Не живая

      Чёрный карандаш заскользил по шершавой бумаге, оставляя за собой тонкие линии. Хёнджин не задумывался о том, что рисует, просто позволял руке двигаться, ведомой каким-то внутренним импульсом. Постепенно на листке Хёнджин начинали видеть знакомые черты лица — изящный изгиб брови, обрамляющей миндалевидный разрез глаз, мягкую линию скул, родинку немного выше уголка рта, трогательную ямочку на подбородке.       Хёнджин издал приглушённый смешок, рассматривая свой рисунок, на котором изобразил портрет Ники, которая бесцеремонно поселилась в его памяти с самого первого дня его прибытия в больницу. В коридоре послышалось знакомое цоканье каблуков, которое Хван мог узнать из тысячи похожих. Хёнджин отложил в сторону карандаш и убрал листок бумаги с портретом Ники во второй ящик прикроватной тумбочки. Дверь в палату распахнулась, и в комнату зашла Бетта с новой сумочкой от Versace. Менеджер Хёнджина элегантной походкой подошёл к койке Хвана, попутно взглянув на себя в зеркало, стоящее на подоконнике широкого больничного окна. Бет с неким шармом присела на кровать. Поправив объёмную укладку, с которой она провозилась пол утра. Бетта хитро улыбнулась, доставая из новенькой сумочки несколько документов. Хёнджин облегчённо вздохнул. Бет в хорошем настроении, а значит уклоняться от летящих в него предметов сегодня он точно не будет. - Очередной подарок от твоего поклонника? - Интересуется Хёнджин, поглядывая на сумочку от Versace, расплываясь в улыбке, как чеширский кот. - Какой из? - Смеясь произносит Бетта, легонько толкая Хёнджина в бок. - Ты лучше прочитай вот это , - менеджер указывает на бумаги, лежащие возле Хвана. Парень хмурится и берёт листы в руки, вчитываясь в содержание, - приедут репортёры, отснимем несколько кадров, как ты общаешься с детьми инвалидами. - Реклама с призывом сбора средств на операции? - Уточняет Хёнджин, переводя взгляд на Бет. - Именно, - девушка закидывает ногу на ногу, улыбаясь, своей идеи, - выложим несколько постов к тебе в соц сети , пожертвуем некую сумму в фонд....Только представь как заговорит пресса...       Хёнджин отложил бумаги в сторону и подошёл к окну. Он постепенно начинал отвыкать от тяжёлого графика звезды, требующего постоянного нахождения в центре внимания. Здесь в больнице к нему относились ни как к звёзде, а как к пациенту. Бывало по вечерам Хван задумывался о том, чтобы оставить карьеру публичного человека в прошлом, скрыться от камер журналистов и начать жить обычной жизнью, может даже работать за кадром или стать предпринимателем. Неужели общение с Ники настолько поменяло его мировоззрение? Погасило старый огонёк в его глазах? А может зажгло новое пламя?       Хёнджин погрузился в свои мысли, не слушая, о чём бубнит Бетта. Взгляд Хвана устремился на парковку, куда в это время приезжали машины репортёров, ведущих и, конечно, журналистов, куда же без них.       Он не против поучаствовать в акции, направленной на помощь детям. По первости Хёнджин сам участвовал в спонсорстве проектов, направленных на лечение онкологии. Почему бы ему имея нужные возможности для этого, ни возобновить старое дело? Одним движением Хёнджин плотно занавесил шторы, покосившись на своего менеджера, который мечтающе говорил о славе. Как же она его начинает раздражать. У Бет на уме только деньги, дорогие шмотки и слава. Хёнджин прикусил внутреннюю часть щёки, не веря, что был сам раньше помешан на материальном "счастье". — Хёнджин, ты слушаешь меня? - Перейдя на крик, спросила Бетта, вскочив с кровати. - Звонил стилист, он ждёт тебя у кафедры. - Девушка глубоко вздохнула, рассматривая взъерошенные волосы своего подопечного. - Хоть приведёт тебя в порядок. - Я и так в порядке, - промолвил Хван, выходя из палаты, не разбирая смысла слов Бет.       