Успокой меня заново

Весна в этом году началась рано. Уже в апреле сошел снег, и северная столица России накрылась тучами, из которых периодически лил дождь. Но жаловаться было не на что - погода стояла достаточно теплая. В принципе, жизнь, по-мнению Эли, в последние полтора года стала прекрасной: война кончилась, Рома теперь почти всегда был дома и даже, получалось проводить с ним много времени. Если отбросить некоторые тревожные новости о террористических актах внутри страны, то в принципе все было действительно хорошо. Сегодняшнее утро тоже началось с дождя. Он барабанил по крыше еще с ночи, но сейчас разбушевался сильнее. Эля опустила обе ноги на холодный пол и чуть поморщилась. Любил же Рома оставлять открытым балкон. Исакова огляделась в поиске тапок, но глаза наткнулись только на халат, заботливо повешенный на стул около кровати. Вчера он, кажется, валялся где-то около входа в спальню, но никому до него не было дела. Были заняты друг другом. Впрочем, раздумывая обо всем, что успело произойти вчера, Эля успела позавтракать и собраться на работу. Единственное, что вызывало некую досаду так это то, что она не успела закрутить волосы на бигуди с вечера. Но с другой стороны, вариант Роминого времяпровождения ей тоже нравился(стоит сказать по правде, куда больше любого другого варианта). Утро все таки было отличное. Исакова вышла из подъезда и огляделась, в поисках машины нанятого водителя. Признаться честно, она уже очень привыкла к личному транспорту и пользовалась общественным, только когда им с Ромой совсем не хватало приключений и веселья. Они ездили вместе на метро или трамваях, находя в этом какую-то свою романтику. Сев наконец в машину, Эля улыбнулась водителю. Его она знала с 93 года, когда Рома впервые прислал его за ней. — Доброе утро, Сергей Михайлович, — поздоровалась девушка, чуть улыбнувшись ему. — Доброе, Элеонора Евгеньевна, не промокли пока до машины шли? — вежливо поинтересовался водитель, улыбаясь ей в ответ. — Да нет, все в порядке. А вы как? Как супруга? Сын? — спросила Эля, поудобнее усаживаясь на сидении. Они всегда поддерживали такие легкие разговоры, пока ехали до театра. Иногда Исакова даже советовала что-то мужчине и довольно улыбалась, когда ее советы действительно помогали. — До свидания, Элеонора Евгеньевна, удачного вам дня. Товарищу майору доложу, что доставил вас в целости, сохранности, еще и счастливой, — произнес Сергей Михайлович, чуть кивая девушке. — До свидания! Спасибо и вам тоже удачи. Жене с сыном передавайте привет! — озорно ответила Элеонора, выскакивая из машины и торопливо добегая до служебного входа в театр, где на порогах ее уже ждала подруга. Девушки обнялись, улыбаясь друг другу и обменявшись парой фраз о самочувствии друг друга, направились до гримерки, продолжая обсуждать различные темы. Особенно Эля любила похихикивать над взаимоотношениях Эммы и своего старшего брата. Виктор очевидно нравился ее давней подруге, но никакого серьезного признания не было, скорее просто негласно встречались и все. Скрывшись за дверью в гримерку, обе актрисы принялись готовиться. Сегодня им предстояло два спектакля: дневной по мотивам романа Толстого «Анна Каренина» и вечерний по Чеховской комедии «Вишневый сад». Исакова точно знала, что на вечерний приедет муж и брат, а еще знала, что дневной спектакль посетит какая важная шишка из министерства. Ради него весь театр привели в такое состояние, что он казался новым. Эмма даже пошутила, что цветы на клумбе к приезду «важного гостя» тоже новые посадят, но этого, к счастью,не произошло. Спектакль отыгрывали на «ура». Цветы дарили уже после первого акта. Актеры были