Фэнтезийное желание

После занятий с детьми Акутагава решился на встречу со странным парнем. Ацуши казался ему интересным внешне: цеплял взгляд и манил отстранённостью от старших. Но больше всего, конечно, привлекала его внешность. Таких глаз, как у этого паренька, Рюноске ещё не видел. А волосы? Видно, что от природы такие, но не скажешь, что у Накаджимы были европейские корни, хотя кто его знает. Для всех в приюте он был загадкой, и Акутагаве, возможно, посчастливится разгадать её. Как и было указано в записке, Рюноске явился к месту встречи примерно через час. Но, подойдя к заброшенному колодцу, он понял, что его никто не ждёт. Растерявшись, он осмотрелся, задержав взгляд на полуразрушенном домике над колодцем. Затем сел на кольцо, сложенное из старых красных кирпичей. Заглянув в телефон и достав из кармана записку, он мысленно подсчитал и понял, что опоздал на пятнадцать минут. Может быть, Накаджима просто устал ждать его тут? Но ведь он сам позвал его, чтобы поговорить о чем-то, он не мог уйти, — подумал парень, почесывая куцую бровь. Тихо вздохнув, он сложил руки на груди и прикрыл глаза, слушая завывание ветра. Ветер уже успел заставить покраснеть от холода уши и щеки бледного юноши. Почему-то он не любил ни шапок, ни кофт с капюшоном, отдавая предпочтение любимому черному пальто. — Долго ждёшь?! — А-а-а! Акутагава дёргается, распахивает глаза и вскрикивает от испуга. Слыша внезапный и громкий голос над ухом, он теряет равновесие и думает, зажмурив глаза, что вот-вот упадёт внутрь большого колодца. Но не падает. Его крепко держат за талию, прижимаясь лицом к груди. Сердце стучит как бешеное. Кто бы мог подумать? Если бы не ловкость светловолосого юноши, он мог погибнуть такой нелепой, но страшной смертью — упав в заброшенный, наверняка глубокий колодец, переломав при этом все спинные и шейные позвонки. Жуть… — Ты чего?.. — изумлённо спрашивает Ацуши, помогая волонтёру сесть на место. Акутагава хватается за сердце и упирается одной рукой в колено. В попытках отдышаться, он немного закашлялся, а затем обратил свой хмурый взгляд на парня. — А чего ты так подкрадываешься? Если бы я провалился туда, это было бы на твоей совести. — спокойно проговорил Рюноске, вставая и отряхиваясь. — Я в любом случае не дал бы тебе упасть… — буркнул Ацуши. — Забудем это. Нам надо идти. Акутагава недоуменно сверлил глазами Накаджиму и уже хотел было спросить, что всё это значит и куда им нужно идти, но Ацуши поспешно объяснил. — Мы идём в место, откуда ты черпаешь все познания о таких темах, как сегодня. Ты ведь где-то обо всём этом читаешь? — дружелюбно улыбаясь, Ацуши дождался положительного кивка и продолжил. — Ну, вот. Поэтому я хочу, чтобы ты отвёл меня туда и показал книги с подобными историями. Развернувшись к Рюноске спиной, Ацуши бодро зашагал в сторону города, напевая какую-то непонятную песенку. Звучит приятно, но на каком языке песня — не разобрать. Акутагава скептически смотрел вслед юноше, а затем решился пойти за ним и притормозить. — Нужно сесть на автобус, чтобы добраться до городской библиотеки. Но кто тебе сказал, что тебе можно со мной? За пределы приюта уходить без разрешения и сопровождения взрослых по каким-либо причинам нельзя. Накаджима остановился и, перестав улыбаться, повернулся к Акутагаве. Он осмотрел его с головы до ног, а затем резко приблизился к его лицу. Акутагава вылупился на наглеца, посмевшего нарушить его личное пространство, видя перед собой красивую гетерохромию его глаз и бегающие зрачки-щелочки, которые зачем-то внимательно осматривали его лицо. Он сконфуженно отвёл глаза от такого пристального внимания и близости, а затем снова