Взрослая с рождения

***

По квартире раздался глухой звук захлопнувшейся двери. Молодая высокая блондинка с подкаченным красивым телом вошла в комнату, устало падая на широкий диван. Работа выматывала довольно сильно, особенно когда получаешь по лицу. Девушка помогала детям, подросткам и женщинам, подвергающимся насилию. Нет, девушка не была психологом или полицейским, не работала в службе доверия. Она занималась этим самостоятельно. Ей звонили, просили о помощи, а блондинка, в свою очередь, используя связи, решала проблему, сажая идиотов за решетку. На ее счету больше десятка спасенных жизней. Вот и сегодня девушка была на вызове, в результате которого она заработала синяк на своем идеальном лице. Мужик, что избивал свою жену и сына подростка, решил, что сможет отбиться от навязчивой блондинки, но та была не пальцем деланная. Она, конечно, все же получила кулаком по лицу, но мужику досталось сильнее. В итоге того повязали, а блондинка с победной ухмылкой отправилась домой. Приняв расслабляющий душ и приложив лед к месту удара, блондинка расположилась на диване. Дел на сегодня больше не было. Девушка решила хорошенько отдохнуть все-таки у нее сегодня день рождения. Не успела она прикрыть ярко-зеленые глаза, как раздался звонок в дверь. Девушка развернулась на кровати, не желая вставать. Наверняка снова пришла соседка со своими бесконечными глупыми претензиями. Но незваный гость не собирался уходить, уже во всю тарабаня кулаком в дверь. Блондинка обреченно застонала, поднимаясь с кровати. Если ей не скажут ничего важного, она убьет этого человека. Девушка резко распахнула дверь, натыкаясь на темноволосую макушку. Перед ней стоял мальчишка лет десяти. Тот смотрел на нее с любопытством и настороженность, будто ожидая, что его прогонят до того, как он успеет сказать хоть слово. Когда их взгляды, одинаково горящие лесной зеленью, пересеклись, мальчишка широко улыбнулся. Блондинка вопросительно изогнула бровь, как бы спрашивая, что здесь происходит. — Здравствуйте, меня зовут Генри Миллс! — мальчишка подарил девушке еще одну яркую улыбку. — Здравствуй, пацан. У тебя что-то случилось? Нужна помощь? — блондинка бегала встревоженным взглядом по мальчишке и коридору за ним, пытаясь найти причину визита. — Вы Эмма Свон? — проигнорировав вопросы блондинки, продолжил парень, все так же улыбаясь. — Я. Откуда ты меня знаешь? — Эмма нахмурилась, она никогда и нигде не указывала свой адрес, только телефон. Но она сомневалась, что мальчишка смог бы ее отследить. — Я ваш сын! — уверенно проговорил Генри, но в зеленых глазах можно было различить страх и неуверенность. Эмма онемела, таращась на человека перед собой. Да, десять лет назад она отдавала ребенка на усыновление, но она не думала, что они встретятся вот так, неожиданно и странно. — Не может такого быть! Я не верю! — Вы ведь отдавали ребенка на усыновление десять лет назад? — будто читая мысли девушки, продолжил парень, проходя в дом, — Есть что-нибудь попить? — Сок в холодильнике, — на автомате ответила Свон, все еще находясь в ошеломлении. — Нашел! — донеслось из кухни. Эмма глубоко вздохнула, возвращая былую уверенность и силу. Девушка прошла на кухню, сразу же натыкаясь на гостя, который вовсю хозяйничал на ее кухне. — Откуда ты здесь? Как узнал, где я живу? — Через приложение «Найди родителя», — Генри закатил глаза, будто объяснял самую очевидную на свете вещь. — Зачем ты здесь? — Хотел встретиться с тобой, — Эмма рассмотрела в его глазах страх и сомнения. — Для чего? Разве ты не должен ненавидеть меня? — Эмма говорила грубо, неосознанно пытаясь оттолкнуть мальчишку от себя, — Я