Проклятие странника (Tension's Empathy: The Wanderer's Curse)

Однажды, когда Гарри было девять лет, он распорол голень о торчащий гвоздь, когда перелезал через забор, спасаясь от банды Дадли. Вернувшись домой, он скрыл рану от тёти и дяди: прошлый опыт подсказывал ему, что они скорее накричат на него за то, что он поранился, чем помогут ему. Проснувшись ночью, он обнаружил, что рана сильно воспалена и зудит. Ночью из раны слабо сочилась кровь, и на его детский взгляд порез выглядел опасно глубоким. Навязчивый страх, что ногу съедят микробы, привел его в ужас, и он твердо решил, что без швов он умрет. Дверца его кладовки открывалась, как часто бывало, когда ему нужно было в туалет после отбоя. Раньше он думал, что Петуния сама отпирает ее — это был маленький знак того, что она хоть немного заботится о нем. Конечно, как он понял позже, это была всего лишь его стихийная магия. Он заперся в ванной и достал из-под раковины аптечку. Подавляя крик за стиснутыми зубами, он залил рану спиртом. Он понял, что совершил ошибку, нанеся крем с антибиотиком. Это сделало рану слишком скользкой для наложения швов. После нескольких болезненных, безрезультатных попыток он был вынужден промыть рану и попытаться снова. В течение часа он сидел на унитазе, втыкая иголку в кожу и вытаскивая ее, сжав зубы, боясь разбудить родственников. Дрожащий и мокрый от пота, он аккуратно убрал все за собой, а затем вернулся в чулан, с трудом держась на ногах. Все это было похоже на страшный сон, но несмотря на боль, тошноту и одиночество, какая-то часть его души гордилась этими швами.

* * *

Снейп лежал без сознания, никак не реагируя на призывы Гарри. Он бросился к профессору и, выхватив из сумки запасную рубашку, прижал её как можно крепче к кровоточащей ране. Размах событий этой ночи мог запросто раздавить его. Он содрогнулся при воспоминании о том, как убегал от Снейпа на вокзале. Как он мог быть таким идиотом? Пожиратель смерти поймал его почти сразу, и теперь человек, которого Дамблдор назначил для его охраны, был ранен. «Снейп прав, я ничему не научился. Я не задумываюсь о последствиях, и из-за этого гибнут люди». Разрозненные знания, полученные при лечении собственных ран с помощью маггловских ватных тампонов и жгучего спирта, то и дело разбивались о то, что он читал в магических учебниках. «Придерживайся того, что знаешь. Останови кровотечение». Луна в ту ночь была яркой, и он мог наблюдать за тем, как чернота пропитывает ткань под его руками. Сквозь дыры в джинсах кололась трава. Слева над железнодорожными путями лениво подмигивал светлячок, а справа с полей доносилось стрекотание сверчков. Кончики пальцев были холодными. Или они были мокрыми? Он сидел до тех пор, пока у него не заболели плечи и не затекли руки, и пока, наконец, не показалось, что кровотечение остановилось. Снейп был совершенно неподвижен, и Гарри нетвердыми пальцами потянулся к точке пульса на горле профессора. Пульс был, но тревожно слабый. Он поднял палочку, но заколебался. Он никогда не пытался отправить послание с Патронусом, равно как и затянуть рану заклинанием. На то, и на другое могло потребоваться несколько попыток, и как только он воспользуется магией, Министерство — а значит, и Пожиратели смерти — смогут их найти. А по мнению Снейпа, даже Ордену нельзя доверять. Судорожно сглотнув, он принял решение. «Использую палочку в крайнем случае.» Ветер внезапно усилился, зашелестел травой и растрепал волосы, и в ноздри ударил знакомый запах: дымный, не совсем приятный, с нотками мяты. Иссоп. В лунном свете он разглядел знакомые кустики трав на его стороне тропинки, они были ближе к тому месту, где начиналось покрытое высокой травой поле. Там и был иссоп, а также вербена, а рядом с ней… тысячелистник? Всё это были обычные травы, но их посадка казалась продуманной, как в саду зельевара. Интуиция велела ему идти вперёд, но не успел он сделать и пяти шагов, как перед ним возник вагон поезда. Гарри в испуге отступил назад — и вагон исчез. Снейп аппарировал в какое-то убежище! Подойдя еще ближе, он увидел, что это был обычный грузовой вагон, шириной около семи метров. Похоже, он простоял здесь уже довольно долго: металл проржавел, порыжевшая внешняя поверхность шелушилась, как драконья чешуя. Колеса и металлические рессоры заросли сорняками, но лестница была цела. По ней можно было забраться на крышу, где, как увидел Гарри, стоял небольшой котел для варки зелий. Снаружи была вырыта яма для костра, а рядом с ней лежало выбеленное солнцем бревно на котором можно было сидеть. Даже в таком напряженном состоянии Гарри не мог не видеть романтику этого места: в его голове промелькнула книга из детства о беглецах в крытом вагоне. Боковая дверь вагона, обращенная к путям, отсутствовала, был лишь открытый дверной проем, через который он смог пролезть внутрь. Он задел что-то локтем, проходя внутрь, и масляная лампа, стоявшая у двери, внезапно зажглась, осветив все внутреннее пространство. Вдоль стены напротив двери были расположены неглубокие полки, на которых хранились инструменты для зельеварения, подготовки и сбора трав, а также книги. В глубине одной из полок он обнаружил справочник по целительству. В одной части вагона были сложены постельные принадлежности, в другой — открытая канистра с водой, которая выглядела слишком чистой, чтобы не быть волшебной, и ящик, наполненный чем-то похожим на бесшовные пластиковые пасхальные яйца, и обозначенный как «провиант». Были даже маггловские принадлежности первой необходимости: спички, старая переносная печка, пачка пожелтевших карт местности и, что особенно примечательно, тяжелый чемоданчик с надписью «Набор для оказания первой помощи». Гарри схватил его, а после минутного колебания — ещё и справочник по целительству.

