sweet dreams are made of this

      «Видения, которые приходят к нам во сне, чаще всего являются тем, что волновало нас в течение дня.»

      

      — Геродот, «История»

Людей всегда привлекали их сновидения. На протяжении всей истории строились храмы, велись войны, сочинялись и исполнялись песни — просто потому, что кто-то увидел сон об этом. Поскольку менялась культура и развивалась наука, менялось и общественное мнение о причинах сновидений. Одни считают, что они позволяют человеку общаться с Богом или с теми, кого он потерял. Другие, — что во сне душа покидает своё тело и отправляется странствовать по другим мирам. Как профессор психологии университета Сишэн, Чу Ваньнин считал, что сны являются бессмысленным побочным продуктом бессознательного анализа данных разума. Человеческому мозгу необходимо перебирать все стимулы дня, воспоминание за воспоминанием, кусочек за кусочком, чтобы нормально функционировать. И поэтому Чу Ваньнин всегда считал, что сновидения мимолётны. Не важны. Им не стоит придавать значения. Всё изменилось, когда у него начался довольно загадочный повторяющийся кошмар. Как долго Чу Ваньнин жил под его тенью — почти год? Ему казалось, что гораздо дольше. Потому что, когда ты не высыпаешься, восприятие времени начинает искажаться и, в целом, терять смысл, и вот внезапно тебе тридцать два, а единственное социальное взаимодействие — общение с твоими аспирантами. Во снах Чу Ваньнина всегда присутствовал этот человек. Один и тот же, каждую ночь. Он не знал его имени, хотя неоднократно пытался узнать. Но когда спрашивал, мужчина лишь смеялся — Чу Ваньнин мог чувствовать эту глубокую вибрацию в его груди — и дразнил: — Как ты мог забыть имя Этого Достопочтенного, если каждую ночь так громко зовёшь его? Эти сны были необъяснимы для Чу Ваньнина.  Каждую ночь он просыпался в странном месте. Оно было похоже на храм, открытый и просторный, с длинными красными деревянными балками и бумажными стенами. Мягкий свет свечей заполнял комнату вместе с лёгким цветочным ароматом, который Чу Ваньнин не мог в точности распознать. Такая сцена всегда казалась такой знакомой, но при этом, как будто далеко на грани его воспоминаний. И когда он лежал там, пытаясь рассмотреть своё окружение, этот мужчина, этот крепкий мужчина, будил его и совершал с Чу Ваньнином неописуемые вещи. А иногда Чу Ваньнин совершал неописуемые вещи с ним. Ему снились не обычные влажные сны. Он не перевозбуждённый подросток, который не может контролировать свои желания. Это была совершенно другая история. Чу Ваньнин чувствовал, что мужчина делает с ним, чувствовал, как его нежные прикосновения переходят в горячие ласки. Он чувствовал, как вбирает в себя его член до самого горла, растягивая рот настолько широко, что из уголков глаз текли слёзы. Чу Ваньнин чувствовал, как мужчина пронзает его своим членом, таким большим, что его вход растягивался до неприличной ширины. Но самое удивительное заключалось в том, что, проснувшись утром, он обнаруживал, что у него и в реальности болит горло или же что ему трудно сесть! Происходящее противоречило всякой логике, Чу Ваньнин просто сходил с ума от бессонницы. Его сны были абсурдными, развратными, а главное — он никогда в жизни не видел человека, который ему снился! Это настолько сбивало с толку, что Чу Ваньнин решил обратиться за советом к декану Школы психологии университета Сишэн. — Ты просыпаешься и чувствуешь боль после своих снов... Ты занимаешься спортом или выполняешь тяжелую работу в них? — спросил Сюэ Чжэнъюн. У него был обеденный перерыв, потому он только что начал распаковывать еду.  Чу Ваньнин покраснел.  — Да, обычно я тренируюсь. Сюэ Чжэнъюн прищурился. — Тренируешься для чего? — Я не знаю... Это не важно, — заикаясь, ответил он. — Я просто пытаюсь понять, какая здесь связь или в чём ответ, — декан погладил свой бородатый подбородок, глубоко задумавшись. — Но, скорее всего, это один из двух вариантов. Сюэ Чжэнъюн откусил бутерброд и неторопливо жевал, наблюдая за тем, как Чу Ваньнин беспокойно ёрзает, ожидая его профессионального мнения. Он сглотнул и спросил: — Вариант первый — ты лунатик. В этом случае, ты действительно тренируешься во сне, и твоя боль после вполне обоснована. Чу Ваньнин на мгновение задумался. Может, он... распутничает во сне? Какой стыд. Он скривился, надеясь скрыть румянец, украсивший уши. — А второй вариант? — Это всё в твоей голове, — вздохнул Сюэ Чжэнъюн. — Возможно, ты переживаешь сны более интенсивно, чем другие, и они настолько убедительны, что ты просто просыпаешься с болью. Точно так же, как у жертвы травмы могут развиваться психосоматические симптомы. — Вы хотите сказать, что мои сны травмируют меня? Сюэ Чжэнъюн пожал плечами. — Ты слишком напряжён. Тебе нужно взять отпуск. Или хотя бы научиться делегировать больше задач своим ученикам. Я вижу включённый свет в твоём кабинете каждый вечер, когда ухожу. Это не может быть чем-то полезным. Чу Ваньнин вздохнул. Сюэ Чжэнъюн прав. Как только начались эти сны, он полностью погрузился в работу, надеясь, что ничего не сможет присниться, если его разум будет слишком истощён. Закончив бумажную работу, он засиживался допоздна за чтением, изучая теории сновидений, пока строки текста не начинали расплываться перед его уставшими глазами. — Кстати, — вспомнил Сюэ Чжэнъюн, откусывая кусочек, — ко мне обратился будущий аспирант, который ищет себе научного руководителя. — О? — поинтересовался Чу Ваньнин. — Я думал, вы не принимаете учеников в этом семестре. — И ты прав. Он обратился ко мне по поводу тебя. — Меня? — Парень по имени Мо Жань. Он сказал, что раньше был твоим учеником. Спросил, какие твои любимые закуски. Думаю, он пытается за тобой ухаживать, — в его голосе был слышен восторг. — Как нелепо. — Похоже, он твёрдо решил, что