Отчаянный судмедэксперт/绝命法医

      Шэнь Цзюньци вернулся домой, а благовония уже погасли.       Он снял одежду, и на его груди был длинный шрам, но старый, и теперь это не влияло на его деятельность.       Переодевшись, Шэнь Цзюньци лег на кровать.       Затем он тщательно задумался о событиях ночи.       Шэнь Цзюньци не знал, произошло ли это из-за того, что вода, использованная сегодня в душе, была немного горячей, но он чувствовал, что его щеки все еще были немного горячими.       Он внезапно вспомнил сцену, когда они с Гу Яньчэнем ужинали вместе в прошлом.       Сцена тогда была далеко не такой гармоничной, как сейчас, и даже вспоминая об этом, ему все равно было немного не по себе.       На его памяти первая официальная встреча с Гу Яньчэнем произошла в больнице.       Это был день смерти Линь Сянланя, и ему внезапно позвонили с неизвестного номера. В телефонном звонке говорилось, что Линь Сянлань болен, находится в критическом состоянии и его спасают врачи.       В это время он в спешке примчался в больницу и в отделении неотложной помощи увидел, как выкатывают кровать.       Он не поднял белую ткань, закрывающую лицо трупа, и, судя по очертаниям тела, понял, что вытолкнутым человеком был Линь Сянлань.       В конце концов, он не успел увидеть отца в последний раз.       После того, как врач познакомил его с процессом спасения, он попросил расписаться в соответствии с правилами.       Он молча взял ручку и написал свое имя.       Глядя на тело Линь Сянланя, он чувствовал себя нереально.       Грусть, страх, страх, беспомощность, всевозможные эмоции наполнили его мозг.       Человек, который сопровождал Линь Сянланя перед его смертью, был подчиненным его отца в полиции, человеком, который позвонил ему, чтобы сообщить. Он помнил, что его звали Гу Яньчэнь.       Он спросил Гу Яньчэня, стоявшего перед кроватью:       – Почему ты не позвонил мне раньше?       Гу Яньчэнь почти ничего не объяснил:       – Я позвонил, когда получил уведомление врача о критическом состоянии.       Дядя Ян, руководитель группы, сыграл на стороне:       – Лоло, это твой отец начал говорить, что всё несерьезно. Не откладывай учебу. Врач сказал, что займётся спасением. Мы не ожидали, что он умрёт…       Инцидент произошел внезапно, и его состояние резко ухудшилось.       Он также понимал, что Гу Яньчэнь просто уведомлял и не мог винить его, но он все еще чувствовал, как у него сдавило грудь, и в нем была враждебность, которую он не знал, куда направить.       Он чувствовал, что последним человеком, который будет сопровождать его отца, должен быть он сам, а не незнакомец, которого он совсем не знает.       Когда его мать рано умерла, он давно забыл, каково это – смерть близкого человека, но в тот момент, когда он увидел тело своего отца, он понял, что это значит.       Человек, который вчера еще разговаривал и смеялся сам с собой, внезапно лег на кровать с белой простыней на лице. Он больше не мог ни говорить, ни дышать. Он превратился в груду бездушной плоти. С того момента, как дыхание прекращается, начинается процесс разложения.       В тот день он долго пробыл в больнице, чувствуя себя ходячим мертвецом, которого многое отталкивало.       В коридорах больницы горел бледный свет.       Он опустил голову, вдобавок к тому, что ему было грустно, он был еще больше растерян.       Дядя Ян спросил его:       – Ты хочешь провести вскрытие своего отца?       Он стиснул зубы и сказал:       – Проверить.       Он был почти уверен, что Линь Сянлань умер не обычной смертью. Хотя у его отца была сердечная болезнь, она определенно не развилась до такой степени.       Кто-то помог ему с процедурами, и когда ему передали список, он расписался своим именем.       Он не знал, сколько подписей он поставил.       Он продолжал думать снова и снова, почему люди умирают.       Он был занят, чувствуя, что если бы он работал усерднее, Линь Сянлань смог бы вернуться.       