Бояшка-Олежка

— Саша, ну, пожалуйста, можно с тобой? — умолял Олег, стоя на пороге Сашиной комнаты. — Заяц, ты слышал, что сказал папа? — поинтересовался голубоглазый, украшая запястья браслетами. — Слышал, — кивнул младший. Отец запретил ехать со старшим, аргументируя это тем, что Олегу в компании взрослых подростков делать ещё нечего. Сероглазый же, несмотря на строгий запрет, все равно продолжал умолять старших, но все его попытки оказывались тщетны. А мальчишка просто не хотел пересаживать с мамой цветы, которых в квартире становилось с каждым разом все больше и больше. — Саш, ну возьми меня с собой! Я буду себя хорошо вести, — обещал Олег, подбегая к брату. — Возьми-возьми-возьми! — прыгал около старшего ребёнок, состроив глазки котенка. Саша недолго смотрел на братишку и на ту надежду, что теплилась в детских глазах, и, опустившись перед ним на корточки, прошептал на самое ушко. — Иди тихонько собирайся, только никому не слова, это будет наш секретик. Олег запрыгал на месте и побежал в свою комнату, чтобы одеться. Саша усмехнулся и продолжил выбирать браслеты, которых уже было по три штуки на каждой руке. Но голубоглазый решил, что чем больше, тем лучше.

***

— Я тебя очень прошу, будь осторожнее, я дома если что, — просил Саша, направляясь к дому, где они с друзьями решили устроить тусовку. — Хорошо, — кивнул Олег, уже завидев качелю, которая висела на дереве, что находилось на участке вместе с домом. Он сам отказался идти с Сашей в дом, попросившись остаться на улице. Все-таки лето на улице, Олег считал, что надо наоборот гулять, а не дома сидеть. Зачем вы тогда приехали на чью-то дачу, если не гуляете? За два часа мальчишка успел съесть почти всю малину, погоняться за бабочкой, потому что у нее крылышки красивые, и полить дождевого червячка водой, чтобы ему жарко не было. И вот он дошел до качели, которая так и манила ребенка сесть и покачаться. Конструкция сразу показалась Олегу какой-то непрочной, но детское желание было сильнее, поэтому сероглазый, откинув все сомнения, залез на качелю, начиная раскачиваться. Ребенку было весело, но лишь до поры до времени. Олег даже не успел среагировать, как полетел вниз, больно ударяясь о землю. Голову сразу прошибло волной боли, которую сероглазый терпеть не мог. Он приложил ладошку ко лбу, замечая на пальчиках кровь. И в этот момент он действительно испугался, начиная звать брата. Долго мальчишка не продержался. Веки стали каменными, и Олег не смог держать их открытыми, поэтому закрыл их, продолжая еле слышно повторять невнятное «Саша, ты где?..»

***

Саша в это время веселился с друзьями, совершенно забыв про младшего брата. Он знал, что Олег гуляет, а значит все хорошо, что может такого случиться? — Я пойду малого проверю, а то давно не прибегал, — сказал брюнет, выходя из дома. Старший пошел на задний двор, где последний раз видел брата. Старшего кинуло в дрожь, когда он увидел брата, что лежал на земле под деревом и не подавал признаков жизни. Брюнет, оказавшись рядом, сразу проверил пульс, который, к счастью, прощупывался, но был слабоватым. Он увидел кровь, глубокую рану на лбу, и стало страшно. Рядом с мальчишкой лежала доска, на которую крепилась качеля, с торчащими оттуда гвоздями, один из которых был в крови. — Олеж, заяц, ты слышишь меня? — спросил старший, осторожно беря ребенка на руки. Олег что-то промычал в ответ, не открывая глаз. Сил плакать уже не было, все слезы он выплакал, пока лежал на земле. Саша достал из кармана телефон, вызвал такси и направился с Олегом на руках в дом, чтобы предупредить друзей, что он уезжает. Один из парней уточнил, не нужна ли Саше помощь, но брюнет любезно отказался, заверив, что он сам справится. — Саш, болит, — пожаловался ребенок, когда они сели в машину. — Потерпи немножко, ладно? — попросил старший, надеясь, что все обойдется, иначе дома и ему, и младшему, точно конец!