оставила тебя десять лет назад. Почему именно сейчас? Генри отвел взгляд. После того, как ему рассказали о том, что он приемный ребенок, мальчишка стал задаваться вопросом, почему его бросили. С каждым днем мысль о встречи с биологической матерью крепла все сильнее, и в итоге он сбежал. Слова, что говорила женщина, стоящая перед ним, били по детскому сердцу, причиняя боль. Он не знал ответов на вопросы блондинки. — Я не знаю, — прошептал Генри, поднимая взор изумрудных глаз, поблескивающих от собравшихся слез, — Возможно, я понимаю, почему ты так поступила. Эмма замерла, гул собственного сердца шумел в ушах. Какой грубой девушка бы не была, все же она любила сына, и именно поэтому тогда оставила его, желая, чтобы он обрел достойную жизнь. — И почему же? — голос девушки дрожал, показывая настоящие эмоции. — Ты хотела для меня лучшей жизни, — светлые взгляд уверенно смотрел в глаза Эммы. Блондинка сорвалась с места, скрываясь в ванной комнате. Предательские слезы полились по щекам. Всю свою жизнь она ненавидела себя за свой поступок. Но осознание пришло слишком поздно. И сейчас смотреть в родные глаза, которые являлись отражением ее собственных, было невыносимо. Эмма посмотрела в зеркало, усмехнувшись разбитому виду, синяк лишь дополнял общую картину. Свон умылась холодной водой и, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, вернулась на кухню. — Что с твоим лицом? — Генри нахмурился, он сразу заметил синяк на лице блондинки, но не осмелился спросить сразу. — Несчастный случай на работе, — отмахнулась девушка, это не первый подобный случай. Генри кивнул, он понял, что Эмма не хочет развивать эту тему. — Ты отвезешь меня домой? Эмма тут же напряглась, осмыслив одну важную вещь: — Твои родители знают, что ты здесь? Генри стыдливо отвел глаза, понимая свой промах. Только сейчас до него дошло, что может случиться с его приемной мамой, когда та поймет, что он пропал. — Это плохо. Очень плохо, — Эмма покачала головой, она понимала, что вся эта странная ситуация может обернуться не совсем хорошо. — Я не подумал. Боялся, что мама может не разрешить мне приехать к тебе. — Родители обижают тебя? — страх прошелся по телу девушки, она боялась услышать положительный ответ. — Что?! Нет! — воскликнул Генри, его глаза расширились от такой чуши, — Мама даже голос на меня не повышала. Она добрая, хорошая, умная и очень красивая, — губы растянулись в широкой улыбке, в глазах загорелся счастливый огонек, и сразу стало понятно, что он безумно сильно любит свою маму. Эмма искренне была рада, что ее ребенок все же нашел свою семью. Это было именно то, о чем она мечтала, чтобы ее сын был счастлив. — Почему ты говоришь только о маме? Как же второй родитель? — Его нет, у меня только мама. — Ты бы хотел, чтобы было по-другому? — Только, если мама будет счастлива. Эмма кивнула, удовлетворенная ответом: — Что ж, думаю пора вернуть тебя домой. Куда ехать? — Сторибрук. — Сторибрук? — Ага, — Генри хитро улыбнулся, именно этого он и добивался. Ему надо, чтобы Эмма поехала с ним, осталось только придумать, как заставить ее остаться. Она должна спасти свою семью, вернуть в жизни жителей Зачарованного леса счастье и любовь. Он был уверен, что именно Эмма сделает его темноволосую маму счастливой. — Тогда поехали. Не будем заставлять твою маму волноваться еще сильнее! — Эмма уверенным шагом пошла по коридору, направляясь к двери. Спустя десять минут пара покинула квартиру. Свон вздохнула, не такого сюрприза на день рождения она ожидала. Окинув закрытую квартиру взглядом, они скрылись за дверьми лифта. Эмма еще не знала, что была здесь в последний раз.

