Revenge

– Хенджин-щи, с вами все нормально? – обеспокоенный голос коллеги вдруг прозвучал совсем близко, из-за чего парень вздрогнул. Мысли поглотили его, словно бездна, вырвав из реального мира. – Да, я в порядке. А что такое? – Хван хмурится и поворачивается в сторону коллеги, чтобы следить за его реакцией. Этот худощавый и вечно улыбающийся парнишка не так давно стал ошиваться рядом с Джином, буквально не давая ему проходу. То кофе нальет, то нужные документы распечатает, а один раз вообще на свидание позвал, совершенно ничего не стесняясь. Может быть дело в национальности, так как юноша был родом, не из Кореи, а из Австралии - довольно приятное и солнечное место, если не думать о насекомых. Хенджину была приятна чужая забота, но этот парень совсем не слышит отказов. Даже после ситуации с Джувоном, когда тот заявился в офис и представился всем, как парень Хвана, коллега от него не отстает и по сей день. – Я просто проходил мимо вашего рабочего стола и заметил, что вашего лицо какое-то бледное. Не хотите кофе? – чужая внимательность немного пугала, потому что так скрывать что-то будет еще сложнее. Джин просто вымученно улыбнулся и кивнул в знак согласия, все равно не отстанет, проверено на опыте. – Хорошо! Тогда сейчас сделаю. Через пару минут горячий кофе уже стоял на столе, а Хенджин откинулся на спинку стула, с хмурым лицом буравя кружку. Он понимал, что по его эмоциональному состоянию ударила их миссия, но не понимал причины. Точнее понимал, но не хотел признавать этого. Минхо еще никого не убивал на глазах Хвана, и младший не может сказать, что в его убийствах было что-то необычное, что отличало бы его от того же Чана или Джувона, однако глаза… Джин не видел глаз Хо, когда он убивал своего отца, но когда тот выстрелил в парнишку, что не представлял никакой угрозы и даже был не знаком с Ли, его глаза выглядели действительно пугающе. Джин не знает, как выглядит сам со стороны, когда забирает чью-то жизнь, но он точно не выглядит так, словно это его хобби, которое приносит больше всего удовольствие в жизни. Для Минхо это выглядит не как работа, а скорее как игра, где жизнь человека совсем ничего не значит. И пугало то, что Хенджин совсем ничего не знает о жизни и прошлом Хо, не считая его имени, отца, друга и, пожалуй, тела. Он не знает, кто его мама, какое у него было детство, каким он был подростком и увлекался ли вообще чем-то или его с самых пеленок погружали в этот преступный мир. Странно, что будучи таким недоверчивым, он решился вступить в отношения с человеком, которого совсем не знает. А в отношениях ли они вообще? Или секс пару раз и милые прозвища с поцелуями ничего не значат? С этими мыслями Хван провел всю ночь в офисе отдела по расследованию убийств, разгребая накопившиеся бумажки и записывая пару дел в свой телефон, потому что некоторые из них могли быть связаны с их бандой, а значит им стоит быть в курсе. Кофе несколько раз сменялся в кружке, но уже самим Хенджином, потому что мало, кто любит работать ночью. Только лишь те, кому так комфортнее или хотелось освободить следующий день. После того, как начало светать, а веки парня были словно камень, он решил закончить с работой и поехать домой к Минхо, чтобы лечь спать.

***

Проснулся Хван уже ближе к вечеру, судя по красивому закатному солнцу, что переливалось оранжево-красными красками, заставляя глаза зажмуриться от яркости. Парень почувствовал на своей талии чью-то тяжелую руку, аккуратно поворачиваясь, чтобы не побеспокоить чуткий сон. Лицо Минхо в закатном свете было еще красивее, чем обычно, выделяя его ровный нос, длинные ресницы, что слегка подрагивали во время сна, и мягкие на вид губы. Хотя уж Хенджин то точно знает, что мягкие они не только на вид. – Так и будешь на меня пялиться и ничего не говорить? – Хо приоткрывает один глаз и хрипло смеется. – Я не хотел тебя разбудить, – секунда, и Хван уже оказывается под старшим, хлопая глазками, как маленький зверек, загнанный в ловушку. Ли был без футболки, благодаря чему его мышцы пресса красиво напрягались от легкого касания Джина. – Ты такой красивый, хочется съесть, – Минхо кладет бедра между бедрами младшего, наклоняясь к нему ближе, пока не почувствовал руки на своих плечах. – Я еще даже зубы не чистил, – смущенно шепчет Хенджин, но Ли на это просто закатывает глаза и впивается в пухлые губы требовательным поцелуем. Он исследует чужой рот, пробегаясь языком по верхним зубам, деснам, а после ловя чужой язык, не обращая внимания на легкое сопротивления парня. – Вот же… Присосался как осьминог… – Не говори так, словно тебе не нравится, – Минхо усмехается и делает легкий толчок бедрами, проезжаясь по чужому паху через штаны и наслаждаясь сладким стоном. – Умывайся и иди на кухню, у нас еще весь день впереди.

