Где мечты, что нам сияли?

Ближе к обеденному времени спать хочется ещё сильнее. За окном светит яркое, тёплое солнце, а лёгкий ветер поддувает их открытой форточки в кабинете географии. От этого глаза Юльки блаженно прикрываются, пока она сама ждёт момента, когда другие допишут опрос, и преподаватель начнёт объяснять им новую тему. Она подставляет кулак под щёку, нагретую лучиками через стекло, и едва уловимо зевает. Позади неё слышится шёпот, поэтому ей приходится отвлечься от своих мечтаний и размышлений. – Юль, какой в пятом ответ? – Спрашивает Макаров, от которого этот вопрос самый неожиданный. – Сам думай. Мне не положено вице-сержанту подсказывать, – даже не задумываясь, отвечает Василюк. Возможно, это не по-товарищески, даже противно. Но неприязнь формируется где-то в глубине души, поэтому внезапное стремление Максима к знаниям её злит. Ему же хотелось поскорее завалить все тесты и вылететь из училища, чего ж он за ум решил взяться? – Так, третий взвод, у вас минута, – предупреждает Григорий Владимирович, постукивая указкой по столу. Василюк лениво переводит взгляд на сидящего позади Андрея, даже как-то надеясь на то, что он и в этот раз предложит скрасить игрой скучный урок. Конечно, получать двойки, а уж тем более палочки, не хотелось, но делать в этот момент было совершенно нечего. А вот сам Леваков старательно что-то рисовал на вырванном из тетради листке бумаги. Он то и дело стирал ластиком неудавшиеся моменты, прикрывал ладонью свои художества от любопытного Ильи и добавлял новые штрихи карандашом. Юля мысленно делает заметку узнать об этом после урока, но вспоминает только в столовой, когда среди общего гогота заводится разговор о том, что мама Синицына хотела отдать его в художественную школу, но отец категорически воспротивился. – Кстати, Лёв, а что ты на географии рисовал? – Интересуется дочка майора, неосознанно перетягивая внимание на товарища. – А ты рисовать умеешь, получается, Андрюх? – Тут же подключается Сухомлин, чем заставляет однокурсника только отмахнуться. – Юль, ну вот зачем ты при всех сказала? – Вопросом на вопрос шёпотом отвечает Леваков, заставляя девушку недоумённо нахмуриться. А что, нельзя было? Она и не думала, что это какой-то особый секрет, раз Андрей занимался этим прямо посреди урока, а не где-то вдалеке от всех. Выражение лица у неё сейчас настолько удивлённое, что парню остаётся только усмехнуться и потрепать Василюк по плечу, мол «ладно, забей, всё в порядке». Юлька удивлённо хлопает ресницами и возвращается к поеданию борща, но теперь уже какому-то меланхоличному. И от этого описания на мгновение становится забавно. В свободное время, появившегося у них из-за отсутствия нарядов, они решают сыграть в футбол. Хотя их матч, в котором Вася с Печкой стоят на воображаемых воротах двух команд, с отсутствием нормального мяча назвать таковым сложно. Но им весело, и это, наверное, самое главное. – Слушай, а ты в футбол то раньше играла? – Пытаясь отвлечь её внимание, спрашивает Илья, пока перехватывает спичечный коробок у Синицына. – Ещё спрашиваешь, Сухой, конечно, играла, – с долей самодовольства отвечает Юля и в этот же момент ногой мешает кадету забить гол. – Но я не знаю, на какой позиции мне больше нравится играть, – рассуждает она, когда их инвентарь внезапно оказывается у суворовца из другого взвода. – Ты чё наделал? – Тут же включается в грядущий спор Андрей, уже успевший обрести взаимную ненависть с Сырниковым. Василюк кажется, что это началось ещё до их поступления, на экзамене по русскому языку. Теперь же парни грызлись едва ли не ежечасно, но хотя бы не вмешивали никого в свои ссоры. Она была уверена – рано или поздно все эти конфликты дойдут до настоящей драки и Макаров, как вице-сержант должен это прекратить. А ещё лучше сказать об этом офицер-воспитателю. Но тот лишь лениво опирается на дерево, щёлкая змейку на новеньком телефоне. – А что я сделал? Ты чего сразу наезжаешь? – С наигранным изумлением переспрашивает Алексей, будто бы не понимая, чем так насолил кадету. – Ты нам мяч раздавил, придурок, – начинает злиться ещё сильнее Леваков. – У-у-у, ты как комиссию у психиатра то прошёл? Парни, походу его изолировать нужно, он коробок мячом называет, – смеётся Сырников, попытавшись этим подорвать чужой авторитет. – Ах ты, сука, – шипит Лёва и замахивается, уже будучи готовым ударить оппонента, но его руку умудряется перехватить Стёпа, пусть и не слишком опытный, чтобы останавливать драки. – Слышь, шёл бы ты отсюда, – предупреждает Перепечко, тут же получая в ответ что-то про смелость в толпе. – Серьёзно, Лёш, иди, – хмурится Юля, тем самым поторапливая знакомого. К его отцу у неё от природы почему-то была антипатия, хотя тот ей и не сделал ровным счётом ничего до поступления в Суворовское. А вот про детство Алексея она прекрасно знала от него самого и в душе сопереживала ему, несмотря на вредный характер ровесника. Всё-таки они часто с раннего возраста вместе проводили время в училище и поэтому Василюк было больно слышать от приятеля грустное «мама с папой опять ссорятся». – Да я и иду, – внезапно сникает он и, пнув коробок в сторону бордюра, уходит. На этом настроение продолжать игру заканчивается у всех. Трофимов отказывается первым, махнув рукой, мол, лучше он пойдёт семье позвонит, ведь вечером к телефону столпится целая очередь. А за ним постепенно рассасываются все остальные. К Левакову на КПП опять приходит та женщина, которую Юля уже видела на пункте несколько раз, и он сам с не особо радостным видом уходит. Выходит так, что Василюк остаётся вместе с Синицыным и Сухомлиным, поторапливающими её догнать Печку и Макара. – Юлька, а ты в Суворовское ради отца пошла? – То ли из любопытства, то ли из-за похожей ситуации в семье спрашивает Илья. – Синиц, ну ты спросил тоже, – вздыхает в ответ девушка. – Я пошла, потому что полгода назад мне это предложили, – объясняет она, ясно помня тот день. – Кто предложил? Пал Палыч? – Вклинивается в их диалог Сухой, по привычке запихивая руки в карманы брюк. – Ага, конечно, – саркастично фыркает Юля, ведь, по её мнению, предложение от начальника училища являлось куда более весомыми словами. Но почему-то поднимать эту тему не хочется. – Не важно, кто мне это предложил, ребят, главное, что я теперь здесь.