Faon avec le diable.

"Перейдём к печальным новостям сегодняшнего утра. Деяния неизвестной группировки или серийного убийцы продолжаются. Найденный труп неизвестного мужчины был опознан, почерк убийства всё тот же, ведётся следствие. Новых зацепок, что указывали бы на личность преступника или преступников, к сожалению, обнаружено не было. Продолжаем с трепетом следить за обновлениями по делу, в надежде, что виновных настигнет наказание. И спешу напомнить, чтобы вы были осторожны в позднее время, опасность не миновала, будьте бдительны! А сейчас, как и всегда, отвлечёмся на чудесный мир музыки! Играет..." Аластору было забавно рассказывать из своих уст о преступлениях, совершённых его же руками. Чувство безнаказанности и превосходства над другими заставляло самодовольно улыбаться и получать своеобразное удовольствие, рассказывая этот пункт сводок новостей. Почему же он пошёл по этому кровавому пути? Слишком сильно завышенное чувство собственной важности, из-за чего Аластор ставил себя намного выше других, играло огромную роль. Некоторых людей, уточняя, мужчин, он считал недостойными и жалкими. Умея хорошо анализировать чужое поведение и внимательно наблюдая за окружающим его обществом, ведущий мог с лёгкостью выявить тех, кто не подходил под поставленные им стандарты. Проблемы с агрессией и явно прогрессирующие расстройства привели Аластора к мысли, что он имеет право или даже должен лишать жизни неугодных. Больной мозг может заставлять людей делать ужасные вещи, превращая их в монстров.

***

Узкое, круглое пространство. Люцифер стоит на коленях – он не в силах поднять взора. Ох, как бы он хотел высказать всё, что думает всем, кто самодовольно сидит наверху. Серафимы такие напыщенные, изображать беспокойство и сожаление у них выходит лучше всех, конечно. –Моё дорогое дитя..светоносец. Поскольку тебе кажется, что ты лучше знаешь, по какому пути ступать человечеству..– Голос Господа звучал одновременно везде и нигде, он будто проникал через уши прямо в мозг, отражаясь эхом в черепной коробке. Всё было не так. Люцифер не считал себя лучше. Разве мог он так опуститься..? –Я дарую тебе свободу выбора. Только не в священном месте – сюда тебе дороги будут закрыты на долгую вечность. Ты сможешь делать то, что тебе заблагорассудится, будучи грехом гордыни и царём собственного мира – Всё звучало так, будто Бог делает ему огромное одолжение. Будто это не чистой воды изгнание, хотя Люцифер был достаточно преданным. Один разговор мог бы не допустить подобного исхода. Но в следующий момент свет на потолке высокой комнаты начинает отдаляться, гул от архангелов и серафимов утихать, а сам Люцифер почувствовал, как падает. Падает в личную бездну. Это наполняло злобой, обидой, горечью. Чувства смешались, а он всё падал и падал. Пока его как будто бы не опустили в холодный огонь. Через грудную клетку никак не хотел вырваться крик, хотя рот, кажется, был открыт. В любом случае его бы не услышали. Распахнув глаза, Люцифер мигом принял сидячее положение. Он привык к такого рода снам, но на этот раз проснулся слишком рано – обычно это случалось с падением с кровати или тряской за плечи от Лилит. Сейчас же это было связано с солнцем, пробивающимся через щель между задернутыми шторами. В аду не бывает так ярко. Недовольно поморщившись и оглянувшись, он увидел комнату Аластора. Сам же лежал на кровати, плед, которым его, видимо, накрыли, уже лежал на полу. Минута потребовалась Самаэлю для того, чтобы прийти в себя и наконец встать на ноги. Спальня, а по совместительству некий офис, был прибран, по крайней мере создавал такой вид, так как на столе всё ещё был творческий беспорядок. Впрочем до этого дела не было. Прочитав короткую записку, которая дожидалась его пробуждения, Люцифер вышел из комнаты. В желудке было