Идя по длинному белоснежному коридору, Хёнджин не замечал никого: медсестёр, пациентов, врачей. Запах антисептика стал привычным и не вызывал такого отвращения, как в первый день. Хёнджин был зол, внезапная вспышка ярости без причины, пугала Хвана. В последнее время он стал слишком раздражительным. Может причина гнева - это одна из побочек от таблеток, которые он принимал ежедневно? Или же причина ненависти крылась в нём самом?       Хёнджин не разбирал дороги, он шёл по интуиции, не заметив, как врезался в Ники. Девушка взвизгнула, ударившись головой о подбородок Хвана. - Джинни, смотри куда... - оборвав фразу, Ники замерла в растерянности, заметив бешенные глаза друга. - С тобой всё нормально? - В таком состоянии Ники его ещё не видела, казалось ещё чуть-чуть и Хёнджин разгромит всё отделение. - Всё нормально. - Соврал Хёнджин, отводя взгляд. Ники усмехнулась, стараясь не обращать внимания на плохое настрой друга. Она нежно заправила выбившуюся прядку волос за ухо Хёнджину, мягко улыбнувшись ему. - Не успел отдохнуть от камер, как опять пришлось сниматься? - Шутя пролепетала Ники, пытаясь успокоить Хёнджина в своей манере. - Ты не поймёшь. - прошептал Хван, убирая руку Ники от своего лица. - Меня сейчас всё раздражает. - Даже я? - Удивлённо спросила Ники, взяв Хвана за руку. Тот задумался, он внимательно посмотрел на миловидное личико своей приятельницы и медленно выдохнул. - Нет, ты исключение.       Врал ли он? Точно нет. В этом урагане звёздной алчности, Ники была укромным местечком безопасности. Хван не считал её особенной. Для него она была в первую очередь другом, той кто сохранит его тайны, примет его тараканов в голове, сможет понять. Ники с самого первого дня знала, что Хёнджин восходящая звезда. Но вместо бурной реакции, как у других фанаток Хвана, Ники проявила лишь интерес к личности Хёнджина. Ей было интересно узнать, какой Хёнджин на самом деле. Она с ним познакомилась не из-за его сумасшедшей славы, не из-за выгоды. Её манило в ту ночь к его палате, сама его душа просила спасения, Ники это прекрасно чувствовала. - Ладно, Ромео, пока прокатило, - отмахнулась Ники, -мне сегодня вечером не заходить? - С чего бы? - удивлённо спросил Хёнджин, не заметив как раздражение сменилось спокойствием. Всё таки прикасания Ники творят чудеса с ним, - Приходи в любое время, ты мне не помешаешь.       Ники усмехнулась и хотела, что-то добавить, но раздражённый голос за спиной Хвана прервал их разговор. Хёнджин обернулся и увидел как к ним подходит взбешённый Чонин - помощник стилиста Хёнджина. - Мистер Хван, сколько можно вас ждать? Вам дойти буквально несколько минут, почему так долго? - Оживлённо жестикулируя протараторил помощник стилиста. Хёнджин тяжело вздохнул, у него не было ни какого желания и настроения сегодня сниматься. - Извините, после сотрясения до сих пор проблемы с координацией, - отмахнулся Хёнджин. - Ник...- парень обернулся назад, но его приятельницы уже и след простыл. Хёнджин нахмурился, не понимая, как он мог не заметить уход девушки. - Мистер Хван, идёмте быстрее! - второпях повторил Чонин, уводя за локоть актёра в палату, куда поставили всё оборудование.       За окном сияло яркое солнце, но Хёнджин, казалось, не замечал этого. Он задумчиво смотрел на свое отражение в зеркале гримерки. Ожидая, когда Джисон закончит подготовку одежды. Сейчас Хёнджин полностью сосредоточен, через полчаса особенная съемка, не новый фрагмент фильма и не фотосессия для модного журнала, а социальная реклама для фонда помощи детям-инвалидам. - Хёнджин, ты готов? – спросил Джисон, закрыв блокнот со своими заметками. Хёнджин молча кивнул, отрываясь от зеркала. - Отлично.       Хван встал около стойки с одеждой, где висели рубашки, необычного дизайна кофты, снимая с себя свободную коричневую толстовку с майкой. - Сегодня нам не нужны сложные образы, никакой вычурности. Простота и искренность – вот что главное. - сказал Джисон, разглядывая Хвана. На счастье стилиста, Хёнджин оставался в прежней форме. Он не похудел, и благо, не набрал за время прибывания в больнице. Поэтому перешивать наряды актёра не потребуется.       