Он надеялся, что Линь Сянлань вдруг откроет глаза и с улыбкой скажет ему: «Испугался? Почему папа так легко упал?»       Если произойдет что-то подобное, он должен притвориться пренебрежительным и сказать легкомысленно: «Я уже давно догадался».       Однако чуда не произошло.       Они были заняты до вечера.       Тело Линь Сянланя забрали из больницы и доставили в городское бюро. Он проследовал за ним в центр судебно-медицинской экспертизы и сел в коридоре возле помещения для вскрытия. Через стеклянное окно он мог видеть, как несколько судебно-медицинских экспертов потрошат Линь Сянланя..       На мгновение ему даже захотелось, чтобы человек, лежащий на этой кровати, был им.       Был февраль, самое холодное время года, температура резко упала, в коридоре за анатомическим кабинетом не было теплого воздуха, было холодно, как в леднике.       В десять часов Гу Яньчэнь снова пришел к нему и сказал ему:       – Не грусти слишком. Сначала пошли со мной в полицейский участок.       Ему действительно было слишком холодно, чтобы держаться, поэтому он последовал за Гу Яньчэнем.       Гу Яньчэнь шел впереди, и он неохотно следовал за ним.       Когда он прибыл в полицейский участок, Гу Яньчэнь отвел его в офис. Кондиционер был включен, а на столе стояло несколько коробок с едой. Гу Яньчэнь сказал:       – Я купил ужин, сначала поешь.       Он покачал головой и сказал:       – Я не буду есть, я не голоден.       – Ты не ел в полдень. Если не поешь, то не сможешь выжить, – тогда Гу Яньчэнь снова сказал ему, – Твой отец сказал мне перед смертью...       Можно было не упоминать об этом. Когда он упомянул об этом, он стиснул зубы и впился ногтями в ладони. Обида в его сердце снова возросла:       – Когда он был жив, он никогда не заботился обо мне. Я этого не слышал. Так уж получилось, что после смерти это не будет иметь ко мне никакого отношения.       Он превратился в ежа и вооружился этими резкими словами, казалось, что таким образом ему больше никогда не будет грустно и больно.       Гу Яньчэнь опустился на колени и посмотрел на него снизу.       Он тоже посмотрел на него.       Это был первый раз, когда он серьезно посмотрел на мужчину перед ним и внезапно понял предпочтение своего отца к этому подчиненному. Разница между ними всего два года, но человек перед ними гораздо более стабилен. Просто глядя на него, чувствуешь, что он заслуживает доверия и надежен.       После того, как он успокоился, Гу Яньчэнь продолжил:       – Твой отец просил меня хорошо о тебе позаботиться.       – Что он имел в виду? Он ведет себя так, как будто мне нужен кто-то, кто позаботится обо мне, – как только он сказал это, слезы, которые сдерживал, начали наворачиваться на его глаза.       Гу Яньчэнь сказал:       – Человек, о котором он больше всего беспокоился перед уходом, был ты.       Это предложение внезапно прорвало всю его защиту.       Слезы, которые он старался сдержать, все еще текли.       Он плакал до тех пор, пока не смог остановиться, и беспомощно вытирал глаза. Гу Яньчэнь протянул ему пачку салфеток.       В тот вечер он и Гу Яньчэнь впервые пообедали вместе.       Он не помнил, что ел.       Он помнил только, что плакал так сильно, что некоторое время ел и плакал, а затем останавливался ненадолго.       Даже после того, как еда остыла, он все еще чувствовал голод, поэтому заставил себя запихнуть ее в рот.       Гу Яньчэнь ничего не сказал и просто молча оставался рядом с ним долгое время.       Он отвел его в общежитие и попросил немного поспать. Он лег, но не мог заснуть, потом, вероятно, у него поднялась температура и лоб стал горячим.       Рано утром он ждал отчета о вскрытии своего отца.       Вероятно, это была путаница.       Он с трудом узнавал на ней китайские иероглифы, это было похоже на небесную книгу, и он не мог понять, что там написано.       Долгое время он смотрел на имя покойного в отчете, тщательно идентифицируя его, и, наконец, узнал три слова: Линь Сянлань.       