пусто, с утра он всегда голоден. А готовить не умел - зачем таким заниматься, если у тебя есть магия? Но сейчас с запасами надо было обходиться аккуратнее, учитывая то, что вчера он упал в обморок от не очень то и сложного заклинания. Посему было принято решение сходить на кухню. Спустившись на первый этаж, он первым делом заглянул в комнату матери Аластора. Та мирно спала, на тумбе, вместо книги, уже находился стакан воды и порезанные фрукты. Улыбнувшись этой внимательности со стороны сына-психопата, Морнингстар вскоре стоял на кухне. В холодильнике было достаточно продуктов, наименований которых он даже не знал. Он помнил, как ещё до появления Чарли на свет, умел готовить блины. Но боялся испортить не только кухню, но и весь дом своей готовкой, учитывая то, какой беспорядок он оставляет после своих шедевров кулинарии. По итогу князь всея ада, грех гордыни, некогда лучший божий сын, завтракал водой и овсяным печеньем. После этого он умылся и привел себя в порядок, иначе за ночь рубашка успела помяться, а волосы превратиться в странную кашу. Как раз закончив с этим, он услышал тихое шарканье в коридоре. Аластор, вроде как писал, что придет не раньше девяти? Выглянув из проёма ванной комнаты, Люцифер был пойман взглядом и уже не мог спрятаться. –Кто Вы такой?– Вскрикнула женщина, которая, и так, стояла, державшись за стенку. Мать Аластора выглядела гораздо лучше, чем вчера ночью. Да и тот факт, что она смогла встать - не мог не радовать. Однако переживания о поимке заставили Самаэля неловко выйти из убежища и отвести взгляд. Хорошо, что он в человеческой форме, иначе вопросов было бы ещё больше. –Я..друг. Друг Вашего сына. Вчера мы выпили и я отрубился, прошу прощения за вторжение..– Он смог подойти ближе только тогда, когда женщина заметно успокоилась, а плечи её расслабились. –Меня зовут Самаэль, приятно познакомиться, миссис..?– Протянув ладонь, Люцифер улыбнулся. Мама Аластора была довольно низкой и хрупкой, но очень похожа на него. Особенно он подметил схожесть, когда она улыбнулась. Одинаковые улыбки. –Миссис Хартфельт. Взаимно, Самаэль. Какое необычно имя..да и сам ты..– Она окинула взором светлые волосы и достаточно бледную кожу. –..не выглядишь как местный. Прошу прощения, я сейчас болею, поэтому не могли бы мы переместиться на диван? Тяжело стоять– Совсем скоро они разговорились. Люцифер еле как смог заварить чай, возможно самый ужасный, что бывал в этом доме, но нельзя было подавать виду. Вникся в собственную ложь, даже придумал историю о том, как они с Аластором познакомились за барной стойкой. Было приятно просто болтать с человеком, который ничего не знает о твоём прошлом, о твоих ошибках. Как будто создаёшь себе новую личность. В любом случае он врал не во всём. Например, рассказал о дочери и неохотно затронул тему жены, узнал, что бывший муж миссис Хартфельт, а по совместительству отец Аластора, ушел из семьи ещё очень давно. Затем взгляд пал на фортепиано. Разговорившись о музыке и вкусах, миссис Хартфельт приподнялась и неожиданно подошла к инструменту. Села и поставила ноты перед собой. Её игра была восхитительна и кажется видя то, как жадно Самаэль глядит на клавиши, она подозвала его на дуэт. Дом наполнился "River Flows In You" в четыре руки. Они не сразу приспособились к темпу друг-друга, но под конец стало получаться всё лучше и лучше. Разделяя с кем-то столь простым своё хобби, Люцифер не мог не улыбаться. Однако в какой-то момент взор коснулся дверного проема, в котором стоял Аластор, отчего демон резко нажал на клавиши и встал с места. Почему-то было неловко перед человеком, тем более, Люцифер, вроде как, не должен был контактировать с матерью Аластора без его ведома. –Ох, Аластор! Faon, иди сюда– Миссис Хартфельт улыбнулась ярче, чем за весь этот день, поднялась с