Последний подарок.

Тишина, прерываемая только тихим смехом Гоголя рядом с лежащим телом темноволосого демона. Николай и сам не понимал почему смеётся, звук сам слетал с его губ и эхом отражался в немой ночи города.           На кануне этого Гоголь впервые за долгое время зашел в комнату Достоевского. Тот без тени удивления заложил книгу и посмотрел на коллегу. -ты что-то хотел? -Николай молча сел рядом с демоном и положил голову на его колени. -нет, ничего такого.. -выдержав паузу, когда владелец комнаты уже собирался вернутся к чтению, гость продолжил. -Федь? Ты не устал от этого? От клетки, которую люди наивно назвали жизью?- вопрос на секунду ставит Федора в тупик, но он почти сразу отвечает блондину. -устал, смертельно устал.. но нам необходимо довести это дело до конца, ты знаешь.. -тогда Гоголь тихо усмехается и, приподнимаясь, оставояет на губах Федора легкий, краткий поцелуй. - знаю, но ведь это станет совсем не обязательным, если снять эти оковы. Разве нет? - на лице брюнета не отобразилось ни одной, даже крохотной эмоции, к всем этим выходкам Гоголя он уже давно привык. -может да, а может и нет, на все воля Божья.. -рука мужчины спокойно скользит по светлым волосам и расплетает косу, пропуская пряди сковь пальцы. - ты тоже устал, можешь отдохнуть у меня немного. - в движениях Федора чувстваволось слабое тепло холодных рук, которое приносило удивительное спокойствие, от чего Гоголь устало закрывает глаза -Деемон. - довольно протягивает парень и тяжело выдыхает, перекладывая ладонь на свои щеки. -ну что тебе? -теперь Достоевский гладит их уже обеими кистями. -пойдем, мы оба этого хотим, ведь так? - -все верно.. -Достоевский вздыхает, без какой-либо тяжести, просто чтобы набрать больше воздуха в легкие. -потерпи эту клетку еще недолго, и я.. обещаю что сам сниму с тебя эти оковы, хорошо? -Гоголь удивленно приподнимает брови, такого обещания он не ожидал, да что там, он даже думать о подобном не смел. -запомни это обещание.. -только и смог выдавить из себя Николай. Его руки аккуратно обнимают Достоевского за талию, проводя по худощавой спине подушечками пальцев и выводя непонятные узоры. Гоголю нравилось дразнить невозмутимого писателя, можно сказать он становился демоном для демона, прошу простить такую тафтологию. Демоном, который приходил, снова и снова, предлагая оставить весь этот бренный мир и уйти с ним в эту манящую тьму.         Но у Достоевского была цель, цель от которой он не мог отказаться "Избавить весь мир от грешников", такой грандиозный план. Вот только Шибусава с ним провалился, как жаль, это была почти идеальная схема, многие эсперы уже были убиты своими способностями. Если бы не Якогама.. Хотя.. Это даже хорошо.. Они смогли оценить всю силу их эсперов.. Отрицательный результат тоже результат, ведь так? Ничего у них есть новый план, и он уже работает.. Федор погрузился в раздумья, позволив забыть себе о требующем внимания госте. -Федор.. О чем ты опять задумался, я то тут. Давай возвращайся из своих мыслей. - -а?. Прости.. -Русский демон рассеянно моргул и похлопал себя по щекам. -я тут, о чем ты говорил? - да так, не стоит твоего внимания. - Николай смешливо скривил губы в легкую улыбку и чуть сжал чужую талию, поднимая руки выше, к ребрам. Под чужими пальцами тяжело поднялась худощавая грудная клетка. -что ты делаешь? - не ожидав такого действия светловолосого, Федор только зарылся ладонью в волосы шута, мягко и непривычно нежно, массируя его голову. -не я виноват в том, что ты отвлекся.- под тихий смешок демона, Гоголь провел пальцами меж ребер и приступил к ощупыванию бледного тела.         У Достоевского был один секрет, он замирал, когда блондин так касался его торса,  чем собственно Николай сейчас нагло пользовался. -Коля.. -тихий выдох, заставил блондина остановится и встретится с заключенным в своеобразную клетку Федором. В темно-синих, спокойных глазах отражались язычки пламени настольной свечи. -поиграл немного и хватит, еще есть дела.. -Достоевский не указывал у кого именно из них были дела, они просто были. Арлекину казалось, что старший не воспринимает его серьезно и его руки поднялись выше, оказываясь на плечах, таких же худощавых как и все тело брюнета. -дела есть всегда, но приоткрой клетку хоть немного, и увидишь насколько они неважны, посравнению с той свободой, которую мы оба так жаждем.. Пойдём.. Пойдем, прошу тебя.. -Достоевский кладёт свои ладони на руки блондина и устало улыбается.