Белый журавль / 白鶴 / Báihè

2 том

Цзэ Сюлань проснулся от тихого шепота. Он не мог не поморщиться от раздражающих звуков. Мужчина попробовал напрячь слух, чтобы уловить суть разговора, но сознание все еще было не совсем стабильным. Цзэ Сюлань то отключался, то вновь приобретал ясность ума, но глаз разлепить не мог. Сонливость липкими лапами тянула его вниз, затапливая мягким пухом, и ей было сложно сопротивляться. Когда Цзэ Сюлань смог осознать себя в следующий раз, в комнате было тихо. Постепенно его мысли, словно лепестки цветов, попавшие под солнечные лучи, начали проясняться. Цзэ Сюлань попытался открыть глаза, пошевелить рукой, но все его усилия казались недостаточными. Тело, словно заржавевшие струны циня, никак не хотело подчиняться его воле. Тогда Цзэ Сюлань затих, сосредоточившись на теплой энергии, плещущейся у него в груди. Стоило ему подумать, как эта энергия могучим потоком устремилась к каждой частичке его тела, и только тогда глаза все же удалось разлепить. Сначала изображение было не четким, но очень скоро предметы приобрели границы и перестали быть беспорядочными масляными мазками. Цзэ Сюлань узнал свою спальню в павильоне «Алых Пионов» и расслабился. Значит, Чэнь Хуан позвала на помощь и его спасли. Вспомнив о системе, Цзэ Сюлань решил с ней связаться: «Эй, горе автор этого мира, ты на связи?» [Ты очнулся?! – Чэнь Хуан отозвалась незамедлительно. – Цао Цзюань как раз собирался заглянуть к тебе, я его сейчас потороплю!] «Подожди, разве я сказал, что хочу сейчас его видеть?» Но бессердечную систему мнение одного конкретного мастера не волновало. Вскоре взволнованный Цао Цзюань бесцеремонно распахнул двери и ворвался в покои хозяина Туманного склона. За ним следом шел невысокий мужчина с нежными чертами лица и кожаным чемоданчиком в руках. – Цзэ Сюлань! – воскликнул глава ордена и замолк, не зная, что сказать дальше. Цзэ Сюлань хотел ему ответить. Но горло пересохло так, что любая попытка заговорить причиняла боль. Увидев странное выражение на лице друга, Цао Цзюань растерялся. Незнакомый мужчина, поставив свой чемоданчик у кровати, махнул в сторону кувшина с водой. Цао Цзюань тут же наполнил чашу и дал ее Цзэ Сюланю. И только напившись, тот наконец заговорил. – Сколько я спал, раз уж ты меня словно с того света встречаешь? Цао Цзюань громко шмыгнул носом и подлетел к кровати заклинателя, усаживаясь на ее край. – Ты не представляешь, как я перепугался. Ты спал больше месяца, представляешь? А то, в каком виде тебя нашли, это вообще страшно! Я уже думал, что останусь совсем один! Он не сказал «в этом чертовом мире», так как в комнате сейчас был посторонний человек, но Цзэ Сюлань и так все понял. – Это, кстати, лекарь Ли. Ли Вэньхуа. Он тебя выходил и привел в порядок. Когда мы тебя нашли, твои меридианы находились в плачевном состоянии, а энергия вся бурлила как каша в котелке. Тебя принесли всего в кровищи и еле дышащим. Мне через такое пришлось пройти, ты не представляешь! – Ну да, куда уж мне, – хмыкнул Цзэ Сюлань. – Вечно ты так. Не успел очнуться, а уже глаза закатываешь. Лекарь Ли, скажите ему, что ему будет таким гадким, то полгода в кровати проваляется! Ли Вэньхуа ничего не ответил, приступив к осмотру. Он проверил ток ци по духовным каналам, послушал пульс и выписал какой-то новый рецепт укрепляющего отвара. – Самое страшное уже позади, – успокаивал целитель. – Главное очнуться, а дальше заклинательское тело само восстановится. Когда лекарь ушел, Цао Цзюань стал вести себя куда свободнее. Он взял одну из подушек Цзэ Сюланя и бросил ее на тахту, чтобы там развалиться. Цзэ Сюлань уже давно заменил у себя неудобные валики под голову на обычные перьевые подушки, и главе Цао это очень нравилось. – Этот лекарь Ли один из учеников Янь Хуа? – поинтересовался хозяин