***

Дорога заняла три часа, все это время Генри неустанно болтал, рассказывая различные истории из детства. Эмма внимательно слушала, улавливая каждое слово, ей было очень интересно узнать о жизни сына больше. Свон заметила, что Генри очень часто упоминает в своих историях приемную мать, и Эмма была искренне рада и благодарна женщине, что подарила ее мальчику прекрасное детство, отличное воспитание и образование. — Генри, а как зовут твою маму? — задала интересующий ее вопрос Эмма, Генри улыбнулся, обрадованный тем фактом, что биологическая мать заинтересована не только в его жизни, но и в жизни его приемной мамы. — Реджина Миллс. — Красивое имя, — Эмма не сразу поняла, что произнесла эти слова вслух. Улыбка Генри стала еще шире, в глазах загорелся огонек надежды: — Согласен. Имя под стать королеве. Эмма удивленно посмотрела на улыбающегося мальчишку: — Королеве? — Точно. Сама убедишься, когда увидишь ее. На некоторое время тишина окутала пространство машины, пока они не въехали в город. Генри решил пойти ва-банк: — Эмма, ты останешься в городе? Блондинка задумалась. За время поездки она привыкла к компании сына, но она понимала, что ей могут быть не рады. Она не хотела рушить семью. Она упустила свой шанс на счастье десять лет назад: — Не знаю, пацан. Неуверенна, что это хорошая идея. Генри заметил сомнения во взгляде матери, поэтому решил не упускать возможность: — Я был бы рад, если бы ты осталась. Уверен, мама будет не против. Думаю, вы бы даже смогли подружиться. — Я в этом сомневаюсь. Как бы меня не выгнали, еще до того, как я успею что-нибудь сказать, — блондинка усмехнулась, понимая, что такой исход имеет место быть. — Мама так не сделает. Она хорошая и все поймет. Вот увидишь, вы понравитесь друг другу. Эмма кивнула, принимая и такой вариант. Они ехали по темной пустой дороге. Что-то не давало девушке покоя, будто за всей этой историей скрывается что-то еще. Эмма посмотрела на сына и, прикрыв на мгновение глаза, заговорила: — Генри, скажи честно, почему ты привез меня сюда. Генри напрягся, ведь помимо всего прочего была еще одна немаловажная причина. — Все, что я сказал, было правдой. — Да, я знаю. Но есть что-то еще, то, о чем ты молчишь. Генри вздохнул, он и так собирался обо всем рассказать, какая разница когда. Ведь так? — Только обещай, что не будешь смеяться и не посчитаешь меня психом, — взволнованно попросил Генри, ведь и сам знал, как глупо и странно прозвучат его слова. — Обещаю, — Эмма слегка напряглась, что же такого может ей сказать десятилетний мальчишка, что она сочтет того сумасшедшим. — Ты должна спасти всех жителей города. — Спасти? От чего? — От проклятия. Они забыли, кто они есть на самом деле. Потеряли свое счастье, лишившись родных, — тараторил мальчишка, — Мама тоже заколдована, так же как и твои родители! Машина резко затормозила. Эмма перевела нечитаемый взгляд в сторону застывшего сына: — Мои родители бросили меня на улице, даже не потрудившись донести меня до детского дома. — Нет же, они любят тебя, просто они забыли об этом! И только ты можешь всех спасти! Эмма, пожалуйста, ты должна мне поверить! — взмолился мальчишка, все также смотря в пустые холодные глаза матери. — Генри… — Это правда! Они все здесь! — Хватит, Генри! Пожалуйста, остановись, — прошептала блондинка голосом, наполненным обидой и болью. — Но…! — Нет, мы больше не будем об этом. Давай вернем тебя домой, — после этих слов пространство автомобиля погрузилось в напряженную тишину. *** Желтый автомобиль остановился у ворот белого особняка. Трава на участке была ровно подстрижена, по всей территории росли разноцветные цветы и ухоженные деревья. Несколько фонарей добавляли таинственной и уютной атмосферы. Каждый миллиметр территории буквально кричал о характере его хозяйки. Сила и доброта, искренность и застенчивость, нежность и таинственность, романтичность и изящество — все эти качества выражались в каждой детали участка. Эмма, молча, вышла из машины, обходя ее, чтобы помочь сыну сделать то же. Внутри девушки все еще бушевали эмоции после разговора с сыном. Старые раны снова раскрылись, причиняя боль и пробуждая страхи и обиды. Блондинка с раннего детства задавалась вопросом, что же случилось в жизни ее родителей, что те решили бросить ее прямо на краю трассы около леса. Но этот вопрос ушел на второй план, когда маленькая семилетняя девчонка попала в свою первую и далеко не последнюю приемную семью. Генри, молча, покинул салон машины. Он старался не встречаться взглядом