насиженного места и раскрыла руки для объятий. От этого падший почувствовал себя ещё более неловко, будто вмешался в семью в ненужный момент. Но и уйти просто так было грубо. Ведущий, честно говоря, не мог поверить своим глазам, ведь мама мало того, что вышла из комнаты, так ещё и игру прекрасно осилила. Когда же на него обратили внимание, он наконец вышел из прострации, в которой оказался и, широко улыбаясь, обнял матушку, не слишком крепко, ведь её организм ещё явно был слаб. Взгляд Аластора выражал столько тепла и нежности, что смотрелось очень непривычно, по сравнению с его обычной физиономией. Он был до ужаса рад видеть маму, что могла стоять на своих ногах, что сейчас улыбалась и была всецело счастлива. Аластору для собственного счастья большего и не нужно было. –Quel bonheur que tu vas bien..,–говорит тихо, практически шепчет, гладя её по голове. После заглядывает ей в глаза,–Я очень рад, что ты идёшь на поправку. Как ты себя чувствуешь? Получив подробный ответ, ведь женщина знала, что Аластору нужно знать всё досконально, иначе переживать он не перестанет, ведущий отмечает в голове, что Люцифер был прав по поводу того, что одного проведённого ритуала не хватит и придётся проводить ещё, но всё же результат уже ужасно радовал. –Мне нравится Самаэль, тебе стоит почаще меня знакомить со своими друзьями, иначе временами складывается ощущение, что ты общаешься только с радиослушателями,– Она тыкает его в нос, отчего Аластор чувствует себя неловко перед гостем, а после он шутливо закатывает глаза. Это была неправда, ведь ведущий посещал множество светских мероприятий, да и в развлечениях толк знал, отчего знакомых у него было предостаточно. Но личное знакомство матери с "другом" было и вправду впервые. –К слову...–Аластор программирует себя на иные обращения к Люциферу, чтобы подыграть тому, что тот напридумывал. Да уж, обращаться к владыке ада на "ты"-чертовский странный опыт,–Самаэль. Не знал, что ты столь чудесно владеешь игрой на фортепиано. Моё почтение, как от того, кто был частой причиной головных болей матушки, что, долгое время тщетно, старалась научить меня игре. Как у существа, которое живёт далеко не первый век, у Люцифера было очень много разнообразных хобби. Хотелось отвлечь разум и тело, а заниматься одним и тем же на постоянной основе слишком долго – утруждает. Поэтому он постоянно учился чему-нибудь новенькому. Но далеко не каждое его хобби оценивалось кем-либо положительно. По началу Лилит нравилось слушать музыку на разных инструментах, но со временем это начало её утруждать. Поэтому он давно перестал делиться новыми увлечениями с ней, а кого-нибудь другого не было. Посему ему было очень приятно услышать похвалу в свой адрес. Как будто на секунду забылся, кем является и почему именно находится в этом месте. Аластор переводит взгляд на стоящую рядом женщину, одаривая её тёплым взглядом.– Но я искренне благодарен, что ты не сдалась. Он получает в ответ добрый смешок, а затем выпускает маму из объятий. Разувшись, он проходит глубже в дом, осматривая кухню. Следов готовки не наблюдалось. –Вы не голодны?–Он заглядывает в холодильник, прикидывая, что мог бы приготовить из имеющихся продуктов,– Есть пожелания?–Было удивительно видеть такую любезность со стороны Аластора, но находясь в компании матери, он словно становился совсем другим человеком. И это не было лицемерием, чтобы показаться в её глазах лучше, чем перед остальными, просто немногие могли увидеть такую сторону ведущего, а женщина видела её всегда. –Я бы сейчас убил за блины с кленовым сиропом!