Ива на берегу моря

Бегая под дубом, параллельно наслаждаясь лучами теплого солнца, бельчонок собирал орехи, но вот неожиданно, один из них укатился к стене небольшой постройке типа сарайчика. Он немного проследил за ним взглядом, пока орех не остановился, а потом сразу побежал за ним, хватая в свои маленькие лапки и запихивая за щёчку. Поднявшись на задние лапы, он упёрся взглядом в стену с небольшими щёлками меж досок. Интерес заглянуть внутрь перебил всё остальное, и мордочка приблизилась к одной из щёлок…

***

— Джисон, ты уверен, что хочешь закончить учиться? Ты же и так даром сюда попал… — парень настороженно смотрел в уверенные глаза напротив. — Директор точно будет вне себя. — Да, я уверен. Хёнджин, успокойся, всё будет норм, — махал рукой Хан, а-ля «ничего такого не произойдёт», посмеиваясь: — Не всю жизнь же ему быть истеричкой. Хван Хёнджин — друг Джисона с художественной школы, яркая, творческая личность и король драмы. Он всегда был красиво одет, предпочитая носить пафосную, дорогую одежду, которая была сейчас в моде. А на чёрных волосах, заплетённых в маленький хвостик сзади, где виднелись редкие красные прядки, и с выправленной чёлкой по бокам спереди, висели многочисленные заколки разных форм. Несмотря на то, что они хорошо общались, Хан не доверял ему, он в принципе никому не доверял, кроме ребят из пиццерии. — Знаешь… на самом деле мне очень надоело это, я выгорел, но нашёл себя в другом творчестве, так что лучше уйду в него, чем буду мучиться здесь, — впервые открыл свои реальные мысли Хан, видно больше не в силах держать их в себе. — Верно говорю? — Абсолютно, — уверенно кивнул ему Хёнджин, соглашаясь. Где-то в деревне прокричал петух, а в художественной школе уже давно устраивал истерику директор…

***

Через пару часов, после окончания занятий, ребята направляются в кафе неподалёку. Снаружи большое здание всё разрисовано граффити, но внутри, в одном из небольшого количества кафе было на удивление чисто и уютно. Приглушённый тёплый свет освещал помещение, в одном углу было чуть темнее – там висело пару неоновых ламп фиолетового и красного цвета. Зал был покрашен в тона чёрного и местами кирпичного цвета. Столы были из тёмного дерева и покрыты специальным лаком, что делало их гладкими и приятными на ощупь. На этом краю города это было, пожалуй, лучшее кафе с шикарными на вкус напитками и десертами, так о нём ещё и мало кто знал, что добавляло удовольствие ходить туда после занятий. Ребята прошли в свой любимый дальний угол, где их никто не мог услышать или потревожить. Разложив вещи, сделав заказ и усевшись поудобнее принялись обсуждать последние новости, вскоре вспоминая самую главную тему сегодняшнего собрания: — И всё же насчёт художки, — вспомнил Хёнджин об утреннем происшествии, — ты уверен на все сто? — Да, уверен, — отвечает так же, как и утром. — Лучше ответь на мой вопрос: что обычно делают со своими рисунками? Сжигают? Вешают в рамку на стену? У меня так рамок и стен не хватит… Глаза Хвана приняли округлую форму, а потом он и вовсе рассмеялся, на что Джисон только закатил глаза. — Ты что, с неба упал? Нет, ты, конечно, можешь сделать с ними всё из перечисленного, можешь просто оставить где-нибудь лежать стопкой на память, но также и подарить кому-нибудь… тому, кто ими восхищается. Покажи мне последний рисунок, который сделал сегодня, интересно на чём твоя карьера, как художника, подойдёт к концу. Джисон кивнул на его совет и просьбу, залезая рукой в сумку, доставая из неё небольшой лист А4 и протянул другу, отводя взгляд, будто стесняется. Джин немного смотрит на нарисованный пейзаж каменистого берега и свисающие ветви огромной ивы над пирсом на заднем плане, а после сфотографировав, отдаёт вещь обратно своему хозяину. — Мне нравится, — уголки губ невесомо поднимаются, расплываясь в улыбке от предстоящей похвалы, — несмотря на то, что это всего лишь рисунок карандашом, ты смог передать атмосферу того, что рисовал. Это ведь настоящее место? — Да, — уже с лёгким румянцем на щеках кивает Хан. — Хочешь туда съездить? Там очень красиво… В голове всплыли чёрные кеды с вышитыми яркими, жёлтыми звёздами, острые черты лица о которые, казалось, можно порезаться и хитрые, кошачьи глаза, в которых можно утонуть. Хотелось оказаться в его объятьях зарывшись руками в волосах, а губы бесконечно целовать, так, чтобы воздуха в лёгких стало не хватать вообще. Слушать голос Минхо было как терапия для ушей… — Эй, Земля вызывает Джисона, — парень махал рукой перед лицом друга, пытаясь привлечь его внимание и когда тот наконец-то перевёл свой не понимающий ничего взгляд, Хёнджин рассмеялся: — Неужели? Неужели ты встретил там кого-то симпатичного, что так выпадаешь из мира? Э… Это… — замялся Джисон, уши покраснели, а на лице проявился ещё более заметный румянец, но спустя пару секунд он наконец-то смог возразить: — Может быть и встретил. — закатывает глаза. — Тогда я ещё больше хочу туда поехать. Поехали скорее! — хватает свою сумку с напитком и руку друга, поднимая его с места. Тот поднимается, делая вид, что ему совсем не хочется ехать, но на самом деле весь светится от мысли, что сможет случайно наткнуться на Ли. — Заедем ко мне по дороге, возьму кое-что, — кидает Хан, пока они выходят из здания, направляясь к автобусной остановке, на что Джин молча кивает.

