Жажда мести

      Некоторое время спустя       Стоя напротив окна, Эвтида, чьи силы постепенно восстанавливались, глядела на звёздное небо, глупо пытаясь среди небесных светил найти образ Исмана.       Как же она скучала по нему. Он был единственным, кто искренне её любил, не требуя ничего взамен. После же его гибели Эвтида, находясь на краю пропасти, обнажила душу лишь перед одним человеком, который по итогу и предал её.       «Полюбилась мне. Я проиграл в собственной игре», — невольно всплыли в голове слова эпистата, которые в любой другой день вызвали бы у Эвтиды трепет. Но не сейчас.       Эве хотелось рассмеяться в лицо палачу и уличить его во лжи.       «Может, он не лгал? И действительно полюбил?» — хотело подать голос сердце, да только девушка быстро пресекла попытку.       Нет! Об этом даже и речи быть не могло. Эпистат с самого начала использовал её, давил на чувства, зная, что она одинока, а после смерти Исмана стал ещё активнее «заботиться», дабы Эва сдалась и призналась…       Чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей, Эвтида опустила глаза и посмотрела на небольшой домик возле пыточной, в котором в данный момент находился Рэймсс. Сказать по правде, больше часа назад, когда она проснулась с ломотой во всём теле, перед взором красавицы первым делом возник Ливий, который, облегчённо выдохнув, что-то произнёс. Однако разобрать слова лекаря ей не удалось, и всё, что успело её затуманенное сознание запомнить, — высокая тень, что стояла возле входной двери и, как только услышала слова Ливия, ушла, оставив их с Эвой одних.       Эвтида без труда догадалась, что этой тенью был эпистат. Позже, когда к девушке вернулась способность внятно говорить, она спросила Ливия, что произошло, и лекарь нехотя поведал ей о случившемся.       Перед глазами Эвтиды сразу же стали появляться обрывки того, как Сет насильно затащил её в пыточную и повелел спасти Рэймсса, а затем — ужасающий запах крови и…       — Ты потеряла сознание, Эва, — всё же рассказал ей лекарь. — Эпистат вынес тебя на руках из пыточной у всех на глазах и велел немедля отправить за мной. Далее рассказал, что ты каким-то образом проникла туда и просила сжалиться над Рэймссом.       — Рэймсс, он?.. — затаив дыхание, спросила Эва. Она больше всего опасалась услышать, что друг, который ей был близок наряду с Ливием, погиб, однако…       — Жив, — ответил лекарь и, тут же лукаво улыбнувшись, добавил: — Ты спасла его, милая госпожа.       Спустя время, убедившись, что с Эвой всё хорошо, лекарь по просьбе девушки оставил её одну. Теперь же она стояла подле подоконника и смотрела на дом, где держали Рэймсса.       По правде говоря, Эва была в глубине души даже благодарна Сету за то, что он заставил её пойти туда, ведь известие о гибели Рэймсса несомненно сказалось бы на ней…       — Рад, что ты понимаешь, что сделал я это не только ради себя, — неожиданно раздался позади наглый голос, который заставил Эву невольно улыбнуться.       Аш. Он же Сет. Он же повелитель бури и покровитель черномагов.       — Всё же умеешь ты читать мысли, — обернувшись лицом к мужчине, произнесла Эва.       Он, усмехнувшись, сделал шаг вперёд, чем окончательно сократил расстояние между ними.       — Подарок есть для тебя, шезмочка, — перешёл он на манящий шёпот, от которого всё внутри Эвы сжалось.       — Подарок? — распахнув глаза, удивлённо спросила Эва, на что Аш, лукаво улыбнувшись, взял её за руку и повёл в сторону двери.       Эва, которая толком ещё в себя не пришла, поначалу воспрепятствовав, заявила, что охотники Амена настороже и просто так её не пропустят, но Сет, метнув на неё хитрый взгляд, произнёс:       — Доверься мне, Эме.

