С тобой хоть на край света

      Антон пришёл после уроков в кабинет математики, потому что не понял тему — вместо учебы он переписывался на листочке с Ирой. Ему было скучно, а разговаривать на уроке нельзя, потому ребята общались через листок. После математики Шастун договорился с Арсением Сергеевичем, чтобы прийти в конце учебного дня. Антон заметил, что ему легче, когда преподаватель объясняет тему индивидуально.       — Арсений Сергеевич, ещё раз здравствуйте! — поздоровался Шаст, заходя в класс.       — Привет, — улыбнулся мужчина и встал из-за рабочего места, подходя к первой парте, где уже уселся ученик. — Ну давай, показывай, что ты там не понял.       — Тему не понял, — сказал Антон, доставая из рюкзака учебник. Арсений опёрся головой о руку и смотрел, как парень достаёт ручку и тетрадь. — Вот, — Шастун открыл книгу и показал пальцем на нужный параграф.       — Хорошо, — Арсений кивнул и взял книгу в руки, читая задания. Антон поднял тетрадь, открыл, но внезапно из листков вылетела бумажка и упала на пол. Учитель посмотрел на исписанный лист, наклонился и поднял её, пока Антон смотрел на него с волнением. Арсений, честно, не хотел читать ничего, но глаза сами прошлись по тексту на бумаге и его глаза округлились. — Так вот чем ты на моих уроках занимаешься, — улыбнулся Арсений и отдал листочек, где были написаны всякие комплименты Ире и слова благодарности Антону.       — Простите, мы больше так не будем, — Антон кинул бумажку в рюкзак и опустил голову, пытаясь хоть как-то скрыть покрасневшие уши.       — Антон, — серьёзно начал Арсений Сергеевич. Из-за такого тона Шастун немедленно напрягся всем телом. Он повернул голову в сторону учителя, который смотрел на него холодным взглядом. — Если ты будешь всё время переписываться на уроке, то плохо сдашь экзамены.       — Но я же прихожу после уроков, чтобы Вы мне объяснили всё, что я не понял, — сказал Антон, смотря немного напуганным взглядом на учителя.       — Это ничего не меняет, на уроках тоже нужно слушать.       — Знаете, мне легче, когда я прихожу после уроков, и Вы спокойно объясняете мне тему, — признался Антон и опустил глаза.       — Тогда если тебе так удобно, то приходи ко мне каждый день после уроков, буду объяснять тему, — после недолгого молчания сказал Арсений Сергеевич.       Антон поднял глаза и снова встретился с омутами учителя, которые уже не так серьёзно смотрели на него. Он выпучил нижнюю губу и немного наклонил голову в бок, все еще не отрывая взгляда от преподавателя и раздумывая. Тот, видимо, умилился этим выражением лица, потому что улыбнулся во все тридцать два зуба и смущенно отвернулся.       — Ладно, подумаешь об этом позже, а сейчас давай приступим к уроку, — сказал Арсений Сергеевич, беря в руки книгу. Антону показалось или учитель покраснел? Наверное, всё-таки показалось. Он немного тряхнул головой и вернулся к их уроку.