* * *

Уже начало светать, когда он промыл рану Снейпа физраствором из набора. Теперь он мог видеть, что рана тянется вдоль всей груди мужчины, скорее длинная, чем глубокая, и с большим облегчением решил, что ее не нужно зашивать. В качестве временной меры он наложил на рану полоски марли, а затем сел в растерянности. Что теперь? При слабом освещении трудно было оценить цвет лица профессора. Приложив руку к губам, он убедился, что тот дышит, а на запястье прощупывался пульс, хотя и слабый. Гарри представил, как сердце Снейпа бьется в груди, пытаясь выполнить свою работу. «Он больше не истекает кровью и кажется стабильным», — заверил себя Гарри. — «Я не буду использовать магию. Пока не буду». Он посмотрел на неясную фигуру Снейпа, лежащую на траве. Теперь, когда он едва мог разглядеть лицо профессора, это мог быть кто угодно. На мгновение он увидел Седрика, распростертого на земле, с пустыми глазами. Гарри вздрогнул, прогоняя эту мысль. «Сконцентрируйся». В идеале он должен был доставить его в вагон поезда. Но как? В итоге он придумал неуклюжее решение: отрезал полосы ткани от пальто Снейпа и прикрепил их к ручке метлы. В результате получилась грубая аналогия с носилками, используемыми в спасательных вертолетах. Неловко сев на метлу, он поднялся вверх, подняв Снейпа на фут от земли. Медленно, следя за тем, чтобы ткань не порвалась, он перенес Снейпа в вагон и уложил на одну из подстилок. Тяжело дыша, Гарри прислонил метлу к стене, а затем как следует осмотрел Снейпа при свете фонаря. Приподняв марлю, он с ужасом обнаружил, что, несмотря на очистку раны, место вокруг нее начало воспаляться. Гарри поднес к ней руку, и его желудок скрутило от жара, который он почувствовал. Сомнения вернулись в полной мере, вместе с сокрушительным страхом сделать неправильный выбор: что, если он переоценил опасность контакта с Орденом? Что, если Снейп погибнет из-за его самонадеянности? Гарри впился ногтями в руку. В последний раз, когда он сделал выбор, не подумав, погибли люди. Если он решит послать сообщение Патронусом, то на этот раз не из паники. «Думай». Скорость, с которой началось заражение, казалась неестественной. Может, это последствия проклятия? Он думал, что это просто режущее заклинание, но что, если это было что-то более серьёзное? Тяжело дыша, Гарри заставил себя убрать руку. Что там говорил Снейп? Что-то о необходимости контрпроклятия, а если его нет, то дезинфекции? В голове всплыло синее зелье, которое Снейп сварил для него. Он не смог найти упоминания о нём в учебнике по зельям, но было бы логично, если бы оно действовало как антибиотик. Мазь также использовалась для лечения заражения, но если состояние Гарри было настолько плохим, как утверждал Снейп, то чего-то локального было бы недостаточно для его лечения. Это было интуитивное чувство, которому он всегда доверял. Инстинкт помогал ему выжить до сих пор. Он привел его к ответам, когда все хотели, чтобы он оставался в неведении. Оно же привело его в Отдел тайн. «Но был ли это инстинкт?» — с вызовом прозвучал голос Гермионы в его голове, — «Или просто страх?» Гарри придвинул к себе сумку Снейпа и начал ее опустошать. Книги, книги, одна из тетрадей Снейпа, еще книги, нечто, похожее на набор взрывающихся флаконов (Гарри очень аккуратно положил их на пол), походная обувь, походное снаряжение, зимняя одежда и большой, громоздкий чемодан, который он едва смог вытащить из сумки… чемодан зелий Снейпа! Гарри открыл его так же, как это делал Снейп, раздвигая ярусы деревянных полочек. Его встретило море колб и бутылочек без этикеток, многие из них были синими, но это неважно — он помнил, в каком ряду профессор хранил те самые флаконы. Сердце заколотилось, он выхватил один из них из ящика… И остановился, потому что не знал, вылить ли зелье прямо на рану или заставить Снейпа выпить его. Отчаяние начало заполнять его разум. На какой-то ужасающий миг в голове Гарри не осталось ничего, кроме шума, вызванного перспективой смерти Снейпа и того, что он может остаться один на один с трупом. «Нет. Хватит. Думай.» Собрав воедино всё, что он мог вспомнить из недавнего чтения, он поднес флакон к свету, наклонил его и увидел, что содержимое имеет жидкую консистенцию. «Если оно предназначено для нанесения на кожу, разве оно не должно быть в виде мази? Снейп тоже делал ее в больших количествах… и когда я проснулся, пузырек на столике был совершенно пуст. Если это считается разовой дозой для человека моего размера…» Приняв решение, он склонился над бледным лицом Снейпа и напряженными пальцами медленно, как только мог, влил зелье между его губ. В голове мелькали панические мысли — от возможности того, что Снейп подавится, до мысли, что Гарри действительно может его отравить. Но Снейп даже не поперхнулся — в бессознательном состоянии он рефлекторно сглотнул, и, похоже, выпил почти всю дозу. Гарри ждал, затаив дыхание. Через мгновение ему показалось, что краснота вокруг раны немного спала. Но Снейп по-прежнему выглядел тревожно бледным, его грудь едва заметно вздымалась и опускалась. Гарри пришло в голову, что в наборе может быть и средство для восполнения крови. Он принялся проклинать себя за то, что не подумал об этом раньше. Он не раз принимал это зелье, чтобы узнать не только его темный цвет, но и металлический запах. Он обшарил все красные флаконы, которые попадались ему на глаза, открывая их один за другим, чтобы понюхать, и после нескольких попыток нашел то, что искал. — Я идиот, — выругался он. — Это первое, что я должен был сделать. После того как он Снейп выпил свою дозу, Гарри откинулся и прикусил губу. Он не смел надеяться, что изменения произойдут так скоро, но цвет лица Снейпа сразу же улучшился. Гарри вздохнул с облегчением. Поскольку ничто не требовало от него немедленного внимания, он расслабился и переключил внимание на собственное тело. К пульсирующим синякам, к соленому вкусу на верхней губе, к крови, запекшейся на руке. Невольно мысли вернулись в переулок, к асфальту под коленями и запаху близлежащей помойки. К тому, что Малсибер сделал с мышью. К тому, что он обещал сделать с Гарри. Он поднялся на ноги и направился к канистре. Дрожащими руками он набрал воды, прохладной и свежей. Контейнер начал волшебным образом вновь наполняться. Он попытался смыть ощущение крови с лица, призрак мерзкого дыхания возле уха. По рукам побежали мурашки, и он рефлекторно дернул головой, словно это могло вытряхнуть слова Малсибера из его памяти. Пытаясь согреться, он выбрался из вагона. Солнце поднялось над деревьями за рельсами, и он, все еще пытаясь прогнать дрожь, шагнул в залитую солнечным светом поляну. Трава выглядела привлекательно, поэтому он снял кроссовки («всё ещё велики?») и позволил им погрузиться во влажную зелень. Вдалеке раздался сигнал поезда, и Гарри охватило беспокойство, прежде чем он вспомнил, что территория вокруг вагона невидима. Потирая озябшие руки, он замер в ожидании. Медленно под его ногами нарастал гул, а затем поезд прогрохотал мимо, растрепав ему волосы и отозвавшись грохотом в грудной клетке. Он смотрел, пока поезд не скрылся вдали, а вой его сигнала не стал едва слышен.

