Белый журавль / 白鶴 / Báihè

– Ты в любом случае должен присутствовать, – безапелляционным тоном припечатал Цао Цзюань. – У меня задания от системы. Я должен обеспечить твою явку на собрание. Видимо, там должно произойти что-то важное. Они сейчас сидели в кабинете для гостей Цзэ Сюланя и пили ароматный чай. На столе, как и всегда во время их посиделок, стояли различные сладости, которые глава Цао любезно притащил с собой. Правда, толком было не ясно, он приносил их, потому что хотел угостить, или чтобы есть самому. Любовь к сладкому у главного злодея была прописана даже в новелле. Сам Цзэ Сюлань ярым фанатом сладкого не был, но если предлагают, не отказывался. «Эй, Чэнь Хуан, а это случайно не то собрание, после которого главный злодей с героем отправятся в деревушку ловить монстра?» [Должно быть то. Но на момент того задания герою только исполнилось четырнадцать. Так что вполне вероятно, что тут что-то другое. Сюжет в принципе уже идет слегка не так, как у меня в новелле. Нам остается только следовать указаниям.] «Ты ведь не сама придумываешь задания?» [Да, я лишь их принимаю и озвучиваю. У меня есть некая вольность в начислении и снятии баллов за разные пустяки, но в целом я просто сторонний наблюдатель, который особо не влияет ни на что.] – Ну, а если я ляпну чего не того? – Цзэ Сюлань не то что бы действительно боялся проколоться, но присутствовать на многочасовом собрании, где обсуждаются пути развития ордена и еще куча всякой разной дребедени – скука смертная. – К тому же, мне нужно собраться. Опять залезть в эти стослоевые одежды, заплести эти болючие прически. Знаешь, как волосы кожу головы натягивают? Мне потом после них голова до утра болит. – Знаю, я же сам ношу, – скривился Цао Цзюань. – Но выбора у тебя особо нет. У меня штраф пятьсот баллов. Я не готов столько тратить лишь из-за того, что ты не хочешь сидеть при параде среди других мастеров. Цзэ Сюланю пришлось на это согласиться. Ну, возьмет с собой книгу почитает. Что же еще делать? Выступать с речью от него не требуется, если вдруг появятся вопросы к хозяину Туманного склона, то глава Цао обещал взять их на себя. Как-нибудь уж переживет завтрашний день. *** Яо Вэньми тем временем усердно тренировался на склоне за озером. Цзэ Сюлань действительно показал им одну интересную технику, и теперь каждую свободную минуту своей жизни главный герой тратил на ее освоение. Техника не была какой-то особенной, но была весьма полезной. Она не была связана с мечом. Ее суть заключалась в контроле ци. Мастер Цзэ объяснил им, как напитать случайный предмет, допустим, лист, своей ци и использовать как оружие. Цзэ Сюлань, демонстрирую эту технику, без каких-либо печатей и движений просто поднимал с земли мелкие камни своей духовной силой, которые тут же заострялись, становясь смертоносным оружием. Мастер Цзэ назвал эту технику «каменные пули». О подобном Яо Вэньмин никогда не слышал. Да и не видел. Так что разумно предположил, что это секретная техника, которой мастер Цзэ решил поделиться. Освоить ее хотелось безумно. Но для начала следовало справиться хотя бы с листьями. Посмотрев на три одиноких листка перед собой, Яо Вэньмин в тысячный раз сконцентрировался – лист на секунду засветился. Каждая прожилка его быстро окрасилась в золотой, но тут же свечение погасло и лист разлетелся по ветру иссохшей трухой. Как и сотни листов до этого. Минь Ли и Лэ Ён были куда менее усердными. Сейчас наверняка уже улеглись спать. Но главный герой не был бы главным героем, если сейчас сдался бы. Мастер Цзэ говорил, что для этой техники нужно много практиковаться. Кому-то