рады такому ажиотажу. Никто даже и подумать не мог, что в следующую секунду на весь театр пронзительно завопит молодая девушка. От резкого вскрика с балкона, который стремительно разнесся по залу театра, вся толпа стихла и вместе с актерами взглянула на источник звука. Видно было плохо, так как смотрели снизу вверх, но кто-то, сидящий около, закричал: — Убили! Милицию вызывайте! Эля испуганно переглянулась с Эммой, пытаясь понять что делать. Страшнее всего стало от осознания, что убийца мог быть все еще в театре. За следующие пол часа в театре начался переполох, больше походящий на сумасшедший дом. Милиция приехала во время и, прежде всего оцепила здание. Актрис и актеров заставили сидеть по гримеркам и ждать допроса. Исакова чувствовала себя крайне тревожно. Из мыслей ее выдернула вахтерша, заглянувшая в гримерку: — Элеонора Евгеньевна, там вас к телефону. — Кто? — удивленно спросила Эля. Действительно странно, что кто-то мог звонить ей сейчас, да и на городской общий телефон театра. Если бы это были близкие, то воспользовались бы сотовым, благо в семье они были. В любом случае, даже ради собственного интереса, девушка дошла до телефона, минуя взволнованных людей в коридоре и зайдя в каморку,где был телефон, приложила трубку к уху, — Алло? — Элечка, это я. Не спрашивай почему звоню так, мы поговорим об этом позже. Я знаю, что у вас сейчас там произошло. Пожалуйста, не нервничай, хорошо? Мы скоро будем у вас там и я заберу тебя, поедем домой, — сказал Рома совершенно спокойным голосом, который Эля привыкла слышать каждый день, только сейчас она была уверенна, что муж или сильно взволнованный, или ужасно недовольный, — И вот еще, сделай вид, что ты не знаешь кто я. Позже все объясню. — Простите, вы, кажется, номером ошиблись, — внимательно выслушав Рому, ответила Эля, после чего положила трубку и обернулась к вахтерше, неловко пожимая плечами, — Из больницы какой-то звонили, говорили, что у меня дедушка умер.. какой дедушка? У меня его не было никогда.. — Да такое часто бывает! Еще и денег требуют, наглецы! — возмутилась женщина, качая головой. Исаковой на секунду показалось, что в каморке стало отвратительно душно. Чуть оттянув воротничок платья, которое она уже успела переодеть, девушка покинула помещение и глубоко вдохнула. На душе стало еще более отвратительно тревожно. В голове крутились мысли, которые начинались с недавнего убийства и заканчивались странным поведением Ромы. — Девушка! Де-ву-шка! — окликнул милиционер, догоняя Элю. — А? — удивленно переспросила она, оборачиваясь, — Извините, задумалась. — Ваше имя фамилия? Вас допрашивали уже? Если нет, нужно пройти, ответить на пару вопросов. Вы чего по коридорам вообще ходите? — Исакова Элеонора Евгеньевна. Нет, меня не допрашивали, да и толку то? Я на сцене была, ничего не видела, — пожала плечами девушка, — Да я.. мне сказали, что звонят, вот я и поспешила к телефону. Думала срочно, а это мошенники какое-то. — Элеонора.. Эля. Красивое имя. Пройдемте ответите на пару вопросов, даже если не видели ничего, все равно надо, — ответил сержат, после чего повел Элю в более тихое место,где было меньше людей. — Элеонора Евгеньевна. Не стоит переходить на неофициальную форму, пожалуйста, — попросила Исакова, подумав про себя, что если бы Рома узнал об этом, то утопил этого сержанта где-нибудь в Финском заливе. — Да-да. Необязательно строить из себя недоступную, — усмехнулся мужчина, после чкго открыл папку, достал пару бумаг и щелкнув ручкой, записал фамилию, имя и отвество Эли, — Так значит вы актриса здесь. — Верно. Когда того господина убили, я была на сцене, ничего не видела, — повторила