посмотрел на парня, который наконец выдал: — Так ты ведь взрослый. Разреши и сопроводи, — он взял Рюноске за руку и уверенно повел, как он предполагал, к дороге с автобусной остановкой. — Я в лес один хожу. Думаешь, кому-то из твоих «взрослых» есть дело до меня? Я вот так не думаю. Акутагава чувствовал себя некомфортно от всего этого. Мало того, что его планы на вечер летят к чертям собачьим из-за собственного любопытства встречи с Накаджимой, так ещё и от этой встречи может пойти череда бед на его голову. Хотя думать об этом уже глупо: они уже сели на автобус и через полчаса прибудут к пункту назначения. Всю дорогу Акутагаве приходилось слушать о любви юноши к семейству кошачьих и о прекрасных историях о некомата, которыми он сегодня поделился с детьми перед началом урока. Рюноске на пару мгновений задумался. Накаджима со стороны казался старше своих лет. Весь такой отстраненный и загадочный, но немного пообщавшись с ним, Акутагава подозревает, что в Ацуши есть некая детская невинность. Не сказать, что его можно назвать из-за этого глупым, совсем наоборот: от него исходила аура мудрого молодого человека, который знает и понимает некоторые вещи лучше, чем взрослые. Странный характер. Но это интригует. Добравшись до городской библиотеки, Рюноске первым делом увидел чужое восхищение и разинутый рот. Не зная, что им движет, он щелкнул по открытому от криво-стриженной чёлки лбу, услышав в ответ болезненное «ой» и внезапно приглушенный вой. Рюноске вопросительно приподнял бровь и посмотрел на Накаджиму, пытающегося приглушить в это мгновение урчание в животе. Акутагава шикнул и вздохнул, — «Ацуши, что совсем в приюте не кормят? Или он сам иногда от еды отказывается?». Этот парень его немного раздражал своей беспечностью, но это даже мило… Стоп. Что?! Мило? Ну, нет… Это неподходящее слово по отношению к такому замкнутому Ацуши. Да и как можно так думать о человеке, с которым едва знаком? Акутагава делал поспешные выводы, мысленно зовя парня милым. Уму непостижимо. Покачав головой, он схватил светловолосого за запястье и повел в ближайшее кафе — через дорогу от библиотеки, дабы наполнить неприлично громко урчащий живот. — Стой-стой-стой! Куда это ты меня тащишь? Вот же она — библиотека! — проговорил Ацуши и непонимающе уставился на хмурого компаньона, который переводил его через оживлённую дорогу. — Я не хочу слушать серенаду твоего живота в таком месте. Уверен, другие люди тоже будут не в восторге, — он затащил парня в небольшое кафе, в котором подавался один лишь фаст-фуд. То что надо. — Садись за дальний столик. Я пока сделаю заказ. — Но у меня ведь нет денег! — возмутился было юноша, но Акутагава и ухом не повел. За кассовым аппаратом стояла привлекательная девушка с забавно-вздернутым носиком. Её светлые волосы были собраны в хвост, а на голове была надета кепка — часть униформы этого заведения. Она приветливо улыбнулась и слегка прищурила свои зеленые глаза. Акутагава, недолго любуясь ею, посмотрел на меню и сделал заказ. Девушка всё записала и попросила подождать пятнадцать минут. — Не хотите заказать десерт? У нас сегодня акция на пончики с различной глазурью и милой посыпкой… — работница кафе кокетливо подмигнула клиенту, на что тот слегка улыбнулся. — Давайте. И ещё принесите холодный зеленый чай. Акутагава, конечно, заказал еду только для своего «приятеля», но это не значит, что он будет просто сидеть и смотреть. Хотелось бы выпить горячего чаю, но если он собирается съесть один сладкий пончик, то он лучше пойдет под прохладный напиток. Сделав заказ, Акутагава пошел в сторону столика, за которым сидел притихший детдомовец. Ацуши сидел, зажав ладошки