ты станешь его научным руководителем. И я считаю, ты найдёшь его область исследований весьма интригующей. Я дал ему твой график приёма, думаю, тебе стоит его выслушать. Не то чтобы Чу Ваньнин был против того, чтобы взять ещё одного ученика. В настоящее время их было трое: кандидат наук Наньгун Сы и двое магистров — Сюэ Мэн и Ши Мэй. Но на прошлой неделе Наньгун Сы успешно защитил диссертацию, и к концу семестра его место освободится. Трудно было представить, как теперь изменится привычный уклад жизни, к которому Чу Ваньнин привык за последние несколько лет. Возможно, перемены были ему необходимы. — Отлично, — он открыл свой ланч, вспомнив, что у них встреча за обедом. Это был скудный Hot Pocket, разогретый в микроволновке в комнате для персонала. — А как поживает доктор Ван? — Работает в ночную смену в больнице. И каким-то образом она всё равно принесла мне этот обед, — Сюэ Чжэнъюн сделал большой глоток из своего термоса и задорно улыбнулся.  Чу Ваньнин покачал головой, с восторгом вспоминая Ван Чуцин, жену Сюэ Чжэнъюна, домохозяйку и штатного хирурга всемирно известной университетской больницы. Её успехи были настоящим подвигом, и он также поражался отношениям, которые эта пара вместе построила. Поскольку у Чу Ваньнина никогда не было ничего похожего на любовь, если бы ему пришлось описывать её, она точно была бы похожа на их брак. Они полны взаимного уважения и восхищения, готовы идти на жертвы ради друг друга. Чу Ваньнин улыбнулся, пытаясь сглотнуть беспричинную горечь, которую ощущал, жуя свой полурасплавленный-полуледяной Hot Pocket. Никто не собирал ему обед с тех пор, как он был ребёнком, и никогда с такой любовью и заботой, как аккуратно упакованный обед напротив. Всё напрасно. Даже после того, как запил напитком и почистил зубы, — горький привкус остался.

_______________________

В некоторых религиях считается, что сны могут посылать как добрые, так и злые духи. Именно об этом читал Чу Ваньнин, пока не обнаружил, что дремлет за рабочим столом, а его рука всё ещё лежит на клавиатуре открытого ноутбука. Проснувшись в знакомом красном павильоне, он задумался: а может ли это быть делом рук злого духа? — Что ты пытаешься доказать, Ваньнин? — насмешливо спросил мужчина. Всё тело Чу Ваньнина необъяснимо пылало, он был очень чувствителен и откликался на каждое прикосновение. Он почувствовал, как мужчина приподнял его бёдра и вошёл глубоко, пока тело под ним не вобрало весь член до самого основания. Чу Ваньнин внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, видел ли он этого человека раньше в своей жизни. Красивое лицо, возможно, лет двадцати с небольшим, длинные тёмно-каштановые волосы и такие же тёмные, почти фиолетовые, глаза. Сильная челюсть вела к широким мускулистым плечам и массивной фигуре, которая напрягалась с каждым толчком. Он бы точно его вспомнил, если бы встречал раньше, подумал Чу Ваньнин. — Как будто я не заставлял тебя кричать в прошлой жизни, — прошипел мужчина. — До такой степени, что ты умолял Этого Достопочтенного трахать тебя жёстко, с твоим ногами вокруг моей талии, умолял кончить внутрь тебя, умолял заполнить тебя моим членом? Это озадачило Чу Ваньнина. Он был уверен, что никогда не встречал этого человека, и все же тот говорил с ним с такой извращённой фамильярностью. Кто ты такой? Хотел спросить он. Но его рот был плотно закрыт, не желал открыться даже на миллиметр, как бы Чу Ваньнин ни пытался. Он понял, что мужчина воспринял его молчание как вызов: он сменил позицию — перевернувшись на спину, положил Чу Ваньнина себе на грудь — и снова толкнулся в него. — Ах... — Чу Ваньнин застонал. Значит, я могу стонать, но не могу говорить?   — Разве тебе не хорошо? Разве твой муж не самый лучший? — рвение мужчины стало почти маниакальным. Чу Ваньнин мысленно отшатнулся. Они были женаты? Конечно, он должен был помнить такую свадьбу. Почему эти сны были такими конкретными, такими интимными? — Я знаю, что тебе нравится, когда я трахаю тебя здесь, — продемонстрировал его любовник, вгоняя свой член прямо в простату Чу Ваньнина. — Каждый раз, когда мы делаем это, ты так бесстыдно течёшь. И вот Чу Ваньнин, как и предсказывал этот человек, начал течь на свой живот. Он почувствовал, как по нему пробежали волны мучительного стыда, и, в то же время, почему-то ощутил себя более живым, чем когда-либо прежде. Правда заключалась в том, что в свои тридцать два года Чу Ваньнин ни разу в жизни не целовался. Именно это и делало его сны такими безумными — он был в некотором роде ханжой, что являлось побочным эффектом замкнутого академического образа жизни. Так откуда же всё это взялось?  Он сильно прикусил губу, но вскоре из глубины его груди вырвался прерывистый стон. Мужчина резко усмехнулся: — Громче, учитель... Он продолжал дразнить Чу Ваньнина, пока трахал, наслаждаясь тем, насколько шокируют его слова.  — Тебе нравится? — Доволен ли ты своим учеником? — Ты так крепко сжимаешь Этого Достопочтенного, учитель... — мужчина вытащил член, заставив Чу Ваньнина смотреть, как вход жадно принимает его. — Почему ты так засасываешь своего ученика? Несмотря на то, что в этот момент он уже почти ничего не соображал, последние слова все равно засели в голове Чу Ваньнина. Был ли он учителем этого человека? Была ли это потенциальная подсказка о том, кем ему приходится этот человек в повседневной жизни?  — Я трахаю тебя так глубоко, учитель. Чувствуешь? Он чувствовал; задыхался, содрогаясь от интенсивных и всепоглощающих волн оргазма. — Ах... ах, __ ____, — губы Чу Ваньнина шевелились, но из них не вырывалось ни звука. Что он сказал? Назвал ли он этого человека по имени? Казалось, что подсознание скрывает от него информацию, словно какой-то запрещённый контент, к которому Чу Ваньнин не имеет доступа.  