Он вдруг понял, что у него больше нет отца.       Потом он посмотрел и увидел вывод: нормальная смерть.       Он в растерянности поднял голову, чувствуя, что весь мир иллюзорен и нереален.       Несмотря ни на что, с этого момента он остался один.       В этом мире, будь то добро или зло, человека, стоящего перед ним, больше нет, и ему нужно встретиться с этим лицом к лицу в одиночку.       Рано утром того дня Гу Яньчэнь отправил его домой, он принял жаропонижающие лекарства и весь день проспал в оцепенении.       Во сне он смутно услышал, как кто-то стучит в дверь, но был не в настроении обращать на это внимание.       Спустя долгое время снова раздался стук в дверь.       На этот раз, прежде чем он успел открыть дверь, дверь открылась сама собой.       Он был настолько сонным, что заставил себя сесть, а затем увидел Гу Яньчэня, стоящего за дверью.       Гу Яньчэнь увидел, что он проснулся, и объяснил ему:       – Я трижды постучал в дверь, но ты не ответил, поэтому вошел посмотреть.       Три раза... Он, наверное, уснул и вспомнил только два раза.       Он встал и выглянул в окно. Оказалось, что снова стемнело. Прежде чем он это заметил, день прошел.       Только тогда он вдруг что-то вспомнил, нахмурился и спросил Гу Яньчэня:       – Почему у тебя ключ от моего дома?       Гу Яньчэнь сказал:       – Твой отец подарил его мне раньше. Когда ты учился в школе, я поливал все цветы в твоем доме.       Только тогда он понял.       Он купил эти цветы, потому что чувствовал, что их дом безжизненный, а собаку прогнал Линь Сянлань, поэтому добавил несколько зеленых растений.       Когда он ходил в школу, иногда у него не было времени вернуться на выходные, и он велел Линь Сянланю хорошо поливать цветы. Однако Линь Сянлань попросил кого-то другого и дал ему ключ.       Дверь он не открыл, Гу Яньчэнь, вероятно, боялся, что с ним что-то случится дома, поэтому ничего не мог сказать на это.       Кто-то пришёл в дом, и он наконец проснулся и встал умыться.       Он знал, что у него, должно быть, плохой вид: у него он был усталый, лицо и глаза опухли.       Гу Яньчэнь не спешил уходить и не заказывал еду, а открыл холодильник и поискал, нет ли там остатков еды.       В конце концов он нашел в холодильнике три яйца, остатки риса, морковь, зеленую фасоль, креветки и т. д. Он достал их, промыл, нарезал и включил огонь, чтобы приготовить жареный рис.       К тому времени, как он закончит уборку, жареный рис будет готов.       Он сел за стол, лицом к жареному рису перед ним.       Гу Яньчэнь тоже наполнил себе миску и сел напротив него.       Это был их второй совместный обед: жареный рис, приготовленный из остатков дома.       Он плакал и спал и, наконец, принял тот факт, что даже если Линь Сянлань умер, жизнь все равно будет продолжаться.       Раньше он всегда чувствовал, что его отец нечасто бывает дома и у него нет смысла существования, ему приходится сталкиваться со многими вещами в одиночку, но теперь он признает, что именно отец поддерживает семью.       Он опустил голову, чтобы поесть, и сказал:       – Гу Яньчэнь, тебе не обязательно приходить, чтобы позаботиться обо мне. Со мной все в порядке.       Гу Яньчэнь:       – Твой отец сказал, что хочет, чтобы я позаботился о тебе.       Он снова отказался:       – Я не привык, чтобы люди вторгались в мою жизнь.       Оба какое-то время молчали.       – Я обещал твоему отцу, – ответ Гу Яньчэня был немного упрямым, и он снова спросил, – Как ты собираешься провести похороны? Договоренности есть, но все еще есть некоторые проблемы. Некоторые детали должны быть подтверждены тобой.       Он опустил голову и подумал, у него действительно не так уж много опыта в организации похорон.       Как выбрать плащаницу, как пригласить родственников, прах, кладбище, каков процесс? Его возраст и опыт – он никогда ничего из этого не делал, особенно сейчас, у него до сих пор температура, только подумав об этом, он чувствует как будто его мозг вот-вот взорвется..       