меж коленями и потупив взгляд в стол, и о чем-то размышлял, прикусывая губу. — Чего такой раскисший? Я думал, ты рад тому, что смог выбраться в город. Ты всю дорогу трындел, а сейчас будто воды в рот набрал, — Рюноске сел напротив Накаджимы, вопросительно смотря на него, и сложил руки на стол. Ацуши всё также молчал. — Ты молчишь и стесняешься меня потому, что я взял тебе еду? — Э-это не совсем так… Я рад, но… — Ацуши посмотрел в глаза напротив и сказал немного тише и с горечью в голосе, — разве тебе не жалко тратить денег на такого как я? Что?.. Что несёт этот пацан? Почему он такой грустный и брошенный, пока проговаривает эту фразу? Рюноске видел достаточно приютских детей, и каждый из них по-своему тосковал, по чему-то и кому-то, но в их приюте дети почти ни в чем не нуждались, поэтому можно было даже утверждать, что эти дети счастливы. Но что же тогда с Ацуши? Что он повидал в этой жизни такого, отчего его поведение иногда не поддаётся логике? Акутагава выдохнул. Его сердце будто пронзило чем-то лёгким и огладило чем-то теплым и слегка колющим. Странное чувство. — Что ты имеешь в виду? — Рюноске нахмурился и сжал одну ладонь в кулак. — Я не хочу быть тебе должен. С меня нечего взять. Да, и… Когда на моём пути встречались взрослые, они всегда искали какую-то выгоду, всегда брали, а не давали… — Ацуши сконфуженно отвернул голову к окну. И, будто на что-то злясь, нахмурился, вперив взгляд на дорогу и проезжающие автомобили. — Знаю, я странный, и может, слышать такое тебя раздражает, но люди действительно жестокие создания, Акутагава. Забирают всё, чтобы жить в комфорте, не заботясь о последствиях. В это мгновение Акутагаве показалось, что зрачки Ацуши стали еще острее, а его голос был довольно жутким. Это точно тот парень, что сидел с ним в автобусе полчаса назад и восхищался, какие красивые и большие парки есть в городе и как бы он хотел побегать в одном из них? Конечно, звучало странно, но в этом весь Ацуши. И тогда его голос звучал то мягко, словно бархат, то звонко, словно птичка щебечет где-то в кроне деревьев, напевая песню своим подругам. А сейчас голос был хриплым, каким-то чужим, и на секунду парню почудилось, что из горла Накаджимы вырвался легкий рык. — Мне ничего не надо. Я просто хочу тебя угостить, болван, — проговорил Рюноске, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. Он посмотрел в растерянные глаза Ацуши и показательно отвернулся от него, рассматривая скудный интерьер кафе. Если присмотреться к лицу Акутагавы, можно заметить лёгкий румянец, припорошенный на щеках. Ацуши растерялся, не зная, что сказать. Он рассеянно оглядел заведение в попытке найти хоть какой-нибудь ответ на слова Рюноске. О! Отвечать не придётся. Он спасён! Девушка, обслуживающая их, наконец принесла им еду и напитки. У Ацуши на пластмассовом красном подносе лежал двойной сочный чизбургер, с румяными булочками, покрытыми кунжутом, картошка фри и стаканчик с кока-колой. Парень чуть не захлебнулся слюной. Он никогда не ел такой пищи. Да что там! Он никогда вживую не видел перед собой такую вкуснятину! Блестящими от восхищения глазами Ацуши взглянул на своего компаньона, который медленно потягивал через трубочку напиток и рассматривал на своей тарелке пару пончиков с шоколадной и клубничной глазурью, со сладкой разноцветной посыпкой в виде крошечных палочек и шариков. Почувствовав на себе взгляд, Рюноске приподнял голову и посмотрел на Накаджиму, увидев это странное восхищение в гетерохромии его прекрасных глаз. Ну, вот, он снова смутился. Этот парень смущает его! — Приятного аппетита, — сказал он, затем кашлянул в кулак и принялся есть сладость. — Спасибо! После