с биологической матерью, боясь снова увидеть все те эмоции, что вспыхнули в ее глазах во время разговора в машине. Мальчишка поздно понял, что совершил ошибку, обрушивая информацию так резко и быстро. Надо было немного подождать, подготовить девушку или вообще ничего не говорить, дав той возможность во всем разобраться самостоятельно. Теперь он боялся, что Эмма может уехать, решив не оставаться рядом со свихнувшимся сыном. Но исправить он уже ничего не мог, слова были сказаны, теперь придется принимать последствия. Пара шла по каменной аккуратно выложенной дорожке, когда на первом этаже загорелся свет. Он был таким ярким, что осветил большую часть территории. Дверь особняка резко открылась, почти ударяясь о стену. По деревянным крашенным белой краской ступенькам спустилась молодая, на пару лет младше Свон, женщина. Та сразу же бросилась к сыну, сжимая его в крепких объятиях. Эмма заметила обеспокоенный и взволнованный взгляд, направленный на Генри. Но блондинку заставило застыть на месте не это. Карий темный взгляд цвета крепкого виски был наполнен добротой и любовью. Женщина оказалась не такой, какой ее представляла Свон. Эмма ожидала увидеть грубую, злостную и неприятную женщину, от которой будет сочиться яд и презрение. Но сейчас перед ней стояла полная противоположность ее представлениям. Видимо прошлый опыт блондинки отрицательно сыграл на ее воображении. Миллс была прекрасна, теперь Эмма понимала, почему Генри назвал свою маму королевой. Ведь именно так она и выглядела. Ровная грациозная осанка, идеальные черты лица и изящно уложенные темные как ночь волосы. Зауженные черные брюки идеально облегали округлые бедра женщины, белая расстегнутая на пару пуговиц блузка открывала вид на изящные ключицы и длинную тонкую шею. Шрам, замеченный над верхней губой, не был изъяном, а лишь добавлял во внешность Миллс небольшой штрих. Нежный макияж подчеркивал естественную красоту брюнетки, а высокие каблуки делали женщину немного выше. Но при этом Эмма все равно оставалась выше той на полторы головы. Свон внимательно рассматривала женщину, отмечая ее красоту, пока внимание той было полностью сосредоточенно на сыне. Казалось, брюнетка даже не заметила присутствия третьего человека. Так продолжалось еще некоторое время, пока Реджина не прервала образовавшуюся тишину. — Милый, я так сильно переживала! Обыскала все места в городе! Где ты был? — в голосе слышалась дрожь, что выдавала волнение и страх женщины. — Прости меня, мамочка! — Генри крепче обнял мать, он искренне сожалел о том, что заставил родного человека волноваться. — Все хорошо! — Реджина нежно гладила сына по его непослушным волосам, — Главное, что ты в порядке. Но где ты был? — Я ездил в Нью-Йорк, — глаза Реджины расширились, она и не думала, что ее мальчик был настолько далеко от нее, — И нашел свою биологическую маму, — Генри смотрел в растерянные глаза матери, ожидая ее реакции и надеясь, что все пройдет спокойно. Он был уверен в том, что Эмма должна остаться в городе и спасти его приемную маму и других жителей от забвения. Реджина перевела озадаченный взгляд на тихо стоящую блондинку. Миллс и вправду не замечала ту, пока ее внимание было полностью сосредоточенно на сыне. Женщина внимательно смотрела в изумрудные глаза девушки, внутренне отмечая, как точно они отражают взгляд Генри. Внутри брюнетки штурмовали разные эмоции, она не могла точно сказать, что сейчас чувствует. Реджина знала, что Генри начнет искать свою биологическую мать, но не думала, что тот для этого сбежит, не сказав ей и слова. Она сразу для себя решила, что если ее сын захочет познакомиться с женщиной, что родила его, то она не будет этому препятствовать, а наоборот поможет ему и станет поддержкой. — Вы мама Генри? — Реджина сделала шаг ближе к девушке. — Не думаю, что меня можно так называть? — Эмма отвела взгляд, чувство вины снова стало подниматься неприятным комом в горле. Реджина неловко улыбнулась. Женщина не злилась и не испытывала ненависти. Да, ей было любопытно знать, почему девушка отказалась от ребенка, но сейчас она чувствовала неуверенность и неловкость. Миллс не успела придумать, как ей действовать при встрече с биологической матерью своего сына. А Реджина была уверена, что эта встреча точно произойдет. — Но факт того что вы дали ему жизнь десять лет назад говорит обратное, — брюнетка слегка улыбнулась, протягивая девушке напротив руку, — Реджина Миллс. Эмма вернула женщине улыбку, протягивая руку в ответ: — Эмма. Эмма Свон.