***

Хенджин проводит мягким полотенцем по влажному лицу, после чего встречается взглядом со своим отражением в зеркале, залипая. Он откровенно запутался, совсем не понимает, что испытывает к Минхо: с одной стороны, Хо первый, кто проявил заботу по отношению к младшему за долгое время, так как родители умерли еще в раннем детстве, оставив маленьких Хвана и Йеджи на воспитание тети и дяди, для которых дети были лишней морокой; а с другой стороны, Ли пугает, его слова и действия не внушают сильного доверия, словно тот что-то скрывает перед носом у парня, а тот даже и не подозревает, заползая в пасть к зверю по собственной воле. Хочется задать миллион вопросов, узнать про чужие привычки, желания, страхи, просто узнать человека, чтобы избавиться от этого липкого чувства тревоги и позволить собственному сердцу или тому, что от него осталось, полюбить. Когда Хван заходит на кухню, он ожидает увидеть уже готовый завтрак как в прошлый раз, однако Минхо стоит в фартуке на, о боже, полуголое тело, а рядом с ним стоят всякие заготовки в мисках. Парень с трудом отрывает взгляд от чужого тела, чтобы посмотреть, что именно находится в тарелках. В них были мука, яйца и прочие ингредиенты. Хенджин переводит удивленный взгляд на старшего, после чего тот усмехается и поясняет: – Я решил, что будет довольно романтично приготовить завтрак вместе. Это все, что нам понадобится для приготовления панкейков, – Ли подходит ближе, приобнимая за талию одной рукой. Второй же убирает с лица пару непослушных прядок, чтобы заглянуть в блестящие глаза. – Что думаешь? – А… Ну, если честно, я не умею готовить, – Хван растерянно смотрит на продукты перед собой, закусывая губу. – Все в порядке, я помогу, – Минхо улыбается и легко целует в губы, а после отходит, давая наконец свободное пространство. – Давай приступим. Все шло довольно хорошо, Хо заботливо направлял младшего и подсказывал, когда на него были обращены испуганные глаза. Но, в основном, тот делал все сам. Смешивать и долго мешать что-то было не тяжело, однако на финальном этапе у Хенджина возникли трудности, потому что он боялся все испортить, пока будет переворачивать эти панкейки, поэтому это решил сделать Минхо. Крепкие руки, с заметными змейками вен на них, аккуратно держали сковороду за ручку одной рукой, пока вторая с явным знанием дела лопаткой переворачивала вкусно пахнущие панкейки. Хван неловко отводит взгляд, когда замечает хитрый взгляд старшего, заметившего такие откровенные залипания на его руки. После того, как все было готово, Джин разложил все по тарелкам, также полив сверху кленовым сиропом, а после положил это все чудо на стол, пока Ли делал им кофе. Все это напоминало такую милую семейную идиллию и веяло спокойствием и уютом, но они не были ни семьей, ни даже парой, а на их руках столько крови, что любого нормального человека повергнет в шок, они просто другие. Да, они много кого убили, но души этих погибших не беспокоят по ночам в виде кошмаров, и чувство вины не заставляет всю жизнь раскаиваться, они спокойно сидят в просторной и светлой квартире, освещаемой только ярким солнцем, и завтракают, болтая на непринужденные темы. Когда же еда на тарелках закончилась, а кофе уже остыло, Хенджин решил снова поднять тему его сестры. Да, Минхо сказал, что найдет убийцу, но ему недостаточно, он питался ложными надеждами от отца Хо слишком долго, чтобы не поднимать эту тему при любом удобном случае. Да и тем более парень хотел узнать, может быть, он сможет дать какие-нибудь еще зацепки или, может, у самого Ли такие имеются. – Хен… – начинает тихо Хван, заставляя старшего, что поднялся из-за стола с тарелками, замереть и посмотреть глаза в глаза. Стало даже как-то неловко, из-за чего Хенджин слегка ведет плечом и продолжает, набрав больше воздуха в грудь, – я знаю, что ты говорил, что тебе нужно немного времени и что ты обязательно найдешь того, кто убил мою сестру, но… – тяжелый вздох, пальцы перебирают мягкую ткань пижамных штанов, – я устал ждать. И я был бы рад услышать хоть что-нибудь, любую зацепку или подозреваемых, вдруг я смогу что-то полезное вспомнить и