* * *

Оказалось, что улучшение состояния Снейпа было недолгим. Когда Гарри вернулся в вагон, он увидел, что сон профессора стал беспокойным, глаза закатывались под веки, а тело боролось с инфекцией и лихорадкой. Отчаянно нуждаясь в подсказках, Гарри просмотрел найденное на полках пособие по целительству. Оно было пыльным и потрепанным, слова на корешке выцвели до призрачных букв, которые он даже не пытался разобрать. На внутренней стороне обложки он обнаружил надпись, выполненную сдержанным, угрюмым почерком:

Сынок,

Я мало что знаю о целительстве. Но я надеюсь, что ты будешь знать. Твой дар в зельеварении можно применить ко многим вещам, и мне не нужно говорить тебе, что целительство — это и выгодно, и полезно.

Я думаю о тебе, всегда.

Эйлин

Эйлин была не единственной, кто писал в книге. Текст был испещрен заметками, написанными острым почерком, который Гарри слишком хорошо знал по своим многочисленным сочинениям, помеченным красным. Между строками текста втискивались язвительные комментарии, на полях — рисунки и рассуждения, а также исправления, причем вычеркивались и заменялись не только отдельные шаги, но иногда и целые разделы. Поначалу этот этот вандализм раздражал его, но вскоре он почувствовал благодарность к Снейпу за его заметки. Ниже названия главы «Осложнения проклятых ран» он написал следующее: Темные раны так же опасны, как и их создатель. если быстро не применить правильное контрзаклинание, остаточная энергия проклятия привлечет инфекцию. лечение больного может показаться неэффективным, но главное — настойчивость. содержать рану в чистоте, часто менять повязки и увеличивать дозу ган-вадана по мере необходимости. как только инфекция утихнет, вместе с ней утихнет и любая оставшаяся темная магия. В справочнике был обширный указатель, включающий иллюстрированный глоссарий, который помог ему определить нужные зелья в наборе Снейпа: эссенцию диттани и болеутоляющее зелье. Как оказалось, ган-вадан — это и есть то синее зелье, и он не ошибся в том, что его используют против инфекций. Перейдя к разделу, посвященному расчетам рецептов, он обнаружил пугающе плотную таблицу дозировок. К счастью, Снейп снабдил ее следующим примечанием: Ваш пациент благополучно истечет кровью к тому времени, когда вы закончите предложенные здесь математические вычисления. Боевые травмы требуют точности и БЫСТРОТЫ — см. упрощенные формулы ниже. Израсходовав свой запас пергамента, Гарри перешёл к чистым страницам одной из тетрадей Снейпа и начал набрасывать план. Он правильно сделал, что дал профессору кровевосполняющее зелье и ган-вадан. Теперь нужно было только продолжить лечение, а для этого следовало знать, что, сколько и через какие промежутки времени давать. Вспомнив о травах на улице, он добавил к своим записям так же информацию о наложении компрессов. Он прокручивал в голове этот план действий, обдумывая его со всех сторон. На этот раз он пытался поступить разумно и ответственно. Он не хотел, чтобы Снейп стал еще одним человеком, погибшим из-за его безрассудства. Но, несмотря на уверенность в том, что до сих пор он предпринимал правильные шаги, он знал, что ситуация все еще может обернуться очень, очень скверно. «Если после следующей дозы ему станет хуже, я попробую связаться с Дамблдором,» — решил Гарри. Его записи задрожали, как только он начал записывать формулы Снейпа, — «Только не умирай, я обещаю, что в следующий раз буду слушать. Не буду безрассудным, не буду сбегать. Так что, пожалуйста, не умирай».

* * *

После следующей дозы Снейпу не стало хуже, но и заметного улучшения не произошло. Гарри столько раз перепроверял свои расчеты, что цифры стали казаться ему инопланетными символами. В голове, словно каркающие вороны, копошились тысячи опасений: что, если компресс только занес в рану загрязнение? Что, если между процедурами есть какие-то противопоказания, которые он упустил? Что, если он дал недостаточно кроветворного или слишком много ган-вадана? Что, если он неправильно определил эссенцию диттани? И всё же Снейпу не становилось хуже. Таков был критерий, который Гарри установил для себя, и если он хотел действовать рационально, а не безрассудно, то должен был придерживаться его. Настойчивость — вот ключ к успеху. Со временем игнорировать потребности собственного тела стало невозможно. Он обнаружил, что капсулы с едой расширяются при двойном касании, а внешняя оболочка растворяется, открывая различные ингредиенты. Приготовление пищи отняло бы слишком много времени и сил, поэтому он сгорбился в дверном проеме вагона и принялся перекусывать нарезкой и сырыми овощами. Если повезет, он успеет увидеть, как проедет один из поездов, прежде чем придет время готовить следующую дозу или менять повязки. Он решил держать под рукой справочник по целительству. Комментарии Снейпа немного успокаивали Гарри, помогая почувствовать, что он не один принимает такие ответственные решения. Временами было трудно поверить, что за острым почерком стоит знакомый ему профессор. Этот человек был дерзким и умным. Он подбадривал Гарри, когда ему хотелось сдаться, превращая шаги, от которых хотелось рвать на себе волосы, в простые указания. Куда исчезал этот человек, когда Снейп был в классе? Под его руководством Гарри заполнил страницы тетради Снейпа тщательными записями о лечении, а также заметками и вопросами об интересных вещах, на которые он наткнулся во время чтения. Если бы ситуация не была столь отчаянной, изучение всего этого не было бы столь ужасным, подумал он. Он почти пожалел, что в Хогвартсе нет курса целительства. В редкие минуты отдыха от забот о Снейпе он наблюдал за небом. В перерыве между поездами было тихо и спокойно: только жужжание насекомых, шелест далеких деревьев, колыхание высокой травы. При других обстоятельствах он мог бы представить, как проводит здесь лето, днем летая над полями, а ночью любуясь звездами с крыши вагона. Мелькнула мысль о множестве светлячков, перемигивающихся в траве после заката, но даже его мечты не были настолько беззаботными, чтобы развлекаться их ловлей.