– После тихого смешка со стороны миссис Хартфельт, Самаэль неловко улыбнулся. Его мнение Аластору явно не было интересным, но в любом случае успокаивала доброта со стороны матери радиоведущего. –Полностью, солидарна, mon vieux– Женщина пихнула его в бок и самостоятельно прошла к столу. Кажется не только Аластор был рад тому, что самочувствие миссис Хартфельт значительно улучшилось. Она сама расцвела и кажется была готова претендовать на звание второго солнца. За окном ярко светило солнце, ночью, видимо, пошел небольшой дождь, потому что на брусчатке виднелись прозрачные лужицы, а с листьев деревьев лениво падали холодные капли, норовя попасть на прохожих. Те, к слову, наслаждались благодатной погодой. Молодые мамочки неспешно шли с колясками, кто-то опаздывал, пытаясь на ходу выпить утренний кофе, а детвора прыгали по вышеупомянутым лужам, пытаясь сделать лучший трюк. И всё-таки, если открыть глаза на простые вещи, они оказываются прекрасными. В жизни надо успеть поймать момент для радости тому, что ты находишься на этой земле. Люциферу очень хотелось бы выйти и прогуляться, хотя бы узнать, как ныне поживает человечество, какие прогрессы есть. Но смысла в этом не было. Всё равно ему, в конце концов, придется вернуться в свою дыру. В разрушенный его же руками мир. –Ох, погода прелестная, верно?– Заметив взгляд Морнингстара, миссис Хартфельт подвинула свой стул ближе к его. Аластор в это время был занят готовкой, но они и не пытались скрыть свой диалог. –Да..– Протянул мужчина и потянулся, отчего в районе поясницы раздался хруст. –..но вам лучше не выходить пока что на улицу.– поспешно пришлось добавить. –Какой заботливый. Да я и не собиралась. Мои движения вон, – Кивнув на сына, который в это время переворачивал блин и перейдя на шепот, она улыбнулась –..есть, кому ограничивать. Я хотела сказать, что вы могли бы пойти погулять. В последнее время он стал затворником. Ты ведь женатый человек, Самаэль, помоги ему обрести своё счастье. Иначе внуков, такими темпами, увижу я не скоро. Засмеявшись на это, чем привлек внимание Аластора, Люцифер коротко кивнул даме. Он не собирался идти куда-либо с этим человеком, однако то, как она беспокоится за личную жизнь такого красавца – смешно. –Ох, ну я ведь серьезно – Та закатила глаза и уже обратилась к сыну, когда тот поставил тарелку горячих, кружевных блинов на стол. –faon, милый мой, как ты смотришь на то, чтобы пойти на прогулку со своим другом? Кажется у него в Канаде там совсем не бывает солнечных дней, раз он так жадно пытается насладиться ими через окно,– Люцифер подавился блином, которым успел забить рот. Аластор же, заваривает себе очень крепкий кофе, ведь находится уже больше суток на ногах, усталость начинает брать своё, сразу делая большой глоток, пока поливает румяную башенку из блинов сиропом. Не успел он сесть за стол, как матушка обратилась к нему и от услышанного улыбка на его лице колыхнулась. Ведущий не хотел идти никуда с Самаэлем, у них чисто деловые взаимоотношения и перешагивать в полноценную добровольную неформальность он не горел желанием. Да и это, чёрт возьми, просто напросто странно! А ещё с каких пор владыка ада стал канадцем?... Аластор бьёт Люцифера по спине, не особо заботясь об аккуратности, дабы помочь тому прокашляться от блина, которым он подавился. Хмыкает от того, что Самаэль так сразу накинулся на приготовленное блюдо, ну, раз уж владыка ада заценил, значит, готовит Аластор сносно. Наконец садясь за стол, ведущий переводит взгляд на матушку, что лучезарно ему улыбалась. –Мa chèrie, я очень долго на ногах, мне бы не мешало отдохнуть, нежели идти куда-то– Женщина цыкает, практически перебивая сына. –Аластор, в твоём возрасте энергии хоть отбавляй, тебе бы подышать свежим воздухом, а не сидеть в пыльной комнате, куда солнечный свет не попадает. А я хоть отдохну от твоего постоянного надзора,–последнее говорит шутливо, без упрёка, ведь она ценила заботу ведущего. У Аластора слабость к просьбам матери, поэтому он кивает, принимаясь завтракать. Утро