Он снова попытался назвать его имя, но звука не последовало, как будто заело пластинку. Чу Ваньнин наблюдал, как мужчина нахмурил брови, заметив отсутствие звука, исходящего из его рта. Он перевернул Чу Ваньнина на спину и поднял его ноги, снова входя в него. — Ваньнин, — позвал мужчина. — Ваньнин, — запись снова прервалась. — Профессор Чу? — раздался голос у двери кабинета дремлющего Чу Ваньнина, и он вскинул голову. Этот голос он слышал и раньше, но никогда не видел человека лично. Когда же он уснул? Сколько времени прошло? Ему было неприятно, что сон приснился во время работы, ведь Чу Ваньнин понимал, что последствия будут незамедлительными. Он поморщился, почувствовав новую боль ниже пояса, и опустил глаза к промежности, испачканной спермой. Чёрт, это не хорошо. Чу Ваньнин снял свитер и положил его на колени, чтобы прикрыть намокшую ткань штанов. Почувствовав, что удалось скрыть её как можно лучше, он повернулся к двери, чтобы найти источник знакомого голоса. Это был он.  Мужчина из его снов.  Или парень из его снов. Он был моложе, но красивые черты лица безошибочно узнавались. Его челюсть была крепкой, а губы слегка подрагивали на концах, как будто молодой человек каким-то образом участвовал в божественной шутке, жертвой которой оказался Чу Ваньнин. — Ты? — спросил он. — Я? — ответил юноша. Спал ли вообще Чу Ваньнин? Парень звучал точно так же, как и несколько минут назад, когда трахал его на всех поверхностях в том богом забытом месте.  — Кто вы? — он выровнялся, надеясь, что его первоначальный шок не был слишком заметен. Молодой человек сделал несколько шагов внутрь кабинета. Он держал поднос с двумя напитками и бумажный пакет в одной руке — большой сильной руке, которая, как знал Чу Ваньнин, идеально подходила к его шее. — Я Мо Жань, — он обвёл взглядом комнату. — Доктор Сюэ сказал, что вы будете свободны в это время... Я пришёл с подарками. Мо Жань. Потенциальный аспирант? Чу Ваньнин вспомнил, что Сюэ Чжэнъюн рассказывал ему об этом парне. Он пробежался по своим воспоминаниям о занятиях, но не смог вспомнить, что когда-либо видел его.  — ...Он сказал, вы были моим учеником? Простите, но я не помню, чтобы когда-либо встречал вас, — Чу Ваньнин рассеянно переложил бумаги на столе. Молодой человек хихикнул, что-то осознав. — Ничего удивительного. Это был ваш последний семинар, так что я был одним из, возможно, двухсот студентов. Могу я войти? — Эм, — Чу Ваньнин поискал причину для отказа, но так и не нашёл, — конечно. Мо Жань повернулся, чтобы закрыть за собой дверь. — Оставьте её открытой! — воскликнул Чу Ваньнин. Мо Жань замешкался, оглянулся и приоткрыл дверь. Чёрт. Наверное, это было действительно очевидно. Но он не хотел оставаться наедине с этим человеком, не с тем, кто ему снился, не после того, как настолько измотался во сне. Не со спермой, всё ещё остывающей на внутренней стороне бёдер. — Доктор Сюэ сказал, что это ваши любимые, так что вот, что я принёс, — Мо Жань уселся в кресло напротив Чу Ваньнина. Он начал перечислять удивительное количество блюд в маленьком пакете: круассаны, пудинг с чиа и матча, пирожные с османтусом, рисовые шарики в тёмном шоколаде, обваленные в дроблёных фисташках. Каждое казалось Чу Ваньнину, который часто пропускал завтрак из-за небрежности, вкуснее предыдущего.  — ...А напиток? — спросил он настороженно. — Я не люблю кофе. Мо Жань кивнул, похоже, предвидев это. — Знаю. Я подумал, что вам понравится латте, поскольку он немного слаще обычного кофе. Чу Ваньнин скептически сузил глаза, оценивая напиток. Кофе пах просто восхитительно. Он сделал неуверенный глоток и почувствовал, как горячая сладкая жидкость согревает его изнутри. Чу Ваньнин закрыл глаза и издал тихий непроизвольный вздох, вырвавшийся из глубины горла. Когда он открыл глаза, его встретил взгляд, потемневший почти до фиолетового цвета. Такое выражение лица он видел и раньше, но совсем при других обстоятельствах, чем те, в которых они находились сейчас. Чу Ваньнин прочистил горло, и мрачное выражение на лице Мо Жаня быстро сменилось более сложным.  — Итак, я хотел поговорить с вами... — начал Мо Жань. — Я не могу быть вашим научным руководителем, — перебил Чу Ваньнин.  Это, казалось, испугало студента.  — Вы... что? — Простите, «не могу» — это не те слова, — поправил он себя. — «Не буду». Я не буду вашим научным руководителем. — П-почему? — недоумевал Мо Жань. Как мог Чу Ваньнин согласиться консультировать этого студента? Это было бы неэтично, учитывая его мысли. И что станет с его снами, когда они сблизятся? Когда он сможет запомнить каждую черту его лица и тембр голоса? Чу Ваньнин с ужасом представил себе это. — Вы очень милы, но сейчас мне не до консультаций, — его тон был холодным и безразличным. Это то, о чем он мастерски овладел за годы работы педагогом.  — Я ещё даже не назвал вам тему своего исследования, — воскликнул парень. — А я и не хочу слышать, — решительно заявил Чу Ваньнин. — Мы не можем... Я не могу сейчас справиться с такой нагрузкой. Это, казалось, зажгло что-то в сознании Мо Жаня. На мгновение он замолчал, задумавшись, а затем встал.  — Конечно. Большое спасибо за уделённое время, профессор. Я с нетерпением буду ждать возможности поработать с вами в будущем. Чу Ваньнин отшатнулся.  — Чт...? Но молодой человек забрал свой напиток и быстро ушёл, закрыв за собой дверь и оставив Чу Ваньнина наедине с кучей еды на завтрак, тихой комнатой и неспокойными мыслями. Возможно, он был слишком суров. Может быть, нелепо считать человека ответственным за свои сны? На следующей неделе всё вернулось на круги своя, Чу Ваньнин продолжил ночные свидания с Мо Жанем. Теперь, когда он знал имя мужчины, это, казалось, открывало новое содержание сновидений, и внезапно он услышал, как каждую ночь повторяет имя юноши. Бессонница усугубилась.