девушка, в сердцах топнув ногой от таких слов милиционера. — Хорошо-хорошо.. подозрительного ничего не видели? Может люди какие-нибудь. — Нет, я пришла в театр с подругой и сразу же ушла гримироваться, а потом надела костюм и пошла на сцену. Ничего такого я не видела. — Вот как.. вы замужем? — неотвлекаясь от записи, спросил сержант. — Что? Это разве имеет какое-то отношение к делу? — хмыкнула Эля, скрещивая руки на груди. — Нет, это мой личный вопрос, — усмехнулся мужчина. Была бы у Исаковой в руках сумка, милиционер быстро бы отхватил по своему нахальному лицу. Но сумки, увы, не было, поэтому девушка, превознемогая негодование, ответила: — Замужем. Могу быть свободна? Милиционер хмыкнул, сбросив с лица наглую усмешку и кивнул, а после вообще ушел быстрее Эли по коридору. «Какое ранимое у некоторых мужчин эго», — подумала про себя девушка, идя обратно в гримерку за своими вещами. Наконец оказавшись в служебном помещении, Эля накинула на себя плащ и взяв в руки сумочку, пошла к служебной лестнице. Ко всему ее недовольству прибавилось еще и возмущение от мигающей лампочки на лестнице. Исакова невольно подумала, что нормальную лампочку вывернули и вставили в люстру где-нибудь в фойе. От возмущения о подобном ее отвлек слабый блеск в углу стены, почти около двери на улицу. На секунду, Эля обрадовалась, что это сережка ее подруги,которую та потеряла, но нагнувшись, девушка увидела нечто иное. События следующих пары минут, развернулись еще более неожиданно и стремительно быстро. Пока Исакова осторожно заворачивала в платок найденную вещь, в здании сработала пожарная тревога и все, находившиеся в театре, принялись покидать его. Сунув платок с содержимым в сумочку, девушка быстро покинула здание, пару раз оглядываясь и пытаясь увидеть правда ли что-то горит или кто-то просто покурил около пожарной сигнализации. — Элеонора Евгеньевна? — послышался незнакомый мужской голос со спины. Эля удивленно и, слегка напуган но от такой неожиданности, обернулась: — А кто вы? — Пройдемте со мной, — ответил ей мужчина, одетый в гражданскую одежду. — Подождите, кто вы? Я не хочу идти с вами, не зная вашего имени, — возмутилась Исакова, а после попыталась открыть сумку и найти телефон. — Пройдемте, прошу вас, я не сделаю вам ничего плохого, — заверил ее мужчина и взяв ее за локоть, повел к машине, пару раз обернувшись и убедившись, что в общей суматохе их не заметили. — Я мужу позвоню, учтите. Я не стану говорить с вами, пока не увижу мужа, — продолжила возмущаться Эля, но ее слова явно не слушали и усадили в машину. — Здравствуй,Элечка, прости, что организовал нашу встречу таким образом, — сказал Рома, беря руки жены в свои и целуя тыльные стороны ладоней. — Рома! Что происходит,боже мой? Кто..? Что вообще творится? — переводя дух после такого волнительного события, спросила Эля. — Прости, милая, другого выбора не было. Открытый контакт могли зафиксировать, а сейчас это нам совсем не нужно, — ответил ей контрразведчик, убирая рыжую прядь жены за ее ухо и лаского улыбаясь, —Позволь представить. Это мои давние сослуживцы, Владимир Константинович и Климентий Иванович. Они из спецназа. — Пожарная тревога тоже твоих рук дело? — спросила Эля, удивленно смотря на супруга, а потом мельком взглянула на мужчин, сидящих на переднем смдении машины и неловко кивнула, — Да.. приятно познакомиться. Вы теперь этим делом что ли занимаетесь? — Ну конечно. Надо же было создать толпу и незаметно вывести тебя. Повторюсь, открытый контакт теперь опасен, неизвестно где сейчас убийца, а если бы он увидел тебя рядом со мной.. в общем рисково. Поэтому прости, что пришлось тебя напугать, — ответил