Хёнджин кивнул, словам Джисона. Хван понимал, о чём говорит его стилист. Сегодня не нужно было играть роль звёзды, сегодня нужно было просто быть собой, быть искренним в своём желании помочь. - Надень вот эту футболку, - Джисон протянул ему простую белую футболку, лишенную каких-либо принтов. - И джинсы, выбери только без дырок и потертостей, - стилист указал на другую вешалку стоящую в противоположной углу палаты.       Хёнджин переоделся. Он с интересом наблюдал за тем, как Джисон колдует над его волосами, перед зеркалом. Никаких сложных укладок, никакого геля – стилист лишь слегка взъерошил его волосы, придав им естественный вид. - Готово! – объявил Джисон, отступая на шаг назад, что посмотреть на своё творение издалека.       Хёнджин довольно посмотрел на свое отражение. На него смотрела не звезда Голливуда, а обычный парень, готовый помочь тем, кто в этом нуждается. - Спасибо, Джисон, – тихо произнес Хёнджин. – Мне кажется, это то, что нужно.       Хёнджин поднялся на четвёртый этаж больницы, в детское отделение, где лежали детки с инвалидностью и тяжёлыми заболеваниями, онкологией. Внутри Хвана всё сжалось, энергетика в этом отделении угнетающая. Он не понимал насколько должны быть чёрствые стойкие люди, чтобы работать в этом месте. Смотреть как мучаются дети, как плачут родители, это невыносимо выдержать. В детском отделении коридоры безлюдные, на стенах нарисованы персонажи из популярных американских мультиков, на досках, висевших на стенах, прикреплены рисунки детей. Место хочет казаться весёлым, безопасным, но на самом деле оно такое унылое и гнетущее, оно буквально олицетворяет бессилие. Это отделение не подходит для детей, здесь нет жизни. Хёнджин прошёл до конца коридора и остановился около деревянной двери, откуда доносились грохот аппаратуры и возмущения Бет. Хван медленно приоткрыл дверь, входя в светлое помещение. Бан Чан - детский доктор, обсуждал детали съёмки рекламы с менеджером Хёнджина, Чонин прикреплял к стене детские рисунки. Трое мужчин настраивали технику и камеры. - Хёнджин, - обращает внимание на зашедшего в палату парня Бет, отходя от Бан Чана, - я поговорила со сценаристом, ты можешь не ходить к детям, мы им уже раздали от твоего лица подарки. - Но если вы, мистер Хван, хотите их проведать, - вмешался в разговор Бан Чан, - то дети будут ещё счастливее. - Я думаю, Хёнджин не захочет, - перебила детского доктора Бет. - Я их навещу, - сказал своё решающее слово Хёнджин.       Бет негромко кашлянула, непонимающе посмотрев на Хвана. Хёнджин посчитал, что в таком угнетающем месте, детям нужна хоть малый лучик счастья. Подарки - это хорошо, но живое общение - намного лучше. Дети нуждаются во внимании, заботе, а обычный разговор запомнится им надолго. Бан Чан победно улыбнулся, подходя к двери. - Джинни, времени до съёмок остаётся очень мало. - Возразила Бетта, скрестив руки на груди. - Значит, схожу после съёмок, - беззаботно произнёс Хёнджин, делая шаг вперёд к своему менеджеру. - Бет, не переживай, главный оператор и сценарист в пробку попали, будут через часа полтора, - сказал Чонин, закончив развешивать детские рисунки. Хёнджин довольно улыбнулся, а Бет потёрла переносицу и воскликнула: - Дурдом какой-то! - Дурдом через несколько кварталов, - усмехнулся Бан Чан, плотно открыв дверь. - Туда я вас всех отправлю скоро, - пригрозила Бетта, - Хёнджин, я тебя еле как отпросила у Сынмина. К тому же, после детей твоя укладка испортится, одежда помнётся. - Я буду аккуратен, - пообещал Хёнджин. В голове Хвана промелькнуло воспоминание из его детства, как он отпрашивался погулять с друзьями у своей матери, но та наотрез отказывала сыну. Сейчас диалог между ними напоминал Хёнджину эту ситуацию. - Поэтому я не хочу, чтобы ты их навещал, потому что знаю твою аккуратность, - Хёнджин молча развернулся и вышел с Бан Чаном из палаты, не закрыв дверь за собой, - Джисон тебя убьёт, Хван!- прокричала в след им Бетта.