***

В это время в другом месте тоже встречаются два друга. Дорогая машина с тонированными стёклами подъезжает к дому Минхо и останавливается, с водительского места на улицу вылезает парень, ровесник Ли. У него темно-каштановые волосы с двумя светло выкрашенными прядками спереди челки, а его улыбка могла свернуть горы, но он всегда скрывал её от чужих глаз и лишь только с Минхо мог открыться. Ему нравился Хо ещё с детства и он открыто показывал и говорил ему о своих чувствах. Даже после того, как его отвергли он продолжает пытаться понравиться ему. Слышится скрип калитки и приветствующий друга голос: — Привет, Сынмин, — здоровается Минхо, прислоняясь спиной к забору, усмехаясь кислому лицу друга, — как дорога? — Ужасная дорога, — жмурится от солнца парень, задавая риторический вопрос: — Когда вам уже положат нормальный асфальт? Звуки поющих птиц вдалеке и воды в маленьком водопаде приятно отдавались эхом в ушах. Два парня медленно качаются на садовых качелях с антимоскитной сеткой по бокам и тентом, защищающим от солнца, качели не сильно выделяются на фоне всей природы за счёт своего зелёного цвета. Где-то не далеко на территории участка домашний кот гоняется за белкой, иногда странно мурлыкая. — Ну что, когда планируешь праздновать свой день рождения? — начал разговор Сынмин. — Ты планируешь звать ещё кого-то кроме меня? — Я думаю, мы отпразднуем в выходные, а в сам день я хочу побыть один, может, если захочу, то уеду куда-нибудь… — рассуждал вслух Минхо. — Я не знаю точно насчёт гостей, но думаю, что позову Джисона и ещё пару его знакомых. Если, конечно, он того захочет… — Джисон? — удивился парень незнакомому имени, обычно дни рождения Минхо они праздновали либо вдвоём, либо ещё в компании его родителей. — Неужели у тебя появился новый друг? Небось скоро забудешь про меня. — усмехнулся парень, подкалывая друга, но внутри чувствуя некую горечь и волнение, что эти слова могут оказаться правдой. Сынмин был слишком привязан к другу, а его собственнические чувства добавляли ещё больше трудностей, хотя он их не показывал. С другой стороны, он был очень рад за Ли, ведь тому заводить новые знакомства даётся чересчур трудно по некоторым причинам… — Да, представь себе, я наконец-то смог найти нового друга, — улыбается Минхо, смотря куда-то перед собой, видимо представляя образ Джисона в голове, а потом возвращает взгляд на Кима, легонько толкая локтем в плечо. — И нет, даже не думай, что я забуду тебя. Ты незаменим и всегда будешь моим лучшим другом. — Спасибо тебе, — вдруг разнежился парень на слова друга, приобнимая. — Не хочешь сходить на берег? — отзывается Минхо взаимно обнимая друга. — Ты уже давно там не был. — Если ты хочешь, то конечно давай, — Сынмин знает как другу нравится этот берег, ведь это было одной из главных причини переезда именно в это место. Ему и самому он приятен, но переезжать сюда из-за этого не стал бы, предпочитая шумные улицы города. И не упуская случая подлизаться, договаривает, прижимаясь щекой о плечо Ли, параллельно держась за эту руку своими двумя, — всё, что пожелает мой любимый мальчик. — Пошли уже, — возводит глаза к верху и встаёт, направляясь к выходу с территории большого участка. Ребята выходят за калитку, закрывая её и направляются к проходу между заборами двух участков о чём-то болтая. Но их разговор прерывает внезапный звук музыкального инструмента, доносящийся с пляжа, парни переглядываются и ускоряют шаг, охваченные интересом происходящего. Слабые волны омывали берег, где-то в кустах трещали кузнечики, а под огромной ивой сидел парень, бренчащий что-то на гитаре. Рядом, так же откинувшись спиной к дереву, сидел ещё один парень, прикрыл глаза наслаждаясь музыкой и легким ветерком. Мотив мелодии был сначала грустным, но уже через минуту стал умиротворённым и наполненным спокойствием. Две любопытные головы высунулись из-за угла забора, наблюдая за происходящим. — Это Джисон про которого я тебе говорил ранее, — шепотом сказал Хо, стараясь пока что не привлекать сидящих вдалеке, — а рядом с ним… вероятно его друг. Сынмин кивнул и принялся разглядывать парней, и, если про Хана он уже был наслышан, то о его друге нет. Поэтому он больше обратил внимание на незнакомого парня с выкрашенными красными прядями и одетого по последнему писку моды, но при этом с какой-то своей изюминкой. Минхо же просто в открытую стал пялиться на Хана, иногда поглядывая на парня рядом, двигающего головой в такт мелодии, которая, кстати, тоже вызывала неподдельный интерес, ведь он такой раньше не слышал, даже несмотря на свой стаж человека, закончившего музыкальную школу. Когда мелодия оборвалась на середине Минхо выскочил из укрытия: — Привет, Джисон! — послышалось из прохода меж двух заборов, где стоял Минхо и чья-то выглядывающая голова сзади. Он подошёл ближе, чтобы не приходилось кричать и мило улыбнулся. — А я и не знал, что ты умеешь играть на гитаре. Звучит красиво. А это? Твой