forest guardian

Акааши открыл глаза утром и испугался, что проживает прошлый день снова. Он опять проснулся от воплей на улице и грохота избиения своего окна. Колдун открыл дверь и так же стремительно, как и вчера, огромная несуразная птица оказалась внутри. — Привет, а ты что, еще спишь? — филин снова наклонил голову набок и внимательным взглядом осмотрел черную ночнушку. — Уже нет, Вы меня своим криком разбудили, — сонливый колдун был уверен, что его прокляли утренними гостями. Почему все вокруг - жаворонки? — Стоп, Вы же сова. Почему Вы не спите и летаете днем? — Я люблю солнце больше луны! — птица сощурилась от удовольствия, — Оно яркое и теплое. — Странная птаха. — Сам ты птаха!!! Я вообще-то самый главный в этом лесу! — филин приосанился, расправил грудь, хотел величаво распахнуть огромные крылья за спиной, но больное крыло (уже другое) не дало больше выпендриваться. И вся горделивая спесь пропала, сова только мило прищурилась, — Поможешь? — Кейджи поджал губы. — Я не ветеринар, — сказал колдун (а не ветеринар) уже подходя к тем же травам. — Но вчера же у тебя получилось! — птица тихо следовала за Акааши. — Я надеюсь, Вы не приведете весь лес сюда? — А можно? — филин встрепенулся, словно это было искреннее предложение неслыханной доброты, от которого нельзя отказаться. — Нельзя, — хмыкнул Акааши и взял сову в руки, чтобы поставить на стол и осмотреть крыло. Она словно надулась от отказа, но очень быстро отвлеклась от своей обиды на действия колдуна, который уже увереннее осматривал и прощупывал крыло. — А как тебя зовут? — Акааши Кейджи, — сосредоточенный травник, отвечал четко, коротко и исчерпывающе, не отвлекаясь от лечебного дела. Он боялся что-то ненароком пережать или куда-то надавить. Он боялся сделать больно. — А я — Бокуто!! — А я не спрашивал. — Да, я поэтому и сказал! — Акааши закатил глаза от такой простодушности и прямоты. — Что у тебя с глазами? — Что? Где? — этот вопрос уже полноценно отвлек Кейджи, и он вернул осознанный взгляд на Бокуто. — Они забрались наверх. — Забрались… А, закатились, я даже и не заметил. Привычка. — А что она означает? — Ничего, реакция на естественный раздражитель. — Раздражитель это я? — В том числе, — Акааши не очень нравилось, куда шел этот разговор, но у него не было привычки врать для мягкости. Хотя в целом - ему было все равно. — Хорошо, я вообще теперь буду молчать! — филин насупился и убрал больное крыло.. — Хорошо, я как раз закончил осмотр. Вам помог вчерашний отвар? Не было больно? — колдун спрашивал, но сова лишь отвернулась, высматривая что-то на стене, — Нужно не обижаться, а перестать раздражать. — Нужно не обижать, а перестать раздражаться, — филин все еще разговаривал со креслом у стены. — Ладно, — Акааши понял, что ему не получится объяснить что-либо, — Извините меня, Бокуто-сан, если обидел Вас, — прозвучало еле саркастично, не совсем понятно, искренние ли это извинения, но филин просиял: — Извиняю, конечно! — птица приосанилась. Кейджи вопросительно поднял бровь такой смене эмоций, а потом на его лице снова появилась измученная вынужденная улыбка, — Вчерашний отвар помог, больно не было! — Тем лучше, — и тем проще было Акааши вылечить птицу и остаться одному. Работы и без того было много, а он хотел еще и отдохнуть успеть. — А ты любишь больше луну? — М? — колдун погряз в своих мыслях и делах, которые ему еще предстояло сделать, и чуть было не пропустил момент помешивания, — Вы о чем? — Ну, я больше люблю солнце и поэтому летаю днем. А ты, как я ни прилечу, все спишь… — Да, наверное, луну