***

      Камера мягко скользит по лицу Хёнджина, ловя его серьёзный, сосредоточенный взгляд. На нём простая белая футболка, никаких броских логотипов или украшений - ничто не должно отвлекать зрителя от главного посыла ролика. - Знаете, - тихо начинает он, и его голос, лишённый привычной игривости, звучит непривычно хрипло. - Каждый ребёнок заслуживает счастливого детства. Каждый хочет бегать, играть, весело проводить время с друзьями...       Камера меняет ракурс, показывая рисунки детей, развешанные на стенах. Яркие, полные жизни, но нарисованные с трудом, дрожащей рукой. - Но не у всех есть такая возможность, - продолжает Хёнджин, и на его лице отражается неподдельная грусть. - Многие дети борются с тяжёлыми заболеваниями, с ограниченными возможностями. И им нужна наша помощь.       На экране появляются кадры: врачи бережно занимаются с малышами, дети учатся ходить с помощью специальных приспособлений, их лица светятся упорством и надеждой. - Социальный проект «Рука помощи» благодаря нашей с вами поддержке, смог помочь более миллиону детей с инвалидностью и тяжёлыми заболеваниями начать жить заново, забыв о тяжёлом прошлом. Помните, даже небольшая сумма может изменить их жизнь к лучшему, - с теплом в голосе говорит Хёнджин. - Помогите им вновь обрести радость детства, подарите им шанс на полноценную жизнь.       Камера фокусируется на лице Хёнджина. На этот раз его губы трогает лёгкая улыбка, полная надежды. - Давайте сделаем это вместе.       На экране появляется информация о сборе средств: номер счёта, QR-код, хештег кампании. Звучит нежная, трогательная мелодия. Реклама заканчивается, оставляя после себя щемящее чувство сострадания и желание помочь.       Хёнджин выпрямляется, просмотрев готовый видеоролик. На душе стало тепло, Хван до сих пор чувствует на своей коже прикосновения детишек, которые обнимали его и были очень рады общению с ним. Эта встреча надолго запомнится ему, особенно тот момент, когда он зашёл в игровую комнату. Тогда детишки не сразу заметили его присутствие. Кто-то увлечённо строил город из конструктора, кто-то рисовал, несколько девочек сидели и играли в куклы, большинство детишек слушали сказки, которые читала им воспитательница. Но когда Хёнджин поздоровался с ними, то дети, будто по команде, одновременно посмотрели на него. Столько радостных детских лиц Хёнджин никогда не видел, он впервые почувствовал свою важность. Дети смотрели на него с восхищением, интересом. Они расспрашивали Хвана обо всём: о его карьере, его любимых увлечениях, детстве. Рассказывали и показывали что умеют, какими хобби увлекались. Хёнджин сбился со счёта времени, когда общался с детишками.       Спускаясь по лестнице в своё отделение, Хёнджина заметил, как журналисты и оператор целенаправленно шли к нему. Хван не хотел говорить слишком много. Следуя золотому правилу - чем меньше материала у журналистов, тем меньше они смогут написать про тебя вранья. Микрофоны и диктофоны тут же оказались перед его лицом, он влип. - Хёнджин, нам известно, что вы снимались в новой рекламе, расскажите про что она? - бесцеремонно спросила молодая журналистка протягивая Хёнджину микрофон. - Я принял участие в съемках социальной рекламы в поддержку фонда, который помогает детям с инвалидностью и онкологией, - ответил Хван, делая шаг назад.       