прошло за дурацкими, но очень приятными разговорами и постепенно стопка блинов и кофе в кружке кончились, как и очередная тема беседы пришла к завершению. Матушка хотела начать новую, затрагивая детство ведущего, на что он смущённо встал со словами, что ему нужно привести себя в порядок. Услышав истории о том, как Аластор постоянно прятался за мамину юбку и однажды его за это прозвали пугливым оленем, за что тот в отместку придумал различного рода задирки, Люцифер совсем размяк. Эта атмосфера дарила семейное спокойствие и домашний уют. Пусть в жизни у миссис Хартфельт бывали трудности и порой такие, что хотелось опустить руки, она всё равно была счастлива. Счастлива, потому что..? Что для такого счастья нужно обрести? Тяжёлый вопрос. Сам демон считал, что жизнь вообще сама по себе бессмысленна. Особенно для бессмертного существа. У него уже нет целей, нет амбиций. Есть семья, в которой всё стремительно идёт по швам, а также в распоряжении целое дно, кишащее отвратительными грешниками. Как же он богат. Аластор же исправил кошмар на голове, протёр очки, да и костюм его изменился. Теперь поверх всего красовалось явно сшитое на заказ пальто красивого бордового оттенка, а на ногах оказались отполированные сапоги. Он не особо следил за модой, но это не мешало ему одеваться стильно и приковывать чужой взгляд. Спустившись вниз, он кивает Люциферу на дверь, попутно приобнимая маму на прощание, желает ей хорошо провести время и напоминает не перенапрягаться. Судя по одежде других людей, в том числе и сопровождающего его человека, на улице было немного прохладно. Самаэль почувствовал это только через несколько минут ходьбы, наслаждаясь такой свежестью. Заболеть он всё равно не может, а почувствовать такой нежный холод в аду уже не сможет. Да и видами полюбоваться тоже. Если за виды можно считать обычные улицы. Морнингстар смотрел на каждого человека, каждую витрину очень внимательно, что у некоторых прохожих вызывало опасение во взгляде. Улыбка на заинтересованном лице также не добавляла чувства безопасности. Аластор делает глубокий вдох. Прохладный ветерок треплет за волосы и аккуратно гладит по лицу, чтобы не обжечь колкостью. Пусть и светило солнце, прошедший дождь добавлял свежести, отчего жарко на улице не было. Чудесная погода. Он уже был здесь сегодня, но более ранним утром, отчего всё, что он успел почувствовать-это то, что замёрз до костей. Ведущий переводит взгляд на Люцифера. Ему было неловко представать в семейной рутине перед королём ада, как никак это довольно личное, но вроде как тот упрекать или подшучивать над ведущим не спешил, что не могло не радовать. –Понимаешь, почему я был готов даже душу отдать за эту женщину?–Аластор сам начинает диалог на откровенную тему, возвращая свой отчуждённо-холодный вид. После долгого обращения на "ты" он привык и совсем позабыл, что стоит перейти на более уважительное,–Такие простые моменты жизни могут подарить столько счастья, что на что угодно пойдёшь, лишь бы их не упустить. Тебе такое знакомо? Услышав вопрос со стороны Аластора, Люцифер нахмурился. Он несколько секунд понаблюдал за ним боковым зрением, а затем отвёл взгляд. –Я полагаю..да? Для меня изначально создали ад, так как я хотел обрести то счастье, которое не вписывалось в "правильные" рамки. Но прожив..– Владыка ада давно уже перестал считать свои годы, а день рождение даже в раю праздновать никто не собирался. –..дольше, чем мироздание, могу сказать, что счастье того не стоит. Оно приходит и уходит. Не вижу смысла стараться делать что-либо для того, чтобы удержать его на месте. Ведь в конце концов, ты всё равно его потеряешь. Когда-нибудь.