* * *

— Как будто это вы сами себя лечите, — сказал Гарри Снейпу, заканчивая накладывать свежую повязку. Мужчина нахмурил брови, выражение лица было напряженным даже когда он был без сознания, — Ну, я имею в виду, из-за ваших записей, — Он потянулся к запястью Снейпа, повернул его так, чтобы увидеть циферблат часов и записать время. — В них вы почти забавны. У вас что, чувство юмора есть только в письменном виде? Шутка словно увяла, как только сорвалась с его губ. Прошло уже четыре дня с момента их сумасшедшего прибытия к вагону, а Снейп все еще не очнулся. Гарри подумал о матери этого человека, Эйлин, и задался вопросом, где она сейчас. Ему было странно пытаться представить ее, ведь он всегда считал Снейпа одиночкой. Примерно так и шутили гриффиндорцы. «Сальный ублюдок. Держу пари, он все еще девственник. Кто захочет с ним спать?» «Наверняка у него и друзей-то нет. С ним не очень-то приятно находиться рядом!» «Ха, даже его мать не смогла бы его полюбить!» Его охватил стыд, когда он вспомнил, как смеялся вместе со всеми. Кто еще есть в жизни Снейпа? Сколько друзей и близких он оставил бы после себя, если бы умер сейчас из-за безрассудства Гарри? В груди вдруг стало тесно. Рука потянулась к осколку в кармане, но тут же остановилась, вспомнив, как Малсибер вновь вскрыл его шрам. Неужели он действительно собирался поранить себя в том же месте, что и Пожиратель смерти? Несмотря на состояние Снейпа, Гарри показалось, что он чувствует на себе его взгляд. Он только что исцелил и это. Гарри сидел, застыв от стыда, но в то же время с неистовой нервной энергией, рвущейся наружу. «Какой же я ненормальный». В качестве компромисса он впился ногтями в правую руку, избегая левой. «Если к утру ему не станет лучше, я попробую послать сообщение Дамблдору». Смотреть на мужчину было тяжело, но Гарри заставил себя сделать это. Ночь тянулась медленно. Свет фонаря привлек тучу мотыльков, которые бились о стекло, а их крылья отбрасывали маленькие тени на лицо Снейпа. Гарри сидел, сгорбившись, положив подбородок на колени, и смотрел, смотрел, смотрел. Наблюдал за каждым вздыманием его груди. За каждым подергиванием пальцев, каждым сонным бормотанием. В какой-то момент он пытался определить, не усилилась ли бледность Снейпа, а мгновение спустя уже пытался оторвать свой подбородок от груди и приоткрыть мутные глаза. Было слышно пение птиц, а в вагоне уже не было темно. Снейп был очень, очень неподвижен. Пол просел под Гарри. В животе скрутило, и, чувствуя, как пустота затягивает его, он подполз вперед. Он нарушил свое обещание. Снейп умер ночью, пока он спал, и теперь его рука будет ощущаться так же, как рука Седрика, — как прикосновение к воску безжизненной свечи… Кожа Снейпа уже не была горячей на ощупь, но все еще оставалась теплой. Лихорадка прошла. Гарри проверил повязку и увидел, что вся краснота исчезла. Возможно, это было его воображение, но ему показалось, что рана стала меньше. Облегчение охватило его с новой силой, и, слишком измученный, чтобы сомневаться в этих обнадеживающих наблюдениях, Гарри наконец позволил себе по-настоящему уснуть, свернувшись калачиком на полу вагона. Когда он проснулся, солнце уже поднялось за потолок вагона, оставив внутри тусклый свет. Он проверил состояние Снейпа и убедился, что рана действительно уменьшилась, вероятно, благодаря собственной магии мужчины. Гарри предположил, что инфекция уже побеждена, и сейчас Снейп просто спит, наверстывая упущенное в городе. Чувствуя себя легко, словно паря, Гарри покинул вагон поезда. Трава была мягкой, теплой и восхитительно шершавой. Ему всегда нравилось ходить по неровной земле. Он обогнул вагон и посмотрел на поле, переливающееся желтым светом в полуденном свете. Несколько пчел жужжали над тысячелистником, а воздух был тяжелым и сладким. Он немного понаблюдал за ними, затем опустился на колени и поднял с земли пучок трав.