Туманного склона. – Что? Нет конечно! – рассмеялся Цао Цзюань. – Он из соседнего клана. Видишь ли, Янь Хуа все еще обижается на тебя из-за ваших прошлых стычек. И она заявила, что не собирается тебя лечить. Взялась только за Линь Яна. Поэтому мне пришлось экстренно искать для тебя хорошего целителя, чтобы ты к праотцам не отправился. Где моя благодарность? Услышав такой ответ Цзэ Сюланю очень хотелось рассмеяться: – Подожди-подожди, что? Янь Хуа заявила, что не будет мне помогать из-за наших ссор? Ох, передай ей, что она действительно самый великодушный целитель, которого только я встречал. А нет, не передавай, я сам… – Да ты знаешь, как я тогда переживал? А тебе смешно, – перебил Цао Цзюань не разделяя чужого веселья. Закончив обмен дружескими фразами, они перешли к обсуждению более серьезных дел. Цзэ Сюлань совсем не удивился, когда узнал, что теперь школа «Двуглавого феникса» входит в альянс «Пяти нефритовых дорог». На вопросы Цзэ Сюланя вроде «зачем?», Цао Цзюань внятно не мог ответить. Честно говоря, Цао Цзюаню вообще не особо хотелось заниматься делами ордена. А уж тем более ему не хотелось рисковать своей жизнью из-за чужих для него людей. Демоническая секта сильна, это сразу понятно. Цзэ Сюлань попробовал возмущаться и выступить против них, и к чему это привело? Он чуть ли не погиб! А если бы с ним не было Линь Яна, точно погиб бы! – Так система направила тебя ко мне, когда нам удалось связаться? Цао Цзюань согласно кивнул: – Это был последний день собрания. Мы уже вернулись на постоялый двор и готовились ко сну, когда она мне это сказала. На самом деле до этого я думал, что ты просто сбежал вместе с Линь Яном. Если бы не система, мы бы уехали без вас. «Чэнь Хуан, почему ты не сказала этому идиоту, что у тебя пропал сигнал со мной?» [Как это не сказала?! Я сказала. Но он был так напуган собранием и тем, что с ним будет, если у него не получится уговорить всех принять школу в альянс, что слушать меня не желал! Да и к тому же я не знала, куда ты вообще исчез.] – Мне казалось, что я прожил там по меньшей мере сезон, а выходит, всего несколько дней… – Ну, вас затянуло в пространство, созданное заклинательницей. Так что это норма. Линь Ян рассказал нам о том, что это может быть Тан Цзыци. Я не знаю, кто это, но о ней слышали некоторые другие мастера и наставники ордена. Мы сейчас объявили ее в розыск. – И ты думаешь, что это возымеет эффект? Цао Цзюань пожал плечами: – Не знаю. Это вообще идея Линь Цзо. Он как узнал, что с его братом какая-то жалкая заклинательница сотворила, поклялся ее душу на осколки разбить и с дерьмом смешать. – И как сейчас он? – Линь Цзо? – Вообще, я о Линь Яне. Но если ты хочешь мне рассказать о том, что у мастера Линя случилось искажение ци, то я готов и про него послушать. – Ага, – фыркнул Цао Цзюань. – У него то случится! А Линь Ян в норме. Он очнулся недели две назад. Сейчас сидит на горе Стремлений, с учениками возится. К тебе по вечерам приходит. Уж не знаю, тело у него сильнее, Янь Хуа в медицине получше лекаря Ли или это Линь-наседка-Цзо так постарался, но сейчас он выглядит прекрасно и уже полностью восстановился. Я видел, как он десяток подростков на тренировке одним ударом раскидал! – Это хорошо, – заключил Цзэ Сюлань. Он был человеком, которого не особо трогали чужие судьбы, но случись что серьезное с лучшим в мире мечником, это было бы очень грустно. Как минимум, кого же тогда побеждать Яо Вэньмину в честном бою? – А, еще тебе недавно принц Нин письмо прислал, – неловко начал Цао Цзюань. Он встал с места и взял со стола вскрытый конверт. На нем четко было написано, что письмо предназначалось Цзэ Сюланю, но кто-то, кто не удосужился взять ножичек и разорвал конверт руками, сунул свой нос в чужую переписку. – Я случайно в него краем глаза