Попался

— Я умер, и теперь вы будете укорять меня за это до конца своих дней? — хрипло пробормотал Гарри и с трудом оторвал голову от подушки. Невыносимо раскалывалась голова, шрам саднил так, словно бы никакого шрама там не было. Поттеру показалось, что он даже ощущал, как по лбу стекала густая капля крови, и машинально потянулся, чтобы стереть ее, но юношу остановило прикосновение Салазара. — Не трогай! — повелительно сказал он, и не был таким чужим даже в самом начале, когда они, по сути, еще не были знакомы. — Не прикасайся к своему шраму. Холодный голос отрезвил Гарри, возмутил и придал сил. Юноша упрямо проигнорировал все мольбы тела о помощи и решительно уселся на больничной койке, поочередно обвел взглядом Северуса, Годрика и Салазара. На последнем остановился. — Что случилось? — не менее холодно поинтересовался он. — Хоть кто-нибудь может объяснить мне, что происходит? С вами? Со мной? Что с Дамблдором? Где Добби? С ним все в порядке? Что произошло с той мерзостью? Это действительно был Волдеморт? Теперь он умер? Снова? Да не молчите же вы, я должен знать правду! — Дамблдор мертв, — хрипло сказал Северус и подсел к Поттеру поближе, отодвинул даже Салазара, который в кои-то веки не стал протестовать и послушно отступил в сторону. — После того, как вы освободили нас из темницы, мистер Поттер, а затем прислали домовика Добби, мы с Годриком отправились прямо в кабинет директора. Он как раз в это время пытался разыскать вас и вернуть обратно с помощью одного из артефактов, он называется… Не буду вдаваться в подробные объяснения, суть в том, что вы должны были переместиться в кабинет директора, где бы и с кем ни находились. Мы успели этому помещать. — Вы сражались с директором? — ахнул Гарри. — И победили его… А у вас не будет проблем, в смысле, я имею в виду… Ну, это все же убийство… — Мне удалось охранить остальной Хогвартс от последствий нашего колдовства, — теперь и Годрик подобрался к Гарри поближе и осторожно перехватил его ладонь, сжал ее в своих руках. — Мы сражались не так уж и долго, но, в конце концов, Дамблдор погиб почти случайно: он решил воспользоваться против меня моим же мечом, вытащил его из шляпы, а затем не сумел одолеть его волю. Точнее, не сумел одолеть вложенную в артефакт мою волю. Оружие обратилось против него, а кабинет теперь выглядит так, словно бы Дамблдор занимался исследованиями и не рассчитал свои силы. Портреты Северус зачаровал, так что никто ни о чем не скажет. Сам же он, если ты помнишь, находился все это время в темнице, и, думаю, Дамблдор сумел объяснить его исчезновение. — Да, кажется, сказал, что профессор Снейп решил заниматься личными исследованиями и уволился из Хогвартса, — Гарри наморщил лоб: он не слишком-то помнил, как именно Дамблдор объяснил пропажу и замену профессора зельеварения. Разве что мог сказать, что, кажется, никто и ничему не удивился, так что… — Стойте, но ведь в кабинете Дамблдора было еще одно тело: тот человек, который превращался в профессора Хмури… И ведь нужно найти самого профессора Хмури, если он еще жив… — Жив… — поморщился Салазар, который так и продолжал держаться поодаль от Гарри. — Я слышал, что когда нашли Дамблдора, обнаружили и исчезновение Хмури, принялись искать по всему замку и нашли в его покоях огромный сундук. Старик там, жив, правда, совсем ослаб и мало что понимает. От тела подменыша Дамблдор успел избавиться, и я думаю, что даже если случившееся не расценят, как несчастный случай, обвинять и разыскивать станут этого самого неизвестного. О нашем-то существовании и вовсе никто ничего не знает. — Тогда все прекрасно! — обрадовался Гарри и даже несколько разозлился на то, какими кислыми оставались лица его собеседников. — А что с Волдемортом и Петтигрю? — Об их останках я позаботился, — сообщил Салазар. — Прости, что не стал вызывать авроров и объяснять им, как я там оказался, кто это такие, почему мертвые, и почему ты сам сейчас находишься не в Хогвартсе, а со мной. — А затем ты вообще собирался это делать? — удивился Гарри. — Для всех Волдеморт мертв, и не нужно говорить о его возвращении. Да и тебе объясняться не пришлось, это же хорошо. — Зато твой дражайший крестный упустил свой единственный шанс навсегда избавиться от последних подозрений, — мрачно ухмыльнулся Салазар. — Впрочем, насколько я понимаю, он ведь и без того уже оправдан? — Да… — Гарри подскочил: он совсем забыл о Сириусе. Ужас опалил его ледяной волной. — На самом деле я думаю, что Сириус… У меня нет доказательств, но он даже не обратил внимание, что со мной что-то не то… Как будто так и надо… И ничего не спрашивал про вас… А вдруг его тоже околдовали. — А вот здесь, мистер Поттер, — язвительно хмыкнул Снейп, — мы и натыкаемся вместе с вами на одного из главных злодеев. Ибо Сириус Блэк и был той самой скотиной, которая напала на нас со спины, оглушила и помогла Дамблдору запрятать нас в темницы. Поверьте мне, ваш дражайший крестный был вовсе не против вашего заколдованного состояния, не против