Тик часов и треск стекла[Old]

      Высокая фигура наблюдала за рассветом, что встретил её в этом мире. Эта дама, прибыла словно из Англии, её одежда слишком отличалась от агентов. Темно-коричневый корсет, обтекающему тонкую талию и грудь, пышная жёлтая юбка, почти касавшийся земли. Такой же жёлтой была рубашка с короткими рукавами-фонариками и широкополая шляпа, державшаяся на голове благодаря белой ленте. Даже стоя спиной, можно было понять, что это была часовщица, ведь форма головы давало это понять и постоянный тик от неё. Да и так же можно было видеть, что у неё четыре руки, и вторая пара рук, находившееся немного ниже основной. Рукава на ней уже были длинными и синими, такими же как бант на талии сзади и цветочек на шляпе. Голова, а вернее настенные часы с деревянным резным корпусом, белым циферблатом, украшенным римскими цифрами и стрелками из блестящего золота, укрытыми за стеклом. Таким же золотым был и маятник, качающийся равномерно и спокойно. И так же были видны когти, что покрыты уже застывшей кровью вперемешку с черным маслом.       Изабелла смотрела на восходящее солнце, её тиканье настенных часов тихо было слышно в округе. Будто этим самым показывая, что она живая... Но насколько живая та, кто управляет временем? Сложно было ответить, но психология часов весьма интересная. Ведь если лишатся одной шестерни, могут что-то да забыть. А терять воспоминания никому бы не хотелось, как и Изе. Да и каждое для неё воспоминание было дорого. Так отчаянно цеплялась за прошлое.       Куски мяса и частей агентов лежали на земле, и на металле красиво переливались солнце, что только должно взойти, чувствовала ли часовщица что-то к этим существам? Нет, ничего, абсолютно ничего. Все же в этой войне, увы и ах, это всего-навсего пушечное мясо, которое никому не было нужно. Ну зато разрывать их для часов было достаточно весело.       Что-то мелькнуло сзади Изы и уже рядом с ней появились её прелестные создания. Зеркальщики, миррормены, близнецы, брат и сестра, Кагами и Ханши. Их телосложение было одинаковым, за исключением наличия груди у Кагами. Её брат-Ханши имел прямоугольное зеркало, в золотой раме. Коричневую рубашку с прямыми рукавами, расширяющимися к низу. Белого цвета, словно только что выпавший в деревне снег, пышных и длинные штаны и наконец пуанты. Такого же снежного цвета было и жабо. Образ миррордевы же был противоположен, овальное зеркало, светлая рубашка и тёмные штаны. Хотя вместо жабо на груди она обладала коричневой вуалью, закрывавшей зеркало. Так же у них присутствовали медные трубы, из которых выходил пар.       Близнецы держались за ручки и стояли на носочках, но до Изабеллы недотягивали, все же она была половина три метра, а они всего-то на сто девяносто сантиметров. Говорить к сожалению эти прелестные существа не могли в отличие от первой часовщицы, но язык жестов, да и свист их паровых труб в темп азбуке морзе они могли. Они не были электронкой, как все агенты они были паровыми механизмами, а вот часы полностью состояли из шестеренок. Механизм.       Самая первая часовщица пока молчала, смотря на то как поднимается солнце, а вот её дети пока молча прижимались друг другу. Кажется она была не в настроении.       Часовщица повернулась к своим зеркалам. Чтож, они явно пришли не в нужное время и не в нужное место. Уж Изе хотелось еще раз почувствовать своё превосходство. Да и она была зла, но на что не понятно.       Зеркала свалились на мягкую траву, чудом не разбившись, но прижавшись друг к другу, то что они видели, ведь зеркало всегда показывало истинную душу, мысли и намерения, поэтому миррордева и миррорюноша сразу поняли без проблем, что их родная часовщица хотела с ними сделать, их пугало. А часовщица приблизилась к ним протянув свои четыре руки с пугающе острыми золотистыми когтями, а ведь она так и не вытерла остатки крови и масла, что вдвойне пугало. Они уже касались зеркальной поверхности и прародительница часов прекрасно видела себя в отражение Ханши. Зеркала боялись двигаться. Не хотели повторения своей прошлой и потерянной жизни. В отражениях бушевали вихри черноты страха.       Но раздался треск, и ловкими движениями осколки от зеркал близнецов упали на траву, отражая восходящее солнце, словно капли росы. Она прекрасно слышала свист из их труб, что сложилось в одно слово: «мама!». Изабелла ломала своих детей, свои первые творения, не мучаясь ни секунды.       Все равно потом вернет, часы как никак, а сейчас главное вымести свои эмоции.       Для часов ведь подвластно время, а кому подвластно время —безразлична жизнь.       Прекрасные трупы Кагами и Ханши упали в траву, все так же держась за руки, не удивительно, одна личность на два тела как никак, не смотря на то что всем агентам они представлялись как брат и сестра, отражая своим прекрасным в таких же очаровательных узорах, что покрыто их хрупкое паровое тело, золотым металлом свет солнца. Солнце будто со всем равнодушием смотрело на эти трупы и на часовщицу. Хотя космическому светило какая разница до дела на земле?       Эмоции уходили, а чувство превосходства было снова доказано, хоть и такой ценой.       Раздался тихий звон и Иза начала поворачивать время вспять, вернув зеркала к жизни. Жаль конечно, что теперь они забыли. Ведь каждая их ломка приводила к провалам в памяти, но часы привыкли.       Иза открыла руки в сторону, а Кагами и Ханши бросились её обнимать. Не смотря на то что их мама сотворила с ними.       Ничего. Зеркала привыкли. Ведь такое повторялось не раз.