нужны годы, чтобы научиться до такой степени контролировать свою ци. Но у Яо Вэньмина не было этих годов. Он хотел стать сильнее как можно скорее. Ему просто необходимо достичь максимально высоких результатов. Ведь тогда мастер Цзэ обратит на него внимание и примет в ученики на Туманный склон. Раньше Яо Вэньмин мечтал попасть на гору Стремлений. Поэтому каждый год, с момента принятия в орден ХР, он участвовал в отборочных состязаниях именно под руководство именно мастера Линя. И каждый раз его оставляли в стороне. Выбирали тех, кто был хуже, а его удача всегда обходило стороной. Изначально Яо Вэньмин думал, что это глава Цао постарался. Но теперь понял, что просто ему было суждено встретиться с мастером Цзэ. Все это время не глава ордена строил ему козни, а судьба отгораживала его от непоправимых поступков. Может быть мастер Линь и был более искусным мечником, возможно старейшина Лиан лучше играл на цине и его почерк был изящнее, но Яо Вэньмин чувствовал, что именно под покровительством Цзэ Сюланя он будет счастливее. Поэтому в этом году он определенно точно должен попытаться впечатлить хозяина Туманного склона и снискать его расположения. Посмотрев на кучку пепла вместо листьев, ученик тяжело вздохнул и отправился за новой порцией зелени. Луна уже была высоко. Две палочки благовоний назад из поместья улетел глава Цао. На самом деле Яо Вэньмина очень нервировали его визиты к мастеру Цзэ. Они точно были приятелями и собирались, чтобы отдохнуть за разговорами. Но Вэньмин еще хорошо помнил и пинки, и обидные слова. Видеть этого Цао Цзюаня совершенно не хотелось. Срывая свежие листья с низких ветвей кленов, Яо Вэньмин перевел взгляд на озеро. Туманный склон был поистине живописным местом. Здесь не было ничего, кроме плачущих ив, старого поместья, сливового сада и озера, но это место было пропитано гармонией и покоем. Туман полупрозрачной вуалью обнимал черные воды озера Ледяной скорби. В мягком плене дымки терялись грани между реальностью и фантазией, как будто пространство и время стали лишь тонкой нитью, разделяющей эту жизнь и небеса. Холодный свет луны проникал сквозь пелену – и неподвижное озеро, казалось, оживало. Вода, словно масло, тихо разливалась по поверхности, отражая сияние небес. Тусклые фонари, развешанные во дворах поместья, словно заблудшие души, рисовали кривые линии, несущие в себе тайны многовековой истории. Невесомый туман с наступлением ночи расползался все дальше, за границы озера, проникал сквозь замшелые ивы, превращая их в магические статуи, олицетворяющие прошлое и настоящее. Они стояли неподвижно, словно охраняли этот мир между двумя измерениями – миром реальности и миром потусторонним, наполненным злыми духами и мерзкими тварями. Яо Вэньмин слышал про чудесный сад Грез в императорском дворце, в котором росла ровно тысяча вишен, слышал про озера-близнецы, вода из которых может исцелить и убить, он помнит легенды про каменный лес, но, что-то ему подсказывало, что ничего из этого не сможет по глубине своих чувств и красоте сравнится с этим туманным склоном, зависшим над пропастью на границе миров. Яо Вэньмин слышал про чудесный сад Грез в императорском дворце, в котором росла ровно тысяча вишен, слышал про озера-близнецы, вода из которых может исцелить и убить, он помнит легенды про каменный лес, но, что-то ему подсказывало, что ничего из э... Вернувшись на свое прошлое место, Яо Вэньмин продолжил тренировку. Близился час быка, когда округлый ивовый листок наконец-то взмыл в воздух, не рассыпаясь пеплом. Парнишка чуть ли не закричал от восторга. Он попробовал еще и еще. Каждый