восклика юноша жадно принялся за угощение. Откусил пару кусков, и от бургера осталась лишь половина. Акутагава, наблюдая за Ацуши, вскинул обе брови вверх. Не думал он, что парень настолько голодный и неконтролируем в поглощении еды. Вот Рюноске не может есть так быстро, он любил не торопиться и тщательно прожевывать пищу. И сейчас Рюноске ел неторопливо пончик с шоколадной глазурью, иногда запивая зелёным чаем, чтобы сбить такую приторную сладость. Второй пончик он пододвинул поближе к Ацуши, когда тот доедал картошку и хлюпал колой из трубочки. Ацуши посмотрел на странную, но привлекательную сладость и, радостно улыбнувшись Рюноске, взял пончик, сразу же надкусывая на пробу. По телу прошла волна удовольствия, а на языке будто расцветала радуга от таких насыщенных вкусов еды. Ацуши закатил глаза от удовольствия и на этот раз ел не спеша, смакуя сладкий вкус. Акутагава наблюдал за ним, улыбнувшись краешком губ, и допивал свой напиток. Почему-то он был рад, что смог привести Накаджиму Ацуши в такой восторг. Ему нравился вид счастливого парня

***

После позднего обеда двое парней наконец отправились в библиотеку, на которую так хотел посмотреть Накаджима. Само здание выглядело в европейском стиле. Фасад его монументальный, из тёплого песчаника, с колоннами дорического ордена, украшенными каннелюрами. Между колоннами — статуи покровительниц искусств. Над входом располагался герб города. Окна: большие, арочные. Входы: массивные дубовые двери с резными узорами в виде стилизованных свитков и лавровых венков. Ручки дверей — из кованой меди. Крыша: скатная, из серой черепицы, украшенная шпилем, увенчанным флюгером в виде совы — символа мудрости. Ещё до того момента как вместо похода в библиотеку они пошли в кафе, Ацуши успел рассмотреть великолепную красоту этого здания. Он был уверен, что помещение внутри его ничуть не разочарует. Акутагава тем временем довольно улыбался и вёл восхищенного юношу внутрь здания. Просторный зал с высокими сводами, пол из белого мрамора, люстры и бра из бронзы, с множеством лампочек, заливающих зал тёплым светом. На столах — настольные лампы с зелёными абажурами, а также бюсты известных писателей и учёных, картины с пейзажами и историческими сюжетами, глобусы, гербарные листы. Всё это вместе дарило чувство чего-то прекрасного. Проходя дальше по залу, взору Ацуши предстали: массивные дубовые столы и кресла с кожаной обивкой, украшенные резными узорами; стеллажи из тёмного дуба, доходящие до потолка, заполненные книгами во множестве томов. Книги по темам, как понял Накаджима, отсортированы и расставлены в алфавитном порядке. — Воу… Не думал, что это настолько волшебное место… — трепетно проговорил светловолосый, озираясь туда-сюда и не зная куда себя деть в этом огромном помещении. — Акутагава, и ты здесь бываешь каждый день? — Волшебное, да? — усмехнулся Рюноске, понимая, что они сошлись во мнении насчёт этого места. — Не каждый, но часто захожу… Атмосфера спокойствия и сосредоточенности, приятный звук, который можно услышать, когда кто-то перелистывает страницы книг. Всё это близко мне. — А ты романтик, — мило улыбнулся ему Ацуши, замечая лёгкое смущение на лице волонтёра. — Ну, что? Отведешь меня к отделу где ты находишь интересные истории и факты про ёкаев? Акутагава согласно кивнул и спокойным шагом направился к нужным стеллажам, слыша позади шаги тяжёлых ботинок Ацуши и вздохи восхищения. Надо же, как ему понравилось это место! Рюноске даже задумался над тем, что он вполне мог бы подружиться с этим парнем. Но… Несмотря на то, что Накаджима, проявляя эмоции, ничего не скрывал, всё же о себе рассказывать не спешил. И это немного