* * *

Пальцы Гарри пахли лимоном от измельчённой вербены, под ногтями и вокруг них зеленело. Он следовал модифицированному рецепту Снейпа для восполнения крови, который нашел в справочнике по целительству. Поскольку он выглядел вполне выполнимым, и ни один из этапов не требовал палочки, Гарри решил попробовать заменить то, что он использовал из набора Снейпа. Варить на крыше вагона поезда было гораздо интереснее, чем в промозглых и холодных подземельях. Без магии процесс был по-маггловски трудоемким: Гарри приходилось таскать воду по лестнице и разжигать огонь спичками. Все это было не так уж и сложно: теперь, когда состояние Снейпа стабилизировалось, время само по себе ощущалось более медленно. Под открытым небом, ветерок смягчал жар от котла, и Гарри мог почти расслабиться. «Снейпу стоит проводить занятия здесь», — подумал он, добавляя в котел толченых термитов. Последним этапом приготовления зелья было длительное кипячение, поэтому Гарри дал огню прогореть, прежде чем спуститься с крыши. Зайдя в вагон, чтобы набрать воды, он увидел, как Снейп начинает приподниматься. — Профессор! — воскликнул Гарри, уронив лопатку для перемешивания и бросившись вперед. — Как долго я был без сознания? — Снейп застонал, его лицо напряглось от неловкости, когда он рассмотрел компресс на своей груди. В недоумении он потрогал одну из испорченных частей своего пальто, но, похоже, решил, что не стоит обращать на это внимания. Гарри опустился на колени рядом с мужчиной, держась на некотором расстоянии. — Пять дней. — Пять…! — профессор попытался встать, но рука, которой он упирался в пол, подогнулась под ним. Гарри подхватил его и помог вернуться на лежанку. — Мы одни? — потребовал Снейп, не сводя глаз с двери. — Да, — быстро ответил Гарри. — Время от времени мимо проезжают поезда, но людей я не видел. — Вы пользовались своей палочкой? — Нет, сэр, я… — Совсем нет? Не лгите мне об этом. То, что Снейп, даже лежа на полу, мог выглядеть устрашающе, было несправедливо. — Нет! Совсем нет, клянусь. Снейп напряженно смотрел ему в глаза, потом хмыкнул, похоже, принимая ответ. — Я не должен быть настолько дезориентирован, — пробормотал мужчина, схватившись за голову. Его глаза расширились, и он устремил пылающий взгляд на Гарри. — Вы опоили меня?! Сердце Гарри подпрыгнуло. — Нет, просто я подумал, что раз уж жар прошёл… Если бы я знал, что вы проснетесь сегодня, я бы подождал! Это всего лишь небольшой побочный эффект от использования обезболивающего сразу после ган-вадана… — Мне не нужен урок зелий, — прошипел Снейп. — Я спрашиваю, почему вы сочли нужным дать мне зелья, когда я был без сознания! Вы хоть представляете, какой вред могли нанести? — Мне очень жаль, — сказал Гарри. Чувство вины захлестнуло его, и он изо всех сил старался, чтобы его голос не дрожал. — Я… вы… вы сказали, что я не могу колдовать, и я подумал, что послать сообщение с Патронусом должно быть последним… При упоминании Патронуса глаза Снейпа вспыхнули: — И вы это сделали?! — Нет! Как я уже сказал, никакой магии, — боже, Снейп совсем ему не доверял. Конечно, и с чего бы это? — Только воспользовался «Молнией» и варил зелья, но только те, которые не требовали взмахов палочкой. Вот и все. — Конечно, вы летали, — сурово пробормотал Снейп, глядя на «Молнию», стоящий в углу. Гарри прикусил губу: он не летал. Разве только для того, чтобы доставить Снейпа в вагон, но он думал об этом. — Ладно, парень, что, черт возьми, вы со мной сделали? Гарри вздохнул: — Я использовал вербену и календулу… — Да, я могу опознать эти травы, — холодно сказал Снейп, снимая компресс с груди и заставляя его исчезнуть одним движением. Гарри вздрогнул. — Какие зелья вы давали мне, пока играли в целителя? Гарри готов был провалиться под землю: — Ну, ган-вадан… — И обезболивающее, как мы уже выяснили! Что. Еще. — Только… только восполнитель крови. Это все. — Это все, да? — ехидно сказал Снейп. — Должен ли я быть впечатлен тем, что вы не убили меня ядом или передозировкой — уровень мастерства, который вам до сих пор не удавалось продемонстрировать? Гарри промолчал. Снейп еще мгновение смотрел на него, затем откинул голову назад, мышцы затекли, энергия была полностью израсходована. — Полагаю, я должен быть благодарен за то, что вы вообще здесь, а не за много миль отсюда на своей метле, — пробормотал он, с изнеможением выдыхая из себя слова. Больше он ничего не сказал. Послеполуденный свет проникал в вагон из дверного проема. Где-то вдалеке трещала птица. — Спасибо, — тихо сказал Гарри. Снейп повернул голову, его глаза сузились, а губы превратились в тонкую нитку. — И мне жаль, — Гарри заставил себя встретить взгляд Снейпа, чтобы произнести слова, которые репетировал в течение долгих часов, проведенных в одиночестве: — Вы чуть не погибли из-за меня. Я был глуп, безрассуден и не подумал о последствиях. Дамблдор поручил вам сохранить мне жизнь, и я чуть все не испортил. Но я знаю, как это важно, клянусь, знаю. Я знаю, что извинения мало что значат, но с этого момента я постараюсь сделать все возможное, чтобы показать вам, что я отношусь к этому серьезно. Снейп пристально посмотрел на него. Гарри нервно поправил волосы на шраме. — Если вы действительно хотите поблагодарить меня, — наконец сказал мужчина, его голос был жестким, — Выйдите. Сядьте у костра и просто… оставайтесь на месте. Гарри, не теряя времени, вскочил на ноги. Когда Снейп вышел из вагона, Гарри как раз возился с картофелем в фольге, который он положил в огонь прошлой ночью. Пальто на профессоре уже не было (его действительно не было смысла спасать), и по его свежему виду Гарри заподозрил, что тот помылся с помощью магии. Гарри посмотрел на починенную рубашку Снейпа и подумал, не