_______________________

В «Чуань Цзы», основополагающем даосском трактате, автор Чжуанцзы пишет: 昔者莊周夢為胡蝶，栩栩然胡蝶也，自喻適志與。不知周也。 Однажды Чжуан Чжоу приснилось, что он бабочка, порхающая, довольная собой и делающая всё, что ей заблагорассудится. Он не знал, что он — Чжуан Чжоу. 俄然覺，則蘧蘧然周也。不知周之夢為胡蝶與，胡蝶之夢為周與。 Внезапно он проснулся, и вот — это твёрдо и безошибочно Чжуан Чжоу. Но он не знал, был ли это Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он бабочка, или бабочка, которой приснилось, что она Чжуан Чжоу. В поисках ответов Чу Ваньнин до поздней ночи погрузился в учёбу. Прочитав этот отрывок, он часто возвращался к нему в мыслях. Возможно, всё это был сон. Возможно, он действительно был Чу Ваньнином, учителем. Который знал прикосновение только этого мужчины и ничего более. Это была абсурдная мысль, но с каждой страстной ночью его связь с реальностью ослабевала. Перед последней консультацией с Наньгун Сы, на которой они должны были обсудить его дальнейшие действия перед выпуском, Чу Ваньнин всё ещё размышлял о том, что его сны вызывают тревогу.  — Вы не могли дождаться, пока я выпущусь, а? — поддразнил Наньгун Сы, без стука ворвавшись в кабинет. Чу Ваньнин потряс головой, прочищая её.  — О чём ты говоришь? — Мо Жань. Не поймите меня неправильно, профессор... Мы все благодарны за дополнительную помощь во время экзаменов, — он бросил рюкзак на стул рядом с собой и присел. — И он прекрасно ладит с Сюэ Мэном и Ши Мэем. — Т-ты познакомился с Мо Жанем? Наньгун Сы выглядел озадаченным. — Разве не вы послали его? Он сказал, что будет помогать нам оценивать работы для вас. — ...? — Чу Ваньнин на мгновение потерял дар речи. — Я... не посылал его. Он помогает оценивать работы? — Да, и делает это очень круто. Он быстрый и точный. У него нет проблем с критериями оценки. Кем себя возомнил Мо Жань? Чу Ваньнин его отверг, а он просто обошёл его? Неужели он думал, что сможет силой пробиться в ряды учеников?  С тех пор как Чу Ваньнин узнал эту информацию, он не мог успокоиться. Несколько дождливых дней прошли как одно из проявлений его бурного настроения.  Он собирал вещи после одного из вводных занятий, когда к нему подошла ученица — молодая девушка. Снаружи был слышен проливной дождь, который громко стучал по кондиционеру.  — Профессор, — поприветствовала она. — Я хотела поблагодарить вас за то, что вы прислали Мо Жаня помочь нашей группе с учебным пособием. Он был так полезен. Чу Ваньнин склонил голову на бок. — Он помог вам всем с учебным пособием? Мо Жань? Он намеревался обсудить это с ними на следующем занятии, ведь группа отстала на одну тему по программе. Похоже, теперь это больше не будет проблемой. — Да, — кивнула она, улыбаясь и глядя в сторону. — Он был так терпелив с нами. Объяснял всё по нескольку раз, если нужно было. Чу Ваньнин был ошеломлён. Но чем больше он наблюдал за расцветающим румянцем на лице своей ученицы, тем яснее понимал: Мо Жань, должно быть, пользуется большой популярностью у женщин. Чу Ваньнин представил, как этот широкоплечий мужчина склоняется над девушками за ноутбуками, заставляя их краснеть и хихикать... Он бы проклял себя, если бы позволил превратить свой класс в службу сватовства. — Я передам ему, — коротко ответил он, собирая портфель. — Спасибо, Лин'эр. Чу Ваньнин дошёл до выхода из здания и встал между каменными колоннами, поддерживающими навес от дождя. Без зонта ему придётся поспешить на парковку. Он выпрямился, водружая портфель на голову, когда услышал голос, заставивший его замереть на месте. — Профессор, — позвал Мо Жань. Он стоял на противоположной стороне под навесом, прислонившись к одной из колонн. Чу Ваньнин посмотрел налево и направо, но вокруг никого не было. Он вздохнул. — Это ты, — отозвался он, держась на расстоянии. Темноволосый юноша улыбнулся и подошёл к Чу Ваньнину, сократив расстояние между ними всего за несколько шагов. — А это вы. У меня есть место под зонтом, я с удовольствием провожу вас до машины. — В этом нет необходимости, — холодно ответил Чу Ваньнин. — Что ты здесь делаешь? Надеялся встретить кого-нибудь из моих учеников? Мо Жань наклонил голову, словно растерянная собака.  — Я пришёл сюда за вами. Подумал, что вы можете промокнуть. Я не видел зонта в вашем кабинете. И правда, у Чу Ваньнина был один дрянной зонт, который доставлял ему больше хлопот, чем бег под дождём. Он посмотрел на парковку, где громко лил дождь как из ведра.  — ...Я припарковался вон там. Он указал во двор, и Мо Жань поднял зонт над ними обоими. Они спустились по ступенькам и попали под дождь, слыша его лёгкий стук над головой. Несмотря на то, что Чу Ваньнин изо всех сил старался не обращать на это внимания, он всё же чувствовал тепло тела Мо Жаня рядом с собой.  — Мои ученики благодарны тебе за помощь с учебным пособием, — вежливо отметил он. — О, — смущённо протянул Мо Жань. — Надеюсь, я не переборщил. Вы сказали, что слишком заняты, чтобы взять меня в ученики, а я хочу доказать, что могу быть полезен. Чу Ваньнин покачал головой. — Почему ты хочешь, чтобы я был твоим научным руководителем? На факультете психологии есть и другие профессора, которые с радостью возьмут тебя к себе. Мо Жань, казалось, обдумывал свои слова, прежде чем ответить. — Это была моя мечта с тех пор, как я посетил ваши занятия. Они дошли до машины Чу Ваньнина и встали рядом с ней под зонтом. Его красный цвет отбрасывал на них пунцовый отблеск, словно розовые очки. Воздух был влажным от свежего дождя; чувствовалось, как дыхание Мо Жаня заполняет пространство между ними, напоминая Чу Ваньнину, что он забыл дышать.  Губы Мо Жаня были так близко и выглядели такими же мягкими и приятными, как и в его снах. Как только Чу Ваньнин подумал об этом, он нахмурился.  Вот почему он не мог консультировать Мо Жаня. — Мои аспиранты уже с нетерпением ждут твоей помощи на экзаменах... Но я всё равно не возьму тебя в ученики. Ничего личного, — солгал он. Это было очень личное, иррациональное и нелогичное, и всё же — вот оно. Теперь его настроение ещё больше омрачилось. — Я понимаю, — Мо Жань загадочно улыбнулся, в той же снисходительной манере, которая приводила Чу Ваньнина в ярость. — Я всё равно буду рад помочь с проверкой. Не могли бы вы подержать его? — он протянул зонт. Чу Ваньнин взял его. При обмене костяшки их пальцев соприкоснулись, заставив его невольно вздрогнуть.  — Увидимся, профессор, — кивнул Мо Жань, его тёмные волосы упали на глаза, когда он поклонился. Он повернулся и вышел под дождь, оставив Чу Ваньнина держать зонт.  — Твой зонт! — Ваш зонт... теперь, — ответил Мо Жань, отступая назад. — Оставьте его себе. Он повернулся и ушёл, вызвав у Чу Ваньнина бурю эмоций.  Неделю спустя наконец-то закончились экзамены. Чу Ваньнин пригласил трёх своих аспирантов выпить, чтобы отпраздновать это событие — они будут все вместе в последний раз перед выпуском Наньгун Сы. — Выпьем! — Сюэ Мэн высоко поднял бокал в центре переполненной кабинки. — За то, что выпускные закончились. — За то, что экзамены закончились! — согласился Ши Мэй. — И за Наньгун Сы, — скромно добавил Чу Ваньнин. — За успешную защиту диссертации. — За доктора Наньгун Сы! — прохрипел Сюэ Мэн, выпив половину своего напитка с первыми аплодисментами. Четверо дружно подняли бокалы, уже чувствуя, как их настроение поднимается выше после тени экзаменов.  — Я буду скучать по вам, ребята, — вздохнул Наньгун Сы. — Не поймите меня неправильно, я рад, что покончил со всем этим. Но всё же это было огромной частью моей жизни в течение пяти лет. Чу Ваньнин понимал, насколько сложными могут быть перемены. Он будет скучать по Наньгун Сы, и ему очень нравилось быть его наставником последние несколько лет.  — Профессор! — хор студентов приветствовал их и окружил кабинку. Похоже, они тоже выпили. — Что вы все здесь делаете? — спросил Ши Мэй. — Мы празднуем окончание экзаменов и хотим купить выпивку для Мо Жаня, раз уж он нам так помог, — с благодарностью ответил один из студентов. Чу Ваньнин сухо сглотнул. Услышав это, он не мог отвести взгляд от толпы в поисках знакомого лица.  — Мы занимаемся этим уже сколько лет! Ни одна группа не приглашала нас выпить, — пожаловался Сюэ Мэн. — Он здесь всего один семестр, и вдруг все его полюбили. — Мо Жань? — спросил Чу Ваньнин, надеясь, что его голос звучит непринуждённо. — Он с вами? — Да! Ну, был... — студентка оглядела бар, ища его. — Кажется, он вышел на улицу с Лин'эр? — добавил кто-то. Из толпы донеслось несколько разрозненных смешков и присвистываний. В животе Чу Ваньнина словно разверзлась воронка. Он сделал последний глоток из своего бокала. — Я пойду в туалет, — объявил он, побуждая Наньгун Сы подняться и выпустить его. Чу Ваньнин прошёл через переполненный бар, минуя группы своих студентов, которые оживленно болтали с ним. Туалеты находились у входа, и вместо того, чтобы свернуть, он продолжил идти, выйдя во влажный ночной воздух. Он огляделся по сторонам, ища конкретный силуэт мужчины и девушки, людей на улице было очень мало. Это иррационально расстроило его, но ему показалось, что Мо Жань солгал ему. «Я пришел сюда за вами», — объявил он под красновато-розовым отблеском зонта. Как нелепо. Он пришёл сюда, чтобы охотиться на молодых первокурсниц. Чу Ваньнин уже собирался вернуться, когда услышал мягкий, почти плаксивый, голос Лин'эр. — Почему бы тебе хотя бы не взять мой номер? Ты мне нравишься. Глаза Чу Ваньнина расширились, и он пригнулся за кирпичной стеной, заглядывая в переулок, откуда доносился голос. — Прости, Лин'эр. Мне не интересно, — в голосе Мо Жаня была грусть, словно он разочаровывал ребёнка. — То есть ты хочешь сказать, что ничего не чувствуешь? — в её тоне слышался подтекст, и Чу Ваньнин придвинулся ближе к углу, чтобы посмотреть, что происходит. — Я не люблю женщин, — невозмутимо ответил Мо Жань. — Что? — Чу Ваньнин произнёс это не слишком тихо. Он вышел в переулок. Ошеломлённая Лин'эр подскочила, прижавшись к Мо Жаню. О, чёрт, он не собирался давать о себе знать. — Профессор? — растерянно произнесла Лин'эр. — Что... вы двое здесь делаете? — беспристрастно спросил Чу Ваньнин. — Все ищут тебя. И я покупаю следующий круг напитков, — ему показалось, что он неплохо справился, и Лин'эр, похоже, расслабилась от его слов. — О, мы... — Профессор, что вы здесь делаете? — Мо Жань прервал её. — Вы празднуете вместе с группой? Чу Ваньнин на мгновение растерялся, так как не придумал оправдания для своего визита. Придётся говорить в общих чертах. — Я пришёл со своими аспирантами. Тебе стоит поздороваться. Они будут рады тебя видеть, — Чу Ваньнин надеялся, что его тон прозвучал так же сухо, как он и хотел. Мо Жань с готовностью кивнул и, виляя хвостом, вышел из переулка. Лин'эр осталась стоять в переулке одна. Она на мгновение замерла, наблюдая за ними.  — Ты идёшь, Лин'эр? — спросил Чу Ваньнин.  — Д-да, да, иду, — смущённо пролепетала она и последовала за ними в бар.  Будучи человеком слова, Чу Ваньнин сразу же направился к бару и заплатил за напитки своей группы под бурные аплодисменты. Мо Жань проводил его к столику, за которым сидели Сюэ Мэн, Ши Мэй и Наньгун Сы. — Вы все знаете Мо Жаня, — представил его профессор.  — Король вечера! — воскликнул Наньгун Сы, вставая, чтобы освободить место для них двоих. Он обхватил Мо Жаня за плечи и улыбнулся. — Никогда ещё выпускные экзамены не проходили так гладко. Ты нам очень помог. — Без проблем, — очаровательно улыбнулся Мо Жань, так, что у Чу Ваньнина сжалось сердце. Он вернулся в кабинку, наблюдая за тем, как Мо Жань беззаботно болтает с Наньгун Сы, и освободил для него место рядом с собой. Это была ошибка, которую он осознал лишь несколько секунд спустя, когда Мо Жань сел, и его палец коснулся пальца Чу Ваньнина. Ошеломительное чувство, которое заставило Чу Ваньнина дёрнуться и неловко стукнуться коленом об стол. Он сдержал рвущийся наружу стон.  — Уч... Вы в порядке? — спросил Мо Жань.  — В порядке, я в порядке, — Чу Ваньнин сжал рот в тонкую линию, чувствуя, как боль в колене распространяется по всей ноге и постепенно начинает рассеиваться.  Сюэ Мэн, очевидно, сильно напился за то короткое время, пока Чу Ваньнина не было за столом, и возбуждённо болтал с Ши Мэем о своих идеях для докторской диссертации. Он был увлечён темой смешанных семей и преимуществ совместного воспитания, ведь сам рос с отчимом, Сюэ Чжэнъюном, но при этом его биологический отец тоже оказывал ему поддержку. Вместе они помогли сформировать Сюэ Цзымина, который был добрым и преданным, хотя порой и немного наивным и самоуверенным.  — Не такая интересная, как твоя область исследований, Мо Жань, но я думаю, что у нее большой потенциал. — Вы знаете о его исследовании? — Чу Ваньнин спросил почти обвиняющим тоном.  — Вы ещё не слышали, профессор? — спросил Ши Мэй.  — Я... — Чу Ваньнин заикался от досады.  — Я наберусь смелости и представлю эту идею, — вклинился Мо Жань. — Он очень занят, и я хочу, чтобы всё прошло на высшем уровне. Так что, пожалуйста, не портите ему впечатление. Чу Ваньнин почувствовал раздражение от этого тона, которым он разговаривал с Ши Мэем, — словно они хорошие знакомые. Насколько Мо Жань сблизился с его студентами, настолько они восхищались его исследованиями или признавались ему в любви в переулках возле бара. Этот обмен мнениями, похоже, смутил Сюэ Мэна, и он уже собирался расспросить Чу Ваньнина, когда Наньгун Сы вернулся к столу с рюмками. — Шоты с зелёным чаем, — сказал он, передавая по одной рюмке каждому из сидящих за столом академиков. — Я не уверен, — произнёс Чу Ваньнин, ненавидя то, что именно он стал виновником торжества. А также он ненавидел напиваться, потому что всякий раз, когда пил, его чуть ли не выворачивало от горького, похожего на бензин, вкуса алкоголя. — Они сладкие, вам понравятся, — тихо сказал Мо Жань, с такой громкостью, что эти слова были слышны только им. И снова таким тоном, что Чу Ваньнин начал задумываться, не разговаривает ли он так со всеми, кто находится в его окружении. Словно знал их близко всю жизнь.  — Ладно... — согласился Чу Ваньнин. Алкоголь оказался сладким и фруктовым, и, на удивление, не таким уж плохим. Несколько капель вытекло из уголка губ и капнуло на челюсть, и он быстро вытер их рукавом свитера.  Недостаточно быстро, потому что, повернувшись к Мо Жаню, он увидел, что тот, очевидно, наблюдал за всем происходящим. Скорее всего, он ждал, понравится ли ему вкус шота, подумал Чу Ваньнин и прочистил горло, прежде чем вынести вердикт. — Мне понравилось, — кивнул он. Мо Жань смотрел на него со слегка приоткрытым ртом, но затем он слегка заторможенно встряхнул головой.  — Вам нужна салфетка? Вот, — сказал он, протягивая ему одну. Чу Ваньнин с благодарностью принял её и промокнул лицо. Группа продолжала болтать об университете, сплетнях о преподавателях и предложениях о работе на лето, время от времени прерываясь на выпивку. Любопытно, что Мо Жань, похоже, заметил опасения Чу Ваньнина по поводу выпивки и незаметно забрал все рюмки, которые были куплены для него. Так за разговором Мо Жань напился до беспамятства. Не успели они оглянуться, как прошло несколько часов, и в баре прозвучал последний звонок. Чу Ваньнин успел протрезветь, пока они болтали. То же самое нельзя было сказать о Мо Жане, Сюэ Мэне и Наньгун Сы, чей пьяный бред о поп-культуре и спорте едва разбирался трезвым человеком. Наконец они поднялись из-за стола, продолжая болтать, вышли из бара и встали у входа.  — Ты достаточно трезв, чтобы вести машину? — спросил Чу Ваньнин у Ши Мэя, который вёз Сюэ Мэна обратно в их общую квартиру.  — Да, профессор. Спасибо, что подумали обо мне, — поблагодарил Ши Мэй. — Я могу отвезти домой и Наньгун Сы, он уже уезжает. Чу Ваньнин побледнел. В таком случае Мо Жань останется без машины.  — Где ты живешь? — спросил Ши Мэй у Мо Жаня. — На сорок второй улице. Это было на противоположной стороне города от университетского района, где жили остальные три студента, и по совпадению... — Разве это не рядом с вами, профессор? — спросил Сюэ Мэн. — Да, — ответил Чу Ваньнин. Все замолчали, ожидая продолжения. Он смотрел на них, пока в конце концов его решимость не ослабла. — Я могу отвезти Мо Жаня домой, — вздохнул он.  — Профессор, в этом нет необходимости, — покачал головой Мо Жань. — Я могу словить попутку или пойти пешком. — Глупости, — закатил глаза Чу Ваньнин. — Это меньшее, что я могу сделать после того, как ты помог моим ученикам. И вот Чу Ваньнин оказался один в машине с Мо Жанем, мужчиной, о котором он уже большую часть года видел сокрушительные интимные сны. В машине было неловко тихо, когда они пристегнулись, и начали выезжать с парковки. — Как тебе удалось так напиться? — спросил Чу Ваньнин, его тон был жёстче, чем он предполагал. — Вы так холодны ко мне, профессор, — поддразнил Мо Жань легкомысленным голосом, полным вызова. — Я так напился только благодаря вам. Чу Ваньнин почувствовал, как участился его пульс.  — Никто не просил тебя пить эти шоты. — Вы правы. Я сам этого захотел, — легко согласился Мо Жань. — Привлекло ли это ваше внимание? Что мог ответить Чу Ваньнин? «Ты уже несколько месяцев привлекаешь мое внимание, хотя мы познакомились всего пару недель назад»? Он потряс головой. — Я не нуждаюсь в заботе, — ответил Чу Ваньнин. — До сих пор я сам прекрасно справлялся. — Простите, но я в отчаянии. — Что ты имеешь в виду? — Я работал не покладая рук, пытаясь добиться вашего расположения, — грустно улыбнулся Мо Жань. — Но как бы я ни старался, вы не обращаете на меня внимания. Это был абсурдный разговор, в котором Чу Ваньнин не хотел участвовать.  — Запиши свой адрес в GPS, — приказал он Мо Жаню, который нахально выхватил телефон. — О, я введу свой GPS в ваш адрес, хорошо, — пробормотал он, набирая адрес в строке поиска. Чу Ваньнин подавил смешок. Закончив вводить свои данные, Мо Жань вернул телефон и прислонился к окну. — Всё, чего я хочу, — это рассказать вам о своём исследовании, — тихо пробормотал Мо Жань, после чего зевнул. — Просто дайте мне шанс. Это было почти жалко. Чу Ваньнин снова подумал, не слишком ли сурово отказал ему. Он возлагал на этого студента ответственность за свои собственные недостатки, за свои подлые сны.  — Хорошо, — твёрдо ответил он. — Тогда слушаю. Не сводя глаз с дороги, не желая пропустить ни одного поворота, он ждал. Но Мо Жань ничего не сказал.  Чу Ваньнин повернулся к пассажиру. — Ты... ох, — замолк он, поняв, что Мо Жань уснул.  С закрытыми глазами он выглядел таким молодым. Может быть, на двадцать три. Если он учился на старших курсах Чу Ваньнина, то это было не более года или двух назад. Мужчина из его сна был старше, более зрелым в чертах лица и точёной фигуре, чем юноша, заснувший рядом с ним. Пока Мо Жань спал, Чу Ваньнин продолжал следить за дорогой, избегая ухабов и выбоин. Доехав до адреса, указанного в GPS, и поразившись тому, как близко они живут, всего через пару улиц, он легонько ткнул Мо Жаня пальцем.  — Мы приехали. Мо Жань продолжал дремать. Чу Ваньнин выругался про себя.  — Мо Жань, — позвал он громче. Тот не сдвинулся с места. После долгих внутренних размышлений Чу Ваньнин вышел из машины и подошёл к пассажирскому месту. Осторожно открыв дверь, он поймал спящего мужчину, когда тот сполз вперёд. Чу Ваньнин обхватил Мо Жаня за плечи и помог ему добраться до двери.  — Эй. Ключ? — Карман, — сонно пробормотал Мо Жань.  Он не собирался помогать. Добравшись до двери и поднявшись по лестнице, Чу Ваньнин приобнял Мо Жаня и позволил ему опереться на себя. Освободив руки, он порылся в карманах. Найдя ключи, повернулся, чтобы открыть дверь. Руки, обхватившие его, внезапно опустились на талию, и Мо Жань обнял его сзади и глубоко вдохнул. — Что ты...? — Ммм, — простонал Мо Жань на ухо Чу Ваньнину. Ощущение его дыхания на мочке уха потрясло Чу Ваньнина и заставило его дёрнуться, когда он отпирал дверь. Не удержавшись на ногах, Мо Жань с громким стуком упал прямо на пол.  — Агх! — вздохнул Чу Ваньнин. Он бросился помогать Мо Жаню подняться, но тот не шевелился. Похоже, он всё ещё спал.  Он поднял Мо Жаня на ноги, чтобы тот снова на него опирался, и попытался найти спальню. Здесь было не так много комнат, поэтому после двух неудачных попыток он всё-таки нашёл её. Он бросил юношу на кровать и немного перевёл дух. Когда Чу Ваньнин проснулся сегодня утром, он не ожидал, что окажется в спальне Мо Жаня. Мир порой бывает странным и загадочным. Он кинул последний взгляд в сторону ученика (было слишком темно, чтобы что-то разглядеть) и, развернувшись на пятках, вышел из комнаты.  — У... Каждая клеточка тела Чу Ваньнина замерла, услышав это. Что он сказал? Чу Ваньнин не смог разобрать. Он подошёл ближе к спящему юноше.  — Учи... Различить его бормотание было всё ещё сложно, поэтому Чу Ваньнин наклонился поближе, слегка вдавив одну руку в матрас. Но когда Мо Жань снова заговорил, его тон был чётким и звучал очень бодро.  — Учитель? Чу Ваньнин затаил дыхание. В комнате было темно, и он подумал, что если будет вести себя тихо, то, возможно, ему всё же удастся сбежать. Но сильные руки внезапно притянули его к себе, прижав лицо к груди. Кожа Мо Жаня была тёплой и словно заряженной электричеством, Чу Ваньнин просто не смог сдержать вздоха. — Неужели ты думал, что я не узнаю вес твоего тела в постели рядом с собой? Что по твоему запаху я не смогу понять, что это ты? Его руки обхватили талию и собственнически впились в кожу, заставив Чу Ваньнина застонать от прикосновения. — Я-я... — Чу Ваньнин бесполезно заикался. — Я просто... — Ты дрожишь, Ваньнин, — голос был глубоким и довольным, и даже в темноте было видно, что Мо Жань улыбается. — Ты так сильно хочешь меня? Тебе было сложно обходиться без моих прикосновений? Откуда он, казалось, знал, какие мысли проносятся в голове Чу Ваньнина? Видеть сны о чём-то так долго... Но воплотить это в реальность было страшно и волнительно, и он не хотел, чтобы это прекращалось.  — Ты принадлежишь мне, помнишь? В любой жизни, — выдохнул он в шею Чу Ваньнина. Он взял в рот мочку его уха, облизывая и покусывая её, отчего по телу пробежала дрожь.  — Мо Жань, — задыхался он, не уверенный, что именно хочет сказать. Уверен только в том, что он точно хочет это сказать. А потом губы Мо Жаня прильнули к губам Чу Ваньнина. Массируя, надавливая и притягивая, покусывая и посасывая, он соблазнял Чу Ваньнина, пока тот не перестал чувствовать что-то, кроме поцелуя, не перестал думать ни о чём-то, кроме Мо Жаня. Словно сильнейшая форма дежавю; он видел это ночь за ночью. Чу Ваньнин прижался к мускулистому телу Мо Жаня, позволяя его рукам свободно блуждать по себе. — Учитель, — позвал Мо Жань. Движения его рук стали замедляться и в конце концов совсем остановились.  Его тело тяжело навалилось на Чу Ваньнина, прижав к кровати. — Мо Жань? Юноша не ответил. Его дыхание стало глубоким и перешло в легкий храп. — О Боже! — шёпотом воскликнул Чу Ваньнин. Он заснул. Возможно, вообще никогда не просыпался. Чувство стыда и вины захлестнули Чу Ваньнина, особенно когда он почувствовал, как его эрекция упирается в лежащего на нём мужчину. Недолго думая, он вылез из-под спящего Мо Жаня. И не оглядываясь, выбежал из комнаты, покинул квартиру и вернулся в машину. Этой ночью Чу Ваньнин ворочался в постели, не в силах заснуть по совершенно другим причинам, чем раньше. Как он мог заснуть, когда вся плоть горела там, где его касался Мо Жань? Как он мог успокоиться, зная, что не сошёл с ума, что его сны имеют какую-то основу в реальности? Он слышал, как Мо Жань называл его «Учителем». Он даже называл себя «Этот Достопочтенный». Всё было точно так же, как в его снах! Если только не... Он сел в кровати. Неужели ему всё это приснилось? Он плохо спал. От недостатка сна нередко случаются галлюцинации. К тому же он пил алкоголь, что могло ещё больше ухудшить его психическое состояние. Узнать правду можно было только одним способом. — Профессор, — позвал Мо Жань, постучав в дверь на следующий день. Чу Ваньнин был занят тем, что собирал свои бумаги и выставлял итоговые оценки. — Доброе утро. Вы хотели меня увидеть? — Входи, — сказал он, закрывая ноутбук. — И, пожалуйста, закрой дверь. Мо Жань скривился.  — Я хочу извиниться, — быстро заявил он. — Я слышал, что вы отвезли меня домой прошлой ночью, но я ничего не помню. Надеюсь, я не был слишком уж назойлив... Чу Ваньнин наклонил голову.  Единственный свидетель вчерашнего бурного поцелуя был слишком пьян, чтобы помнить об этом. Разве это не было серьёзным провалом? — Н-нет, вовсе нет. Ты заснул, — он покраснел. Может быть, всё не так уж и плохо. На что он надеялся, если Мо Жань помнил прошлую ночь? Разговор вышел бы более чем неловким. — Я помог тебе войти в квартиру, а затем ушёл. Мо Жань выдохнул с облегчением.  — Я принёс вам завтрак. Могу я поесть с вами? Чу Ваньнин сжал губы, вспомнив, как хороши на вкус приносимые ним закуски, и задумался. — Конечно, — согласился он. Мо Жань сел за противоположный край стола, достал различные виды выпечки и разложил их перед Чу Ваньнином. Не дожидаясь, пока он снова начнёт объяснять, Чу Ваньнин потянулся за османтусовым пирожным, зная, что в прошлый раз ему понравился его вкус. Он откусил несколько кусочков и выжидающе посмотрел на Мо Жаня. — Итак? — спросил он, продолжая жевать. — ...? — Мо Жань выглядел озадаченным. — Итак, расскажи мне о своём исследовании. Глаза Мо Жаня расширились.  — Вы будете меня консультировать? Чу Ваньнин задумался. По крайней мере, он мог проверить, не повлияет ли присутствие Мо Жаня на его сны. Нынешнее положение дел не помогало, и он был на волоске от гибели.  — Я подумаю над этим, если твоё исследование так интересно, как все об этом говорят. Мо Жань прочистил горло, похоже, готовясь к выступлению с докладом.  — Хорошо, итак, я изучаю теорию сновидений.