друг? — А… Привет, — растерялся от неожиданности Хан, но тут же собрался. — Это… Я думаю, это будет мотивом моей будущей песни, но ни текста, ни точных аккордов у меня в голове ещё нет. Что насчёт него, — он посмотрел на сидящего рядом, — да, это мой друг. Хёнджин знакомься, это Минхо. Хёнджин улыбнулся про себя, осматривая нового знакомого. А Минхо оставил тему с песней, закреплённой в сознании на попозже. — Приятно познакомиться, а это мой друг, Сынмин, — после этих слов тот мило улыбнулся, кивая новым знакомым. — Не против, если мы присоединимся к вам? В ответ Минхо последовало два кивка, и они тоже уселись рядом. Немного поболтав и рассказав о себе, ребята разделились, болтая попарно, иногда меняясь, а позже Хёнджин потянул Сынмина прогуляться по берегу, оставив остальных наедине, напоследок перед уходом подмигивая Хану. — Что ж, — начал Хо, когда ребята ушли, — про твою песню… Я уверен, что ты сможешь подобрать аккорды и найти нужные слова, просто стоит подождать вдохновения, — нежно улыбнулся. — про что она будет? — Про свободу, — без раздумий ответил Джисон, добавляя: — Музыка стоит на первом месте, когда речь идет о том, чтобы выразить невыразимое, поэтому я решил оставить рисование, остыл к нему и начал пробовать что-то новое. — Музыка может изменить мир, поскольку она способна изменить людей, — кивнул ему Минхо. — Я тебя понимаю, тоже было такое, только у меня со скрипкой, но я не бросил и теперь свободно на ней играю… может при случае покажу. Кстати, слушай, почему ты сидишь под этой ивой уже второй раз? Тебе нравится это место под её ветвями? — А, ну, — удивился он вопросу и как-то странно на него посмотрел. — Мне нравится эта ива, сразу радостно на душе, а ты что, больше предпочитаешь камни? — Не совсем, — ответил на вопрос Хо, сразу дополняя: — Я просто не понимаю, как это дерево может приносить радость, если большую часть жизни оно плачет. — Интересные мысли, я даже не задумывался об этом, — он отвёл взгляд в сторону моря, погружаясь в раздумья над словами Минхо. — Пойду схожу за ребятами, Сынмину уже, наверное, пора, — сказал Хо через пару минут бесстыдного рассматривания парня напротив, медленно вставая, когда его руку несильно схватили. Его глаза расширились, а рука тут же отдёрнулась, начиная легко дрожать. Взгляд тут же сменился с мягкого на строгий и нервный, метнулся к сидящему на земле, и он грозно, сквозь зубы, процедил: — Не трогай меня. При тактильном прикосновении (даже случайном) индивид, испытывающий расстройство, резко дергается и демонстрирует неадекватную реакцию. — Что? — удивился и не понял реакции Хан, тут же подскакивая с земли за Минхо, подходя ближе, чтобы понять, что случилось. — Я просто хотел попросить тебя посидеть со мной ещё немного… Что-то не так? Я вроде не сильно схватил тебя… Дай посмотрю. При излишне навязчивом собеседнике он начинает вести себя агрессивно, вплоть до состояния аффекта. — Нет! Черт, не трогай меня, мне больно! – начал кричать Хо, держа руку, до которой дотронулся Джисон, шагая назад, спотыкаясь о камень и падая. Шипя от боли и жмурясь, он продолжил кричать: — Не подходи ко мне! В момент прикосновения он испытывает резкое жжение и одновременно озноб. Такие люди нередко ощущают частую перемену настроения, тремор конечностей, тошноту, головокружение. — Всё хорошо, я не буду тебя трогать и подходить, — остановился Хан, поднимая руки над головой, ошарашено проходясь взглядом по упавшему на наличие видимых травм, но убедившись, что всё нормально, продолжил: — Успокойся, Хо, я стою тут и не подхожу. Бояться — это нормально. Главное победить свой страх, верно? Тебе надо помочь подняться? Минхо мелко дрожал, смотря на остановившего в двух метрах от него Джисона, а когда его позвали по такой форме имени, разум стал возвращаться. Он медленно поднялся, облокачиваясь на один из больших камней рядом. — Всё в порядке, — махнул рукой Ли, как будто ничего такого серьёзного только что не происходило и это не его сейчас слегка потряхивает. — Прости за это, у меня гаптофобия. — Что? Гапфобия? Что это такое? — опустив руки, вопросительно изогнул бровь Хан, всё ещё стоя на месте, как вкопанный. — Гап-то-фо-бия, — по слогам произнёс Минхо, чтобы тот понял, как правильно произносится слово. — Это боязнь прикосновений. У меня это со второго класса средней школы, может позже расскажу от чего пошло. — А… А! Прости меня, пожалуйста, я не знал. Я не хотел делать тебе…э? Больно? — принялся кланяться и извиняться Джисон, но остановился, не до конца понимая, как работает фобия. — Тебе больно от прикосновений? Типа как фантомная боль? — Типа, — подразнил его Минхо, вздыхая, уже не трясясь. — И это достаточно неприятно, но всё в порядке, ты не знал, а я даже не предупредил тебя. Нам всё же стоит сходить за ребятами… А в это время Джин и Ким уже во всю разболтались и объявили себя лучшими друзьями с похожими характерами и кокетливостью, забыв про тех двоих.

