Сквозь красные пески

Сет сидел у входа в зал охотников и задумчиво глядел по сторонам. Эва что-то задерживалась, хотя на безупречное исполнение задания он даже не рассчитывал. Упрямая, хитрая, временами взбалмошная… Досталась, конечно, ему должница. Хотя глупо было с себя ответственность снимать, всё-таки он не бог солнца, или кто там еще в египетском пантеоне поприятнее есть. Имя не может целиком определять характер человека: все-таки испытания, через которые проходит каждый, и его окружение — любящее ли, отстраненное, — вносят свою лепту в формирование личности. Однако определенные качества в нареченном или нареченной особым именем рассмотреть можно. В Эвтиде качества бога хаоса читались на раз-два. Как бы Сет ни ворчал на подопечную, ему это льстило. Солнце медленно ползло к горизонту. Мужчина хмурился: время могло сыграть против них. Несколько отрядов охотников покинули город с важным заданием, подозрительного вида торговка собиралась улизнуть вслед за ними. Едва ли до полуночи вернутся, но мало ли… Не сделав с виду ничего примечательного, бог поднял песчаную бурю. Теперь у него оставалась надежда, что уйти из поселения удастся без приключений. Наконец, на ступенях крыльца появилась Эва. Хотя она вышла почти бесшумно, Сет сразу вынырнул из своих размышлений, ожидая итог. — Успешно? — мужчина окинул её взглядом, пытаясь понять, был ли смысл в авантюре со сновидением эпистата. — Как сказать, — Эва грустно шмыгнула носом и быстро спрятала обсидиановую маску в полах накидки. Стоило ей приблизиться, как на Сета обрушилась лавина чужих противоречивых эмоций. Сочувствие, страх, удивление и что-то ещё очень теплое, нежное. Мужчина покачал головой, надеясь, что его подопечная не умудрилась… — Господин, пойдём скорее, вдруг проснётся! — зашипела шезму. … Впрочем, подумал Сет, что там она умудрилась почувствовать к эпистату — вообще не его дело. Хочет в петлю к охотникам — пожалуйста, у всех свои развлечения. Дорога до жилища далась тяжело. Эва сама хотела уйти побыстрее, но отчего-то ноги её в пути заплетались. Устала? Опыта мало, разнервничалась? Сет не знал, в чем именно дело, поэтому просто тащил юную шезму сквозь пыльную бурю, крепко держа за запястье. — Вещи твои заберем, только быстро… Замри, в доме есть кто-то, — Сет дёрнул Эву за руку до того, как она потянула на себя дверь. — Кто? Неужели Реммао? — Эва испуганно распахнула глаза. — Точно не он. Пойди разберись, отведи подозрения. Я тут побуду. Сет в который раз за день опустился на землю возле двери, ожидая Эву. «В какой момент я в сторожевые псы записался? Эх ты, божество, совсем гордость растерял… Кстати о псах…» Мужчина вгляделся в одинокий куст какого-то зачахшего кустарника и заметил среди ветвей черные глазки-бусинки. — Омфис же тебя зовут? Подходи давай, - подозвал он. Маленький пёс, оценив обстановку, резво подбежал Сету и запрыгнул к нему на вытянутые ноги. — С собой заберём, веселее ей будет… Но сначала пусть попросит, подыграешь, дружок? Сета трудно было назвать заботливым человеком (тут прямо оба слова мимо), но животных он очень любил. Они тоже тянулись к нему, все без исключения, а тех хищников, чьим покровителем он являлся, Сет мог буквально подчинять себе. Единение с природой было очень естественным для такой силы, как он. Ведь тот, кто несет разрушения, должен уметь наводить порядок и созидать. Заигравшись с псом, Сет не сразу заметил, как шезму выскочила из дома и застыла, наблюдая странную картину игры божества с собакой. — Омфиса нашёл? С собой можно забрать? — взмолилась Эва. Вообще-то, зная о привязанности Эвы к питомцу, Сет планировал демонстративно ломаться, делать одолжения и всячески набивать себе цену, но сам вдруг проникся к ушастому озорнику. Да и после сцены с игрой корчить строгое лицо было поздно, так что на просьбу Сет просто кивнул. — Справилась с гостем? Проблем не будет? — мужчина поднялся на ноги и стряхнул с себя песок. — Соседка это, я всё уладила, — ответила Эвтида, умолчав о деталях разговора с Агнией. — Всё потом расскажу, не здесь. Спустя десять минут они дошли до конюшен и взяли лошадь покрепче. Оказалось, Эва не только не умела держаться в седле, но еще и побаивалась приближаться к животному. Сет демонстративно закатил глаза, представив, как придется страдать в пути, затем молча усадил спутницу верхом и запрыгнул на лошадь сам. Путь начали с обсуждения сна. Быстро пересказав события сновидения, Эва