залечил ли тот рану под ней. В любом случае, он шел вперед с такой силой и легкостью, как будто его вообще никогда не ранили. Гарри почувствовал, что его руки слегка дрожат. Он и раньше был уверен, что Снейп выживет, но теперь у него было доказательство. — Картошка вполне пригодна для еды, — предложил Гарри, чтобы скрыть отсутствие самообладания. — Она уже остыла, но все еще неплоха. Снейп нахмурился, но сел на другой конец бревна, взял свёрток из фольги и принялся за еду. Проголодавшись после пяти дней, в течение которых Гарри лишь капал ему в рот водой, мужчина в итоге съел сначала одну картофелину, а затем еще две. Гарри, который сидел на бревне, как какая-то странная птица, спустил ноги вниз, чтобы сесть как следует. Он уже давно перестал носить обувь, и ему даже не хотелось думать о том, как выглядят его волосы. Он чувствовал себя неловким животным, настолько привыкшим бродить по вагону в диком одиночестве, что забыл, как его воспринимают, и сколько времени нужно держать зрительный контакт с себе подобными. Вообще-то, если подумать, где он оставил свои ботинки… — Что там варится? Гарри повернул голову и посмотрел на Снейпа, а затем на крышу вагона, куда тот указывал. — О! Точно. Я… я использовал много кровевосполнителя из вашего набора, вот и подумал… Мужчина насмешливо хмыкнул: — Не стоило беспокоиться. Только зря потратили силы и запасы из вагона. Это… было обидно. Гарри вспомнил одинокие часы, проведенные в компании одних лишь записей. Впервые зельеварение стало для него не только понятным, но и волшебным — таким, каким Гарри представлял его себе, когда впервые вошел в класс Снейпа, и тот рассказывало том, как разлить по бутылкам известность, заваривать славу и закупорить смерть. Теперь эти моменты казались фальшивыми, хлипкими, рассыпающимися перед насмешками Снейпа. — Я почти уверен, что мне это удалось, — тихо сказал Гарри. — Сейчас оно просто кипит. — Разумеется, — монотонно произнес Снейп с таким явным пренебрежением, что у Гарри сжалось в груди, — Вы надеялись продолжить Зелья в следующем году, чтобы соответствовать требованиям Авроров? Уже поздновато для этого, Поттер. СОВ закончились, и я принимаю только отличные оценки в классе ЖАБА. Гарри пожал плечами, не поднимая глаз: — Я сомневаюсь, что проживу достаточно долго, чтобы стать аврором, сэр. — Планируете умереть? — Голос Снейпа стал твердым, и Гарри понял, что тот находится на грани потери самообладания. — Не раньше, чем умрет Волдеморт, не волнуйтесь. — Не произносите это имя! — Хорошо, сэр, — уныло ответил Гарри. Снейп пристально посмотрел на него, затем его взгляд переместился. — Это, — сказал профессор, и яд, который он вложил в одно слово, поразил Гарри, — Это — моя тетрадь. Гарри напрягся, увидев лежащую возле себя записную книгу. Он оставил ее на бревне, когда вчера делал записи у костра. — Вижу, вы порылись в моей сумке, пока я спал, — прорычал Снейп, поднимаясь на ноги и выхватывая тетрадь. — Только для того, чтобы посмотреть, нет ли в нем чего-нибудь, что могло бы вам помочь! — Использование моего чемодана с зельями — это понятно. Но как именно копание в моих исследованиях должно было мне помочь? Гарри резко вскочил, стиснув руки: — Я не шпионил. Мне просто нужна была бумага, и я не мог в одиночку расширить свой сундук, и не было никаких других… — Избавь меня! Как будто ты не ухватился за возможность порыться в моих вещах! Скажи мне, Поттер, ты начал играть в детектива до или после того, как я закончил истекать кровью на земле? Гарри опустошил сумку Снейпа, пока тот истекал кровью, и хотя это было сделано не для того, чтобы шпионить, как обвинял Снейп, он все равно чувствовал себя виноватым. Ведь в словах мужчины была правда, не так ли? Если бы записи можно было расшифровать, Гарри бы их прочитал. Чувство вины и гнев захлестнули его, и он закричал, не задумываясь о том, что именно говорит: — Какая разница! Всё равно они все зашифрованы… Это его добило. Снейп гневно вскинул руку, не замечая или не обращая внимания на то, что Гарри вздрогнул, и произнес с ледяной яростью: — Почему я вообще удивляюсь этому? Ты будешь делать то, что заблагорасудится, и плевать на последствия. Вот тебе и извинения. Что ты там говорил? Я постараюсь сделать все возможное, чтобы показать, что отношусь к этому серьезно? Какова шутка! Подумать только, я собирался избавить тебя от нотаций! Ты не только сбежал — ты хоть представляешь, как опасен Малсибер? Что он мог бы с тобой сделать, если бы я не подоспел вовремя? Но потом ты вторгаешься в мое личное пространство, пока я без сознания… Что? Что ты говоришь, говори громче, мальчишка! — Вы умирали, — выплюнул Гарри, а затем разрыдался. Снейп отшатнулся назад, и в другой ситуации Гарри, возможно, показалось бы забавным ошеломленное выражение лица этого человека. — Я не знал, что д-делать! — он яростно потер глаза. — Нужно было за многим следить, и я должен был убедиться, что не облажался. Я хотел не переборщить с кровевосполнителем, но и слишком мало тоже было бы плохо, и я не мог решить, выглядите ли вы на восемьдесят или на восемьдесят пять килограммов. Стало трудно дышать, словно воздух вокруг него поредел, и жужжащее ощущение когтями впилось в его внутренности, как орда докси. Снейп придвинулся к нему ближе и что-то сказал. Наверное, скорее кричал. — Вы, чёрт вас побери, никогда не слушаете! Я сделал все, что мог, и я не хотел… — Гарри почувствовал, как онемели его пальцы, словно под действием заклинания медленного окаменения, которое начиналось с конечностей. Зрение начало темнеть по краям, и он подумал, не так ли выглядит смерть. — Простите меня, ладно? — пробормотал он. — Мне очень жаль. Мне так… Земля устремилась к нему навстречу.

