Возвращение

Утром все было как обычно, Эйден проснулся, только сегодня чувствуя себя особенно хорошо. У него будто бы пропал страх будущего и появилась надежда на то, что его жизнь не кончена и еще может наладиться. Впервые без опасений смотрел он в завтрашний день и думал о том, что тот принесет ему лично. А пока принес только Маркуса, что навещал его каждое утро, осведомляясь о самочувствии. Мужчина вошел в комнату и увидев, что Эйден не спит, а полусидит, оперевшись спиной на подушку, пожелал ему доброго утра и спросил: — Ну как ты себя чувствуешь, боец? Ничего не болит? Эйден взглянул на него с улыбкой, более светлой и открытой, чем прежде и сказал на это: — Намного лучше, мистер Хауэлл, скажите, как скоро я смогу встать? Мне уже не терпится увидеть родину моей мамы. — Это мы скоро выясним, — пообещал ему Маркус — Давай сюда руку. Эйден ничему не удивился, просто протянул ему левую руку и тут же выше локтя закрепилась эластичная манжета, плотно охватившая плечо, когда ее накачали воздухом. Но уже через минуту ее сняли и Маркус сказал довольным голосом: — Давление у тебя в норме, уже хорошо. Сейчас глянем как все заживает. — Да, пожалуйста, — смиренно ответил парень, откидываясь на подушке, слегка откинув прикрывавшую его белую простынь. Маркус со знанием дела осмотрел повязку и осторожно, смочив ее физраствором, начал отклеивать, чтобы увидеть состояние раны и швов на ней. Было уже не слишком больно и Эйден почти не испытывал неприятных ощущений. Лишь слегка дернулся когда Маркус прощупал швы. Но когда стал наносить лекарство боль окончательно прошла. — Все у тебя отлично, — сказал он наконец, наложив свежую повязку — Заживает нормально, скоро швы можно будет убрать. — С таким уходом мне и не должно быть плохо, — неожиданно для себя признался Эйден — Лена всегда рядом, с ней не хочется и думать о плохом, даже курить больше не тянет, представляете? — Еще бы ты курил! — добродушно усмехнулся Хауэлл — А вообще как, с прошлым думаешь завязывать или обратно вернешься? Только куда? Ребят твоих нет больше, а один в поле, сам понимаешь, кто. Эйден уставился на врача во все глаза, намек был очевидным, но все равно он не хотел так быстро сдаваться. Ведь несмотря на желание завязать с карьерой бандита он все же боялся прошлого и хотел, чтобы оно его догнало и ударило сзади по голове. Поэтому и решил осторожно спросить: — О чем вы говорите? Если о моей прошлой службе, то меня уже вероятно уволили за прогулы, да и сама гостиница наверняка на ремонте, там не до сотрудников сейчас. Маркус многозначительно хмыкнул, приподнимая седые брови, потом вдруг снова сел в кресло рядом с кроватью и пристально посмотрев в лицо Эйдена, заявил со всей прямотой: — Ты мне, мальчик, голову не морочь, это Ленке можешь, она наивная и жалостливая, плюс нравишься ты ей, видно, а мне не надо, а всю жизнь с бандюками дело имею и за версту чую таких, да и татуировки твои мне много сказали, так, что, родной, давай откровенно и честно. Ты грешник, а я священник, то есть, одну правду и ничего помимо. — А что будет, если я не пожелаю отвечать? — без особой надежды поинтересовался Эйден, пытаясь внутренне собраться и не выдать поднявшегося из глубины души совсем ему не нужного сейчас волнения. Не то, чтобы он боялся, просто не ожидал, что Маркус его так ловко расколет и не хотелось сдаваться легко как последняя шестерка. Хотя, кто он был, если разобраться, в банде Козье? Не она ли самая? Только вслух этого никогда не говорилось, и Джон, и Гордон всегда уважительно относились к Эйдену, опекали почти по-отечески, учили всем нужным премудростям своего дела. Но при этом всегда просили выполнять свои поручения по принципу, что он младший. Не так ли это называлось, хотя не говорилось прямо? И все равно это не повод сливать все по первому зову. Маркус видимо понял его борьбу и поэтому сказал: — Ничего особенного не