Журналисты обеспокоились, боясь потерять звезду из виду. Несколько секунд они переваривали информацию, а потом снова начали задавать свои вопросы. - Это очень благородно с вашей стороны, - произнесла другая журналистка с диктофоном. - А вы общались с детьми? - спросил кто-то из задних рядов. - Да, конечно. Я провел с ними некоторое время. Это удивительные дети, полные жизни и энергии. Они настоящие бойцы. - Что бы вы хотели сказать вашим поклонникам в связи с этим проектом? - Я считаю, что каждый из нас может сделать мир чуточку добрее, - сказал он в завершение. - Даже небольшая помощь может изменить чью-то жизнь.       Хёнджин понимал, что не до всех дойдёт его призыв о помощи детям. Он верил, что даже если хотя бы один человек задумается о том, чтобы протянуть руку помощи тем, кто в этом нуждается, значит, его участие в этой рекламной кампании было не напрасным.       Казалось, журналисты были удовлетворены ответами Хёнджина. Микрофоны и диктофоны исчезли так же быстро, как и появились. Все хотели уже разойтись, но невысокий паренёк в широких штанах и свободной футболке из последнего ряда задал свои вопросы, которые заставил других журналистов вернуться на свои места. - Что вы можете сказать о аварии, в которую вы попали несколько недель назад? Правда ли, что вы были в алкогольном опьянении?       Хёнджин остановился, недовольство, как медленнодействующий яд, растеклось по всему телу. - В тот вечер я был не пьяным и на эту тему я не собираюсь говорить. - Оградив себя от неуместных вопросов, произнёс Хёнджин и направился в свою палату.

***

      Тишина опустилась на больничные коридоры, словно мягкое, но тяжелое одеяло. За окнами, теряясь в синеве сумерек, гасли последние лучи солнца, окрашивая небо в нежные оттенки розового и фиолетового.       Кое-где в палатах ещё мерцал тусклый свет ночников, создавая причудливые тени на стенах. Слышался приглушенный кашель пациентов, редкие, но тихие голоса медсестер, переговаривающихся вполголоса в коридоре отделения. Воздух, пропитанный запахом медикаментов, казался густым и немного тягучим.       Ники тихо зашла в палату Хёнджина, оглядевшись по сторонам. Его нигде не было. Ники скрестила руки на груди и осторожно подошла к прикроватной тумбочке, на которой стоял в мраморной вазе большой букет алых роз. Аромат цветов, привлёкших внимание девушка, разносился по всей палате. Ники с восхищением рассматривала каждый цветок, они казались ей идеальными, будто не живые.       Взгляд Ника упал на приоткрытый ящик тумбочки, в котором виднелся рисунок её друга. Ники знала, что рыться в чужих вещах - плохо, но любопытство взяло вверх. Хёнджин много рассказывал ей про своё хобби - рисование, но никогда не показывал свои работы. Ники ещё раз посмотрела по сторонам, после полностью открыла второй ящик и, не доставая из него листа бумаги, опешила. На рисунке был детально нарисован её портрет. Ники не могла поверить, что Хёнджин нарисовал её. Насколько этот портрет был прекрасен. Аккуратные черты лица, живой задумчивый взгляд, объёмные пухлые губы - всё очень реалистично нарисовано. Ники хотела взять листок в руки, но поборов своё желание, закрыла ящик и села на кровать. Через десять минут дверь из ванной комнаты открылась, и в палату вошёл Хёнджин в серых шортах с обнажённым торсом. Парень сначала не заметил Ники, вытирая мокрые волосы белым полотенцем и приближаясь к комоду с вещами. Ники покраснела и отвернулась, дабы не смотреть на полуобнажённого друга. Хёнджин усмехнулся, заметив смущение долгожданной гостьи. - Я думал ты уже не придёшь, - как ни в чём не бывало сказал Хёнджин, надевая растянутую белую футболку. - Ждала, когда журналисты уедут. - прошептала Ники, подняв взгляд на Хвана, который уже сидел около неё. - Ники, ты до сих пор в краске, - подметил смущение подруги Хёнджин смеясь. Сердце Ники забилось в два раза быстрее, она не понимала что с ней происходит, откуда такая бурная реакция на парня. - Знаешь ли, не каждый день я вижу полуобнажённых парней. - ответила Ники, беря в руки подушку, - Красивые цветы, фанатка подарила? - Нет, журналистка. Поймала меня, когда я на сдачу анализов шёл. - Усмехнулся Хван, ложась на спину. - Сегодня был сумасшедший день. - Пх, неужели Ромео отвык от камер?       