Peut-être toi

      Закат окрашивал горизонт во все цвета радуги, казалось, там вся палитра. Ярко-красный забирал с собой море, а сине-фиолетовый подчеркивал красоту только появляющихся звезд.       Аэропорт был так же чист и пуст, как и улицы многомиллионного Лос-Анджелеса. Город ангелов. И правда, здесь здания тянутся вверх, в небеса, где обитают ангелы в своем прекрасном, безупречном мире.       Одинокие такси, снующие в поисках пассажиров, были редкими гостями на пути в дом друзей. Хан и Хван, уставшие от долгого перелета, спали, как убитые. Они не заметили, как подъехали к дому Чана и Чонина.       — Эй… вы там, просыпайтесь. — стуча по окну такси, сказал Чан.       Желтый огонь придворового фонаря озарил взгляд приезжих. Открывшие глаза Хван и Хан очутились в удивительном мире. Здесь, будто все остановилось, будто здесь 90-е. Впервые парни увидели столько старых машин во дворах. Контраст старого и нового завораживал.       — Ну выходите уже! — нетерпеливо крикнул с улицы Чонин, желавший поскорее обнять своего друга и его парня.       — Яни! Чани! Я так рад вас видеть! — с восторгом почти крикнул, выходивший из машины Хван.       Хан, не знавший этих друзей Хёнджина, несмело открыв дверь, чуть выглянул наружу. Здесь даже пахло чем-то необычным, приятно и вкусно, а главное — запоминающе. Лай собак вдали, несмотря на ночь, гудки автомобилей в городе создавали особую атмосферу этого места.       Перед парнями был двухэтажный дом с небольшой террасой. Здание, стоявшее прямо на набережной, могло похвастаться видом на океан, такой большой, открытый и влекущий. Чан, который видел робость спутника Хёнджина, осторожно подойдя к нему, протянул руки для объятий.       — Хан, какое счастье, что ты тоже приехал вместе с Джином. — не скрывая неподдельной радости в голосе, возразил старший. — Спасибо, что будете свидетелями на свадьбе.       — А... да, я тоже рад. — засмущавшись и улыбнувшись, ответил Хан.       — Ну что, пойдемте в дом?       Поднявшись на террасу всем открылся вид на дрожащие огни города, полуспящего во тьме.       — Забросьте свои вещи в комнату направо по коридору и выходите сюда. — нежным голосом сказал Чонин, что-то раскладывающий на столе.       Хван и Хан прошли внутрь дома. Здесь было уютно не только потому, что это был дом друзей, но и все здесь напоминало о детстве. Такие же узкие коридоры, теплые и манящие. Войдя в свою комнату, они увидели одну кровать и один шкаф, зашторенное окно, выходящее на проезжую часть перед домом.       — Хани… — ласково, почти шепотом произнес Хван, положивший вещи рядом со шкафом. — спасибо, что приехал со мной. Тут было бы слишком одиноко без тебя, правда. — обнимая своего парня, шептал Джин. Объятия согрели озябшее тело Хана, замерзшего на улице. Лето было холодным.       Хван повалил Джисона на кровать. Времени у них было немного, поэтому старший хотел просто насладиться холодными руками своего Хана и отдать все свое горячее ему. Хан закрыл глаза, ему было хорошо с хёном, согревавшим его. Он перестал думать о своих родителях в Корее, о которых задумывался каждую минуту перелета. Здесь был только он и Хван.       — Вы там скоро? — был слышен бодрый и веселый голос Чана из-за двери, — Чонин все приготовил, выходите.       Нехотя, но парни покинули объятия друг друга и вышли на террасу, обдуваемую с океана. Здесь вкусно пахло едой, стояли бокалы с вином, на стульях лежали пледы.       — У нас здесь холодном, поэтому вот вам, — указывая на пледы, сказал Чан, — укроетесь, если будет холодно.       Хван сдвинул свой стул со стулом Хана, они оба сели и укрылись одним покрывалом.       Вечер был наполнен разговорами давно не видевших друг друга людей. Крис рассказывал, как встретил Чонина во время прогулки в парке. Чонин говорил, что влюбился в Бана с первого взгляда и, долго не думая, они решились пожениться, купили дом и переехали сюда.       Хван рассказал свою историю любви, постоянно смотря на Хана, который, слыша про себя приятные вещи, улыбался и обнимал Хёнджина под пледом, сильнее прижимаясь к нему. Старший рассказывал о своем увлечении искусством, о поездках во Францию, о своих картинах. На удивление Джисона, он также рассказал о том, что Хан увлекается музыкой, как любитель, но у него очень хорошо получается. Смущенный Хан отвел взгляд от стола, взяв бокал с вином в руки.       — Увлекается музыкой? Да у вас по-настоящему творческая семья, аххахаха.- пытаясь разрядить обстановку, сказал Чонин.       Пахло дождем. Свежий воздух был везде. С океана дул прохладный воздух, колышущий волосы сидящих на террасе.       — Ну что ж, хорошо посидели! А теперь, давайте спать. — подытожил Бан, допивая глоток вина из бокала.       Хён, взяв руку Хана, повел его в комнату. Уставшие с дороги, но оживленные беседой завалились в кровать, почти сразу уснув.

***

      Утром, а вернее сказать, днем Хан проснулся от солнца, которое выжигало зрачки и согревало кожу. Раскрыв глаза, он увидел Хёна, рисовавшего на холсте что-то.       — Доброе утро, — сказал, заметивший проснувшегося Хёнджин, — не шевелись, пожалуйста, последние штрихи.       — Последние? Ладно. — сонно проговорил Хан и снова закрыл глаза.       — Все! Смотри. — развернув холст, Джисон раскрыл глаза и увидел себя, лежащего в лучах солнца.       — Но… я же почти голый…       — Но такой красивый! Картине нужно какое-то движение, какой-то контраст. — с блестящими глазами ответил Хван.       Хан, лениво и сонно встав с кровати, подошел к Хёнджину. Проведя по испачканному краской безупречному лицу, Джисон поцеловал в губы своего Хёна, от чего сразу же проснулся. Джин, приобняв Хана за шею, испачкал и его.       — Гайс, пора завтракать, — доносился с кухни сильный голос Бан Чана.