удручало. На подкорке сознания Акутагаву мучило желание узнать парня поближе. — Можно спросить, — это был риторический вопрос, но Ацуши, идя за Рюноске, внимательно посмотрел в его спину и согласно кивнул, — почему ты так рьяно хочешь посмотреть на эти книги? Ты какой-то фанатик или что-то вроде того? — Что?.. Нет! Просто это личное, — Ацуши завел руки за спину и начал нервно теребить пальцы, когда Акутагава взглянул на него из-за плеча. — Это связано с моим домом. С моей… семьёй. Акутагава уставился вперёд. Он не до конца понимал, но думал, что семья Ацуши была связана с деятельностью каких-то экзорцистов или монахов? Всё равно ерунда какая-то. Но версия про экзорцистов звучала занимательно. Если это и правда так, то существование таких мифических существ, как японские ёкаи, было возможно. Пока темноволосый парень раздумывал над туманным прошлым Накаджимы, они дошли до нужного им стеллажа. Рюноске, потянувшись к одной из полок, извлек пару увесистых книг в твёрдом тёмном переплёте. На переплёте не было ни надписей, ни каких-либо изображений или узоров. Из-за этого странного вида многие и не трогали такого рода книги. Ведь переплет может дать читателю представление о содержании книги через использование изображений, шрифтов и других элементов дизайна, а здесь читатель видит лишь скучную, ничем непримечательную обложку. Но вот Акутагаву всегда что-то заставляло пролистывать такие книги. Ему казалось, что именно в таких книжках можно найти что-то сокровенное и невероятное. И, видно, не ошибся. — Это… они, да?.. — неуверенно произнёс Ацуши, немного нервничая. Он сел за длинный стол с Рюноске, собираясь изучить врученные книги. — Как ты их нашёл? И чем ты вообще увлекаешься? Парень не сразу ответил. Он прочитывал название книги, которую поспешно схватил с теми, что отдал Ацуши. Книга содержала греческие мифы. Рюноске фыркнул: он много уже такого прочёл, но, как говорится, повторение — мать учения. Вернув своё внимание Накаджиме, он кашлянул в кулак и, держа книгу раскрытой на столе, не спеша ответил на вопросы. — Да, это те книги, в которых есть мифы и истории про ёкаев. Я лишь прочёл четверть с этого двухтомника. Думаю, там ещё много интересного, — Рюноске слегка почесал шею под подбородком и, глядя на высокий потолок, продолжил. — Бывает такое, что мне не очень интересно читать современные книги, вот я брожу здесь в поисках интересного старья. А чем я увлекаюсь, думаю, и так понятно. — А мне интересно послушать, расскажи, — Ацуши упёр кулачки в розовенькие щёчки и опёрся локтями о стол, умоляющим взглядом прожигая старшего. — Ладно… — устало вздохнул Рюноске, увидев невозможно широкие зрачки юноши с белыми бликами от тусклых настенных ламп. Он не мог не поддаться этим прекрасным глазам. — Ты уже знаешь, я занимаюсь волонтерством в свободное время в вашем приюте. — А, кстати, зачем тебе это? Ты какой-то ярый детолюб? Не похож ты на доброго парня, — усмехнулся Ацуши. «Хотя ты мне конечно здорово помог…». — Это не совсем так… — бросил он хмурый взгляд серых глаз на Ацуши. — Просто я и Гин выросли в этом приюте, — Рюноскэ вздохнул. Не думал он, что вот так легко сможет делиться личным с кем-то, кроме сестры. — Меня к нему тянет. Есть в нём что-то родное. — Понимаю, — промычал в ответ Накаджима. На самом деле у него отличающаяся история, и если он и вправду может понять чувства Акутагавы, то тому скорее всего сложно будет представить, что чувствует на эту тему светловолосый. Тем временем Акутагава продолжил рассказывать. — Ещё я работаю с сестрой в книжном, — когда Акутагава упоминал сестру, невольно можно было заметить, как уголки его губ слегка