Хёнджин ничего не ответил, лишь ущипнул собеседницу за локоть. Та коротко взвизгнула и легонько ударила парня по голове. Хёнджин притворился, что удар был слишком сильным, схватившись за голову. Ники обеспокоено посмотрела на него, не ожидая, что Хёнджин ударит её подушкой в ответку. Завязалась шуточная драка. На узкой больничной койке, застеленной белоснежным постельным бельём, шла отчаянная битва. Ники, вооружившись пухлой подушкой, яростно атаковал Хёнджина, который, пытаясь увернуться от ударов, прятался за подушкой поменьше. - Получай, Джинни! - звонко хохотала Ники, нанося очередной удар.       Хёнджин, хоть и старался держаться серьёзным, тоже едва сдерживал смех. Он подпрыгнул на кровати, пытаясь отобрать подушку у Ники. Кровать опасно заскрипела, грозясь развалиться под натиском двух людей. Устав, Ники первая сошла на пол отбросив подушку в угол, показывая, что сдаётся. Хёнджин усмехнулся и отложил подушку, которой дрался, к изголовью кровати. В палате повисла тишина. Запах антисептика уже не казался таким резким, уступив место аромату роз, что стояли на прикроватной тумбочке. В тишине больничной палаты, под аккомпанемент тихого гудения аппаратуры, взгляды молодых людей встретились. В глазах Хёнджина читалась нежность и робкие ноты влюблённости. Ники, чувствуя, как бешено колотится её сердце, сделала шаг навстречу. Хёнджин встал с кровати и медленно подошёл к той, с кем несколько минут назад дурачился. Они пристально смотрели друг другу в глаза, стараясь вычитать в них взаимность. Хёнджин чувствовал сильную манию к Ники. Тусклый свет ночника создавал загадочную, в какой-то степени даже интимную атмосферу. Неуловимая искра промелькнула между этими двумя. Хёнджин осторожно приобнял Ники за талию ещё сильнее сокращая расстояние между ними. Девушки с малым волнением обвивает шею парня руками, не разрывая с ними зрительный контакт. Ещё мгновение и Хёнджин неспеша целует Ники, наслаждаясь моментом. Их первый поцелуй был нежным, таким искренним и долгожданным. Он был полон благодарности за случайную встречу, за поддержку в трудный момент и за то светлое чувство, что зародилось между ними в стенах больницы, став лучшим лекарством от всех невзгод. Хёнджин сильнее прижимал Ники к себе, чувствуя приятный запах девушки. Грань их дружбы стёрта, они одновременно переступили на зону влюблённости.       С трудом отстранившись друг от друга, Хёнджин с Ники рассмеялись. Им не нужны были слова, всё было понятно по взгляду. Взаимная влюблённость - самое опасное и прекрасное чувство на свете. Влюблённые завалились на кровать. Чувства, которые они оба так тщательно скрывали от себя самих вырвались наружу. Ники аккуратно провела пальцем по скуле Хёнджина, пока тот расцеловывал её шею. - Ники, ты мне нравишься, - чувствуя себя влюблённым школьником, первый озвучивает свои чувства Хёнджин. Ники молча улыбается, смотря в карие глаза любимого человека. - Ты мне тоже.

Две души нашли друг друга. Влюблённые долго ещё валялись на кровати, обсуждая этот сумасшедший день.