Он спросил:       – Неужели в смерти моего отца нет никакой проблемы?       Гу Яньчэнь некоторое время молчал, а затем сказал:       – Так говорится в отчете судебно-медицинской экспертизы.       Он палочками для еды взял жареный рис из миски:       – Можно ли просмотреть результаты вскрытия?       Гу Яньчэнь:       – Да, но вскрытие было проведено вчера лучшими судебно-медицинскими экспертами городского бюро. Я думаю, следует закончить подготовку к похоронам как можно скорее. Если ты в чем-то не уверен, я могу помочь…       Он поджал губы и посмотрел на Гу Яньчэня перед собой.       Он чувствовал, что человек перед ним не хотел, чтобы он подробно расследовал причину смерти Линь Сянланя. Он вспомнил инцидент, когда он не услышал последних слов, и в его словах была заноза.       – Я слышал, что в городском бюро мой отец относился к тебе как к родному сыну, – в этот момент он кисло сказал, – Если твоя семья сейчас счастлива, тебе не придется беспокоиться о похоронах моего отца.       Подразумевается, что умер мой отец, а не твой отец.       Ему стало так грустно, когда он подумал, что Линь Сянлань, возможно, провел больше времени с человеком перед ним, чем он, и что он был рядом с ним даже до того, как он умер.       Он вспомнил, что в тот момент рука Гу Яньчэня, державшая палочки для еды, была явно дрогнула. С тонким выражением лица он сказал:       – Я никогда не знал, кто мой отец, с тех пор, как был ребенком. Директор Линь действительно очень добр ко мне.       Услышав это, он был ошеломлен, долго молчал и извинялся:       – Мне очень жаль.       Если бы он знал раньше, что у него нет отца, он бы не говорил таких вещей.       Гу Яньчэнь сказал:       – Это не имеет значения, мы должны позаботиться о похоронах твоего отца.       Он сказал:       – Я знаю, что нужно подготовить много вещей, и в моем родном городе есть родственники, которых нужно уведомить. Я скоро пойду на учёбу, и, вероятно, мне придется подождать до середины следующего месяца...       Ему хотелось оттянуть время, чтобы понять, что делать.       Гу Яньчэнь сказал:       – Хорошо, можешь назначить дату позже, а я пойду свяжусь с городским бюро и отправлю некрологи своим коллегам.       Он продолжал есть молча, при ярком свете в комнате. На мгновение он вдруг почувствовал, что хорошо иметь кого-то рядом с ним в это самое уязвимое время, когда столкнулся со смертью любимого человека.       Под светом он посмотрел на Гу Яньчэня, думая, что они оба потеряли отца, и на самом деле почувствовал небольшую симпатию друг к другу.       Он почувствовал, что должен поблагодарить его, поэтому опустил голову, взял рис и прошептал:       – Спасибо, жареный рис очень вкусный.       Он не знал, что такого особенного в этом жареном рисе: он был настолько вкусным, как будто ничто в мире не могло с ним сравниться.       Шэнь Цзюньци вздохнул и заставил себя вырваться из памяти.       Это произошло пять лет назад, ему тогда было всего 22 года, он никогда не входил в общество, говорил и действовал своенравно и наивно. Оглядываясь назад сейчас, он сожалел об этих детских поступках.       После смерти Линь Сянланя, как Линь Ло, он показал Гу Яньчэню всю свою хрупкость, паранойю и своенравие.       Он молчал несколько лет и теперь почувствовал, что наконец-то стал достаточно разумным и спокойным, чтобы противостоять всему.       Он не хотел, чтобы Гу Яньчэнь узнал его, он предпочел бы снова встретиться с ним как с незнакомцем.       Шэнь Цзюньци подошел к компьютеру и по привычке оставил сообщение.       Уладив все дела, он уставился на экран и спросил: «Папа, если бы ты расследовал это дело, ты должен был быть в состоянии раскрыть его в ближайшее время, верно?»       Когда Линь Сянлань был молод, он был известен как детектив Бинчэня, и именно благодаря этому он смог подняться по служебной лестнице.       В то время он лично привёл Гу Яньчэня.       Тогда он бы смог быстро раскрыть это дело.