Рома, поглаживая руки Эли, — Да,это дело поручено и нам тоже. — Но господам из милиции это знать необязательно, — заметил мужчина(тот самый, что уводил Элю в машину) сидя за рулем, — Текучки там слишком много, да и в принципе небезопасно доверять им секреты. — Вот как.. — ответила девушка,а после открыла сумку и под удивленным взглядом мужа и двух мужчин, сидящих в машине, протянула ему платок. Ткань быстро развернулась и показала содержимое. — Эля? Где ты ее нашла? — удивленно спросил Роман, рассматривая гильзу от пули и чуть хмурясь. — А жена-то у тебя не промах, — подметил один из офицеров. — Около двери у служебного выхода лежала. Я ее не сразу то и заметила, — пожала плечами Эля, смотря на мужа, а после уложила голову на его плечо. Рома среагировал быстро. Отдав пулю двум сослуживцам, он приобнял жену, чуть прижав к себе: — Переживаешь? — Ты довезешь меня и поедешь на работу? — спросила Эля, только потом понимая глупость вопроса. Конечно он поедет на работу, раз тут такое дело с убийством и его подключили к расследованию. — А ты хочешь, чтобы я остался с тобой? — спросил он, мягко улыбаясь, после чего добавил, — Я не поеду никуда. — Хочу,конечно же, — ответила Исакова, а после подняла на мужа взгляд и заметно осчастливилась, — Правда? Спасибо.. Рома невольно улыбнулся, смотря на супругу и в очередной раз думая, что все сделает, только бы каждый раз видеть как в зеленых глазах мелькают эти звездочки счастья. До дома ехали в молчании. Ну если быть точнее офицеры, сидевшие на передних сидениях обменивались короткими фразами на счет случившегося. Эля молчала, закрыв глаза и прислонившись к плечу мужа. Рома лишь иногда что-то добавлял в разговор коллег, но в остальном тоже молчал. — Может вы зайдете чаю попить? — предложила Исакова, как только машина остановилась около подъезда. — Спасибо за гостеприимное предложение, но откажемся. Работы много, — ответил Климентий Иванович, сельком взглянув на Рому, — На телефоне тогда. Майор лишь кивнул в ответ и поспешил открыть дверь жене, после чего подать ей руку. В голове был ужасно сильный поток мыслей, который с каждой минутой начинал мучать Романа. Единственное, что ему сейчас хотелось, так это обнять Элю или просто быть с ней рядом, поддерживая тактильный контакт, чтобы успокоиться. Исаковой, в свою очередь, все было понятно. Поведение мужа считывалось для нее легче легкого. Так что она сжала чужую руку в своей и улыбнувшись, добавила: — Не переживай так. Рома промолчал, смотря жене в глаза. Все таки вот она, его единственная слабость, которая читала его как раскрытую книгу. Но ей было можно. Лилин точно знал, что перед ней не нужно было прятаться. Все можно было сказать в открытую и не мучаться(хотя в итоге он особо и не говорил, скорее Эля просто догадывалась по его состоянию). Эля, в свою очередь, в такие моменты лишь озорно похихикивала. Рома и вправду казался забавным, похожим на ребенка,который не хотел отлипать от родителя. И она не возражала. Обнимала, прижималась сама, гладила по волосам. Отдавала всю себя, только чтобы он успокоился и пропало это сумасшедшее напряжение. Вот только, пока Исакова успокаивала мужа, в городе оставался один человек, который ужасно сильно волновался. Речь шла об Эмме, от глаз которой не укрылся странный мужчина уводивший подругу к машине. Она пару раз звонила Эле, но та не слышала и не подняла трубку, поэтому вызвала еще большую тревогу. В итоге, перепуганная Эмма дозвонилась Виктору и попросила поехать с ней искать подругу. У Исакова старшего в голове видимо успел застрелиться остаток здравого смысла, потому что он напрочь запутался в словах Эммы и, вместо того