***

Генри начал отключаться на ходу еще после разговора на улице. Он пытался противиться сну, но в итоге был отправлен спать. Без него между женщинами повисло молчание. Каждой было страшно и неловко начинать разговор, особенно когда не уверен о чем именно стоит говорить. Девушки сидели в полной тишине гостиной. Эмма перебирала длинными тонкими пальцами край диванной подушки, нервы казались оголенными, а наличие незнакомой, но безумно красивой женщины не облегчало ситуацию. Реджина сидела в черном кожаном кресле напротив дивана. Он с интересом рассматривала светловолосую девушку, не зная о ней абсолютно ничего. Но больше ее удивило осознание того, что она не чувствует злости, опасности и страха в компании незнакомки. Миллс много думала о встрече с родной матерью ее сына, но она никогда не могла подумать, что будет испытывать рядом с ней неизвестный и пока непонятный комфорт. Вздохнув и на секунду прикрыв глаза, Эмма все же решилась прервать повисшую над ними тишину: — Уже поздно, думаю мне пора. Прошу прощения за беспокойство, появление Генри было для меня неожиданным. Реджина внимательным взглядом темных глаз смотрела на Эмму, пытаясь разгадать истинные планы девушки. Но в зеленых глаза искрились лишь искренность, доброта и неловкость. — То, что Генри уедет, не сообщив мне об этом, тоже стало неожиданным для меня, — Реджина грустно улыбнулась, — Не думала, что он испугается поговорить об этом со мной. — А вы бы отпустили? — Эмме было интересно мнение брюнетки касаемо всей сложившейся ситуации. — Я бы поехала с ним, — уверенно ответила женщина, — Либо сделала так, чтобы сюда приехали вы, — Миллс улыбнулась, увидев удивленное лицо собеседницы. Такого заявления Эмма не ожидала. — Эм.… Весьма неожиданный ответ. Направляясь сюда, я сомневалась в том, что вы дадите мне произнести хотя бы звук, — девушка спрятала руки в карманы штанов, этот жест выдавал ее волнение. — Неужели ваше мнение обо мне настолько отрицательно? — Миллс слегка прищурила темные глаза, но в них по-прежнему горели добрые искорки. — Мой прошлый опыт помог мне составить это мнение, — боль на мгновение отразилась в зеленых глазах. Миллс, заметив это, хотела было что-то сказать, но Эмма продолжила говорить, — Но сейчас я поменяла свое первоначальное мнение. Оно даже близко не сходится с вами. Реджина почувствовала нежное тепло от слов девушки. Ей было неинтересно, какой ее видит блондинка, но увидев реакцию девушки на собственные слова, решила не развивать тему дальше. — Генри сказал мне, что предложил вам остаться в городе, — Эмма была благодарна женщине за смену темы. Но упоминание о разговоре в машине снова вызвало неприятное чувство в груди, — Что вы об этом думаете, мисс Свон? — Эмма, — тут же исправила девушка, но увидев вопрос на лице женщины, пояснила, — Называйте меня просто Эмма. Эта официальность не для меня. — Хорошо, Эмма, — Свон вздрогнула, услышав, как тепло прозвучало ее имя, произнесенное темноволосой женщиной, — Так что вы решили? — Ничего. Я не уверена, что это хорошая идея, — и Эмма, правда, так думала, она не хотела влезать в чужую семью и рушить ее. А познакомившись с матерью ее