Гортензия

«Что такое со мной происходит? – напряженно думал художник Рене. – Такое чувство, что я стою на пороге какого-то великого свершения, а между тем мое вдохновение высохло, как лужа после дождя. Непременно, я должен сейчас создать что-то великое, поистине грандиозное – но что? Нарисовать какую-нибудь смазливую красотку? Или живописный пейзаж?.. Фи! Какое мещанство! Ведь таких картин – сотни! Нет, не этого просит душа!.. Или вообще ничего не просит?.. Или она так же умерла, как мое вдохновение, и осталось только тело, которое ест – для того, чтобы жить, и живет, для того, чтобы есть?..» С досады на самого себя Рене махнул рукой, прервал свои невеселые размышления, и на всякий случай, положив в карман бумагу и карандаш, отправился к морю. Удивительное дело – в последнее время туда его все время тянула какая-то неведомая сила – в любое время суток и в любую погоду – будь то палящий зной или сковывающий холод, буйный ветер или надоедливый дождь… Когда Рене пришел к морю, сиял ясный день, но было безлюдно, а на берегу, повернувшись на бок, лежало странное, ужасного вида, создание, при виде которого опытный, наделенный богатым воображением, художник застыл от страха. Это была огромная, фантастических размеров, рыба, покрытая стального цвета чешуей, с короткими плавниками, большими немигающими глазами и полуоткрытым ртом. Несомненно, это была бы обычная рыба, если б туловище ее не оканчивалось человеческим торсом, бесстыдно обнаженными бедрами девы и красивыми, стройными ногами, достойными танцовщицы. Эти бедра и эти ноги были так прекрасны, что вполне могли бы принадлежать какой-нибудь замечательной красавице, если б не принадлежали… рыбе. Зрелище было настолько пугающим и завораживающим, что Рене не мог убежать, не мог отвести взгляда, а стоял, как заколдованный. Он боялся этой странной морской девы – и в то же время любовался ею. В самой безобразности облика ее читалась какая-то чарующая красота, в нелепости вида – особая гармония, в бесстыдно обнаженных бедрах – кристальное целомудрие, а в пустых и бесцветных глазах рыбы – глубина человеческой мудрости и скорби, сочетающаяся с поразительным многоцветьем чувств. Рене заметил, что она осознанно смотрит на него, словно прося о чем-то. Вдруг существо начало задыхаться и биться о землю, безмолвно крича о каких-то своих, никому не ведомых, безмерных страданиях, избавить от которых могла лишь Смерть, которая, очевидно, подошла уже вплотную к этому несчастнейшему в мире созданию, в агонии трепыхавшемуся на берегу… …Рене потерял чувство и провалился в извилистый лабиринт странных видений.