Dum spiro spero (Пока дышу, надеюсь)

Андрей, тем временем, продолжал скитаться по миру и изредка звонил матери: сказать, что жив, здоров, просить, чтоб его не искали и дали время побыть наедине с самим собой. В один из таких разговоров Маргарита Рудольфовна упоминула о показе в Париже. "Это, несомненно, успех", - подумал Андрей. Он хоть и не хотел ничего слышать о Зималетто, эта новость его порадовала. Как он не убеждал себя, что прошлое осталось в прошлом, компанию он любил. Любил вместе со всеми событиями, которые в ней, компании, происходили, и особенно вместе с её президентом. Он искренне порадовался за Катю, в очередной раз восхитился её гениальностью, как специалиста. В этот же день Андрей взял билет в город на берегу Сены. Как он не доказывал себе, что не нужно этого делать, что будет только больнее, он не смог удержаться от врзможности увидеть Катю и триумф Зималетто. Всего одним глазком, близко ни к кому не подойдёт. Просто будет рядом, последний раз насладится атмосферой творчества, дома (он всегда считал компанию своим домом) и близостью любимого родного человека. А кольцо в кармане постоянно напоминало, что ближе и роднее Кати у него больше никого нет и не будет. Никогда. Чтобы не встретиться случайно со знакомыми, Андрей заселился в небольшом отеле на площади Clichy. Вроде и центр, но и не кипящий туристами островок настоящего Парижа. До показа неделя, есть время подумать, погрустить. Конечно, можно было выпросить у мамы приглашение, но зачем? Зачем будоражить себя и Катю. Он просто постоит на удице, недалеко от входа в Petit Palais (Малый дворец, выставочный зал на Елисейских полях) в надежде увидеть знакомое лицо. Увидеть, как входит Милко, на ходу отчитывая всех за неорганизованность, Юлиану, весело размахивающую зонтиком и уточняя по телефону последние детали торжества. И, конечно же, её. Свою сказочную милую Катюшу. Вернее то, что от нее осталось, от той девочки с косичками, пытающейся побороть свою неуверенность перед выходом на подиум. Она будет волноваться. Он это знал. Только он видел за маской Железной леди милую девочку с косичками. Скромную, но смелую, трогательную и необыкновенно красивую. Андрей решил, что только взглянет и уйдёт. Уйдёт навсегда, чтоб не мешать ей в этой её новой счастливой жизни. Пусть она свяжет её с порядочным честным человеком. А он, Андрей, будет тихо её любить и оберегать издалека, не напоминая о боли и унижении, которые она пережила по его вине. Именно с такими мыслями Андрей встречал свой первый вечер в Париже. Он допоздна засиделся в небольшом кафе. Домой не хотелось. Миллионы мыслей в голове всё равно не дадут заснуть. Куда же пойти? В небольшом переулке он заметил ещё пока не закрытый бар. Он зашёл туда, заказал стакан виски. В час ночи бар закрывался. Андрей вышел, вдохнул прохладный ночной воздух и грустно побрёл по маленьким темным улочкам. Отрезвил его щелчок у самой груди. Андрей не успел опомниться, как двое уже схватили его за руки, третий впереди шарил по карманам одной рукой, другой же держал пистолет. Он конечно, вывернулся, но что может простой смертный человек против холодного ствола пистолета. Раздался выстрел, Андрей почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. Он понял, что падает, почувствовал, как проворные пальцы шарят у него по карманам. Пусть берут, что хотят, бумажник, карты, телефон, но только не это... Последним усилием Жданову удалось встать на ноги в попытке защитить самое главное и ценное, последнюю ниточку, что связывала его с Катей, заветную синюю коробочку в кармане. Нет, в тот момент он не думал о себе, о жизни. Он думал только о том, что, как ему казалось, ещё более важно - последняя надежда на любовь. Но пуля оказалась серьезным противником. Андрей упал на вымощеный тротуар. Темный переулок опустел. Звуки стихли. И только луна скользила своим тусклым светом по серой куртке в темном переулке.