***

— Я вернулся! — кричит Хан, заходя в пиццерию, когда на улице солнце уже у горизонта. — Простите что так поздно, заболтался с другом. — С тем самым? — заулыбался Феликс, дразня друга, отвлекаясь от настольной игры, около которой сидели все трое ребят и ещё какой-то парнишка, тихо спрашивая про кого говорит веснушчатый. — Ли Минхо-о. Хан поставил гитару и зло улыбаясь подбежал к парням, чтобы растрепать их волосы. Этот жест был чем-то особенным для них, он означал, что сейчас они счастливы. Парень, сидящий рядом с Феликсом, был младше всех, всего лишь 16 лет. Ян Чонин подрабатывал в пиццерии кассиром, становясь частью этой не большой семьи, о чём ни разу не пожалел. У него темные волосы, а одет он в чёрную толстовку с жёлтым пионерским галстуком и шорты такого же цвета, на ногах были короткие, с нарисованными лисами, кеды. — Приве-ет, Чонин, — пропел Джисон отставая от Ли и обращая всё своё внимание на младшего, теперь мучая и крепко обнимая только его, начал дразнить: — Как отдохнул? Привёз сувениры? — Привет, — поздоровался Чонин, хихикая от щекотки. — Хватит, хватит щекотать. Хорошо я отдохнул, просто прекрасно, — пищал еле-еле сквозь смех. — Привёз, отпусти! Хан отпустил парня, после чего тот убежал к своей сумке, а вернулся уже с брелком в виде маленькой головы какого-то животного, напоминающего что-то между гибридом белки с большими щеками и медведя с маленькими округлыми ушами. Он протянул его Джисону со словами: «Опережаю твой вопрос, это — квокка, самое улыбчивое животное на планете. Прям как ты». И сразу убегает, прячась за спину Феликса. Бин и Чан всё это время наблюдают за ними мило улыбаясь, а потом все ребята показывают подаренные им брелки. Желтый цыплёнок, серый волчонок, розовая свинка-кролик и фенек-лисёнок. Хан хотел ещё раз защекотать младшего, но увидя все эти милые вещи, просто улыбнулся и поблагодарил, только легонько толкая парня локтем. Когда он уселся, Феликс и Чанбин пошли на кухню, собираясь приготовить что-нибудь вкусное на вечер, а остальные продолжили обсуждать поездку Чонина. Через примерно полчаса ребята вернулись к столу со свежеиспечённым брауни. Все вкусно поели и поблагодарили двух поваров, продолжая обсуждать насущное, когда Чанбин вдруг с напряжённым лицом позвал Хана. — Хан, слушай, — начал Бин нервным голосом. — Мы хотели с тобой поговорить. — Хорошо, о чём вы хотели поговорить? — спокойно спросил Джисон, готовый к любому разговору. — Это насчёт тебя и Феликса… — собирался с силами Бин, чтобы озвучить мысль. — Я готов усыновить его, а Чан готов усыновить тебя, чтобы вы перестали подвергать себя опасности быть пойманными. Я знаю, что ты против этого, но пойми, что ты и Феликс — разные люди, и вы, порой, можете хотеть абсолютно противоположные