чтобы напрямую позвонить Роме, он действительно выбежал из части и поехал сначала за Крейвенас,после чего отправиться в самое банальное место - домой к сестре и ее мужу. Уже стоя под дверью, Виктор переосмыслил все свои действия и посмотрел на девушку, которая упорно звонила в дверной звонок: — Погоди, ты мне так успела мозги запудрить, что я забыл Ромке позвонить! Нахрен мы вообще к ним приехали, если ты думаешь, что ее похитили? Эмма повернулась на Исакова и похлопала глазами, убирая руку с дверного звонка, а потом выдала какой-то нечленоразоборнвй эстонский диалект(очевидно ругательный) и воскликнула: — Так это ты меня привез сюда!.. Возможно в следующие секунды развернулся бы спор, но открылась входная дверь. В дверном проеме стоял Рома, который,заметив гостей, чуть нахмурился: — Какими судьбами? Виктор, осмотрев товарища и сделав вывод, что столь резкий визит явно оторвал его от какого-то дела (Исаков прекрасно понимал от какого, но скорее не от дела, а от жены) и коснулся своей щеки, явно намекая Роме, чтобы он ее оттер от помады. — Эля дома? — с нотками возмущения, перепуганно спросила Эмма. Хотя сразу после поняла глупость вопроса, так как тоже осмотрела внешний вид Ромы. — Ром, кто? — спросила девушка, завязывая пояс халата и подходя к двери, а после удивленно уставилась на подруну и брата, — Вы чего? — Эля, ты почему трубки не берешь? Что вообще происходит? — вновь возмутилась Крейвенас, но тут же была перехвачена поперек туловища рукой Виктора и оттянута на безопасное расстояние от Ромы(которому очевидно грозила опастность за такую выходку с «похищением» Эли), — Эй! — Так, я сам все понял. Давай-ка я тебе сам все расскажу, а их мы в покое оставим? Люди там делом занимаются, а мы помешали, — проговорил Виктор, сдерживая смех, а потом виновато посмотрел на Рому и наигранно поклонился, — Простите, Бога ради. Перенервничали. Контрразведчик ошарашенно похлопал глазами, а потом обернулся на смеющуюся жену и сам невольно заулыбался, закрывая дверь, чтобы не слышать разборки Эммы и Виктора. Эстонка не на шутку разгорячилась и была зла, но теперь кажется больше на Виктора. Она хмурилась, ворча что-то на родном языке и вовсе не ожидала, что ее прижмут к подъездной стене. — А теперь коротко и по-русски, — потребовал Исаков, хмуря черные брови. — Да пошел ты нахрен, Витя! — заявила Эмма, топая ногой и тоже пытаясь хмуриться,ну или хотя бы состроить недовольный вид, который в момент растворился, как только Виктор прижал ее к стене. Исаков самодовольно усмехнулся, зная как на девушку повлияли его действия после чего уложил свою руку ей на щеку и подтянув к себе,увлек в поцелуй, уложив вторую руку на чужую талию. Крейвенас тут же успокоилась, но стоит честно признать, что одновременно с этим потеряла и самоовладение. Чертов Виктор! Чертов подъезд! Будь они хотя бы у нее, то Исакова бы утянули в квартиру и не выпускали бы некоторое время. Вообщем-то Эмма после такого быстро успокоилась и теперь не возмущалась на протяжении всей дороги до дома. Лишь задерживала долгий взгляд на нем, ровно до тех пор пока не почувствовала чужую руку на своей коленке. — Они встречаются? — внезапно спросил Рома, сидя на диване и перебирая какие-то бумаги. — Кто? Эмма с Виктором? — удивленно переспросила Эля, садясь около, а после вообще легла, закидывая ноги на коленки к Роме, — Да ты чего, нет конечно. Ты бы узнал, если да. — Так они же.. ну.. — приподнимая брови в изумлении продолжил он. — Да-да, иногда живут вместе, целуются и возможно еще чем-то занимаются. Это мы с тобой спустя пол года решили, что нам еще и кольцо на пальце нужно, а им нет, — пожала плечами