поднимаются. — Мультфильмов в приюте нам смотреть конечно не удавалось, но вот почитать книжку и иногда порисовать карандашами в альбомах можно было. Так и пошла наша с сестрой любовь к чтению. — Звучит мило, — хихикнул Ацуши. — Может быть, — пожал плечами Рюноске, затем посмотрел парню аккурат в глаза. — Ты бы понравился Гин. — Почему? — удивился светловолосый, нервно улыбаясь. — Ты милый, — сказал Акутагава без задней мысли, не подозревая, какие кульбиты совершает сердце Ацуши, чье лицо накрыла краснь от смущения. — Скрытный и оттого интересный. Она любит знакомиться с такими людьми. Мы и сами с ней по сути такие. — Б-был бы рад с ней познакомиться, — с запинкой сказал юноша, тут же прикрывшись книгой. Ацуши не знал, что вообще можно было ответить на это. Он совсем не понимал, почему его ладошки так вспотели, а сердце от внезапного комплимента парня никак не хочет угомониться и замедлиться хоть на немного. Как бы то ни было… Ему понравилось это новое чувство. Ощущение лёгкого тока, пропустившего через кровь, после чего она начинает бурлить и будто даёт тебе заряд бодрости. Да, прекрасное чувство… Как же его называют?.. Дальше каждый был занят своей книгой. Накаджима сосредоточился на чтении интересующих его историй о существах, которых он давно уже не встречал в своей жизни. Да, юноше на вид был всего восемнадцать лет от роду, но на деле он прожил уже больше века! Ацуши вздохнул и неторопливо прочитывал страницу за страницей о родных ему когда-то некомата. Последнего он кажется видел до того, как люди устроили очередные войны. Это было в сороковых годах прошлого века. Накаджима видел лишь мельком. Он пытался разыскать то небольшое ведение в лесу, чтобы быть уверенным, что не всё потеряно, что их раса ещё продолжает своё скромное существование где-то там, в далёких диких лесах, где растут чудные раскидистые деревья с сочными сладкими плодами, различные пушистые кустарники с мельчайшими красочными цветами, где проходят длинные и не очень широкие речонки… Там… Ацуши уже и не помнит, где находилось это место. Ацуши помнит лишь то, как люди забрали у него все это в одно мгновение. Он помнит отчаяние, сжимающее от тоски сердце и всепоглощающий страх перед неизведанным новым миром, который его ждёт после расставания с погибшей родиной, с погибшей от рук человека семьёй. С семьёй котоподобных прекрасных созданий, которые относились к древнейшим ёкаям. С семьёй, что растила парня как родного. Он с гордостью рычал и называл себя «Неко», когда на самом деле являлся глупым неопытным тигренком. Брошенного, маленького его нашли в чаще леса и приютили. На лицо Ацуши легла тень печали и глубокой задумчивости. Когда Акутагава отвлекся от чтения своей книги, он не заметил легкого следа восхищения, которое еще недавно светилось в глазах юноши, спешившего почитать книгу о волшебных существах. Плечи его были опущены, глаза утратили свой фиалковый с янтарным блеск, став вместо этого слегка лиловыми и блекло-желтыми. Когда Рюноске рассмотрел едва появившиеся капли слёз на бледнеющих щеках, он затаил дыхание. Он готов был признать, что сердце его разрывалось на миллион кусочков при виде этой картины. Почему он плачет? Почему этот милый парень сидит и роняет соленые слёзы себе на колени, слегка всхлипывая? Почему?.. — Почему ты плачешь? — хрипло позвал Рюноске, протянув руку к лицу Накаджимы и заправив светлую прядь волос за ухо. — Ацуши? Когда Рюноске столкнулся с широко распахнутыми глазами, он понял одну удивительную вещь: глаза Накаджимы были совершенно как у кошки. Но как такое возможно? Это было настоящее чудо. Как радужка вновь обрела свой чудесный яркий цвет. Как эти щелочки вдруг