* * *

Гарри медленно просыпался, его сознание было туманным и запутанным. Только когда он посмотрел в сторону и увидел Снейпа, сидящего на полу вагона рядом с ним, с открытой тетрадью на коленях, Гарри вспомнил, что произошло. Лицо его вспыхнуло, и он притворился бы, что снова спит, если бы Снейп не поднял голову и не встретился с ним взглядом. — Мне очень жаль, — пролепетал Гарри. Лицо Снейпа на мгновение напряглось, а затем приняло нейтральное выражение. — Я прочитал это, — сказал профессор, закрывая тетрадь. Его движения были медленными и обдуманными, а голос спокойным. — Мне жаль, — повторил Гарри, не зная, как на это реагировать. Сквозь маску Снейпа проскользнул оттенок раздражения. — Ранее, — сказал мужчина, и Гарри понял, что лучше не перебивать, — Вы выражали благодарность за мои действия против Малсибера, — Снейп дважды постучал по тетради и многозначительно сказал: — Должен сказать, мы квиты. Гарри просто смотрел на него, а в глазах Снейпа зарождался недобрый блеск, как бы говорящий: клянусь богом, парень, если ты заставишь меня объяснять тебе все по буквам, ты пожалеешь. — Эм… да, понял, — быстро сказал Гарри. — Мы квиты. Снейп коротко и резко кивнул, затем встал. — Снаружи есть еда. Гарри вышел следом за ним, понимая, что Снейп, должно быть, отнес его в вагон после того, как он упал в обморок. В памяти всплыло воспоминание о том, как в отеле он просунул руку под его колени и поднял его обратно на кровать. Покраснев, Гарри понадеялся, что в этот раз Снейп поступил стандартно и просто левитировал его. «Что же это было за заклинание, которое он наложил? Кажется, он был удивлен тем, как оно на меня подействовало. Что ж», — мрачно рассудил Гарри, — «Это далеко не первый раз, когда Снейп наказывает заклинанием, а потом жалеет о его воздействии». Он задался вопросом, что будет в следующий раз. Не то чтобы он собирался бросать Снейпу вызов. Они вернулись к временному перемирию, и после всего, что вытворял Гарри, этого пока было достаточно. На костре стояла сковорода с яичницей и беконом, слегка подгоревшим. То, что Снейп приготовил яичницу, было в новинку, и Гарри, покопавшись в ней, оставил свои критические замечания при себе. Когда мужчина заговорил, Гарри уже наполовину опустошил сковороду. — Вы не понимаете, как работает Надзор. Это была констатация факта, а не вопрос. Гарри нахмурился, вытирая рот и глядя на Снейпа. Мужчина отвернулся, чтобы посмотреть на деревья позади путей, сцепив пальцы на коленях. — Учитывая ваше умение находить неприятности, — медленно произнес Снейп, — И вашу дружбу с Грейнджер, я полагал, что вы уже давно все выяснили. Гарри продолжал медленно есть, навострив уши. — Родители слизеринцев часто учат их способам уклонения от заклинания Надзора, с этим ничего не поделаешь. Что касается остальных, то мы предпочитаем поддерживать определенное неведение. Чем раньше студент научится пренебрегать этим законом, тем раньше нам придется столкнуться с целым рядом проблем. Вы, находясь в такой опасности, являетесь исключением. Для вас знание того, как обойти Надзор — вопрос выживания. Еще одна пауза. — Директор… никто не рассказал вам, как именно работает Надзор, так? Снейп говорил так, словно уже знал ответ. Когда Гарри покачал головой, мужчина лишь кивнул, сжав зубы. Он внезапно повернулся к Гарри лицом, его осанка стала прямой, а взгляд острым, Гарри сразу же перестал есть. — Заклинание Надзора можно привязать к месту и к людям, — сказал мужчина. — Именно с этими методами лучше всего знакомы несовершеннолетние волшебники. На самом деле наблюдение за местоположением осуществляется только за семьями магглорожденных, а индивидуальное наблюдение — крайне редкое и в большинстве случаев незаконное. Министерство пыталось применить такое слежение к вам, но Альбус пресек это. Поэтому основной вариант работы Надзора — через палочки. Гарри провел рукой по карману, где хранилась его палочка. — Министерство может отследить меня по ней? — Если вы используете ее, то да. Но такое слежение действует только до того момента, как вам исполнится семнадцать. После этого любая привязка к Надзору обрывается. Это древняя, закреплённая договором магия между создателями волшебных палочек и теми, кто их использует. Министерство не может просто изменить её по своему усмотрению. Поэтому прекращение действия Надзора по достижении совершеннолетия — одно из немногих неотъемлемых прав, которыми мы обладаем. По мере того как Гарри впитывал это, в его голове начало формироваться тошнотворное осознание. — Я мог бы просто воспользоваться вашей палочкой, — Гарри сгорбился над сковородой, его аппетит пропал. — Когда вы были ранены и без сознания. Я мог просто воспользоваться вашей… — И для чего бы вы ее использовали? — Снейп произнес это странным, нейтральным голосом. Гарри уставился на него: — Я мог бы исцелить вас! Или получить… ну, я знаю, что не смог бы получить помощь, но я… — Да, связываться с Орденом было бы крайне опасно, — перебил Снейп. — Что касается исцеления, то я не знал, что вы так искусны в лечебных заклинаниях, мистер Поттер. — Нет, но я мог бы… — Попытаться применить заклинание, которого вы никогда раньше не использовали, на опасной для жизни ране? Гарри сжал руки в кулаки. Слова этого человека были раздражающе мягкими. Он не мог понять, издевается ли Снейп над ним или нет. — Ваша целительская работа была осторожной и продуманной, — сказал Снейп, наколдовав тарелку. Он начал накладывать в нее оставшуюся яичницу. — Вы придерживались в основном того, что вам известно, и применяли только те методы лечения, которые можно было использовать с достаточной долей безопасности. Это, похоже, лучшая стратегия по сравнению с неумелым размахиванием палочкой, вы согласны? «Такие вещи нельзя решить простым размахиванием палочкой.» Гарри открыл рот, но тут же закрыл его. Что-то чужеродное пробилось сквозь его самобичевание, тихая вспышка чувства, от которой стало тепло на душе. Он не успел определить, что это, потому что Снейп продолжил лекцию. — Существует три основных способа, с помощью которых несовершеннолетний волшебник может обойти Надзор. Во-первых, палочка взрослого волшебника. Если в будущем я окажусь недееспособным, у вас есть мое прямое разрешение воспользоваться моей. Если реанимировать меня будет слишком опасно или невозможно, я ожидаю, что вы возьмете мою палочку и сбежите. Снейп рассказывал об этом в паузах во время поедания яичницы, без особых эмоций, как будто сообщал о погоде. У Гарри возникло несколько вопросов по