***

      Час спустя       Эпистата переполнял гнев. Охотники, что обязаны были сторожить дом, где жила Эвтида, молча опустили головы и молились богам, чтобы господин не прикончил их на месте.       Пока совершал очередной обход по лагерю, Амен, желая проведать Эву и поговорить с ней заодно, не застал девушку. На все его расспросы охотники, удивлённо распахнув глаза, уверяли, что девушка не покидала дом.       «Саамон», — первое, что пришло в голову обеспокоенного мужчины.       Всегда расчётливый, безразличный Амен, которому были чужды сантименты, не знал, как взять себя в руки. От одной мысли, что Эву похитили, мужчина готов был выть. Правда, в скором времени страх сменился гневом…       Стоя напротив жилища Эвтиды, Амен уже раздавал приказы, каким образом и где начать охотникам искать девушку, как вдруг заметил, что свеча в доме Эвы неожиданно зажглась.       — С дороги, — властно повелел эпистат, чуть ли не столкнув мужчин, что ожидали его распоряжений.       Амен положил руку на рукоять хопеша и, не теряя времени, открыл дверь. Он застал Эву, которая была на удивление в хорошем настроении, при этом то и дело прокручивала на кисти… золотой браслет?       Сет. Сомнений не оставалось. Под покровом ночи он забрал Эвтиду и сделал ей подарок.       Знал бы эпистат, по какой причине Аш подарил его непокорной…       Ревность вмиг заколола сердце, дышать стало труднее, глаза же потемнели от ярости.       — Где была? — убрав эмоции и полностью подчинив гнев, спросил Амен, что более не желал пугать Эвтиду.       Весёлое настроение девушки испарилось сразу, стоило ей увидеть эпистата. Непроизвольно спрятав руку с золотым браслетом за спину, она тут же по привычке солгала:       — Дома.       На что эпистат, который дал себе слово не позволять эмоциям брать верх, тяжело вздохнул, сделал шаг вперёд и произнёс:       — За дурака меня держишь, Эвтида?       Всё ещё держа руку за спиной, Эвтида невольно вспомнила, как Амен безжалостно хлыстал Рэймсса, и тут же поёжилась.       «Как он может быть одновременно таким спокойным и пугающе опасным?» — задумалась она.       — Эва, — вернул в действительность голос эпистата.       Лгать и юлить смысла не было. Амен знал, что она не находилась дома, потому более отпираться она не собиралась.       — Гуляла с Сетом, — смотря в глаза Амена, поведала Эвтида и тут же добавила: — Вдоль Нила, потом сразу вернулась.       — Я ведь запретил тебе покидать поселение.       Амен чувствовал, как начинает злиться. Но не на Эвтиду, а на самого себя.       Раньше он ощущал влюблённость, исходящую от Эвы, её смущение, когда она ловила пристальный взгляд эпистата, и как дыхание сбивалось, стоило им остаться наедине. Сейчас же всего этого не было. Ни трепета, ни смущения, лишь явная неприязнь и страх.       — Я хотела отвлечься, — глядя в упор на мужчину, поведала Эва. — Сет же лишь исполнил моё желание.       — Браслет тоже, видимо, ты сама попросила? — сорвались с уст колкие слова, из-за которых Амен был готов провалиться сквозь землю.       Исфет. Он же обещал держать себя в узде.       Ревность! Ревность! Ревность!       — Я устала, — на удивление спокойно проговорила Эвтида.       Где же его непокорная и острая на язык Неферут?       — С вашего позволения, я бы хотела остаться одна, господин.       «Господин», — эхом отразилось в ушах. Более Эва не называла его по имени. А ведь ему так нравилось слышать, как оно звучит из уст непокорной. Но, увы, после того дня Эвтида обращалась к нему либо «эпистат», либо же «господин», тем самым явно давая понять, что между ними нет и не будет ничего больше.       Почему так больно?       — Эва…       Очередная попытка всё исправить провалилась, когда в дверь постучались и, не удосужившись получить дозволения войти, открыли её.       Незваным гостем оказался лекарь, который, искренне улыбаясь, проник в жилище, но тут же остановился, как только увидел эпистата. Правда, прекрасно зная, какой сегодня день, решил не обращать внимания на грозного мужчину, посему вновь натянул улыбку и направился к Эвтиде.       — Прощу прощения, что прервал вашу беседу, — бросив короткий взгляд на Амена, произнёс лекарь. — Однако не мог не прийти.       С непониманием посмотрев на Ливия, эпистат только хотел спросить, о чём он говорит, как лекарь окончательно сократил расстояние между собой и Эвой, заключил её в свои объятия и произнёс:       — Полагала, забыл? С днём рождения, милая госпожа, — после чего, разжав объятия, достал из кармана прекрасный гребень, что был усыпан множеством драгоценных камней.       От вида необычного подарка дыхание Эвтиды остановилось. Ещё никогда прежде она не видела столь дивное творение.       — Спасибо!       Радости девушки не было предела. Эва будто позабыла об эпистате и опять прижалась к Ливию, не зная даже, как ещё выразить восторг.       Молча стоя неподалёку, эпистат лишь сейчас понял, что не знал, когда родилась Эвтида, хотя изучал её, расспрашивал о ней, подозревая в использовании чёрной магии.       «Вот почему Сет дал ей браслет».       Сознание прояснилось, и теперь вместо ревности в сердце Амена засела злость. Он был недоволен собой.       Увлечённая разговором с Ливием, Эва и не заметила, как Амен ушёл. Было ли это к добру или утром за «дерзость» её ожидало наказание, Эвтида не знала. Она была слишком вымотана, чтобы думать или же, того хуже, бояться.       Ещё раз поблагодарив Ливия, девушка, у которой впервые за годы жизни появились действительно ценные изделия, что были присущи лишь представителям высшего класса, положила гребень и браслет на стол. Она собиралась пойти наконец поспать, да только стук в дверь в очередной раз испортил её планы.       Исфет.       Стиснув зубы, Эва, которая просто хотела побыть одна, поплелась в сторону входной двери, после чего, отворив её, вначале удивилась, ведь там никого не оказалось. Посчитав стук плодом воображения, девушка собиралась уже закрыть дверь, как обнаружила на ступеньках небольшой свёрток с посланием.       Первые несколько секунд Эвтида не знала, что делать. Вдруг это что-то опасное? Однако любопытство взяло верх, и она всё же подошла. Взяв свёрток в руки, вернулась домой и положила странную посылку на кровать. Не желая медлить, развязала верёвки и обнаружила…       Маска и плащ? Удивлению Эвтиды не было предела.       Перед ней лежали атрибуты черномага, причём высшего качества. Маска сделана из обсидиана и изрисована золотыми красками, плащ же сшит из мягкого шёлка, который ласкал кожу.       Кто и зачем послал это, Эва не знала и уже забеспокоилась, полагая, что это некий посыл от Саамона или же Реммао, благо быстро вспомнила и о записке.       Оставив атрибуты в стороне, Эва взяла в руки лист и широко распахнутыми глазами несколько раз перечитала содержимое:       С днём рождения, Неферут.       Сам эпистат, главный охотник на черномагов, подарил ей это? Словами не описать тех эмоций, которые сейчас вихрем проносились в ней.       Неужели она не бредила?       Можешь считать этот подарок доказательством того, что более никогда я ни преследовать, ни карать тебя не собираюсь. Куда мне без любимого писаря?       Дыхание остановилось, на глазах же выступили слезы…