лист исправно наполнялся ци и послушно летел туда, куда ему велел юный заклинатель. Не помня себя от радости, Яо Вэньмин схватил валяющиеся на песке листья и вскочил на меч. Мастер Цзэ в такое время обычно не спит, поэтому можно показать ему свои успехи прямо сейчас. Однако ни в беседке посреди озера, ни в саду мастера не было. Дворики тоже пустовали. Складывалось впечатление, словно в поместье вообще никого не было. Немного подумав, Яо Вэньмин отправился во второй двор к комнате мастера. Ночи уже были не такими уж и теплыми, так что мужчина иногда мог сидеть не на открытом воздухе, а у себя. Подойдя к двери в павильон Красный пионов, Вэньмин замер, размышляя, стоит ли вообще тревожить мастера. Но радость от удачи вновь затопила сознание, и ученик громко позвал мастера Цзэ. Ему не ответили. Тогда Яо Вэньмин попытался еще пару раз. Это было не совсем то время, когда Цзэ Сюлань укладывался спать, но может глава Цао слишком утомил его своей пустой болтовней? Постояв еще немного, Яо Вэньмин все же решил уйти. Занеся уже ногу над порогом арки, ведущей в проход к третьему двору, он остановился. «А вдруг что-то случилось», – с замиранием сердца подумал ученик. Все-таки мастер Цзэ работал с печатями. Вдруг что-то вышло из-под контроля. Или вдруг глава Цао чем-нибудь опоил мужчину? А может призрак поместья как-то навредил его хозяину? Яо Вэньмин видел его лишь раз, но этого раза хватило, чтобы перепугаться до смерти. Решив, что лучше мастер его потом убьет, чем умрет сам из-за какой-нибудь случайности, Яо Вэньмин решительно преодолел расстояние до павильона Алых Пионов и распахнул дверь. Обитель мастера Цзэ встретила непочтительного ученика тишиной и полумраком. А еще неописуемым хаосом. В павильон Алых Пионов ученики никогда не заходили и понятия не имели, что там вообще находится. На полу, на столах, да вообще на любых поверхностях валялись разбросанные рукописи, листочки, незавершенные печати. Низкий чайный столик был весь завален какими-то непонятными записями. Яо Вэньмин заглянул одним глазком и совсем не понял ни одной закорючки. Рядом с записями валялось несколько пишущих веточек с угольной сердцевиной и перевернутая чернильница. Ее, видимо, перевернули совсем давно, потому что чернила высохли и въелись в дерево стола. На полу не было свободного места, чтобы ступить и ничего не задеть. Кругом царила абсолютная тьма, лишь одна бледная свеча у тахты бросала мягкий свет, который едва освещал окружающее пространство. Сам же Цзэ Сюлань полусидя спал на заваленной листами и книгами полу. Он занимал совсем мало места. Наверное, потому что основное место занимал всякий хлам. Угольные волосы разметались в беспорядке. Яо Вэньмин замер, наблюдая за чужим сном. Лицо Цзэ Сюланя было расслабленно. Не было ни легкой улыбки, ни отчужденного величия. Переменчивое пламя свечи бросало на лицо мастера длинные тени, делая его облик совсем чужим и незнакомым. Переменчивое пламя свечи бросало на лицо мастера длинные тени, делая его облик совсем чужим и незнакомым И что теперь делать этому ученику? Вообще, было бы неплохо прибраться. Потому что комната выглядела так, словно ураган прошелся. Но мастер не давал разрешения наводить здесь порядок. Возможно, стоило укрыть мастера одеялом, ночи то холодные. Или вообще разбудить. Потому что спать в таком положении точно не полезно для шеи. Постояв еще с кэ[1] Яо Вэньмин все же решил ничего не делать. Поэтому, потушив свечу, он тихонько вышел на улицу. Порывы холодного ветра пробрал до костей. Вэньмин и не заметил, как взмок от волнения. [1] – kè = 0,24 часа или 14 минут 24 секунды.