сына, она убедилась в этом еще сильнее, — Вы счастливо жили без меня десять лет. Я не имею права вмешиваться в вашу жизнь. Генри счастлив и любим, большего мне не надо, — Эмма подняла взгляд, устремив его в темные глаза женщины, увидев там понимание, благодарность и вопрос, который женщина пока не решится задать, — Вы прекрасная мама, Реджина! Я рада, что Генри попал именно к вам! — Эмма чувствовала, как собственные глаза наполняются слезами. Боль, что пришла к ней с отказом от родного ребенка, заполнила ее до краев, грозясь выплеснуться наружу. Реджина видела каждую эмоцию блондинки, и ее сердце сжималось с неприятной болью. Она понимала, что есть что-то, что причиняет девушке боль, но никак не могла ей помочь. Миллс поднялась с кресла, подходя ближе к Эмме. Блондинка, кажется, и не заметила передвижений женщины, так как вздрогнула, когда та коснулась ее руки. Свон перевела потерянный взгляд сначала на место, где ее касалась рука брюнетки, а затем в темные обеспокоенные, но дарящие спокойствие глаза. — Спасибо, Эмма. Мне приятны твои слова, — Реджина улыбнулась, непроизвольно поглаживая ладонь блондинки, — Я не знаю, что происходило десять лет назад. Но сейчас Генри хочет, чтобы ты осталась, — никто из девушек не обратил внимание на переход на «ты», — И если ты захочешь остаться, то я не буду против. Эмма внимательно смотрела в глаза женщины, будто заглядывая в самые потаенные уголки ее души и сознания. От такого взгляда по телу Реджины пробежала волна мурашек. Изумрудные глаза обрели серьезность и мудрость, казалось перед Миллс стоит не двадцативосьмилетняя девушка, а женщина, прошедшая через века. Брюнетка тряхнула головой, отгоняя образ, возникший перед глазами, казалось, что она уже видела этот взгляд, но решила отогнать эти мысли, думая, что это эффект от нахлынувших эмоций. — Спасибо, я подумаю над этим, — голос дрожал, но от Эммы исходила сила, Реджина чувствовал, что девушка особенная, непохожая на других, — Но сейчас мне и правда пора, — Свон аккуратно освободила ладонь, чуть отходя от брюнетки. Миллс нехотя отступила, но Эмма этого не заметила. Блондинка, благодарно улыбнувшись, получила теплую улыбку в ответ. Эмма не понимала, почему компания этой прекрасной и необычной женщины так на нее действует. Свон чувствовал спокойствие и доверие рядом с Миллс, но никак не могла это объяснить. Но блондинка еще не знал, что стоящая в паре шагов от нее Реджина чувствует абсолютно тоже самое. — Хорошо. На соседней улице есть гостиница, она работает круглосуточно. Сейчас слишком темно, а ты устала, поэтому ехать прямо сейчас плохая идея, — Реджина бы предложила остаться в особняке, но понимала, что Эмме сейчас нужна спокойная обстановка, чтобы все обдумать в одиночестве, — Там работает Бабуля Лукас, она с радостью примет тебя. — Спасибо, — Эмма направилась по коридору, желая покинуть особняк, но обернулась в дверях, взглянув последний раз в глубокие теплые глаза, — Доброй ночи, Реджина! — Доброй ночи, Эмма! — ответила Миллс в удаляющую спину блондинки. Улыбка непроизвольно растянулась на губах женщины, а внутри разгорелся теплый нежный огонек, предвещающий перемены.

***