расширились и глядели в самую душу Акутагавы. А он и не сводил с них глаз. Судорожный вздох слетел с губ Ацуши, а затем он вытер еще пару мелких слезинок и… рассмеялся. — Что?.. — Акутагава отшатнулся от парня, моментально заливаясь краской, и напряженно замер на своем стуле, слушая звонкий смех только что плачущего парня. — Я что-то сделал не так? Люди, сидевшие в библиотеке, были вынуждены отвлечься от своих занятий. Они косо смотрели в сторону двух парней и осуждающе бормотали себе что-то под нос. Когда Акутагава заметил строгие взгляды, то поспешил встать и прикрыть ладонью рот Ацуши. Тот пустил еще пару смешков, обслюнявив этим действием ладонь Рюноске, затем поднял сияющие глаза на Акутагаву, демонстрируя свою смиренность. Рюноске выдохнул и, все еще краснея, хмуро уставился на парня, безмолвно спрашивая, что это сейчас, черт возьми, было. Ацуши помотал головой из стороны в сторону, забавно размахивая челкой, затем склонил голову к плечу и улыбнулся стоящему перед ним парню. — Ты первый раз ко мне обратился по имени, Акутагава. Акутагава оцепенел. Он был настолько ошеломлен, что не мог выдавить ни слова. Поведение Ацуши повергло его в полное замешательство. Хотя, стоит признать, Рюноске и вправду нередко обращался к юноше на «ты», обзывая его «болваном» и тому подобными словами. Сам же Акутагава не мог понять, почему он не решается звать Ацуши по имени. Ведь сам парень без стеснения обращается к нему по фамилии. — Дурак, — вынес вердикт Акутагава, уже не смущаясь своего поступка. — Неужели мне нужно было заплакать, чтобы заставить тебя позвать меня по имени? — ехидно пролепетал Накаджима, почти вплотную вставая сбоку Рюноске. — А? Рю-нос-кэ… — Заткнись! — вскипел было темноволосый, снова краснея, но вовремя осекся, вспомнив, в каком месте находится. Серые глаза встретились с глазами, в которых плясали смешинки и что-то неуловимое для Акутагавы. Он вздохнул и повел Накаджиму к выходу. — Тебе пора возвращаться. — А ты поможешь мне еще как-нибудь выбраться из приюта и покажешь город? — внезапно просил юноша с нотками надежды в голосе. — Я так и не успел осмотреться, когда впервые оказался в окрестностях. Меня забрали органы опеки. — усмехнулся Ацуши и внимательно смотрел на «старшего», ожидая ответа. Акутагава ожидал такого, но все равно немного удивился. Он понимал, что Накаджима тянется к нему, но не мог понять, чем так смог заслужить его легкое, но все же доверие. Если вспомнить тех же воспитателей с детского дома, то Ацуши всячески избегал с ними любого контакта, невзирая на то, насколько добродушно они относились ко всем приютским. Странно, но Рюноске льстило, что Ацуши общается именно с ним. — Помогу, — спустя пару минут ожидания автобуса, который довезёт Ацуши обратно до приюта, ответил темноволосый. — Только мне вот что интересно, Ацуши, — позвал Акутагава юношу, когда он собирался заходить в автобус. Накаджима вопросительно взглянул на него из-за плеча, остановившись на мгновение. — Ты нашел то, что так долго искал? Акутагава подумал, что слово «долго» может не совсем подходить к Ацуше, но не ему судить, не узнав историю полностью. Поэтому он задал этот вопрос, не сильно задумываясь над тем, как спрашивает. Для Ацуши слово «долго» несло в себе ужас. Сколько же лет прошло с тех пор, как он лишился всего? Как он утратил смысл жизни, отчаянно цепляясь за крупицы надежды… Его стойкий характер не позволял ему сдаваться без боя. Но именно сейчас, в этот самый момент, Ацуши с уверенностью мог произнести: — Нашёл! Сияющая улыбка Накаджимы, озаряющая его новый смысл жизни, на мгновение осветила пространство, прежде чем он скрылся за дверями транспорта.