помочь? Минхо вздыхает, наконец отмирая, и убирает грязную посуду в раковину. Хенджин очень нетерпеливый, что вполне логично, ведь он ждал слишком долго до этого. Но это немного мешает. Словно маленький ребенок в долгой поездке с родителями на машине, что все время спрашивает, долго ли им еще ехать. Раздражает. – Хенджин, – Хо подходит ближе, кладет руки под подмышки, заставляя младшего встать, а после усаживает его на стол. Руки по обе стороны от бедер, лица в непозволительной близости друг к другу. – Я понимаю, что ты чувствуешь. И на самом деле у меня есть парочка подозреваемых. Но я не собираюсь тебе о них рассказывать, потому что ты можешь сорваться и попытаться убить кого-то из них, даже не имея всех доказательств, – ведет носом по нежной коже шеи, а после целует, пуская мурашки по всему телу. – Тебе нужно научиться терпению. – Но я… – Тише, – звучит мягко прямо возле уха, но ощущается как приказ, который ослушаться нельзя, поэтому Хван закрывает рот. – Не переживай, ты точно узнаешь, кто убийца. Ты же мне веришь? Минхо легко разводит ноги в стороны, вставая между ними, и смотрит четко в глаза. В его словах не получается усомниться, он словно змея, что гипнотизирует своими сладкими речами, пока медленно закручивается петлей вокруг шеи, перекрывая воздух. Хенджин едва заметно кивает, ощущая на себе горячие прикосновения рук под футболкой. Он верит. Минхо хочется верить. И плевать, что до этого он сомневался. Иначе зачем Хо бы делал все это сейчас? Мягкие, но ощутимые поглаживания по спине вниз, вдоль талии, а затем снова наверх, по груди, задевая нежные соски. Хван издает тихий полустон-полувздох, цепляясь руками за чужие плечи. Хо наклоняется ближе, накрывая пухлые губы своими. Целует с напором, проводит языком по ровным зубам, потом по нижней губе, цепляя ее зубами, оттягивая, в тот же момент сжимая пальцы на сосках, выбивая полноценный стон из Хенджина. Тот заламывает брови и, с одной стороны, пытается уйти от болезненных ощущений, а с другой - крепче сжимает гладкую кожу под своими пальцами, оставляя следы. Минхо завтракал без фартука, поэтому чужие прикосновения приятно ощущались на голом теле. – Минхо… – хнычет младший прямо в чужой рот, когда тот толкается бедрами и не дает уйти от этого действия, прижимая к себе за талию одной рукой, пока другой все еще играется с соском. Невыносимые ощущения. Невыносимо приятные. – Пожалуйста…. – Пожалуйста что? Продолжить? Остановиться? – усмехается, все еще продолжая эти манипуляции, заглядывая в мутный взгляд напротив. – Чего ты хочешь, Джинни? Хван жмурит глаза, сам неосознанно двигая бедрами. Стыдно признаться в первую очередь самому себе. Разве Минхо не понимает, чего он хочет, разве не видит, в каком Хенджин состоянии? Глаза распахиваются, стоит только Хо болезненно ущипнуть за сосок, намекая, что он ждет ответ. – Продолжай… Однако вопреки озвученной просьбе, Минхо отстраняется, чтобы стянуть с Джина футболку, а затем и пижамные штаны. Белья под ними не было, из-за чего ноги инстинктивно пытаются сжаться, чтобы прикрыть собственную наготу, но лишь упираются в крепкие бедра старшего. – Аж дыхание спирает от твоей красоты, когда смотрю, – Хо мягко улыбается и чмокает в лоб. – Спасибо, – Хенджин улыбается в ответ. Было приятно услышать комплимент, особенно когда тело было полностью раскрыто перед кем-то. Минхо мягко помогает парню встать со стола, разворачивает к себе спиной, а после давит между лопаток, опуская тело обратно на стол, заставляя Хвана прижаться к нему животом. Он чувствует, как Хо разводит его ноги, как пальцы сжимаются на его напряженных ягодицах, слегка мнут их, благодаря чему Хенджин расслабляется. – Подожди меня, малыш, я сейчас приду. Как только Минхо отстраняется, чтобы уйти, скорее всего, за смазкой, Джин мгновенно чувствует холод, что прошелся по ногам, неприятно ежась, когда тепло чужого тела испарилось. Довольно неловко вот так лежать на гладкой поверхности стола, за которым они завтракали несколько минут назад. Сердце отдается в ушах, отбиваясь от стола, а нагота ощущается сейчас ярче всего. Однако Хо не позволяет смущению накрыть