Исакова, открывая книгу на нужной странице, — Скорее ты согласишься, чтобы я наконец взяла твою фамилию или.. не знаю, папа в отставку уйдет. Чем они признаются хотя бы сами себе, что друг друга любят. — Потому что отношения нужно продвигать дальше и наивысшаяя точка это брак, вот я и сделал тебе предложение, — ответил Рома, наблюдая за женой, а потом чуть нахмурился, — Я же говорил, что это для безопасности.. — Не начинай, пожалуйста. Ром, мне не нужны объяснения и оправдания. Сказал - я сделаю. Все. Как видишь я даже не расспрашивала про твои выходки в театре: Про спектакль по телефону, про пожарную тревогу, — все так же спокойно говорила Эля. Только сейчас майор наконец опомнился, что собирался рассказать все жене, но все никак не говорил. — Это тоже для твоей безопастности, — коротко заметил он и, выждав несколько минут продолжил, — В театре скорее всего есть крыса, иначе откуда убийце знать о местонахождение Кравченко? Поэтому я и попросил тебе играть спектакль по телефону, чтобы никто не понял, что мы говорили. Если бы позвонил на прямую - тоже бы могли услышать. Ну, а пожарная тревога - лучший способ растворить тебя в толпе, а потом незаметно увести. Прости, пока только такие способы для твоей безопасности. Исакова выслушивала его, кажется без особого интереса, ведь все это время внимательно проходилась глазами по строчкам на страницах. Тяжело выдохнув, девушка ответила: — Мда. Выйди замуж за контрразведчика и преврати всю свою жизнь в детективный фильм. Впрочем, мне жаловаться не на что. Он промолчал некоторое время, после чего потер переносицу и мягко погладил жену по ноге: — Нервничаешь? Эля подняла на него взгляд и несколько замялась, вновь пожимая плечами: — Боюсь. За тебя, прежде всего. Рома постарался подбадривающе улыбнуться, но вышло скорее слегка грустно: — Не надо, Эль. Вообще ничего не бойся, пока я рядом. Надо будет - спрячу, что никто не найдет. Исакова слабо улыбнулась, откладывая книгу и обнимая мужа. Все таки с ним действительно было спокойно, даже после слов, сказанных для успокоения, стало легче. Ночью даже уснуть получилось без проблем. Только ей. Рома не спал. Сидел на кровати рядом и смотрел в стену, на которой висела репродукция Рембрандта, плохо виднеющаяся в темноте комнаты. Рядом чуть заворочалась Эля, раскидывая по белоснежной наволочке рыжие волосы. Майор перевел взгляд на жену. Вот она - его слабость. Рыжая, зеленоглазая слабость, которую он любил больше всей своей жизни и за которую боялся, больше чем за себя самого. На самом деле страх был не беспочвенный. Рому всегда мучила боязнь, что его данные попадут в руки противника. Больше всего боялся, что таким образом найдут Элю и надеялся, что разница в фамилиях ее хоть как-то сможет уберечь. Тяжело выдохнув, Лилин потер переносицу, вновь смотря на жену. И вправду, самое ценное, что у него есть. Просидев так еще пару минут, Рома убрал локон с ее лица и тихо потянулся к прикроватной тумбе. Какое-то внутреннее чувство заставило его сейчас вытащить содержимое ящика и подцепил пальцами муляж, открыть второе дно.Майор вновь глянул на жену, убеждаясь что она спит и перепроверил заряжен ли пистолет, после чего сложил все обратно и поднявшись с кровати, отошел к окну, открывая форточку. Взгляд невольно устремился на погруженный в ночной сумрак двор. Среди всех машин, внимание Ромы привлекла одна и он чуть нахмурился, вспоминая всех владельцев машин в их доме. Важно заметить, что обладателей машин было не так много, да и во доме почти все друг друга знали. Мужчина потер переносицу, вновь хмурясь, а потом отошел от форточки и вернувшись к жене, обнял ее, чуть прижимая к себе.