Сахарок

      Месяц подходил к концу, а вместе с ним и отпуск. Бетонный пирс омывался пенистыми волнами, слизывая пыль и оседая влагой на одежде. Воздух пах свежими водорослями, мешаясь в коктейль с тонким соленым привкусом. Куба сжимает плечи Ивана, так крепко, что на смуглых руках проступают вены. Россия вновь непроницаемо улыбается, пряча эмоции за холодной маской, незыблемой, как и сам русский.       - Отвечай, - бурлящий рокот, подобно лаве в жерле вулкана прорывается наружу. Они стоят настолько близко, что чувствуют дыхание друг друга на коже.       - Разве в этом есть необходимость? - ледяной ласковый тон России остудил нарастающую ярость. Фидель удивлялся каждый раз, когда не мог довести дело до конца из-за такой приторной интонации. Выражение лица - ужасно сладенькое, неестественно слащавое.       - Я принял тебя не просто гостем, а товарищем. Позволил узнать меня, увидеть родное мне, - опустошенно произнес кубинец, все еще не разжимая пальцев.       Кубу всегда немного тревожила непредсказуемость русского. Иногда этот белоснежный гигант представал в нежном, холодном настроении, подобно снежинке, тающей на коже. В другие моменты, ледяной глыбой, неумолимо надвигающейся и подавляющей всякое сопротивление. Точно предугадать нельзя, в его кудрявой голове могли ворочаться разные мысли, понятные только ему. Сейчас русский казался отстраненным, как январская метель.       - Разве я утаивал от тебя что-то? - язык России липкой патокой скользил между зубов. Фидель проследил за этим движением, засматриваясь на бескровные губы.       - Но прямо сейчас ты молчишь, - произнес кубинец подавленным голосом, хотя внутри все готово было взорваться тирадой возмущения.       - Я совершенно искренен перед тобой, на исповеди дам такой же ответ, - Куба никогда не слышал такой чужой, безразличной манеры от Ивана. Чем он заслужил такое отношение? Россия выражал больше участия и волнения в разговоре с США, чем когда-либо с кубинцем.       - Почему? - со слабой надеждой спросил Фидель. - В чем причина? Ты ищешь одобрения у кого угодно, волнуешься о том, кто хочет убить тебя. Но не готов подарить и каплю того же тому, кто любит тебя.       На лице русского застыла улыбающаяся маска, намертво въевшиеся в кожу. Глубоко внутри кровоточил старый шрам, оставленный в незапамятную эпоху, когда он был совсем маленьким. Фидель ухмыльнулся, неожиданно весело смеясь и толкая Ивана с пирса в пенистую пучину.       - Это тебя взбодрит! - прокричал в волны кубинец, закидывая полотенце за шею. Внутри все заледенело от непредсказуемого ужаса. Куба не думал, что когда-нибудь решится на такое.       Бледная рука зацепилась за бетонный край, подтягивая массивное полноватое тело. На кудрявую копну волос приземлилось махровое полотенце.       - Твоя фата, дорогой товарищ. Мы могли быть вместе, но нас разлучила злая стихия! - пропел Фидель с язвительной интонацией, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Иван учтиво улыбнулся, кутая голову полотенцем в подобии тюрбана.       - Злой стихии помог злой рок, - русский хотел сказать что-то еще, но резко замолчал. Ладонь кубинца легла на затылок, больно сжимая, притягивая ближе.       - Но злой рок никак нельзя победить? - с надеждой спросил Куба, вглядываясь в непроницаемые лавандовые глаза.       - Все определено, - русский жестко отрезал дальнейшие рассуждения, явно не желая продолжать разговор. Сейчас не время и не место для такого. Россия еще не готов к переменам.       - У всего есть конец, но не всякий встретит его в компании друзей. Разрушение дает рождение новому, но какова будет расплата? - Фидель с грустью произнес эти напутственные слова, замолкая и долго обдумывая их судьбоносность.       - Пока этот час не настал - нет нужды в скоротечных желаниях, - Иван сохранял невозмутимое спокойствие, пока кубинец разочарованно вглядывался в его лицо, желая распознать хоть малейшую теплую эмоцию. Россия стоял неподвижно, даже не шелохнувшись, когда особо сильная волна чуть не утянула его с пирса за собой.       Боль отвержения разливалась неприятной патокой в груди, просачиваясь раскаленной лавой в сердце. Куба знал с самого начала, что избежать отказа невозможно, если только не приложить русского чем-нибудь крепким. Хм, идея!       - Не нужно устраивать сцен страсти, - ухмыльнулся Иван. - От этого бывают экономические издержки.       - Я уже это сделал, - кубинец молниеносно вытащил из кармана небольшой пистолет. - Интересно, если я выстрелю тебе в сердце, то оно прольет кровь, или там только кусок льда?       - Скоро корабль, думаю, мои удивятся, увидев плавающее тело рядом с причалом, - глаза русского потемнели, приобретая аметистовый оттенок. В воздухе, помимо морской прохлады появился пронизывающий до костей холод. - Помни в каком ты месте и в какое время.       - Надо же, ты подумал, что я смогу причинить тебе вред? - рассмеялся Куба, сжимая пистолет еще сильнее. Его палец дрожал на курке, колеблясь от переполняющих противоречивых чувств. - Я предан тебе, неужели не очевидно? Что еще сделать, чтобы до тебя дошло?! Самому прыгнуть в море или прострелить башку?       - Достаточно вежливо проводить, - не сдавался русский. Фидель печально опустил голову, пряча маленький пистолет в кармане ярких шорт. Правда, наивно было надеяться на откровенность Ивана в таких отношениях. Россия не может быть душевно обнаженным, когда тепло, Кубе, в свою очередь, не под силу быть холодным с товарищем. Замкнутый и обреченный круг.       - Когда уже приплывет этот корабль? - кубинец потер глаза и посмотрел на голубеющий горизонт. - Неловко так стоять после всего, как будто Израиль прощается с Египтом.       - Надеюсь, Альфред их пропустил, - невозмутимо улыбнулся Россия. - Я его предупредил, чтобы не думал лишнего, а потом выбросил жучок. Знаешь, где он был? В подкладке пальто.       - Как? - ужаснулся Фидель. - Он еще Флэшом что-ли стал?!       - Сам не знаю, наверное, заменил пальто на копию, а потом поменял обратно местами, чтобы разницы не было заметно, - задумчиво пожал плечами русский. - Ты читаешь его комиксы?       - Исключительно в ознакомительных целях, - румянец незаметно проступил на смуглой коже. - Нужно знать психологию врага.       - Достаточно смотреть, что враг делает, - добродушно улыбнулся Иван. Кубинец расплылся в улыбке в ответ. Сейчас русский казался таким близким, но Фидель одернул себя. Это ложь, единственный секрет, который возможно заметить только при ближайшем знакомстве.       - Но тебе оказалось недостаточно, иначе откуда ты знаешь, кто такой Флэш? - беззлобно заметил Куба.       - США шлет комиксы в качестве примирения и культурного обмена, последнее - предположительно. У меня целая стопка накопилась, я уже знаю их персонажей лучше, чем твоих родственников. Интересно, он действительно думает, что это может послужить началом дружбы, или шутит, как и всегда?       - Ему плевать, - серьезно ответил кубинец. - Он просто подкалывает тебя. У него есть такая тема, вроде оказал внимание, но паршивое. Подарить комикс после чуть не случившейся ядерной войны - насмешка.       - Мне кажется здесь что-то замешано еще, - тихо задумался Иван. - Он ведь свои отправил, с пометками…       Кубинец поднял густые брови, замерев в нерешительной озадаченности. Они молчали, думая о разном, вглядываясь в медленно приближающуюся фигурку корабля. Сегодня море волновалось, но слабо, будто разыгравшийся младенец в колыбельной. Экипаж должен быть в добром здравии и хорошем настроении.       - Черт возьми, почему они так долго?! - Фидель перенял манеру русского ругаться, нахмурился и сложил руки на груди. Корабль явно не торопился, нервируя этим взвинченного кубинца. Молча стоять было неловко.       - А ты хочешь побыстрее от меня избавиться? - хитро улыбнулся Иван, разворачиваясь всем телом к товарищу. Брови Кубы взмыли вверх от удивления.       - Я был бы не против, если бы ты здесь поселился, - откровенно ответил кубинец. - Вот только ты явно не разделяешь моего мнения.       - Прости, здесь слишком холодно, - в привычной манере ухмыльнулся русский. Куба чуть не взорвался гранатой, чеку которой беззаботно дергал Иван. Каждый раз кубинец надеется на что-то, и каждый раз все безжалостно обрывается о ледяную глыбу, сковавшую сердце России.       Фидель не сразу понял, что произошло, не сразу успел сжать руками массивное тело, и не сразу ответил на поцелуй, замерев, как статуя. Когда русский медленно отстранился, корабль уже спустил трап, ожидая свою страну. Россия неспешно поднялся по нему, прихватив чемоданы, которые чудом не унесло в море, и непринужденно помахал рукой на прощание до дрожи потрясенному кубинцу.       - Брагинский, чтоб тебя Чупакабра сожрал, - мучительно выдохнул Куба. На душе было томительно тоскливо, хотя разум старался убедить разбушевавшиеся сердце в том, что это ничего не значит. Россия всегда любил так делать, а потом жестоко отбирать, играя в забавную для него игру, понятную только его отмороженному мозгу.       Корабль уже еле просматривался на водной глади, но кубинец продолжал стоять на пирсе, провожая взглядом чернеющую точку на горизонте.       - А мы ведь больше не увидимся, - Фидель расплылся в усталой улыбке, посылая воздушный поцелуй. Он присвистнул, разворачиваясь широким шагом и покачиваясь пошел домой.       На вечер у него еще осталась бутылочка рома.