– Он улыбнулся человеку, будто в действительности сказал верное наставление. Для него, по крайней мере, оно казалось самым верным. –Не спорю, как любая книга подходит к завершению, так и всё в этом мире когда-нибудь закроет свою последнюю главу. А счастье вообще подобно солнечному зайчику, что невозможно полностью поймать, но он дарит тепло. Я понимаю, почему ты придерживаешься такого мнения, но эта моя жизнь в разы короче, чем твоя и я хочу прожить её счастливо,–Он уводит взгляд вниз,–..или хотя бы попытаться. –Ох, ну, дело твоё, на самом деле. Всё равно в аду мы вряд ли встретимся. Ты скорее увидишь мою жену, нежели меня. А может тебя убьют в первую же твою зачистку. Кто знает, кто знает.– Тон был бодрым и только лёгкая ухмылка обозначала то, что слова не являлись шуткой. Аластор пока не хотел задумываться о своей предстоящей загробной жизни, ведь, как говорится, лучше жить здесь и сейчас. Но слова Люцифера чертовски заинтересовывают ведущего и он, вскидывая бровь, переводит на того взгляд. Судя по выражению лица Самаэля, он не шутил. –В плане? Что ты хочешь сказать тем, что мы с тобой не встретимся?–в голове куча мыслей-догадок, но Аластор хочет услышать подробности от самого владыки. Да и условием сделки была услуга, как Аластору исполнить свою часть, если Люцифер утверждает такое?,–И что за зачистки, хм?– –Ну'с..я не думаю, что тебе стоит знать. В конце концов, даже если ты узнаешь и захочешь исправить свои грехи пока жив - у тебя не получится. Мы оба знаем это.– Легко посмеявшись, Самаэль не успел добавить ещё одну колкость, как заметил высокое, в сравнении с другими, здание. На крыше располагалась странная конструкция с проводами и различными рычагами. На вывеске, которая располагалась над дверью, было каллиграфически написано "главная радиостанция". Как оказалось, Аластор работал в этом месте и сейчас ему надо было подключиться на полчаса. Голос его, по всей видимости, считался очень востребованным, так как зайдя в здание, многие сотрудники были рады его видеть. Самаэль же использовал невидимость – пусть это займет энергию, но со столькими людьми контактировать просто не хотелось. Идя позади Аластора, он с удовольствием разглядывал новые для себя приспособления повсюду. А когда они зашли в кабинет записи, едва сдержал себя от того, чтобы не нажать на ту или иную, очень заманчиво выглядящую, кнопочку. Дверь захлопнулась, и невидимость спала. Аластор не сразу заметил отсутствие Люцифера, что на деле шёл за ним по пятам, потому успел испугаться, когда владыка просто появился из ниоткуда в его кабинете. Мужчина сказал делать тому всё, что пожелает, главное-не мешать работать и не трогать аппаратуру, что исходит от первого пункта. Кабинет был не очень большим, но в нем было достаточно места для громоздкой аппаратуры, кресла на колесиках для ведущего и маленького дивана, видимо для отдыха между прямыми эфирами. Аластор умело переключал какие-то рычажки на панели управления и каким-то образом, среди стопки непонятных бумаг, с первой попытки нашел то, что ему надо было. Никто не будет разбираться в беспорядке лучше, чем тот, кто его совершил. Если честно, Морнингстар хотел ещё погулять на улице, и сидеть на одном месте было по началу удручающе. Но он знал, что сможет легко потеряться, если выйдет, а искать дорогу назад – будет как минимум проблематично. Поэтому он смиренно сел, а затем и лёг на диван, смотря на потолок и слушая мелодичный голос Аластора. Тон его был учтив, вежлив, но очень весел. Будто это не он за завтраком пытался привести себя в чувства с помощью горького кофе. Голос Аластора был его инструментом и слушая то, как он говорит про обычные новости и погоду за окном, было легко проникнуться этим тембром и звучанием. Люцифер слушал с прикрытыми глазами, а когда ему надоело лежать, подошёл к радиоведущему и стал рассматривать его бумажки. Тот был занят эфиром, но удостоил строгим взглядом. Почерк мужчины был не очень понятным, зачастую заметки пересекались стрелками, временем и иногда густо зачёркивались. Он как раз читал план на следующий эфир, когда человек закончил и нажал на нужную кнопку. –Я вижу, у вас в округе зачастились убийства. Кто бы это мог быть..