***

      — Ты едешь в больницу? — спросил Арсений Сергеевич, вставая из стула, когда они закончили свое занятие. Лиса всё ещё была в больнице, а Лена вместе с ней, и вот Арсений и Антон уже третий день вместе ездят к ним.       — Да, — сказал Антон, пряча в рюкзак книгу, тетрадь и ручку.       — Тогда поедем вместе, — сказал учитель, беря пальто, которое лежало на спинке кресла. Антон надел куртку и вместе с Арсением Сергеевичем вышел из класса, а после из самой школы.       Они сели в машину и выехали. Антон поудобнее уселся в кресле и положил рюкзак под ноги на коврик. Арсений посмотрел на него и улыбнулся, увидев как тот, высунув язык, печатает кому-то сообщение в телефоне.       — Cher, — прошептал Арсений и отвернулся, смотря на дорогу и думая, что Антон не услышал, но парень как раз услышал и, оторвавшись от телефона, удивлённо посмотрел на мужчину.       — Что Вы сказали? — поинтересовался парень. Учитель улыбнулся и на секунду повернул голову к Шасту, но сразу же отвернулся, увидев заинтересованный взгляд.       — Ничего такого, — отмахнулся учитель. Антон сощурил глаза и вновь обратил все свое внимание на телефон, начиная печатать сообщение.       Арсений еще раз посмотрел на парня. С тех трёх дней, что они ездят в больницу, Попова начало умилять каждое движение Антона: умиляло как он хмурит брови, пытаясь самостоятельно решить какую-то задачу; как парень, когда пытался вслушиваться в объяснения на уроке, наклонял голову в бок; как он просто смотрел на него своими очаровательными глазами, да так, что вообще отворачиваться не хотелось, а просто смотреть и тонуть в них.       — А Вам нормально было во Францию переехать? — вырвал Арсения из мыслей Шаст. — Не страшно было?       — Да нормально… — промямлил Попов, после чего решил развернуто ответить. — Сперва было страшно, потому что там нужно было разговаривать на французском, а это был мой первый опыт разговора с иностранцами. Некоторое время ты живёшь там, осваиваешься, а через какое-то время привыкаешь к этому.       — А Вы во Франции там кого-то встретили, ну типо, любимую женщину? — всё продолжал расспрашивать парень.       — Ну, конечно, я встретил любимого человека, и мы даже жили долгое время вместе, но потом расстались, — говорил Арсений, не отрывая взгляда от дороги.       — А потом что, никого? — Арсений помотал головой и поджал губы. — Никогда не поверю, что никто не хотел встречаться с таким мужчиной, как Вы, — улыбнулся Антон, а учитель не сдержался и засмеялся. Шастун закрыл глаза, вслушиваясь в этот красивый смех. Арсений редко смеялся, но всегда очень красиво, заставляя всё тело вздрагивать и покрываться мурашками.       — Спасибо за комплимент, — успокоившись, ответил мужчина. — Ну конечно, многие хотели со мной встречаться, но проблема в том, что я не хотел.       — Да уж, — грустно поджал губы парень. — Не могу даже представить, как плохо было тем девочкам, которым вы отказывали.       — Таковы реалии жизни, — пожал плечами учитель.       — А вы можете ещё что-нибудь сказать на французском? — попросил Антон, сделав те самые глаза кота из «Шрека». Арсений посмотрел на парня и, увидев этот «кошачий» взгляд, вновь засмеялся.       — Что сказать? — спросил Попов, возвращая свой взгляд к дороге.       — Что угодно.       — Эм… Aujourd’hui était une journée plutôt ennuyeuse, mais quand nous nous sommes rencontrés après l’école, tout allait bien tout du coup.       — Ох, какой же кайф, — Антон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, чувствуя, как покраснели уши. Он и вправду получал удовольствие от произношения учителя. Арсений разговаривал так, будто он чистокровный француз.       Учитель слушал Шастуна и улыбался, а в груди, подобно тягучему меду, растекалось тепло. Он не хотел принимать это, потому что понимал, какие могут быть последствия. Тем более у него есть Лео, и Арсений любит его, хотя можно ли это назвать любовью? Попов едва заметно потряс головой, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, но это не помогло.       — У вас очень красивый французский, — сказал Антон, поворачивая голову к математику и вырывая Арсения из этих ужасных мыслей, за что брюнет мысленно поблагодарил парня.       — Ну это благодаря бабушке и годам жизни во Франции, — улыбнулся мужчина.       — Вы так говорите про Францию, что с каждым разом мне хочется туда полететь всё сильнее и сильнее, — тихо засмеялся Шаст.       — Ну может когда-нибудь поедешь, там очень красиво.       — Тогда когда-нибудь точно поеду, — Антон улыбнулся и повернул голову к окну.       — Ты не против, если я включу радио? — спросил Арсений, уже начиная тянуться пальцем к автомагнитоле.       — Хорошо, — пожал плечами Антон.       Арсений включил радио. Там играла какая-то незнакомая Антону песня, но даже так он качал головой в такт музыке. Через несколько минут песня сменилась на другую, которую Шаст узнал с первых нот — «I will always love you».       — О-о, это моя любимая песня, — сказал Арсений и широко улыбнулся. — Просто обожаю её, — он начал губами петь песню, а Антон смотрел на учителя и не мог не улыбаться.       — Мне тоже очень нравится эта песня, — сказал парень. — Когда-то в детстве посмотрел «Телохранитель», тогда и полюбил её.       — Я тоже, — засмеялся Арсений. — Я потом всю неделю Лене говорил, чтобы она посмотрела этот фильм и послушала песню.       — Мне её жаль, — засмеялся Шаст, — зная, как она любит смотреть фильмы, ей это было, наверное, мучительно.       — Да-а, — Арсений тоже засмеялся. — Мы с ней вместе смотрели потом, и ей было так скучно смотреть, что она едва не уснула, а когда заиграла эта песня, и герои поцеловались… Просто нужно было видеть её эмоции.       — Вот теперь хочу знать, — Антон опустил голову, вслушиваясь в песню. — And I… — тихо начал петь он, закрывая глаза.       — Will always, — подхватил Арсений.       — Love you… — вместе продолжили они, расплываясь в улыбке.       Ребята пели и даже не заметили, как приехали, хотя песня ещё даже не закончилась. Антон и Арсений посмотрели друг на друга в тот момент, когда певица запела особенно высоко.