Хенджина с головой, довольно быстро возвращаясь с нужным предметом в руках. Пару мгновений спустя теплая рука оглаживает правую ягодицу, из-за чего младший вздрагивает, ему нравилось то тепло, которое исходило от Минхо, и он не хотел переставать ощущать его ни на секунду. Хо слегка оттягивает ягодицу рукой, открывая себе доступ к нежному колечку мышц. Пальцы в дразнящем жесте поглаживают, но не входят внутрь, разогревают. Внутри все сжимается от приятного предвкушения, поэтому Хван поворачивает голову в сторону, упираясь щекой в стол, чтобы увидеть лицо старшего, все внимание которого направлено Хенджину между ягодиц. Как же это смущающе и горячо одновременно. – Расслабься. Минхо целует младшего между лопаток, ожидая исполнения своей просьбы-приказа, а после немного грубо вставляет два пальца внутрь, выбивая из Хвана резкий вздох. После какого-то время без секса данные махинации отзываются не очень приятными ощущениями внутри, но он терпит, знает, что без этого будет хуже, поэтому старается расслабиться. Хо ведет второй рукой вдоль спины, ощущая под своими пальцами россыпь мурашек. Он согревает кожу мягкими поглаживаниями, чтобы Хенджин переключил свое внимание на другую руку. И это сработало, щекотные прикосновения приятно отзывались в паху, так что третий палец принять было уже гораздо проще. Минхо мягко поглаживал теплые стенки внутри, разводя пальцы, сгибая, получая тихие стоны из плотно закрытых губ. Собственный стояк дает о себе знать легкой пульсацией, стоит только парню под ним вильнуть бедрами навстречу пальцам и задеть член Хо. – Я хочу лицом… – просит Хван, когда пальцы покидают теплое местечко, а за спиной снова звучит щелчок крышки смазки, который сменяется мягкой усмешкой в ответ на чужую просьбу. – Переворачивайся. Хенджин сгреб себя со стола, поднимаясь на дрожащие ноги, а после ложится обратно, но уже спиной, замечая, как Минхо лениво проводит рукой вверх вниз по своему члену, распределяя смазку. На его руках проявляются вены, когда он с нажимом ведет пальцами от основания до головки, а после выпускает член, подходя ближе к Хвану. Такое зрелище заставило собственный орган дернуться в ожидании, а щеки гореть. Как можно быть таким сексуальным? Хо приставляет головку ко входу, встречаясь глазами с чужими, наклоняет голову вбок, как бы задавая немой вопрос. Хенджин кивает, а после выгибается до хруста в позвоночнике и издает громкий стон, когда Минхо входит в него полностью. Так легче, так меньше боли, но слишком много ощущений за раз у обоих. – Блять, – на выдохе издает Хо, чувствуя узкие стенки, что приятно сжимали его изнутри, не давая пошевелиться. Как же чертовски приятно. Однако он обеспокоенно смотрит на младшего, чья дрожь ощущалась изнутри. – Ты как? – Кажется, я не могу… – скулит тот, чувствуя такую скорую разрядку, а после испуганно смотрит на Минхо, когда тот сжимает член у основания. – Минхо? – Тише, маленький, я просто хочу растянуть удовольствие, – Хо наклоняется, нежно целуя, одновременно с этим делая первый толчок, на контрасте. Тонкие руки с длинными пальцами сразу же хватаются за чужие плечи. – Тебе нужно научиться терпению. – Ыгх… Отпусти, прошу, – просит Хван, запрокидывая голову, разрывая тем самым поцелуй. Зато теперь чужим губам открыта область шеи, по которой Минхо проходится поцелуями, делая глубокие толчки одновременно с каждым прикосновением губ к телу. – Хен! Глаза закатываются, а из груди рвутся громкие стоны. Член Хо на каждом толчке проезжается по простате, принося удовольствие и боль, из-за того, что пальцы все еще крепко держат у основания. Хенджин царапает крепкую спину, теряя голову от смешанных ощущений, даже не замечая, что в какой-то момент движения внутри прекратились, как и нежные поцелуи на шее. Джин промаргивается и встречает взгляд старшего, в котором будто бесы скакали, а губы были вытянуты в ухмылке. Это издевательство какое-то. Сначала доводит до края, когда Хван чувствовал, что может кончить даже с рукой Минхо на своем члене, а потом останавливается. Чего он добивается? В голове совсем пусто. – Хочешь кончить, Джинни? – обманчиво невинно