– Демон улыбнулся и поставил бумажки на законное место. –Когда ты собираешься пойти на свою следующую "охоту"? Мне интересно посмотреть на твоё лицо, когда ты занимаешься чем-то подобным. Это было бы забавно– Аластор хотел было отложить лист с заметками, что помог ему грамотно провести эфир, но услышав слова Люцифера, вздрогнул и сжал его в руке, сминая. Какого чёрта... Нет, владыка ада, безусловно, имеет множество способностей, но об экстрасенсорике ни в одной книжке не было написано. –Putain de fils de pute...–явно озлобленно бормочет себе под нос, после выдыхая старается вернуть себе былое спокойствие, но нотки агрессии всё равно предательски проскальзывают,–И как давно ты об этом прознал? Ведущего раздражал тон Люцифера и в целом сказанные слова, отчего он сжимал рукой ручку кресла, на котором сидел. Аластору нравился факт того, что никто не знает о его деяниях, что все теряются в догадках пытаясь понять кто совершает эти кровавые преступления, и что в панике оглядываюся в тёмных переулках. А сейчас Самаэль настолько легко раскрыл этот секрет, что ведущий закипал от переполняющих его эмоций. Некоторым преступникам столь не хватает кого-то, кому они могли бы рассказать о содеянном, поделиться переживаниями или наоборот похвастаться, но наш серийник был абсолютно не таким, отчего это возымело обратный эффект. Владыке ада удалось сильно задеть мужчину, что ж, это удается не многим, но похвала-явно последнее, что он получит сейчас от Аластора. —Ох, хорошо, конечно приходи в следующий раз посмотреть на это шоу, раз тебе так интересно, я пришлю тебе персональное приглашение с датой и местом,—саркастично съязвил ведущий, закатывая глаза,—Как раз яму выкопать поможешь, лишишь меня самой нудной части, будешь полезным, ну не чудесно ли?–Аластор откидывается на спинку стула, складывая руки на груди и хмуро глядя на собеседника. Люцифер опёрся об панель управления не особо заботясь о том, что может что-либо задеть. Взгляд очертил сидящего человека. Аластор был похож на ребенка, когда делал подобное лицо. Съязвив, он ведь понимает, что выглядит как обиженный мальчишка, которому не разрешили пойти играть после заката? –Я вижу твою скромную душеньку..– Демон демонстративно закрыл один глаз и приставил большой и указательный палец будто оценивает щепотку. –..насквозь. Точно знаю, что на твоих руках была кровь. Знает ли миссис Хартфельт о твоём маленьком увлечении? Ох, не делай такое лицо. Я не буду ни о чем ей говорить. Сe sera notre petit secret– Аластор мигом проглатывает свой язык. Взгляд, который, как иронично, пробирался в самую душу ведущего, оставлял неприятное чувство, а слова демона заставили мурашки пробежать по телу. На фразу про матушку его лицо кривится в мечущейся между "прошу, не рассказывай.." и "расскажешь-тебе конец" эмоции. Он не слишком удивляется тому, что Люцифер знает французский и практически не имеет акцента в произношении, ведь сейчас его волновало более то, насколько Самаэль выводил его из себя. Но факт, что миссис Хартфельт тот ничего говорить не планирует не мог не радовать. Да и поверила бы она тому, кто живёт с ними всего день больше, чем собственному сыну? Аластор, желая выплеснуть свои эмоции, ударяет кулаком о косяк двери, выходя за Люцифером, что вновь исчез, ошарашивая всех присутствующих своим хмурым видом. Но, спохватившись и выползая из своих мыслей он возвращает улыбку на лицо, оправдываясь плохим днём. Ведущий, честно говоря, сейчас был бы только рад, если бы Самаэль так и оставался невидимым для чужих глаз, но что имеем, то имеем.