заглянул… – Случайно краем глаза? – Цзэ Сюлань взял в руки тонкую дорогую бумагу, исписанную тушью. Было видно, что ее разворачивали и складывали не один раз. А еще среди аккуратных иероглифов Цинь Фэнчжана красовалось большое жирное пятно. Зеленые глаза Туманного склона посмотрели на пятно, потому на главу Цао, потом снова на пятно, потом снова на главу. Покраснев до кончиков ушей Цао Цзюань принялся опрадываться: – Да я тебе отвечаю, я почти ничего не смотрел. Это… это лекарь Ли! Да, он тут готовил тебе мазь и чем-то заляпал. Вообще, принц Нин писал, что они смогли поймать около полусотни последователей секты «Алые цветы смерти»! Там у них какой-то шабаш был. А они их раз – и арестовали всех до единого. Пробежавшись по письму беглым взглядом, благо почерк будущего императора позволял это сделать, Цзэ Сюлань вопросительно уставился на Цао Цзюаня. – Это не я читал! – тут же замахал руками тот. – Это Линь Ян. Он просто был как-то пришел к тебе, смотрит, ты лежишь, письмо лежит. Ну он и прочел письмо. Вообще, я принца Нина от имени ордена пригласил к нам на отбор учеников. Ты должен мне спасибо сказать, что я вам встречу устроил. – Спасибо. Цао Цзюань не чувствовал искренности в его словах. Неловко почесав щеку, он посмотрел на дверь, размышляя, уйти или все же остаться. С одной стороны, он давно уже не разговаривал с Цзэ Сюланем, которого считал единственным другом в этом ужасном мире. С другой – вскрытое письмо с жирным пятном заставляло его чувствовать себя некомфортно и краснеть. В конце концов он решил остаться, отвернувшись от письма. – Слушай, как хорошо, что ты очнулся сейчас. До дня приема в ученики осталось всего несколько дней! Если бы ты пропустил его, то еще на год остался бы один. Цзэ Сюлань решил оставить никудышному главе хоть немного гордости и позволил сменить тему: – Полагаешь, мне стоит взять учеников? – Ну разумеется! Приглядывать в одиночку за всем Туманным склоном сложно. Я бы на твоем месте взял бы учеников двенадцать да эксплуатировал их по полной. Качественно учить тебя никто их не просит. Можешь вообще не учить. Все равно все мастера плохого о тебе мнения, так что можешь просто соответствовать их ожиданиям. – А мир простит мне загубленные таланты? – Да какие таланты! – Цао Цзюань нервно хихикнул. – У Туманного склона слава хуже, чем у Низины послушания. Ну кто захочет идти к мастеру, у которого учеников никогда не было, и который последнее десятилетие пробыл в медитации? Все эти подростки очень высокомерные и амбициозные. Вот увидишь, все они выстроятся в очередь на гору Стремлений! Так что тебе придется выбирать из остатков, которые никуда не пройдут. Но даже тут, если вдруг ученик не захочет идти к тебе, а пойдет в низину Послушания или вовсе решит не вступать в орден, то ты его не удержишь. Это было вполне логично. Цзэ Сюлань прекрасно понимал детей, которые предпочтут остаться в низине и перетерпеть годик в надежде на то, что в следующий раз их заберет другой мастер, чем преклонят колени перед мастером Цзэ, обязуясь всю жизнь следовать за ним. – Не думал, что у Туманного склона настолько все плохо. В любом случае, меня это сильно не волнует. Я уже знаю, кого хочу взять. – Это Яо Вэньмин и еще двое? – тут же понял Цао Цзюань. – Да. Ты ведь не хочешь взять Яо Вэньмина к себе? От такого заявления у Цао Цзюаня глаза на лоб полезли: – Что?! Нет конечно! Сдалась мне эта змеюка под боком. Цзэ Сюлань лишь снисходительно улыбнулся. Ему ли не знать, какие отношения в новелле были между главой Цао и учеником Яо? Но, кажется, сейчас все идет совсем не так. – Я могу принять их в ученики сразу, без всех этих испытаний? Цао Цзюань отрицательно покачал головой – К сожаления нет. Испытания должны пройти все, – он взял в руки подушку и подбросил ее в воздух, сбивая потоком