спрашивает Хо, легко проводя по набухшему члену. – Тебе надо просто попросить. – Дьявол, Минхо… – хнычет тот, так сильно желая получить разрядку. Он хочет, чтобы Хенджин его попросил? Хорошо, ладно. – Пожалуйста, дай мне кончить. – Держись крепче. Ли довольно улыбается, получив желаемое, и, наконец, отпускает чужой член из захвата. Он упирается двумя руками в стол, чувствует, как Хенджин обвивает его ногами за талию, и срывается на быстрый темп. Комнату заполнили звуки шлепков тел друг о друга, а также плаксивые стоны Хвана, который уже был не в силах сдерживать переполняющие его эмоции. Приятно, слишком приятно. Тело вновь начинает дрожать, а стенки сжимать член внутри, долгожданная разрядка вот-вот настигнет, но Минхо снова останавливается, сцеловывая слезы с мягких щек, что не прекращают литься. – Ну-ну, чего ты хнычешь? – Джин тяжело дышит и смотрит на старшего очень обиженно. – Ты же обещал… – Все хорошо, – словно не слыша, Хо ласково убирает волосы с красивого лица. Сейчас Хенджин выглядел просто потрясающе - заплаканный, с мутным взглядом, полным желания, с красными щеками и надломленными бровями. – Я не нарушаю своих обещаний. Как только Хван восстановил дыхание, Минхо снова заставил его задыхаться, возобновляя толчки и помогая младшему рукой. Джин долго не смог продержаться, с громким стоном кончая себе на живот и сжимая Хо внутри настолько, что тот сам издал низкий стон. Сперма выходила долго, будто парень сдерживался всю свою жизнь, а эффект от оргазма был гораздо дольше и ярче. Когда сознание, наконец, вернулось к Хенджину, он только тогда заметил, что все это время был очень напряжен, поэтому вмиг расслабляется всем телом, судорожно выдыхая. Ли делает пару толчков, кончая прямо внутрь младшего, крепко прижавшись бедрами к его телу. – Распустил тут нюни, – Минхо мягко улыбается, стирая большим пальцем слезы с щек. – Что чувствуешь? – Я не знаю… – говорить было тяжело, голова опустела. Сейчас хотелось только спать. Хриплый смех звучит над ухом, и последнее, что помнит Хван прежде, чем отключиться, - теплые объятья.

***

Хенджин медленно открывает глаза, протирая их руками и поворачиваясь на шум в другом конце комнаты. Минхо стоял к нему спиной, застегивая ремень на черных брюках, а после потянулся за рубашкой из шкафа. Хенджин замечает на левом боку татуировку, что выглядывает из под брюк, в форме какого-то странного символа прежде, чем Хо наденет рубашку. – Что это за татуировка? Что она означает? – хриплым голосом интересуется тот, обращая на себя внимание. – Прости, я тебя разбудил, – даже не застегнув до конца пуговицы, Минхо подходит к кровати и нежно чмокает младшего. Его глаза немного опухли из-за слез, губы были искусаны, а волосы сильно запутались, потому что он постоянно ворочается во сне. Такой милый и невинный. – Эта татуировка означала символ нашего клана, куда входили мы с Чаном. Надо будет ее свести. – Зачем? Ты же можешь изменить символ твоего нынешнего клана на этот, – Минхо усмехается и поглаживает мягкие волосы. – В клане отца больше людей, чем было в моем, поэтому будет логичнее нам свести эти татуировки и набить новые. Да, меня должны бояться, но также и уважать. Понимаешь? – Хенджин кивает, прикрывая глаза, просто наслаждаясь лаской. – Ты можешь дальше отдыхать, для тебя работы в клане пока нет, мне все еще нужно разобраться с документами. – Мне надо на мою вторую работу, иначе вы останетесь без человека в полиции, – вздыхает он, открывая глаза, когда теплая рука исчезает. – Что ж, тогда нам не стоило этого делать на твердом столе… – нотки вины скользят в чужом голосе, заставляя Хенджина нахмурится. – Обезбол лежит в тумбочке, если что. Стакан воды на ней. Я подумал, что ты захочешь пить после пробуждения. – Черт… И как же я буду сидеть, – стонет он, зарываясь руками в свои волосы, вот стыдоба то будет, если кто-то заметит. – Прости, малыш, мне нужно бежать, – Минхо невинно улыбается, словно это не он вытрахал душу из Хенджина на том несчастном столе, и покидает комнату. Нужно соскребать себя с кровати и ехать на работу, чтобы сделать вид, что Хенджин хороший сотрудник.