***

Когда они приехали, Саша поблагодарил судьбу за то, что в эту летнюю субботу нет очереди. Получив направление к хирургу, старший пошел в нужный кабинет, крепко прижимая к себе младшего, который ещё в машине совсем затих, не издавая никаких звуков. Наконец-то они добрались до нужного кабинета, и Саша прям с порога начал рассказывать хирургу всю ситуацию, демонстрируя ему ранение брата. Олег, учуяв запах больницы, мгновенно ожил и успел испугаться от понимания, куда они приехали. Слезы сразу собрались в серых глазах, и голова заболела в три раза сильнее. — Закрывай глазки, маленький, — прошептал Саша, помогая брату усесться на свои колени. — Тихо-тихо, все будет хорошо, никто тебя тут не съест. Олег, как и попросил старший, закрыл глаза, начиная беспрерывно всхлипывать. Боль во лбу не давала покоя, а страх от предстоящей процедуры заставлял плакать ещё сильнее, вгоняя в ощущение безысходности. — Просто обезболивающее, маленький, не будет больно, обещаю, — успокоил старший, когда врач начал обрабатывать кожу вокруг раны Лидокаином. Младший никакому из слов брата, естественно, не верил. Он знал, что если ты имеешь дело с врачами, то точно будет больно, и иначе быть не может. — Не крути головой, — Саша взял брата за подбородок, удерживая его на одном месте. Врач профессионально выполнял свою работу, никак не комментируя слезы мальчишки. Он прекрасно понимал, что ребёнок боится, поэтому молчал, даже не желая что-то говорить младшему, чтобы ещё сильнее не напугать. Когда процедура была завершена, Олег уже спал, слабо сжимая пальчиками руку старшего брата. Очень утомил его весь стресс, который на него навалился, и бедняжка не выдержал. — Обрабатывайте два раза в день и следите, чтобы ни в коем случае никак не тревожил рану, всё-таки ещё маленький, чтобы как-то понимать опасность, — сказал хирург, усаживаясь за стол. — Швы снимем через две недели, выздоравливайте. Голубоглазый поблагодарил врача и покинул кабинет, позволяя братишке повиснуть на себе пластом. Олег сладко посапывал на крепкой груди, опустив ручки вниз, ибо у него не было никаких сил обнимать брата за шею. Сев в такси, Саша усадил брата на колени, обнимая его одной рукой, а второй держа его за маленькую ладошку. Он поглаживал Олега по плечу, целуя в макушку. Мальчишка спал непробудно, иногда хныча от боли, которая периодически посещала детскую головушку. Тогда он терся головой о плечо старшего, а затем продолжал дальше спать. Саше было безумно жаль своего малыша, он даже боялся представить, какую боль ему пришлось пережить.

***

— Господи, Саша, что случилось? — ужаснулась родительница, встречая детей в коридоре. — Боже мой, что с Олегом? — С качели упал, мам, рассек лоб, ездили в травму, там его зашили, все хорошо, — поспешил успокоить женщину сын, пытаясь голосом не разбудить младшего. Олег поморщился, когда в коридоре включили свет, и спрятал глаза в футболке Саши. Голова продолжала гудеть и неприятно отдавать в область шва. — Как это случилось? — спросила женщина, следуя за четвертым сыном в спальню. — Я не знаю, мам, я вышел на улицу в тот момент, когда он уже лежал на земле, — прошептал Саша, укладывая брата на свою кровать. — Пусть спит, пойдем я все расскажу. Голубоглазый оставил дверь открытой, чтобы услышать зов младшего, и отправился с мамой на кухню, чтобы поведать все, что произошло за день.

***

— Мам? Саша? Малыш ходил по квартире, держась за голову. Перед глазами все плыло, поэтому Олег держался ладошкой за стенку, пытаясь найти хоть кого-то в большой квартире. — Олеж, маленький, мы на кухне, — крикнул Саша. Олег немного ускорился, направляясь туда, откуда исходил голос. Дойдя до кухни, он подошел к старшему, залезая к нему на коленки. — Выспался? Головка не кружится, не болит? Олег мотнул головой, зевая. Ему, действительно, стало легче после сна. — Маленький, как это случилось-то? — спросил голубоглазый. Было интересно узнать все со слов Олега. — Я просто качался, а потом упал, и головка сразу заболела, — сказал мальчишка, перебирая край домашней футболочки. Брюнет поморщился, целуя маленькую макушку. Страшно представить, насколько ребёнку было больно, а он даже звука не издал, ведь тогда бы Саша сразу прибежал на крик. — И ты даже не плакал? — ужаснулась родительница, смотря в чистые глазки младшенького сына. — Плакал и Сашу звал, но он не слышал меня и не приходил, тогда я решил, что лучше буду тихо лежать, чтобы других не испугать, — объяснился Олег. — Саш, не плачь. Ребёнок увидел, как намокли голубые глаза брата после его рассказа, и поспешил стереть упавшие капельки. Он испугался, что обидел старшего, иначе почему он заплакал? Олег ласково поцеловал старшего в щеку и обнял за шею, прикрыв глаза. По спине его погладила большая ладонь, а брат прошептал тихое «Извини, маленький, что не пришел раньше». — Ты не виноват, Саш, просто мне следовало быть осторожней, — пролепетал Олег, улыбнувшись. Голубоглазый посмотрел на брата и отзеркалил его улыбку. И откуда в этой юной головушке такие заумные мысли?

***

— Только осторожно, ладно? — попросил сероглазый, наклонив голову над раковиной, потому что Саша, как и велел врач, решил обработать братишке шов перед сном. — Хорошо-хорошо, не переживай, — пообещал Саша, разматывая бинты. Осмотрев рану, брюнет осторожно промакнул шов ватой, чтобы убрать лишнюю влагу, и обработал все «Бетадином». — На ночь заматывать не будем, чтобы шов дышал, — сказал старший, убирая медикаменты в аптечку. Олег направился в комнату Саши, потому что старший разрешил лечь спать с ним. Всё-таки Саше будет спокойнее, если брат будет под боком. Ночью голубоглазый просыпался всего два раза, чтобы проверить младшего. Олег спал спокойно на правом боку, даже не растревожив рану. Саша улыбнулся, поцеловал детскую щёчку и продолжил спать, совершенно не волнуясь, что с братом что-то произойдет.