подделки нитей нареченных, которые связали вас со Слизерином. Тебя не удивляет, что в последнее время ты мог видеть утешение, опору и надежду только в Дамблдоре? Увы, это была вовсе не харизма великого чародея, а магия, причем магия, призванная разрушить ваши с Салазаром связи. Попытка почти удалась, но вы каким-то чудом все равно смогли избавиться от оков, а затем спасли нас. Вы — невероятный маг, мистер Поттер, я должен это признать. — Спасибо… — оторопев, прошептал Гарри. Юноша зажмурился. Новостей вдруг стало слишком много для него, они оказались невыносимо страшными. А ведь была и еще одна мысль, озвучивать которую никак не хотелось, пусть она разрешала последний оставшийся вопрос. Гарри попытался сжаться в комочек под тонким одеялом, уткнуться в подушку и вздрогнуть, позволить себе маленькую слабость напоследок. Ничего не вышло, и ему пришлось разворачивать плечи и обращаться к друзьям со всем равнодушием, на какое он только был способен. Совсем ненамного, да, но все-таки. — Я думаю, что Сириус встретился с Дамблдором сразу после того, как мы с вами пришли к нему и все рассказали. И они договорились. Боюсь, что Сириуса никто не заколдовывал. Простите меня, пожалуйста, я подвел вас всех. — Ничего страшного, Гарри, мы с этим справились, — сочувственно сказал Годрик и еще раз сжал ладонь юноши, слегка погладил ее по тыльной стороне. — И с твоим крестным разобраться успеем, тем более, что вряд ли он побежит докладывать о твоем знакомстве с двумя основателями и о дружбе с профессором Снейпом, который никуда не переехал. Но у нас есть другая проблема, Гарри, и мы пока не решили, что с ней делать. — Что случилось? — Гарри похолодел. Он пытался представить себе масштаб проблемы, с которой не могут справиться два основателя Хогвартса и язвительный и не слишком-то приятный, но гениальный мастер зельеварения, и не мог. К счастью, Годрик не стал надолго растягивать томительную паузу. — Дамблдор напоролся на мой меч, но не погиб сразу, — тихо заговорил он. — Северус приостановил умирание, так что твой бывший директор успел кое-то нам рассказать. О том, почему так сильно вцепился в тебя и заставлял участвовать во всем том кошмаре, что ты до сих пор считаешь приключением. Рассказал, как сумел вернуться Волдеморт и предупредил, что и в этот раз его гибель не была окончательной. А также поведал нам, почему Волдеморт явился именно в дом твоих родителей и не смог убить тебя, хотя ты был всего лишь младенцем. — Почти шестнадцать лет назад я попытался в первый раз устроиться на работу в Хогвартс, — профессор Снейп не оставил времени на вопросы и продолжил рассказ сам. — Я служил Темному лорду, носил его метку, вы знаете, какую. Темный лорд собирался приставить меня к Дамблдору, сделать своим шпионом, а в Хогвартсе как раз не осталось профессора защиты от темных сил. Мне назначили встречу в «Кабаньей голове», вы наверняка не раз видели это заведение в Хогсмиде, публика там всегда собиралась самая разная. Ждать мне быстро надоело, и я отправился разведывать обстановку. Увидел Дамблдора, беседующего с какой-то женщиной. Позднее я познакомился и с ней, и это оказалась нынешняя профессор прорицания Трелони. Она оцепенела, а затем заговорила чужим странным голосом. «Грядет тот, у кого достанет могущества победить Темного лорда. Он родится на исходе седьмого месяца в семье тех, кто трижды бросал вызов Темному лорду», — так сказала она. Дослушать я не успел, Дамблдор выгнал меня, но я передал Темному лорду все, что успел услышать. И Темный лорд решил, что в этом пророчестве сказано о вас. И объявил на вас охоту. Я кинулся к Дамблдору, умолял его защитить вашу семью, семью вашей матери, и он обещал помощь в обмен на службу. Что случилось потом, вы, наверное, уже знаете. — Поэтому он всегда говорил о том, что доверяет вам… — потрясенно пробормотал Гарри. До сих пор он слышал осколки истории, ловил редкие крупинки, а теперь вдруг услышал ее от нового рассказчика, и никак не мог прийти в себя. Кричать? Биться в истерике? Проклинать? К несчастью, Гарри уже успел познакомиться с профессором Снейпом поближе, привязался к нему, и любовь и ненависть сейчас в нем сплелись в тугой крепкий канат. Проще разрубить все, чем отделять одно от другого. — Не слишком доверял, — криво ухмыльнулся Снейп и посмотрел Гарри в глаза. В темных глубоких тоннелях затаилась великая боль, и Поттер не мог ей не верить. — Дамблдор ничего не рассказал мне о том, что пророчество содержало в себе гораздо больше данных, чем я услышал. В частности, там говорилось, что Темный лорд отметит избранного как равного себе, но не будет знать всей его силы. Это самое важное. Гарри, Темный лорд не успел исчезнуть окончательно, потому что расколол свою душу на несколько осколков и спрятал их в защищенные предметы. А один осколок вложил в вас, и он не сможет умереть, пока часть его души обитает внутри вашего сознания. — Мы должны расстаться, — резко бросил Слизерин и поспешно вышел из комнаты. Мир медленно рухнул.