***

Поясница отдает ноющей болью каждый раз, когда Хенджин хочет пошевелиться. Он не понимает, почему Минхо так резко решил заняться сексом на кухне, когда есть безумно мягкая кровать или, на крайний случай, диван. Тем не менее не жалеет об этом, ему все понравилось. А различные следы на теле и эта боль - лишь приятное напоминание о вчерашнем дне. Чужое присутствие снова не было обнаружено из-за большого количества мыслей в голове, поэтому Хенджин вздрагивает, когда на его плечо ложится маленькая ладошка. Он поворачивает голову в сторону нарушителя его покоя, хотя уже прекрасно знал, кого он там увидит. Только один человек будет так нагло нарушать личное пространство. – Хенджин-щи, вы не против выпить со мной кофе на кухне? Хочу с вами кое о чем поговорить, – лучезарная улыбка даже не дает и шанса на отказ. Хенджин вздыхает и встает со своего места, с трудом сдерживая стон боли. Кофе ему сейчас действительно бы не помешал, но пить его в компании с назойливым Феликсом не очень хочется. Возможно ему опять придется отказывать в просьбе начать встречаться или пойти куда-то вместе на ужин. Складывается ощущение, что Феликсу кто-то постоянно стирает память, и он забывает о том, что уже много раз получал отказ. Настолько он настырный. Маленькое помещение, отведенное под кухню, было сделано довольно просто: темно-серые стены, в более светлых тонах вся нужная гарнитура, по типу микроволновки и чайника, и небольшой светлый столик, за которым можно было поесть. Но всю эту грустную картину спасает панорамное окно, что выходило на красивый город. Возле этого окна и встал Хенджин, пока Феликс делал им бодрящие напитки. – В последнее время вы выглядите очень грустным, – Хенджин закатывает на это глаза, все еще стоя спиной к коллеге. И что теперь? Предложит расстаться с парнем, потому что с ним у Хенджина грустное лицо? – Я вспомнил, что вы один раз упоминали вашу сестру, когда разговаривали с боссом… Феликс подходит и протягивает белую кружку со свежезаваренным кофе, облокачиваясь спиной на стену рядом с окном, чтобы стоять лицом к Хенджину. Последний лишь изогнул бровь и сделал маленький глоток вкусного напитка. Уже даже нет смысла удивляться чужой любопытности, Феликс узнает все, что ему нужно, тем более, если это касается Хенджина, поэтому он просто молчит и ждет, когда Феликс расскажет, к каким выводам он пришел. – Я помню, что вы видели пистолет, который, предположительно, принадлежит убийце вашей сестры, однако босс почему-то не сказал вам о том, что на нем нашли странный узор. – Что? – впервые за время нахождения с Феликсом подает голос Хенджин. Вот это сейчас звучало очень подозрительно. О каждой улике рассказывают свидетелю или родственнику, потому что они могут вспомнить что-то, что поможет делу, однако Хенджину решили не говорить. А других родственников, которые могли бы помочь, у них нет. Поэтому если то, о чем говорит Ликс - правда, значит их босса могли подкупить, чтобы он держал эту информацию в тайне. – Откуда ты знаешь? – Скажем так… Я состроил глазки одному парню, который потом разрешил мне посмотреть на бумаги по этому делу. Он просто сам принимал участие в деле вашей сестры, поэтому у него был доступ к документам, – Феликс улыбается, видя, как на красивом лице напротив расцветает надежда. Он достает телефон из заднего кармана и, разблокировав его, протягивает Хенджину. – Я сделал фото на телефон, чтобы вы могли посмотреть. Может быть это как-то поможет вам. Стакан с кофе ставится на стол, а дрожащая от волнения рука берет телефон. Хенджин внимательно рассматривает фото документов, где подробно было написано, что внутри, в той части пистолета, откуда достается магазин с патронами, выгравирован какой-то символ, а также, что в интернете обозначения этого символа нет, и никто пистолеты с такими рисунками не производил. Глаза цепляются за само фото символа, после чего Хенджин мгновенно чувствует слабость в своих ногах, оседая на пол. Этого же не может быть, верно? Разве такие