что они не могли до конца осознать, что мне не больно. Так что я очень рад, что ты такой. Мы идеально друг другу подходим.        Игорь широко улыбнулся, закивал и снова склонился, жадно целуя. Петя обхватил его за шею и растворился в поцелуе. Господи, как же он любил этого мужчину…        Хоть бы снова не разреветься