этому поводу, но Снейп продолжал: — Во-вторых, использование незарегистрированной палочки. Их еще называют неотслеживаемыми. Очень незаконные, очень дорогие, но их можно достать, если знать нужные места. «Лютный переулок, наверняка». — В-третьих, беспалочковая магия. Если целью Снейпа было отвлечь Гарри от пассажа про «берите мою палочку и бегите», то это сработало. — Я могу обойти Надзор с помощью беспалочковой магии? В голосе Гарри слышалось сильное волнение, Снейп даже закатил глаза. — Да, — сказал мужчина, выглядя крайне недовольным тем, что передал Гарри такую ценную информацию. — Вам будет полезно иметь набор заклинаний, которые вы можете применять без палочки. Беспалочковые манящие чары не представляеют особой сложности и позволят вам вернуть свою палочку, если вас обезоружат. Priori incantatem также крайне важно, но очень сложно. Даже директор школы и Темный Лорд не могут без палочки снять все чары. Это зависит от типа и силы заклинания. Тем не менее, я рекомендую научиться снимать хотя бы незначительные чары без палочки. Например, чары молчания. Гарри уже составлял в уме список заклинаний, которые можно практиковать без палочки, и его пальцы чесались от желания записать их. Он не притрагивался к списку заклятий с момента нападения Малсибера, и его грудь сжалась от беспокойства. — Я взял на себя труд разлить по фиалам вашу партию восполнителя крови. Жаль, что вы никогда не демонстрировали такой уровень адекватности на занятиях. Эта реплика отвлекла Гарри от его мыслей. Он посмотрел на крышу вагона и увидел, что огонь в под котлом больше не горит. Затем он повернулся, чтобы посмотреть на Снейпа. Это было трудно себе представить: Снейп добавляет в свой набор зелье, сваренное Гарри. Он почувствовал прилив негодования — как он мог быть адекватным на Зельях, если этот человек постоянно дышит ему в затылок? Но то неясное ощущение тепла опутало его эмоции и заставило разрываться между ответами: «Вы действительно доверяете моему вареву настолько, что добавляете его в свой инвентарь?» «Я мог бы так же хорошо заниматься в классе, если бы вы не нападали на меня все время!» «Какой же вы мерзавец». «Спасибо». Гарри прочистил горло и спросил вместо этого: — Что это за место? Снейп посмотрел на него, затем на вагон поезда — ржавую груду, которую медленно поглощала дикая природа. — Убежище для путешественников, — тихо сказал мужчина. — Для Ордена? — Орден не знает о нем. Это не совсем тайное место — любой может наткнуться на него, но он должен именно наткнуться. Те, кто сбился с пути или нуждается в пище и крове. — Кто его создал? Есть ли другие подобные места? — Такие убежища не создаются, их находят, а потом обустраивают. Они лежат у источников магии земли. Этот — совсем маленький, и его природа — скрывать себя. Более крупные жилы силы не могут остаться незамеченными, они становятся местами строительства крепостей и городов. — Как Хогвартс? — спросил Гарри, вспомнив о Выручай-комнате. Мужчина кивнул. — Как вы узнали об этом месте? Снейп молчал так долго, что Гарри подумал, что мужчина не ответит. — Моя мать, — сказал он наконец, — Она часто путешествовала. Однажды летом я путешествовал вместе с ней. Мы наткнулись на это место, когда оно нам понадобилось. Эйлин. Гарри хотел упомянуть о справочнике по целительству. Хотелось каким-то образом выразить признание тому человеку, которого он увидел на полях книги. Снейп, скорее всего, знал, что Гарри читал его заметки, это же не было секретом. «Вы когда-нибудь хотели стать Целителем?» «Почему ваша мама так много путешествовала?» «Где она сейчас?» Возможность таких вопросов висела в воздухе, словно серебряная нить, натянутая до предела и готовая оборваться в тот момент, когда ее заденут. — Мы скоро вернемся в город? — спросил он приглушенным голосом. Снейп на мгновение замолчал, глядя на поля. — Нет… нет. Какое-то время мы будем передвигаться за городом. Гарри выпрямился: — Как долго мы здесь пробудем? Разве мы не можем просто… остаться здесь, пока Дамблдор не свяжется с нами? — он не смог скрыть надежду в своем голосе. — Нет, — сказал Снейп, и сердце Гарри упало. — Мы не можем оставаться в одном месте слишком долго. Есть магия, с помощью которой можно определить ваше приблизительное местоположение, а мои чары могут противостоять ей лишь до поры до времени. Скорее всего, мы уедем завтра утром. Гарри поджал губы. Опять это туманное оправдание, настойчивое требование постоянно быть в движении. Уже завтра… Гарри окинул взглядом поля за вагоном поезда. — Как вы думаете… то есть, не будет ли ничего страшного, если я немного полетаю? Гарри благоразумно оставил свою метлу нетронутой с тех пор, как Снейп проснулся, но теперь ему было досадно, что он не воспользовался возможностью полетать до этого. — Чтобы вы снова сбежали? — прошипел Снейп. — Или чтобы вас заметили, и убили нас обоих? Думаю, нет. Гарри поник. Ему следовало ожидать именно этого. Он тихо вздохнул и стал наблюдать за тем, как легкий ветерок колышет стебли тысячелистника. «Наверное, я умру раньше, чем снова побываю здесь». — Хорошо, — услышал и Гарри поднял голову. Снейп смотрел на костер, на его лице было раздражение, — Оставайтесь в пределах видимости, — приказал он. — И не поднимайтесь выше двадцати метров. Сердце Гарри забилось, и он вскочил на ноги. — Выкинете что-нибудь — и пожалеете, — прорычал Снейп. Стоя спиной к профессору, Гарри закатил глаза: — Да, сэр. Однако он не мог долго злиться на такое отношение Снейпа, потому мгновения спустя он уже мчался по полю, а трава щекотала его колени. Он взмыл вверх и закричал от восторга, наслаждаясь ветром, бьющим в лицо. На многие мили среди ярко-голубого неба простирались белоснежные пушистые облака. Время от времени мимо проезжал поезд, и тогда Гарри опускался на землю, ложился в высокую траву, чтобы спрятаться. Это было забавной игрой, но с наступлением вечера Гарри поник духом. Он лежал на спине в поле, над ним колыхалась трава, а знакомое оцепенение уже подкралось к нему. Такие моменты, такие места всегда казались очень мимолетными. Он никогда не принадлежал им по-настоящему. Он никогда не мог назвать их своими. Если бы только исчез Волдеморт… Над ним появилась голова Снейпа: — Наслаждаетесь? Гарри пожал плечами. Снейп нахмурился: — Возвращайтесь в вагон. Нам нужно подготовиться к завтрашней… посадке на товарный поезд. Искра любопытства отогрела оцепеневшего Гарри: — Товарный поезд? — Именно так, Поттер, — Снейп слегка усмехнулся, — Завтра мы прокатимся на товарном поезде.