совпадения не бывают только в фильмах? Или, может быть, судьба просто издевается над бедным парнем? Иначе как еще объяснить то, что этот символ, который был на пистолете, Хенджин уже видел. Сегодняшним утром. На боку Ли Минхо. – Хенджин!! Что с вами? Вам нехорошо? – обеспокоенный голос Феликса звучит словно через толщу воды, где-то далеко. А его теплые прикосновения, совсем как прикосновения Минхо, обжигают. Хенджин резко отстраняется, роняя телефон, пытаясь уйти от этих рук. Зрение почему-то было каким-то расплывчатым, но он не сразу понял, что виной были его собственные слезы. Нет даже никаких сомнений, что это мог сделать кто-то другой из его банды, например Чан. Нет. Йеджи убил Минхо. Человек, которому Хенджин открыл сердце, с которым занимался любовью только вчера, убил его сестру. – Пожалуйста, ответьте мне!!! Что же делать… Хенджин резко встает и выходит из кухни, а после и из полицейского участка, не обращая внимания на обеспокоенность коллег. Он садится за руль своей машины и уезжает прочь. Теперь мысли о том, что Минхо совсем не искал убийцу, оказались не такой уж и глупостью. Ему так нагло врали в лицо, а он и не подозревал. Да, были сомнения, но они сразу же поливались чужой ложью. Однако теперь Хенджин знает. И Минхо за это поплатится.

***

Машина мчится на большой скорости, чудом никого не сбивая на своем пути. Хотя прямо сейчас Хенджин даже и не заметил бы, если бы случайно переехал человека. Взор закрывает целый коктейль из чувств: гнев, обида, боль, разочарование и дальше по списку. Какая-то его часть все еще надеется, что это был не Минхо, что это был кто-то другой из его банды, а он его просто прикрывает, поэтому так долго ищет убийцу. Однако головой он понимает, что это все бред, Минхо бы дал ему убить кого угодно, чтобы отомстить. Разве что не считая себя. Машина резко остановилась у здания компании. В бардачке всегда лежал пистолет на всякий случай. Все-таки он является киллером, ему нужно иметь что-то подобное под рукой. Хенджин достает этот пистолет, проверяет, заряжен ли он, а после выходит из машины. Прячет оружие в джинсы, сверху прикрыв длинной футболкой. Охрана на входе, узнав Хенджина, поклонилась ему и пропустила внутрь. Они бы пустили его, даже если бы в руках был автомат. Глупые, даже не подозревают, что он может сделать. Хенджин заходит в здание и спускается на лифте на этаж, где находился кабинет Минхо. Гнев немного поутих, позволяя разным мыслям пробраться в голову. Хенджин не знает, что будет делать, когда вот так ворвется и обвинит Хо в убийстве его сестры. Убьет? Простит? Заставит мучиться? Ползать на коленях и извиняться? Может быть, это вообще окажется не Минхо, и он просто ложно его обвинит, поэтому решил, что сначала он даст возможность объясниться, а дальше уже как пойдет. – О? Хенджин, что ты тут делаешь? Я думал, ты будешь на работе, – искренне удивляется тот, когда дверь в его кабинет резко распахивается. – Минхо, – только говорит Хенджин, глубоко вздыхая, пытается успокоиться немного, чтобы не достать пистолет прямо сейчас. Чему там его учили все это время, пока он работал на отца Ли? Нужно держать эмоции в узде. – Я очень надеюсь, что у тебя еще осталась совесть где-то там, в твоей темной душе, и ты мне честно ответишь на вопрос. Лицо Минхо тут же становится серьезным. Тон и слова Хенджина не предвещают ничего хорошего, и пока что причин такого резкого изменения настроения Хо найти не может. Рабочие бумаги остаются забытыми в стороне. Минхо встает из-за стола, медленно подходит к младшему, внимательно вглядываясь в напряженное лицо, но тот не позволяет к себе приблизиться и делает шаг назад. Кажется, случилось что-то действительно серьезное. – Ты убил мою сестру? – тихо, почти шепотом спрашивает тот. Время замерло в ожидании ответа. Глаза пытаются разглядеть в чужих хоть какую-то эмоцию, которая позволила бы понять, что это не Минхо. Это ведь не может быть он, такой ласковый и заботливый, когда Хенджину нужна была поддержка, такой