Эльфы, которых я не ожидал

Зан ответил не сразу. Какое-то время стоял и обдумывал его слова, а потом произнёс: — Ты понимаешь, насколько сложно звучит этот вопрос? Если я спрошу тебя, что ты можешь, ты вот так вот просто ответишь? Мир задумался. Оглянулся на диван, чувствуя, что разговор будет долгим, сел и, поразмыслив, сказал: — В какой-то степени могу, каждый раз это делаю, когда прошу интересный мне проект. Я хорошо выкручиваюсь из неожиданных ситуаций, у меня большой опыт оперативной работы, ориентируюсь в подземельях, быстро соображаю, вскрываю замки, расшифровываю летописи на неизвестных мне языках — в том числе без чипа. Увы, похвастаться тем, что умею зачаровывать напарников или вижу будущее — не могу. Зан мягко улыбнулся и, присев в кресло напротив, взял его за руки. — Уверен, ты сейчас рассказал не всё. О некоторых достоинствах, которые мне известны, ты точно умолчал. Мир поднял бровь, но Зан не стал продолжать. — Хорошо, — вздохнул он. — Очевидные вещи повторять не буду. Про исцеление ты знаешь, вылечить я могу не всё и для этого мне нужен больший запас энергии. Сейчас моих сил хватит на раны средней тяжести, но критические ранения если и получится поправить, это вызовет сильное истощение. Кроме того, я умел снимать болезни, нейтрализовать яды, убирать усталость, тошноту, внешние проявления душевных недугов… Но это было очень давно, Мир. Иногда, когда я пытаюсь сделать нечто подобное, меня собственное тело не слушается. Я пытаюсь вспомнить, что делаю не так, и не могу, — Зан опустил взгляд и какое-то время молчал. — Последнее время в Альянсе я занимался в основном исследовательской работой, — наконец продолжил он. — В первую очередь лечебными растениями. Помимо лечения энергией, это был основной способ воздействия в нашей медицине. Как, полагаю и у людей. — Люди с этого начинали, но давно уже стали вычленять лекарственные вещества химическим путём, создавая такую концентрацию, которой не даст обычная трава. — О! — заинтересовался Зан. — Мы пошли другой дорогой. Не вычленять — усилять. Моя сила позволяет модифицировать растения, усиливая их свойства. Но… — тут же стушевался он. — Полагаю, тебя сейчас не это интересует. — Об этом я бы тоже с удовольствием поговорил, — отозвался Мир. — Но действительно не сейчас. Ты никак не упомянул свои способности по внушению. Зан растеряно пожал плечами. — Эта способность среди эльфов не самая редкая. Правда, имеет собственные ограничения, — эльф вздохнул и на несколько мгновений ушёл в себя. — Не знаю, стоит ли терзать тебя всеми параметрами, которые были выявлены в ходе изучения ментальных полей. Одним словом, есть те, у кого высокая сопротивляемость внушению. Мир напрягся. — От чего это зависит? И как понять, может ли эльф «внушать»? — Это два абсолютно разных вопроса. Выбери один. — Второй важней. — Ты, очевидно, имеешь в виду нашего попутчика? Увы, ничем не могу тебя порадовать. Его поле пребывает в странном состоянии, мне нужно больше времени, чтобы разобраться в его свойствах. — Ты что-то опять недоговариваешь, — нахмурился Мир. — Не совсем так. Я просто… Закончить Зан не успел, потому что его тихий мягкий голос прервал другой — подобный угрожающему треску пламени в пожар: — Если кого-то интересуют мои способности, не лучше ли спросить меня, а не шпионить и сплетничать тайком? Мир и Зан одновременно рывком поднялись на ноги и так же быстро повернулись лицом к вошедшему. Мир инстинктивно потянулся к поясу, где могла бы быть рукоять оружия — хоть какого-то, любого, сейчас сгодился бы даже простейший шокер. Однако оружия не было. Зан же, напротив, заледенел. Мир чувствовал это и прежними инстинктами и своими вновь приобретёнными эльфийскими способностями. В его золотистой ауре стремительно расцветали чёрно-зелёные, ядовитые всполохи страха. Почуял это и вошедший, и в его янтарных глазах что-то поменялся. Мир молча шагнул вбок, загораживая Зана собой. — Ремни, — тихо произнёс он. — Это было легко, — Рахан приподнял руку, и его ладонь окутали языки оранжево-алого пламени. Стараясь не отрывать от него взгляда и не давать повода для атаки, Мир стремительно соображал, что бы можно было использовать как оружие, но ничего из обтекаемо-гладких предметов в дышащей спокойствием и умиротворением кают-кампании Зана не подходило для этой задачи. — Сядь, поговорим, — ровным, металлическим голосом предложил Мир. — С теми, кто связал меня и собирался допрашивать? Эльф на пороге комнаты был абсолютно гол, но несмотря на это держался с грацией и самоуверенностью божества. А ещё от него исходила ощутимая угроза, которую Мир почувствовал бы безо всякой мандзоры. Этим он напоминал Васанара — но сходство это было весьма условным, потому что мрачная сила, исходящая от Васанара, была холодной и спокойной, за всё время знакомства