вещи. Так что перед тем, как дашь ответ, подумай и о нём, пожалуйста. — Нет, — немного подумав ответил Хан, напрягшись, понимая, что дальше будет тяжелее держать себя в руках. — Я не хочу быть зависим от кого-то, я не хочу называть кого-то своим родителем, потому что мои настоящие мать и отец, и не только они, уже давно мертвы. И вы, зная это, всё равно предлагаете мне что-то вроде этого. Вы знаете сколько мы потратили усилий, чтобы сбежать из этого ада и больше никогда не возвращаться туда. Феликс, ты правда этого хочешь? — говорил Хан дрожащим голосом на гране срыва, под конец смотря на друга влажными глазами. — С прошлым надо уметь прощаться, Джисон, — сказал Чан, закрывая рукой Феликса, как бы отгораживая и защищая. — Феликс смог, а это та точка, которая нужна ему, чтобы правда окончательно попрощаться с этим. Бин не говорит, что мы должны забыть об умерших или что бы ты называл кого-то родителями, а о том, что хочет помочь вам с Ликсом перестать прятаться и убегать от проблем. Сердце бешено забилось, дышать стало тяжелее, всё вокруг стало отвратительным, а люди перед ним казались самыми главными предателями. Глаза наполнились водой, рука сжалась в кулак, от вида чужой руки, закрывающей Феликса. Капля упала на пол, а Джисон сорвался, хватая свой рюкзак и первый попавшийся заказ, перед выходом отдёргивая свою руку от хватки друга, заглядывая в глаза каждому из стоящих перед ним, ища в них что-то. А потом, перед тем как выбежать и уехать на велосипеде в неизвестном направлении, сказал чуть громче шёпота: «Делайте что хотите».

***

Темно, ничего не видно, даже машины не ездят в эту забытую всем миром деревню. Трещание насекомых в траве заполнило весь разум, ни о чём не хотелось думать, но слова Чанбина и Криса отдавались в голове эхом, заставляя сжать ручки от руля велосипеда сильнее. А образ дрожащего Феликса и Чонина выглядывающего из-за плеча первого, перед тем как он выбежал из пиццерии, заставлял ненавидеть себя за такое отношение к младшим. Ведь кто-кто, а Ликс и Ян были достойны всего самого лучшего в этом мире. Стоило только подумать об этом, а Хан уже стоял перед входом в чей-то незнакомый дом, готовый отдать заказ и скитаться где-нибудь целую ночь, придя под утро с извинениями. — Извините, это доставка пиццы, — процедил Хан безэмоциональным голосом, постучавшись, а когда ему открыли, почти уронил заказ.

***

Внутри было темно и почти ничего не видно, стало как-то совсем тихо, и бельчонок заподозрил неладное, как вдруг за стеной, через эту щель на него уже смотрели два зелёных глаза с огромными зрачками. Коричневый пушистый комочек затаил дыхание, а через пару секунд тишины дал дёру в сторону дуба. Пристальный взгляд светящиеся в темноте глаз следили за убегающим в даль бельчонком…