Белый змей || Драко Малфой

На следующий день я первым делом отправилась в библиотеку. Я начала с большой книги с золотым тиснением под названием «Замечательные волшебники двадцатого столетия» и продолжила свой путь. Я пролистала еще около дюжины книг, прежде чем наконец пойти завтракать, но так и осталась с пустыми руками. Я быстро поела и пообещала себе, что вернусь после обеда и продолжу поиски. Гарри, Рон и Гермиона пошли со мной. Вчетвером было лучше, чем в одиночку, но мы ничего не нашли. Остаток недели мы провели в поисках Фламеля. Мы просмотрели библиотечные книги, старые списки старост Хогвартса, даже имена, выгравированные на трофеях в комнате трофеев. Ничего. Николас Фламель оказался «красноречивым» парнем. Мы с Гермионой собирались поехать домой, чтобы провести каникулы со своими семьями. Гарри и Рон сказали нам, что продолжат поиски на каникулах, но я сомневалась. Гарри не отличался уравновешенностью, а Рона я бы не назвала прилежным учеником. Но у меня не было выбора, поэтому я старалась не думать об этом. Восемнадцатого декабря я проснулась от бледного солнечного света, струившегося сквозь окна цвета морской воды. Паркинсон и Миллисент уже встали и собирали вещи. Паркинсон сообщила мне, что в последний раз, когда она меня видела, я выглядела как труп. Я поблагодарила ее. Я уже собрала вещи, но мне нужно было найти книгу, которую можно взять с собой в поезд. Я остановилась на маггловском романе Джейн Остин «Разум и восприимчивость». Он был толщиной в два дюйма и выглядел трудным для чтения. Этого хватило бы ненадолго. У меня в животе все сильнее нарастала нервозность, когда я переодевалась в маггловскую одежду и собирала волосы в пучок. Я то и дело роняла вещи. Я не видела своих родителей четыре месяца. Я задавалась вопросом, изменилась ли я с тех пор. Заметили бы они, если бы я изменилась? Я пошла завтракать одна. Мои ноги едва стояли на полу. В Большом Зале я села рядом с сонной Асторией. Она не была ранней пташкой, поэтому когда она поздоровалась со мной, ее голос звучал раздраженно. Я налила себе чашку чая и намазала маслом тост. Тост был сухим, и у меня заныло во рту, но я все равно проглотила его, отхлебнув чаю. Мама будет ждать меня на вокзале — это было само собой разумеющееся. Но будет ли с ней отец? Я в этом сомневалась. У него была работа. Мама была бы в восторге, узнав, что у меня появились друзья. Её всегда беспокоило, так как у меня в детстве их было мало. Я допила чай, и Астория сказала, что нам нужно садиться на поезд через пятнадцать минут. Я вернулась в общежитие, чтобы забрать свой багаж, и снова встретилась с ней в коридоре. Там было полно других студентов, направлявшихся к поезду. Звуки дыхания и гул разговоров заполнили пространство. Мы прошли через огромный дверной проем и оказались на морозном воздухе. Там нас ждали коляски. Я села в одну из них с Асторией и ее сестрой, Дафной Гринграсс, а Паркинсон последовала за ней. Я удивленно подняла брови, глядя на Асторию. — Они подруги, — объяснила она шепотом. Поездка была немного трудной. Дорога была покрыта. затвердевшим снегом и перевернутыми кусками гравия. Я вцепилась в сиденье, постоянно опасаясь, что коляска вот-вот перевернется. Я вздохнула с облегчением, когда мы остановились на железнодорожной станции. Мы выскочили из колясок, и я ухватилась за возможность сбежать от Паркинсон. Мы с Асторией отделились от группы. Мы ждали посадки на поезд, когда мое внимание привлек какой-то шум: тихий стон страха, повисший в ледяном воздухе, словно запоздалая мысль. Я огляделась. Это был Малфой и тот гриффиндорец, Невилл. Малфой преградил Невиллу путь к поезду, и пал в моих глазах ниц. — Иди вперёд, — пробормотала я Астории. — Куда это ты собрался, Лонгботтом? — спросил Малфой. Невилл произнес что-то неразборчивое. — Действительно? Твоя бабушка? Как насчет того, чтобы избавить ее от лишних хлопот? В любом случае, здесь от тебя будет гораздо больше пользы. Возьми его сумку, — приказал Малфой Крэббу, ухмыляясь. Тот вырвал у Невилла из рук чемодан и передал его Малфою. Он взвесил его в одной из своих бледных ладоней. — Есть здесь что-нибудь, что могло бы нам пригодиться, Лонгботтом? Крэбб и Гойл расхохотались. Это зашло слишком далеко. Я осторожно обошла Невилла и холодно посмотрела на Малфоя. — Простите, я вам не помешала? Малфой презрительно усмехнулся. — А, опять ты. Как насчет того, чтобы ты убралась с дороги? — Нет. Я не уйду. Отдай мне сумку, пожалуйста, — решительно заявила я. Малфой рыкнул: — Уйди с дороги, Кримм. — Нет! Отдай мне сумку! — Нет. Не думаю, что я это сделаю. Я уставилась на него. Мой взгляд метнулся к дешевой кожаной сумке, и прежде чем Малфой успел среагировать, я одним быстрым движением вырвала сумку из его ослабевших рук. — Вот. Можешь идти к черту, Малфой, — сказала я, возвращая сумку Невиллу. Малфой выругался и несколько человек нервно посмотрели на него. Я повернулась и кивнула Невиллу, чтобы он следовал за мной. Мы пробирались сквозь редеющую толпу к ближайшему входу. — Спасибо… — неразборчиво бормотал Невилл, пока мы шли, глядя себе под ноги. — М-м-м, — скучающе произнесла я, едва взглянув на него. Я быстро вскарабкалась по хлипким выдвижным ступенькам и отправилась на поиски Астории. Малфой снова занял свое прежнее место в моем сознании. Избалованный идиот.

