Была любовь.

      Медик автоботов в очередной раз поморщившись, смотрел в стену. В руках у него была бутылка крепкого энергозаряженный. Сам медик не любил пить, но каждый раз на протяжении этой недели после рабочего дня, садился на полу и пил. Причиной столь бурного пристрастия автобота к бутылке стало появления рэкера из-за которого завертелась вся эта история. Медик готов был прибить нахала, и каждый раз при виде этого автобота сердце внутри начало трепетать. «Ненавижу его...» — подумал рыжеволосый автобот, отпивая от бутылки.       Ведь рэкеру было мало приставать к нему, мало того он ещё и флиртовал со всеми на их базе, отчего медику становилось ещё больнее. Но сделать с этим он ровным счётом ничего не мог. Им как ни крути нужны были хоть какие-нибудь союзники в войне против Мегатрона. И ведь все могло пойти по совершенно другому сценарию. К сожалению нет. Просто нет. Толком не зная, что конкретно произошло между Паксом и Мегатронусом, Рэтчет не перстовал спрашивать об этом Ориона. Однако будучи Праймом Орион или точнее Оптимус просто игнорировал. — Рэтчет, ты тут? — в его дверь постучали.       А ведь медик после тяжёлого рабочего дня был очень сильно вымотан. Он не ждал гостей. Крикнув всего одну фразу, медик продолжил в наглянку и демонстративно смотреть в стену, попивая толи третью, толи четвертую бутылку. А его гость, по-видимому, был очень наглым потому, как дверь постепенно открылась. Рэтчет не видел гостья и лишь хмуро продолжил пить. Буквально все могло бы быть иначе. — Рэтчет, что ты творишь?! — голос был знакомым, но из-за количества выпитого автобот успел позабыть.       Он лишь пожал плечами и отвернулся. Ему не хотелось разговаривать особенно с Оптимусом, который видимо что-то не досказав, сейчас решил об этом поговорить. Однако увидев в каком сейчас состоянии был Рэтчет, лишь поджал губы. Он дорожил друзьями, а когда его друзья вели себя так... То он невзирая на усталость пытался помочь даже когда его помощь вообще не требовалась. Сев рядом с Рэтчетом, и осторожно обняв медика, отчего тот вздрогнул, Оптимус грустно улыбнулся. — Оптимус, чем... ИК... Обязан? — растерянно и пьяно спросил рыжеволосый.       Прайм же продолжая грустно улыбаться, смотрел на медика. Эти все его движения, во многом напоминали Оптимусу себя же. Вся эта история, которая послужила началу войны, затянулась и отравляла все внутри синеволосого и его самый близкий друг, по-видимому, переживал то же самое. Не зная, что конкретно произошло, он строго посмотрел на друга. — Бросай пить, — протянул он. На что рыжеволосый отрицательно помотал головой... ...снова... ...решив потянуться к бутылке... Продолжение следует...