Где мечты, что нам сияли?

Как хвостик ходить за Макаровым у Юли начинает получаться само собой. Тот, конечно, особой радости от этого не испытывает, но не возражает, потому что социум нужен абсолютно всем и торчать в училище без общения явно не доставляло ему удовольствия. Остальные суворовцы, в жизни которых тоже всё не слишком сладко, сначала не обращают на это внимания. Но когда на алгебре Максим сам собой пересаживается к девушке, вопросы всё-таки начинают возникать. Первым интересуется Трофимов и, пока Белова что-то увлеченно пишет на доске, поворачивается к однокурсникам. – Вась, а ты уже не с Леваковым гоняешь получается? Мы же с Сухим про вас сеструхе твоей ещё на выходных выложили, – спрашивает Саша, хотя в голосе ещё с прошлого раза слышится что-то отдалённо напоминающее зависть. – А тебе языком меньше трепать надо, чтобы думать потом не пришлось, – Василюк фыркает и вновь опускает взгляд в тетрадь, продолжая записывать формулы. – Что я такого спросил то? – Недоумённо поднимает брови парень, глядя на забавляющегося Макара. – Ну серьёзно, это ведь банальное любопытство. Андрюха вас там уже взглядом убил по несколько раз! – А ты ему передай, чтобы нервы зря не тратил. У нас с Юлькой, как у котов, по девять жизней, – смеётся Максим, закинув руку девушке на плечо, когда на них обращает внимание учительница математики. – Да-да, Эмма Владимировна, мы вас внимательно слушаем.. Васей или Васильком, как остальные, Макаров однокурсницу почему-то не называл. Юлия об этом не спрашивала, но сам для себя парень объяснял это принципами и всякими дурацкими «он – не такой, как все, она – не такая, как все». Девушка заканчивает уравнение, коротко дописывая ответ, и с тоскливым вздохом переводит взгляд на открытую форточку. Сейчас, с таким настроением, и учиться то не хочется. Это нежелание максимально инфантильное и детское, как говорили психологи из телепередач, но Василюк ничего не может с этим поделать. – У тебя сейчас такой вид жалобный, что ещё минута и я расплачусь, ей Богу, – в ответ на её понурые метания шутливо бормочет парень, хотя и у него самого на душе последнюю неделю было неспокойно. Долбанная этикетка, чтоб ей там икалось! Мысли о занудной, но такой красивой учительнице, не покидали его голову после каждого урока, как бы Максим не пыталась убедить себя в том, что ему всё равно. – Да чего-то настроения особо нет, – отмахивается Юля, хоть и пытается включиться в тему урока. – Макс, слушай, а мы с тобой друзья? – Внезапно спрашивает она, чем удивляет даже саму себя. – А должны быть ими? – Всё тем же игривым тоном интересуется Макаров, но понимает, что розыгрыш не удаётся, когда однокурсница вновь тяжело вздыхает. – Ладно тебе, ты ж девчонка боевая, так что друзья. – Круто, – только и бормочет в ответ Василюк, расплываясь в довольной улыбке, словно кошка, греющаяся на мартовском солнышке. У неё было много друзей и подруг на «гражданке», но и обзавестись гордым одиночеством в училище ей явно не хочется. Юлия, хоть и была достаточно рациональной, но, как оказалось, очень быстро привязывалась к окружающим. Обида не настолько сильная, чтобы игнорировать товарищей по взводу, но такая, что самостоятельно начинать разговор у неё нет никакого желания. И так бы, наверняка, продолжалось ещё какое-то время, но сразу после звонка на перемену ребята встают со своих мест, попросив остальных ненадолго задержаться. – Юля, мы очень хотим попросить у тебя прощения, – первым начинает Синицин, не обращая внимания на удивлённый взгляд Эммы Владимировны, стоящей за их спинами. – Да, мы понимаем, что повели себя некрасиво и нам точно не хотелось тебя обидеть, – активно кивает Сухой в знак подтверждения, неловко переминаясь с пятки на носок. – Прости нас, пожалуйста, мы поймём, если ты пока не готова, но.. – Но нам всё-таки хочется, чтобы всё было хорошо, потому что ты классная, – не так продуманно, как остальные, выпаливает Стёпа. Василюк, сама того не осознавая, вновь растягивается в дружелюбной улыбке. Несмотря на правильную строгость, отец всегда был отходчивый и учил этому младшего ребёнка. Она переводит взгляд, в котором виднеется прежняя искорка, на Максима, как бы невербально спрашивая, как ей поступить в этой ситуации? Тот только усмехается, пожав плечами, под погонами вице-сержанта. – Я бы на твоём месте послал их куда подальше. Но сама ведь уже хочешь их простить, – беззлобно закатывает глаза Макаров и, похлопав девушку по плечу, идёт к выходу из кабинета. – Делай, как считаешь нужным. – Тогда ладно, ребят, считайте, что вы официально прощены, – махнув рукой, отвечает Юлия с лёгким смехом. Однокурсники начинают победно улюлюкать и смеяться от отпустившего их напряжения. Всё-таки затянувшаяся ссора вызывала неприятные ощущения у каждого, а теперь, как камень с души свалился. Поэтому Перепечко, как самый простой и наивный из компании, первый утягивает вновь обретённую подругу в объятия. К ним двоим сразу присоединяются остальные, с хохотом смешиваясь в большую куча малу. Василюк на мгновение кажется, что от такой широкой улыбки у кого-нибудь затрещали уголки рта, когда она чувствует, как чужая ладонь переплетает пальцы с её собственной. Поэтому, подняв взгляд, первокурсница искренне удивляется тому, как среди почти десятка человек Андрей умудрился нащупать её руку. – Максим! – Окликивает парня Юля, замечая, что тот покидает класс весьма неохотно. Макаров поднимает на неё недовольный взгляд, мол, чего тебе, дитятко, надо? – Давай к нам! Эти слова не были просто попыткой приобщить друга к всеобщему веселью, но и надеждой на то, что во взводе будет царить дружелюбная атмосфера. А отпускать того, кто поддержал её в трудной ситуации, шататься по Суворовскому в ожидании следующего урока, девушка точно не хотела. Поэтому Василюк действительно радуется, когда Макар, пусть и с наигранно-недовольным вздохом, присоединяется ко всеобщим объятиям. Они бы так и стояли, наверное, полностью забив и на следующую историю в расписании, и на приближающуюся к концу перемену. Но на геометрию уже начинают заходить кадеты второго взвода, один из которых грубо толкает столпившихся плечом. – Эй, ты че широкий? – В грубоватой манере спрашивает Леваков, отстранившись от остальных. – А вы чё читать не умеете? Если нет, то welcome обратно в детский сад, сейчас у нас урок, а не у вас, – тем, к кому обращался Андрей, оказывается язвительный Сырников, засунувший руки в карманы форменных брюк. – А ещё лучше к маме с папой, чтобы научили, как с офицером-воспитателем разговаривать надо. – Слышь ты, – мгновенно вспыхивает Лёва, ведь эти слова явно давят парню, которого ещё младенцем оставили на пороге дома малютки, на больную мозоль. Но уже назревающий конфликт прерывает Белова, стремившаяся начать занятие. – Так, товарищи суворовцы, все разборки устраиваем в неучебное время и за территорией училища!