***

— Роза! Дорогая! — Раздался крик моей матери. Я едва успела сойти с поезда, стоя и держась рукой за ручку своего багажа. Я искала ее в толпе. — Мама! — В моем голосе прозвучало облегчение. Она заключила меня в объятия, и я улыбнулась, почувствовав знакомый аромат ее духов. Сладкий аромат роз и ванили наполнил мои чувства. Я и не подозревала, как сильно мне этого не хватало. Это продолжалось не так долго, как мне хотелось бы. Мама отстранилась и с тревогой посмотрела мне в лицо. Я услышала, как она пробормотала: — О, боже, ты устала… Слава богу, ты дома. Я взглянула на ее прекрасное лицо. В ней было заметно, что она на четверть вейла. Ее полная фигура была облачена в длинное бледно-красное одеяние, которое по цвету сочеталось с ее губной помадой. Поверх него на ней было надето пальто из искусственного меха длиной ниже колен. На ее длинных пальцах поблескивало несколько серебряных колец. — Где папа? — спросила я, с надеждой оглядевшись, но уже знала, что его здесь нет. Я почувствовала легкое разочарование, хотя и ожидала этого. — Он не смог прийти. Он на встрече с министром, — фыркнула мама. В ее голосе звучало неодобрение. — Я заказала такси. Мы поедем прямо домой. Это прозвучало замечательно. Дом. Я улыбнулась при этой мысли. — Конечно, мама. Она взяла меня за руку и повела на парковку. У входа на Кингс-Кросс нас ожидало блестящее черное такси, откуда вышел невысокий мужчина. Он взял мой багаж и положил его на заднее сиденье, а затем открыл дверцу машины для нас с мамой. Сиденья такси были обтянуты мягкой кремовой тканью, а на подносе перед нами стояли два бумажных стаканчика с дымящимся напитками. Это было необычное такси — отец, должно быть, попросил об одолжении министерство. — Возьми горячий шоколад, — строго сказала мама, когда я потянулась к одному из стаканчиков: — Кофе для меня. Я слегка нахмурилась, но ничего не сказала. Горячий шоколад был насыщенного, нежно-коричневого цвета, а вкус напоминал сливки и молочный шоколад. Перед тем как забрать меня, мама зашла во французскую кондитерскую. Она взяла свой напиток, изящно сделав глоток и закинула ногу на ногу так, что были видны ее сапоги на высоких каблуках. Я устроилась на своем сиденье и потягивала горячий шоколад. Мы выехали с парковки на серую лондонскую улицу. — Итак, как прошел твой семестр, Розельда? Мы получили от тебя очень мало писем. Голос моей матери всегда был легким и исполненным достоинства. Немного хрипловатым и не таким ровным, как у некоторых других чистокровных женщин, которых я встречала. Я с трудом улавливала её слова. Мой семестр. Как он прошёл? Я поняла, что едва узнаю себя. Это было так странно. Так сюрреалистично. Было трудно решить, понравилось ли мне это вообще. Я рассказала ей все, что пришло мне в голову. Профессора, библиотека, квиддич, Астория, Гарри, Рон и Гермиона. Я даже решила рассказать ей, что сломала нос Драко Малфою. На мгновение она очень удивилась и, казалось, она потеряла дар речи. Затем она прочитала мне нотацию. Я не стала рассказывать ей о трехглавой собаке, о ночных прогулках вокруг замка, которые мне нравились, и даже про поиск Николя Фламеля. Я также не сказала ей, что я провидец. Еще рано. Я попросила Дамблдора не говорить моим родителям, что я, возможно, вижу будущее. Я хотела быть той, кто расскажет им. Я пока умолчала об этом, потому что хотела рассказать им одновременно и убить двух зайцев одним выстрелом. Но я боялась рассказывать им. Моя мама, скорее всего, закатила бы истерику, папа успокоил бы ее так, как умел только он, а я бы стояла и молча наблюдала. Я уже закончила говорить и смотрела в окно машины. Мы выехали за пределы города и теперь ехали по нему. Я вдруг осознала, что моя мама что-то говорит и снова сосредоточилась на её словах. -… И мы пойдем на Рождество к Малфоям. Точнее, на вечеринку. Нарцисса была… Мне потребовалась минута, чтобы осознать ее слова. — К Малфоям? — Быстро спросила я, обрывая ее. — Да, нас пригласили на их ежегодную Рождественскую вечеринку, — ответила она, серьезно глядя на меня. — Твой отец согласен с тем, что, независимо от наших личных чувств к Малфоям, мы должны быть внешне вежливыми. Я вздохнула. Конечно, моя семья и их внешняя вежливость по отношению к Малфоям. И наше внутреннее отвращение. — Вот почему тебе больше не следует бить их сына, — сказала мама: — Ты юная, но если ты сделаешь это через несколько лет… Она вздрогнула. — Ну, это было бы некрасиво. — Хорошо, — ответила я.ю коротко. Оставшуюся часть пути домой мы просидели в тишине. Вечеринка у Малфоев. Какая чудесная, (адская) атмосфера.