And I, I will always love you

      Они смотрели друг на друга и, чёрт, какой же это романтичный момент, когда на фоне играет любимая для обоих песня, а сами они смотрят друг на друга и не могут оторвать взгляд. У Антона внутренности заполняются незнакомыми раннее чувствами, а Арсений, как раз, ощущает такие же чувства, но знакомые: сердце стучит, дыхания не хватает, по телу пробегаются мурашки, а уши и щёки краснеют. Даже песня стала звучать тише, перед глазами у Антона были голубые глаза, а перед Арсением зелёные, и в ушах у обоих слышался стук их сердец.       — Нужно идти, — прошептал мужчина.       Антон кивнул, а потом повернул голову и открыл дверь. Выйдя из машины, Шаст полной грудью вдохнул холодный воздух, а руку положил на сердце, чтобы хоть как-то его успокоить, но ничего не вышло.       Попов тоже вышел из машины и, подойдя к парню, дотронулся к его спине.       — Ну что, пошли? — Антон кивнул, и они зашли в больницу.       — Тоша, — крикнула Лиса, когда парни зашли в палату.       — Приве-е-ет, — улыбнулся Шаст, подходя к кровати и обнимая девочку. — Как дела у тебя?       — Хорошо, — сказала она, — ко мне сегодня приходила медсестра, очень добрая… — говорила Лиса.       Лена, которая сидела на другой кровати, подошла к Арсению, стоявшему возле двери.       — Ты как? — спросил он девушку.       — Нормально, — кивнула Лена и встала возле него. — Завтра уже выпишут.       — Это хорошо, — сказал Попов и посмотрел на Антона и Алису, которые что-то рассказывали друг другу.       — Ладно, я сейчас приду, — проговорила Лена и вышла из палаты. Арсений, ничего не ответив, продолжал смотреть на парня и девочку, которые уже смеялись из-за чего-то.       — А давай я тебе расскажу сказку про одну принцессу, — сказал Антон, с интригой прищуривая глаза.       — Давай, — хлопнула в ладони девочка.       — Жила-была очень, ну прям очень, красивая принцесса, которую звали Алиса, — начал Антон, с каждой секундой меняя выражение лица. Арсений смотрел на них и улыбался.       — Как меня, —с улыбкой сказала Алиса, смотря на Шаста своими большими глазками.       — Да, — кивнул парень. — Ну так вот…       Арсений смотрел на ребят, слегка наклонив голову на бок, и не прекращал улыбаться. Со стороны это выглядело очень мило, когда Антон рассказывал сказку, меняя интонацию, голос и выражение лица, а Алиса смеялась, закрывая рот ладонями, и смотрела на него ожидая, что будет дальше. Вдруг Попов представил, что парнишка был бы очень хорошим отцом. И к чему такие мысли? Арсений сейчас не желал знать — просто хотелось наслаждаться этим милым моментом.       Попов, наблюдая за Шастом и Алисой, даже не заметил, когда вошла Лена. Она встала возле Арсения и посмотрела на него — тот продолжал глупо улыбаться, — а потом на Антона, который уже рассказывал самый интересный момент в сказке. Девушка не сдержала улыбки, а потом помотала головой и тихо прошептала, чтобы услышал только учитель.       — Ты палишься, — Арсений посмотрел на девушку, которая подошла к кровати, где спала, и взяла сумку.       — Чего? — улыбка спала, а сам мужчина пытался вспомнить, что сказала Лена.       — Ничего.       Арсений прищурил глаза, но затем вновь посмотрел на Антона и Алису, звонко смеявшихся. «Палишься,» — пронеслось в голове. «Палюсь…» — смирился Арсений и поджал губы.