ци в полете. – Они многоэтапные и довольно нудные. Но это традиция ордена. Дню, когда ученики приходят в ордена «Хранители равновесия» и соревнуются за право стать учениками какого-то мастера, даже было дано индивидуальное название. Праздник Золотого пути. Пафосно, да? Цзэ Сюлань совсем ничего не знал о празднике Золотого пути, поэтому слушал внимательно, мысленно ругая Чэнь Хуан за такие огромные сюжетные дыры. Настроение Цао Цзюаня быстро поднялось, потому как он любил чувствовать себя значимым, делясь знаниями. А то, что он рассказывал что-то такому всезнающему человеку как Цзэ Сюлань, радовало его вдвойне. – Праздник Золотого пути начинается с регистрации всех пришедших. Это скучное зрелище и занимает целый день. То есть ученики просто приходят, наставники, выделенные для регистрации, записывают их, выдают им листы, а они в свою очередь с этими листами идут на, так называемое, обследование. Там измеряют их рост, вес, записывают возраст, определяют их потенциал к дальнейшему развитию, сильные и слабые стороны, наличие болезней, чистоту ци и прочее. Этим занимаются целители с долины Идиллии. В конце первого дня ученики и мастера устраивают представление для новобранцев. Второй день – это день выборов. Каждый глава представляет свою область, рассказывает о преимуществах обучения у него, а потом устраивает представление своих учеников, демонстрируя их силу. Это моя любимая часть! – А могу я не представлять Туманный склон? Цао Цзюань на секунду замешкался, прежде чем дать ответ: – Вообще да, можешь… Просто тогда к тебе точно никто не захочет пойти. – Не страшно. Тот, кого я хочу взять, придут и так. А больше мне не нужно. После первых двух дней начинался сам отбор. Четыре дня ученики должны были проходить испытания, приготовленные мастерами. Вообще, больше одного дня не было нужно для этого, но орден решил сделать условия помягче, чтобы ученики, не попавшие в одну область, все еще могли попытать удачу у другого мастера. Цао Цзюань как раз начал рассказывать, какое крутое испытание с погружением под воду было придумано в долине Идиллии в прошлом году, когда в дверь постучали. Цзэ Сюлань тут же узнал чужую ауру, а Цао Цзюань громко крикнул: – Кто? – Это старейшина Линь, может быть откроете? – послышался знакомый голос. Цао Цзюань поспешил открыть дверь. Раздвинув деревянные панели, он пропустил Линь Яна в комнату, а сам собрался уходить. Почему-то после возвращения Линь Яна и Цзэ Сюланя из пространства Тан Цзыци, Цао Цзюань стал ощущать себя третьим лишним, когда эти двое оказывались рядом (даже учитывая то, что Цзэ Сюлань был без сознания эти дни!) Это чувство было очень неловким и глава Цао постарался скорее убежать. – Глава Цао, – окликнул его Линь Ян, пока тот еще не успел вскочить на меч. – Разве я не попросил позвать меня сразу же, как мастер Цзэ придет в себя? – Ах, да, что-то было такое, – Цао Цзюань с раздражением сжал ножны меча в руке, отводя взгляд. А потом очень тихо добавил: – Как ты вообще узнал… Однако слух Линь Яна полностью восстановился и стал таким же острым, как и прежде: – Я пришел кое-что обсудить на гору Распорядков. А там мне сказали, что глава очень внезапно и быстро убежал в сторону Туманного склона. Вот я и направился сюда. – Кажется, главе Цао следует научиться не произносить свои мысли в слух, – ухмыльнулся Цзэ Сюлань. – И что же старейшина Линь хотел обсудить? – Цао Цзюань весь покраснел от стыда, и его голос стал совсем тоненьким. – Это не так важно, как здоровье мастера Цзэ. Так что забудьте. Дважды повторять Цао Цзюаню не пришлось. Он тут же вскочил на меч и скрылся. Линь Ян задвинул за ним двери, а потом подошел к кровати хозяина Туманного склона. Он какое-то время молча смотрел на бледное осунувшееся лицо заклинателя. Цзэ Сюлань тоже посмотрел