будет, в полицию точно не сдам, незачем мне с ментами возиться, да и не с руки, когда я сам в таких делах по уши, что тебе и представить страшно, просто я сам привык быть честным и помогать тем, кто откровенен со мной, так лучше идет процесс лечения и вообще, когда ты правду говоришь, у тебя шансов больше, на все сразу, на новую жизнь точно. Ведь если забыть прошлые ошибки, то особо пользы не будет, надо вытащить их из подполья и проговорить, вот тогда ты и очистишься. Я же говорю, как в церкви. Исповедался и обновился для новых свершений. — Вы ходите в церковь? Не ожидал, — только и смог ответить Эйден, хотя и понял уже, что на самом деле Маркус не злой, просто тяжелая жизнь сделала его суровым, а в душе он очень добрый человек, сострадающий своим пациентам, только нечасто давал этому волю, чтобы не сойти с ума от чужих проблем. — А что тут такого? — ничуть не смутился мужчина — Надо и мне иногда облегчать душу, я же не машина какая. Да ладно, не сбивай на меня. Расскажешь обо всем или подождем лучшего момента? Только, знаешь ли, чем больше ждешь, тем сильнее нарыв и вскрывать будет больнее, лечиться дольше придется. Но решать тебе. И Эйден решился. В самом деле, сколько же можно прятаться и врать? Когда-нибудь непременно раскроют и будет стыдно. А сейчас есть возможность открыто заявить о себе и быть может получить достойную помощь. — Только не орите сильно, окей? — попросил он нерешительно — Ибо история плохая и я не слишком хорош в ней. Маркус заверил, что ничего такого не будет, да и какое моральное право он имел отчитывать Эйдена, когда и за ним самим полно грехов? Парень начал говорить, рассказывая все с начала, вплоть от раннего детства под крылышком любящих родителей и заканчивая днем сегодняшним. Хауэлл его не прерывал, только иногда многозначительно хмыкал в особо острых местах, но в целом лицо его имело выражение полного внимания к ситуации. Говорил парень долго и не скупился на подробности. Не опасался быть непонятым, просто изливался, зная, что нечего терять и что нельзя тащить в новую жизнь старые беды. Когда рассказ завершился Маркус покачал головой и помолчав некоторое время, выдал: — Ну, что могу сказать, не так все и страшно, как я подумал было, вижу, не конченный ты, просто пошел не туда и продолжал идти по инерции, не видя другого и думая, что нет его. — Значит, я не безнадежен? — то спросил на это Эйден, от долгого монолога у него пересохло в горле и Маркус подал ему стакан воды. — Этого я не сказал, — ответил ему мужчина — Но не сказал и того, что у тебя нет шансов. Ты еще молодой и не так уж сильно замарался. В общем, если остановишься сейчас, то, так и быть, поспособствую. Не только из-за тебя, из-за Лены еще, волнуется она о тебе, а я о ней. Держитесь вместе и тогда помогу. Ты ее не бросишь, я тебя. Ясно? Эйден только кивнул, осознавая себя наконец-то в безопасности, окруженным по-настоящему хорошими и добрыми людьми, которые не выкинут его на улицу из-за прошлого. — На том и порешим, — удовлетворено кивнул Маркус и оба они не слышали, что вот уже долгое время под дверью стоит один внимательный человек и он слышал весь разговор от слова до слова. — Надо же, вот несчастный, — прошептала в полном ужасе Лена, едва не роняя поднос, она пришла сюда, чтобы принести завтрак, но услышав голоса из комнаты, решила подождать когда Маркус выйдет. Но тот задержался надолго в этот раз и девушка заинтересовалась. И прислушавшись узнала обо всем. Сердце ее сжалось от сострадания и приняло решение помочь этому парню, пусть даже тот и никогда не сможет полюбить ее в ответ. Но не желая быть пойманной за подслушиванием, Лена вернулась на кухню и после сделала вид, что только пришла. Маркус тогда уже вышел и Эйден ждал ее, сильно проголодавшись от сложного разговора. И успев соскучится по обществу девушки, которой он стал еще ближе и дороже. Но вот кем для него стала она? .