я люблю больше. Ночью спокойнее, тише, безопаснее… — Хаха, посмотрел бы я на тебя в нашем лесу! — филин хотел подколоть, но по уставшему взгляду понял, что не к месту, — Продолжай, пожалуйста. — В том же самом лесу многие нужные мне растения распускаются ночью. Просто в это время мне удобнее работать, — колдун пожал плечами. Он растолачивал в небольшой ступке высушенные корни растений, которые раньше висели на стене. — Понятно… А тебе не одиноко? — О нет, мне наоборот порой слишком много людей, — Акааши улыбнулся, — Ночью хорошо, все спят и я могу заниматься своими делами. В тишине и спокойствии. — Понятно… — почему-то птице стало грустно от слов колдуна и она решила снова отвлечься на стены, — Почему у тебя растения висят вниз головой? — Кейджи обернулся, чтобы понять, о чем та говорит. — А, они так лучше сохнут. — А что ты потом из них делаешь? — Чаи, настойки, отвары, лекарства для сумасбродных птиц… — Ты еще кого-то лечишь? — Ну не лечу… скорее продаю лекарства. Так что я не врач, а фармацевт. Цените, что я для Вас делаю, Бокуто-сан, — Акааши впервые за долгое время рассказывал кому-то о самом себе. Колдун не так много времени уделял себе в рутинной жизни: бесспорно он делал все, чтобы жить в комфорте, но именно сделать что-то для себя, сказать о себе… Ему это было не нужно, никому это было не нужно. — А как по мне, ты - крутой врач! — Спасибо, Бокуто-сан, но лечить я Вас больше не буду, — с этими словами Кейджи последний раз помешал отвар, — Купаться подано. — Погоди, — птица со стен переключилась на подоконник, важно и аккуратно ступая между разных ведьминских вещиц, — Что это за камни? — Руны. Так, экскурсия окончена, — колдун подошел к своей небольшой свалке и поднял огромную сову обеими руками, чтобы отнести к произвольной купальнице, — Плавайте, лечитесь и улетайте. Птица забралась в чан и, помня прошлый раз, старалась не двигаться лишний раз и быть аккуратной. Но голова и желтые глазела все равно осматривались в поиске, за что зацепиться взглядом. — Чем займешься? — Я? — колдун удивился вопросу, — Работой, конечно. — Ну это я уже понял, а чем конкретно? — Зачем Вам эта информация? —Акааши сел на стул, развернув к столешнице, и недоверчиво посмотрел на птицу. — Мне интересно… — Бокуто словно сник в своем чане от подувшего холода. — Просто работой, Бокуто-сан, без конкретики, — отрезал Кейджи и гостиная погрузилась в тишину. — Понятно… А зачем тебе руны? — спустя минуту спросила птица. — Вам очень хочется поговорить? — Да! — Они мне нужны были для гаданий. А сейчас, Бокуто-сан, давайте помолчим. Чуть-чуть. Пожалуйста, — колдун откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. В открытое окно с улицы задул ниоткуда взявшийся холодный ветер. Акааши поежился на стуле, а Бокуто полностью сконцентрировал свое внимание на неожиданном звуке. Небольшой мобиль на карнизе подернулся несколькими нотами. Металлические палочки разной длины стукались друг о друга, издавая приятную мелодию. Порыв потеплевшего ветра и снова куплет. Птица как завороженная слушала песню ветра. Акааши тоже прислушался. — Молчать приятно, — сказал филин и палочки вторили ему. — Да, Бокуто-сан, очень, — Акааши нехотя открыл глаза и поднялся, — Но пора сушиться, вылезайте. Музыка закончилась, сова расстроилась, однако у всех в тот день было еще много дел. — Я еще завтра прилечу! — крикнул Бокуто и взлетел одним взмахом сильных крыльев. — Пожалуйста, не надо… — уже в тишину произнес Акааши, — Я так и вовсе работать перестану, нужен кофе, — и колдун вернулся домой.