в ответ. Порой чувствуется неловкость, если долго смотреть кому-то в глаза, но золотые глаза лучшего в мире мечника вызывали только чувство гармонии и спокойствия. – Как ты? – Линь Ян разорвал длительный зрительный контакт и присел рядом с кроватью. – Не плохо. Возможно лекарь Ли и хуже Янь Хуа, но он тоже знает свою работу. – Полагаю, в будущем Янь Хуа откажется лечить и меня, – между прочим заявил Линь Ян. – Почему? – Мы с ней слегка повздорили после моего пробуждения. Когда я узнал, что она отказалась лечить тебя и приказала всем своим прихвостням не подходить к тебе, я был слегка зол и обругал ее. Возможно, слишком сильно обругал. В любом случае, извиняться я не планирую. Цзэ Сюлань понимал, что это было лишним и вообще очень странным жестом, но отчего-то почувствовал удовлетворение. Чувство, когда тебя защищают, было непривычным, но весьма приятным. – Неужели старейшина Линь решил нажить себе врагов в ордене? Нет-нет-нет, это моя привилегия. Шутка была несмешная, но Линь Яну захотелось посмеяться. Все это время он не переживал за здоровье Цзэ Сюланя. Он не получил таких травм, с которыми бы не смог справиться, и к тому моменту, как сам Линь Ян очнулся, состояние хозяина Туманного склона было стабильно улучшающимся. Просто следовало подождать, пока его тело полностью придет в норму. Не было поводов для беспокойства, но Линь Ян чувствовать тоску по этому человеку. И поэтому сейчас, когда тот наконец-то пришел в себя, Линь Ян чувствовал тихо клокочущую в груди радость. – Помнишь, в той странной яме в пространстве Тан Цзыци ты попросил меня запомнить печати и после нарисовать их. Вот, держи, – Линь Ян достал из-за пазухи сложенные листы и передал их Цзэ Сюланю. Тот с интересом их принял и развернул, рассматривая интересный узор. Это точно были не иероглифы, это были непонятные символы, напоминающие орнамент. Что ж, с этим предстояло разобраться. А еще следовало хорошенько изучить печать, что Линь Ян принес еще до собрания альянса. Тогда времени на поиск истины особо не было, но теперь его должно быть предостаточно. – Глава Цао сказал, что Линь Цзо лично занялся поиском Тан Цзыци, – Цзэ Сюлань покрутил в руках записи и отложил на тумбу у кровати. – Не волнуйся об этом. Как только она попадет в руки ордена, я приведу ее к тебе. Можешь с ней делать все, что душе угодно. Цзэ Сюлань рассмеялся на такой жест доброй воли. – Ну что ты смеешься? – снисходительно улыбнулся Линь Ян. – Я серьезно. – Старейшина Линь, ну неужели у меня настолько отвратительная репутация? Хотя знаешь, мне было бы интересно с ней поболтать. Создать буквально скрытое пространство, да еще и с возможностью перемещать туда людей. Это же так удобно, если кому-то нужно скрыться. – Что ты имеешь ввиду? – Неужели никто из обладателей подобной способности, еще не додумался оказывать платные, так скажем, услуги разыскиваемым преступникам, например. Или людям, на которых объявлена охота. Ты только представь: тебя ищет вся страна, а ты сидишь в мире, которого, можно сказать, не существует. И тебе никто не угрожает. Императоры и наследники боятся спать спокойно, нанимают кучу слуг, а достаточно нанять такого человека и каждую ночь ночевать в мире, где тебя никто не достанет! Линь Ян выслушал его очень внимательно, но выражение его лица стало отчего-то совсем кислым: – У тебя много интересных мыслей... Но некоторые из них лучше рассказывать только мне. – Да ладно-ладно, я все понимаю. Просто поверить не могу, что никто не додумался, – Цзэ Сюлань все продолжал веселиться. Возможно из-за вернувшегося зрения или еще по какой причине, но у него было просто отличное настроение. Они еще долго говорили о самом разном, разумеется, тема принятия учеников не обошла стороной. Цзэ Сюлань даже удивился: кажется, все остальные переживали