с эльфом Мир ни разу не усомнился в том, что эта сила находится под контролем. В энергии, плясавшей вокруг Рахана, ощущались разорванность, надлом и безумие. Почти те же эмоции, которые отражало сейчас его лицо. Мир не видел Васанара такими глазами, как этого эльфа сейчас, не чувствовал его ауру через мандзору, но из разговоров с Заном знал, что тот всегда сдерживал наиболее острые проявления своих негативных эмоций. Рахан не сдерживал ничего. Его ярость и боль плясали на его ладонях в языках пламени, и Мир хорошо понимал страх Зана, потому что не представлял, что вытворит этот эльф в следующий момент. А следующий момент наступил очень быстро — пламя полыхнуло до потолка, оставляя на металлической поверхности чёрный след, сорвалось с его ладоней и полетело в сторону Мира. Зан коротко вскрикнул. Исходившие от него спрены страха стали нестерпимы, они царапали кожу Мира так, что он мгновенно и остро понял его ненависть к любым ссорам. Мир одной рукой толкнул Зана в сторону, заставляя упасть на пол, а сам в том же движении отпрыгнул в другую сторону. Пламя мощным сгустком врезалось в аквариум, зазвенело стекло, хлынула вода. Кажется, Рахан сам не ожидал таких последствий, потому что на миг он застыл, и этого мгновения Миру хватило, чтобы метнуться к нему, взять в захват и сдавить горло. Рахан был сильней. Но Мир знал, что шея — слабое место у всех живых существ, хоть у эльфов, хоть у кабанов. Пришлось приложить немало силы, но через полминуты эльф в его объятьях перестал трепыхаться, обмяк и осел на пол. Мир выдохнул с облегчением. Удручённо оглядел воцарившийся в комнате хаос и бросился к Зану, который продолжал лежать на полу, прикрывая голову руками. — Зан! — окликнул он, опасаясь, что того задело огнём или осколками. — Зан, вставай, уже всё… Зан отреагировал не сразу, пришлось позвать ещё несколько раз, прежде чем он наконец оторвал от пола лицо и потеряно, умоляюще посмотрел на Мира. — Прости… — Да за что… — в недоумении пробормотал он и, не обращая внимания на осколки, опустился на пол рядом с ним. — Прости, прости, прости… — продолжал повторять Зан, и Мир с ужасом стал понимать, что это настоящая полноценная паническая атака, которой следовало ждать с самого первого дня их знакомства. Что бы не послужило катализатором сейчас, это стало последней каплей. В ауре Каванара больше не осталось золота, она плясала всеми оттенками тошнотворно зелёного и угрожающе фиолетового, и лицо его выглядело так, как будто он с трудом сдерживает слёзы. — Зан! — окликнул Мир резче. — Зан, слушай меня! Иди в лабораторию и приготовь две порции того успокаивающего зелья, которое хотел сделать раньше. Слышишь меня? — Да, господин… — потеряно отозвался Зан и попытался подняться с пола. Получалось у него плохо, хотя Зан не сопротивлялся приказу, Мир отчётливо видел, что только чип заставляет его выполнять распоряжение, и очень надеялся, что в итоге Зан не перепутает компоненты. — Одну порцию сразу выпьешь сам, — продолжил он, уже теряя командный запал, — вторую принесёшь мне. — Да… Зан удалился, а Мир сделал глубокий вдох и ещё раз осмотрел разгром. Потом повернулся к виновнику происходящего. С полминуты размышлял, что нужно сделать раньше — связать его по новой или попытаться спасти рыб. Наконец плюнул и занялся рыбками. Спасти всех, увы не удалось, тем более что кое-кого поранило осколками, но больше половины Мир сумел запустить в уцелевшие аквариумы. Оставалось надеяться, что они могут сосуществовать в общей среде. Мир решил первым делом спросить об этом у Зана, когда он придёт в себя, а сам, тем временем, кое-как подхватил огненного и потащил обратно в медотсек. Как он и ожидал, шёлковые ленты, которые эльфу не удалось порвать руками, оказалось попросту прожжены. Решив больше не предаваться сентиментальности, Мир отыскал наручники, в которых Рахана передали на борт, и приковал его к ножкам ложемента — по одной цепи на каждую конечность. Вздохнул с облегчением — по крайней мере, физическая часть работы осталась позади, и, подняв голову, увидел в дверном проёме Зана. Эльф стоял, смущённо обнимая себя руками, и, похоже, не собирался давать знать о своём приходе. — Как ты? — спросил Мир. Зан молча протянул ему склянку с зельем. Мир подошёл, взял её в руки и отставил на ближайший столик. Вернулся к Зану и крепко обнял. — Прости… — неловко повторил тот, и на сей раз в его голосе чувствовалось заметно больше осознанности, а к ней в изрядной мере примешивался стыд. — Я… Я ужасно тебя подвёл. Не знаю, что ещё тут можно сказать. Я должен был тебя защищать, а вместо этого… — Зан… — мягко перебил его Мир и, чуть отстранившись, заглянул в глаза. — Перестань. Я могу за себя постоять. Сейчас я больше всего волнуюсь за тебя. Зан зажмурился и отвернулся, но так ничего больше и не сказал.