- Я не могу.. Пока что не могу... Ты знаешь это.. Глупый шут.. -В словах не таилось ни капли колкостей. Это прозвище Николай получил еще вначале их знакомства, и Фёдор использовал его, напоминая что находится на немного выше и заставляя светловолосого отступить. Только лукавая улыбка на лице Гоголя становится шире и блондин осторожно касается бледных пальцев демона губами.- Глупое прозвище.. Я просил тебя его не использовать, хотя по меркам, запретых птиц, это, наверное, можно считать милым.. Как думаешь? Они ищут, влюбляются, а потом так трагично выпархивают из клеток оставляя остальных птиц горевать.. ‐Может быть. Они стремятся чувствовать, а чувства затуманивают разум.. Мне это непонятно и чуждо.. -Брюнет замолкает и в комнате на несколько минут воцаряется мертвая тишина, только бегающие тени от пламени и треск свечи напоминает о том, что время не остановилрсь. Каждый думает о чем-то своем, но при этом их мысли сходятся в одну точку. Каково им, столь глупым, искать то, чего оба гения так упорно избегают. Первым эту карниту Достоевский. Он перекладывает руки на щеки Гоголя и осторожно, медленно, будто боясь спугнуть тишину, нагибается к его лицу. В ответ раздается легкий смешок и Николай приподнимается навстречу, проводя носом по белоснежной щеке и оставляя теплый поцелуй. Федор вновь замирает, а блондин продолжает все с той-же необъяснимой нежностью и лукавой улыбкой покрывать худое лицо поцелуями, до тех пор пока Достоевский не останавливает его, обжигая губы холодным поцелум. Он не против.. Теперь очередь замереть переходит к Гоголю. Федор редко одаривал подчиненного таким вниманием, но этот вечер видимо стал исключением. -все в порядке..? -после недолгого поцелуя интересуется голубоглазый шут, на что демон вместо ответа задумчиво проводит пальцем по нижней губе и вновь осторожно целует так, как будто хочет проверить одну из своих догадок. -м? Да.? Да, я просто задумался.. Сегодня безлунная тихая ночь, прекрасно не так ли? – Может быть, я предпочтитаю любоватся звездами после освобождений одной из многих милиардов птиц. Ты знаешь? Звезды всегда горят ярче в такие моменты.. –Тогда пойдем? Думаю я знаю, какую птицу можно выпустить сегодня... –Правда? Пойдем, нам надо поспешить. Ах, как трагично что птицы не видят своих оков.. –в голубых глазах мелькает безумный огонек. Для обычных людей оба мужчины безумцы и антихристы, но для чуть более умных–изящные гении с высокими целями, над которыми не властны ни рамки морали, ни закон, только их собственные убеждения. Хотя.. Даже они меняются с бурным течением времени. Мужчины поднимаются на крышу здания и огонек в глазах Николая уступает место удивлению. –Неужели наша птица уже улетела? Или это злая шутка надо мной? Гоголь убрал руку в карман боясь выдать свое разочарование в коллеге и наткнулся на старый подарок, там лежал аккуратный осколок зеркала, который был вручен ему Достовским при вступлении в небожители, еще тогда Федор решил все для себя. -она на месте, мой шут. Я надеюсь, ты не потерял ключь от ее клетки.. Это меня расстроит. -русский демон легко усмехается, глядя на горящие огни ночного города и переводит взгляд на коллегу. -Не заставляй эту птицу ждать.. - Николай неспешно вернул в руки писателя осколок зеркала. Когда-то глядя в него, он видел, как бережно заплетают ему косу эти холодные, бледные руки. В этот момент в голове все встает на свои места, становится понятным нежное поведение и обещание русского демона. –Я согласен на твое предложение.. Уйдем вместе.? Насколько бы умным человек не был.. Его все также пугает конец. У всех он один. Бедняк и богач уйдут одинаково в одиночестве, даже если будут окружены близкими людьми.. А я.. Хочу разделить этот последний момент с тобой.. -Достоевский стеклянными глазами смотрит на блондина. Тот прикрывает рот ладонями, пряча по ними широкую улыбку. –Конечно! Благодарю Федор! Это лучшая птица из всех для меня! -темноволосый демон подходит ближе, а Гоголь не дожидаясь ответа подталкивает худое тело к краю, подходя следом. Тело небожителя летит вниз, Николай шагает следом и закрывает глаза. –спасибо, что показал мне эти звезды сегодня – беззвучно слетает с его губ, но Достоевский уже достиг конца пути и, заметив это,  с губ шута срывается тихий заглушаемый ветром смех.