за набор на Туманный склон больше, чем сам хозяин Туманного склона. – Почему ты решил выбрать именно этих троих с низины Послушания? – Линь Ян имел представления о мотивах Цзэ Сюланя, но все равно хотел попробовать отговорить от этой идеи. – Они уже слишком взрослые, чтобы пытаться их перекроить. И раз их до этого ни один мастер не принял к себе, значит в них нет никакого потенциала. Ты просто возьмешь себе обузу. Туманный склон и так имеет отвратительную репутацию, если же первые твои ученики будут никем, то твоя репутация как наставника будет втоптана в грязь. – Я не собираюсь становиться хорошим наставником. – Ты хочешь тоже сделать всего один набор и остановиться? – Линь Ян явно намекал на наставника Цзэ Сюланя, что принял в ученики только его одного за все годы управления Туманным склоном. – Хочешь, чтобы в будущем Туманный склон вообще исчез? – Старейшина Линь намекает, что моему наставнику следовало взять еще учеников, тогда бы не было никаких проблем и этой областью управлял достойный? – Цзэ Сюлань склонил голову к плечу, с интересом наблюдая переменившееся выражение на красивом лице Линь Яна. – Прости. Я не это имел ввиду. Я хотел сказать… Цзэ Сюлань отмахнулся: – Не надумывай. Мне правда все равно. Я не собираюсь обучать учеников с нуля. Я хочу работать с людьми, что уже имеют понятие о заклинательстве. Если они звезд с неба хватать не будут, то и не нужно. Я как-нибудь переживу. – Если ты не знаешь, с чего начать закладывать основы, то ты всегда можешь позвать меня, я помогу. – Тебя же в ордене раз в год если увидишь, то считай удача на год исчерпана. – Сейчас время неспокойное. Я останусь в ордене. Поэтому я смогу тебе помогать. Цзэ Сюлань отрицательно покачал головой, и Линь Яну оставалось только сдаться. Кто бы мог подумать, что хозяин Туманного склона настолько упрям? Вскоре лекарь Ли принес питательный отвар и прервал оживленную беседу. Мужчина был молчалив, и кроме «постарайтесь выпить все» ничего больше не сказал. Линь Ян, как взрослый и ответственный человек, внимательно проследил, чтобы миска Цзэ Сюланя была опустошена полностью. – Какое испытание придумал Линь Цзо? – спросил Цзэ Сюлань, заедая горький травяной отвар паровой булочкой. – Как и всегда – полоса препятствий. Я не знаю всех нюансов, но точно будет что-то на смелость, ловкость, смекалку. Не знаешь, что провести на Туманном склоне? – Понятия не имею. К тому же, я знаю, каких учеников я возьму, к чему эта вся клоунада? – Есть такая штука, как традиции, – Линь Ян посмотрел в окно. На улице уже начали сгущаться сумерки, а они даже не планировали сворачивать разговор. Цзэ Сюланю определенно требовались покой и отдых, но Линь Яну так не хватало их разговоров все это время, что он не мог уйти. А его, к тому же, еще и не прогоняли! – Испытание следует подбирать в соответствии с качествами, которые ты хочешь видеть в своих учениках. Какими должны быть твои ученики? Цзэ Сюлань тут же начал перечислять: – Они должны быть трудолюбивыми, ответственными, спокойными, смиренными, самостоятельными, послушными, уметь готовить, стирать, убирать, заниматься садом… Линь Ян с сомнением посмотрел на мастера Цзэ: – Ты ищешь учеников или слуг? – Это требования к ученикам Туманного склона, – припечатал Цзэ Сюлань. – Я так понимаю, эти требования были введены уже после твоего приема на Туманный склон, – столкнувшись с острым взглядом ясных зеленых глаз, Линь Ян тут же рассмеялся. – Шучу-шучу. Он протянул руку и потрепал хозяина Туманного склона по голове, слово утешая. Спутанные после долго сна черные волосы были, на удивление, мягкими на ощупь. Цзэ Сюлань какое-то время подвис от такого наглого вторжения в личное пространство, а когда «отвис» и собрался отдернуться, Линь Ян сам убрал руку. – Что-нибудь придумаем, не волнуйся.