Любви не бывает много

Весь день Уилл ждëт курьера. Он то и дело поглядывает в окно, прислушивается к каждому стуку со стороны двери. На вопросы Ганнибала Уилл лишь коротко отвечает, что ждет рыболовные снасти. И вот — долгожданный звонок, Уилл нагло бросает ужин и спешит в коридор. Ганнибал — тенью следом. Едва поздоровавшись, Уилл забирает плоскую большую коробку и закрывает дверь. Ганнибал тянется посмотреть, но его руку мягко отодвигают. — Любовь моя, что за секреты? — Никаких секретов, Ганнибал, можно я... пройду в свою комнату? — Конечно, ты имеешь право на любые тайны, но право же, Уилл, неужели ты мне не покажешь? Уилл качает головой и протискивается между дверным косяком и телом мужа, как вдруг оказывается в плену: Ганнибал бесстыже прижимает его к стене, протискивает колено между уилловых ног, его руки сцепляются за поясницей, образуя капкан. Хитро и любовно улыбаясь, Ганнибал тянется поцеловать - и Уилл не в силах отказать, и вот он уже приоткрывает губы, и ощущает терпкий горький вкус во рту, и стонет, плавясь от удовольствия. Ему так хорошо, он так любит, когда Ганнибал трогает его везде, вот так, как сейчас, когда вторгается в личное пространство, когда держит в своих руках. Внезапно его отпускают. Уилл беспомощно оглядывается, пытается восстановить дыхание. Потом трет глаза и понимает, что его руки пусты. Блядь. — Прости, мой хороший, но ты так не хотел со мной делиться... — голос совсем рядом, Уилл поднимает взгляд — и да, Ганнибал стоит, сука, довольный, а в его руках несчастная коробка. Уилл понимает — сам виноват, растекся от ласк и не уследил. Поэтому лишь машет рукой. Ганнибал читает наклейку на коробке: — Картина по номерам?... Почему ты?... — Ты удовлетворил свое любопытство? Вот и дай сюда, — Уилл вытягивает из его рук коробку. Направляется к столу в гостиной, Ганнибал неизменно за ним, словно любопытный зверь с навостренными ушами, чуть ли не кругами вокруг стола ходит. Уилл разрывает непрочную упаковку и достает холст. Ганнибал заглядывает через плечо, и вдруг голос его дрожит: — Что это, Уилл? — Твой портрет. Подожди, не злись, послушай меня, — Уилл берет мужа за руку, — ты так часто рисуешь меня, в разных образах, у меня столько моих портретов и... всего... а я не умею рисовать, но мне тоже хочется сделать что-то своими руками, что-то связанное с тобой, понимаешь? — он пытается посмотреть Ганнибалу в глаза, но тот выглядит так, словно его побили и чем-то глубоко обидели. — Я... ценю твое стремление, Уилл, но для меня вот такое, — он презрительно глядит на картину, — не искусство, и запечатлевать меня столь низкими средствами... — Ганнибал фыркает, потом вдруг разворачивается и просто уходит из гостиной. — Ну и дурак, — отвечает Уилл воздуху. Вот поэтому он и не хотел показывать раньше времени. Знает, какая у него самовлюбленная принцесса, которой подавай лучших художников, а если они не смогут изобразить его прекрасное лицо - принцесса их съест и не подавится. А Уилл слишком не умеет рисовать нормально, а приложить руку к чему-то связанному с образом его любимого так хотелось. Уилл вздыхает и возвращается к набору. Раскладывает кисточки, маленькие баночки с краской, готовит воду. Садится и только сейчас понимает, насколько муторная и долгая работа его ждёт. *** Весь вечер Ганнибала не было видно и слышно. Забился, наверное, в какое-нибудь кресло в кабинете и сидит, как сыч. А дело у Уилла двигалось медленно. Терпение уже было на исходе, нужно было красить такие мелкие участки холста, что начали болеть глаза. Но Уилл хочет не думать о неуютной пустоте их квартиры, поэтому продолжает. *** — Ты не ужинал, — вдруг откуда-то из-за спины. — Черт! Почему ты так тихо ходишь? Ганнибал подходит ближе, кладет Уиллу руки на плечи, заглядывает сверху: — Кисти в этом наборе совершенно ужасного качества. — Неужели? — устало-ядовито замечает Уилл, но тут же выдыхает, стоит рукам Ганнибала начать разминать его затекшие плечи. — Я понимаю, что ты не хочешь прерываться, но тебе нужен отдых. Уилл упрямо мотает головой. Он хочет закончить, черт возьми. Ганнибал вздыхает и снова уходит. Уилл тупо смотрит на картину, не в силах продолжать. Он действительно устал, а неодобрение Ганнибала делает все это бессмысленным. Зачем он вообще все это затеял? Глаза вдруг защипало, в горле возник комок, Уилл закрывает лицо руками, погружаясь в темноту. — Уилл. Все в порядке? — встревоженный голос Ганнибала заставляет очнуться. Уилл кивает, словно в тумане видит, что Ганнибал кладет на стол кисти — разных размеров, его, личные, профессиональные, Уилл их знает. Уилл задирает голову, глядя вопросительно, а Ганнибал вдруг берет его за подбородок: — Не дергайся. И — капает капли в его уставшие покрасневшие глаза. Уилл моргает, лицо Ганнибала расплывается, но он вроде бы спокойно улыбается сейчас. А потом Ганнибал садится рядом с ним и берет в руки самую тонкую кисточку. — Я решил, что важнее всего не то, в какой форме ты выражаешь свою любовь, а то, сколько души ты вложил в это. Я был не прав, мой хороший. Показывай, где нужно красить. И — целует его в щеку. А Уилл, улыбаясь совершенно счастливо, мстительно окунает кисточку в красную краску и тычет ею Ганнибала в нос.