сильный и уверенный, знает, что он делает, и принимает все последствия, такой такой такой… Внезапно тишину разрезает смех, а в груди что-то треснуло от того, что на лице нет ни капли сожаления. – Почему… Почему ты смеешься..? – спрашивает, все еще не понимая, продолжая отрицать. Нет, это не может быть он. – Не думал, что ты действительно сможешь узнать, – Хо все же подходит ближе к застывшему парню, почти вплотную, и стирает с щек полившиеся слезы. – Хотел поиграть с тобой подольше. – Зачем..? – Хенджин чувствует себя паршиво. Ему словно снова вырвали сердце, которое только-только начало собираться по кусочкам, и грубо растоптали прямо на глазах. – Что она тебе сделала? – Эта паршивая сучка изменила мне с каким-то там Джеем, – как чужой голос мог измениться за секунду до неузнаваемости? Хенджин впервые не слышит в нем заботы и теплоты по отношению к себе, как это было раньше. – Но зачем надо было ее убивать? Ты мог просто бросить ее! Из-за тебя я потерял свою семью, – голос сорвался на крик, потому что уже нет сил сдерживать внутри все эти эмоции. Не сосчитать, сколько ночей Хенджин проплакал, скучая по сестре. Как было тяжело все это время, что он потратил на поиски. И сколько в нем гнева копилось до этого момента. – И ты, блять, обманывал меня все это время? Тупо водил за нос, наслаждаясь моей болью? – Ты забываешь, что я мафия, а для нас отпустить человека - проявить слабость. Тем более я был очень зол на нее, – усмехается тот, проводя большим пальцем по дрожащим губам. Хенджин не на шутку разозлился, возможно, стоило бы бояться, но Минхо это лишь забавляло. Как котенок, у которого еще не выросли клыки. – Я не виноват, что ты так легко купился на мои слова о том, что я тебя люблю. Я даже сам удивился твоей наивности, но она была очень на руку, чтобы как можно дольше скрывать от тебя правду. Хотя, знаешь… Твоя сестра тоже быстро таяла от моей нежности. Мир рухнул в один миг. Хенджин с отвращением отбросил чужую руку от своего лица, доставая пистолет из-за пояса и делая пару шагов назад. Холодное дуло было направлено на Минхо, что слегка опешил от такого. Однако он снова посмеялся, не выдавая своего страха. Хенджин не выстрелит, ему не хватит смелости. – И что ты собираешься делать с этим? Убьешь меня? – Хенджину же было не до смеха. Он смотрел уверенно, в глазах плескался гнев, а его руки, что держали пистолет, даже не дрожали. Хо уже начал паниковать, а вдруг сделает, а вдруг хватит смелости? – Прекрати уже этот спектакль и убери оружие, пока не сделал того, о чем пожалеешь. Но Хенджин уже не слышал. Одна секунда, и комнату оглушает выстрел. Прямо в цель. Минхо в панике хватается за свою грудь, из которой уже вытекала кровь, пачкая дорогую одежду. Падает на колени, получая еще один выстрел в ногу. В ушах звенит, боль приходит не сразу из-за шокового состояния, но осознание того, что Хван выстрелил в него, быстро настигает разум. – Я тебя любил, ублюдок, – Хенджин подходит ближе, упиваясь чужим страхом, когда хватает за волосы и тянет на себя. Он не любил убивать, но сейчас этот момент ощущается, как самый правильный в его жизни. Это долгожданная месть. – А такие, как ты, не заслуживают жизни. И не волнуйся, я жалеть не буду. Хенджин делает последний выстрел в голову, отходя от Минхо, чтобы не навредить себе же из-за отдачи. Наконец-то эти бессмысленные скитания в поисках убийцы Йеджи закончились. Сердцу, вопреки ожиданиям, не стало легче, облегчение не настигло его после убийства. Наоборот хотелось рыдать навзрыд от душераздирающей боли. Он не жалеет, что убил Минхо, нет, но он правда успел привязаться к нему, довериться, как глупый щенок, которого подобрали с улицы, поэтому такое предательство убивает. Делает больно настолько, что в какой-то момент Хенджин подносит пистолет к своему виску, чтобы лишь избавиться от всей этой душевной боли, которая преследовала его после смерти сестры. Но он не стал убивать себя. Нет. Он будет жить ради Йеджи и на зло Минхо. Будет жить счастливо.