выслушала гневный монолог Сета о том, что он думает о Хемсете и его злодеяниях, а затем прослушала лекцию о причинах и следствиях запрета чёрной магии на территории Египта. Бог рассказывал о накопившихся проблемах со скучающим видом: погрузить Эвтиду в контекст событий всё-таки стоило, но удовольствия от таких разговоров было мало. Эва слушала внимательно, временами уточняя детали. Сету было приятно, что она проявляет интерес: раньше девушка казалась ему куда легкомысленнее. Закончив с заумными разговорами, стали ехать в тишине. Эвтида переваривала историческую справку, Сет думал о том, где искать надоевшего по горло шакала Саамона. — Господин, куда путь держим? Каков план? — наконец, подала голос Эва. — Дойдём до укрытия, там переночуем. Нас должен был твой друг встретить, но у него… обстоятельства, присоединится позже. — Где Ливий? Что с ним? — Эва обернулась на Сета так резко, что чуть не слетела с лошади. — Не пропадёт твой лекарь. У него личные дела, справится, — глухо отозвался Сет, возвращая сползающую шезму в седло. Эва, очевидно, сильно расстроилась новостям о друге: Сет снова, как и днём, почувствовал в ней столь яркую эмоцию, что могла бы ослепить, будь она светом. «Едва ли любовь, да и не к двоим же сразу…» — Это что, опять нежность? — Сет с недоверием покосился на девушку. — Ты мысли читать умеешь? — испугалась Эва. — Можешь сразу сказать, какие у тебя таланты? — Спасибо за высокую оценку потенциала, но мысли я не читаю. Зато могу эмоции распознавать. Ты как открытая книга, Неферут, — Сет сделал паузу, думая, стоит ли продолжать. — У тебя ко всем подряд столько теплых чувств? Во рту аж приторно. — Не переживай, господин, тебя обременять таким не буду. — Эва хмыкнула, надеясь, что Сет не заметит смущение. — Откуда тебе про светлые чувства известно? Ты же про войну, про хаос… — Война и хаос — часть Вселенной. Всё в мире находится в гармонии, так что где ненависть, там и любовь. — А ты, ну… Не злишься? Меня же нарекли твоей возлюбленной, — тихо произнесла Эва. Сет громко рассмеялся, отчего Эвтида почувствовала себя ещё более неловко. Бог же получал от перепадов её настроения удовольствие, будто на волнах Нила раскачивался. Путешествие начинало ему нравиться. Сету не нужно было к себе прислушиваться, чтобы понять: он не ревновал. Тонкая человеческая натура его, скорее, забавляла. «Люди такие переменчивые, в пустыне еще сезон не сменился, как у них уже новая сердечная привязанность…» — всегда смеялся он. К тому же, как бог понял, и к Амену, и к Ливию шезму испытывала именно нежность, не страсть. Это, во-первых, давало ему надежду на спокойное завершение дела (ухажёры сейчас были бы некстати). Во-вторых… Он пока не понял, что там «во-вторых», но что-то точно было. — Я твоему сердцу не хозяин, чувствуй, что хочешь, только долг верни. Имя моё — просто краска в твоем характере. Поможешь проблему утрясти — гуляй на все четыре стороны. Сет почувствовал грудью, как Эва облегченно выдохнула. Она сильно опасалась его, хотя пыталась это скрывать. Мужчину удивляло, что она так тряслась: никакого зла он ей не причинил. Напротив, в последние недели только и делал, что отводил от неё неприятности. «Начинает входить в привычку», — усмехнулся про себя, не уверенный, что привычка не дурная. Спасая Эву много лет назад, он не думал о собственной выгоде. Его поразило то, как маленькая девчушка, зажатая в углу дома, находясь в самом проигрышном положении, продолжала отстаивать себя. Она была похожа на львенка, который только учился рычать и царапаться, но уже очень сильно цеплялся за жизнь и пытался нанести врагу хоть какой-нибудь урон. Бог хаоса уважал таких — смелых, ярких, жадных до жизни. Надеялся, что Эвтида Меренсет пронесёт его, Сета, имя через всю свою жизнь гордо и смело, не подчиняясь никому. Взыскивать долг с несчастного ребенка он совершенно точно не планировал: девочке и без божественных обязательств тяжелая судьба досталась. — Господин, спина затекла, — застонав, шезму вернула мужчину обратно в реальность. — Недолго осталось. Облокотись на меня, спину расслабь, — предложил он. — Нет, потерплю, — отказалась девушка, но спустя минут 15 начала дремать и, подавшись чуть назад, оказалась на плече у всадника. К полуночи они добрались до места: скромная хижина вдалеке от небольшого поселения не привлекала лишнего внимания. Сет встряхнул Эву, чтобы разбудить, и та подлетела на лошади то ли от испуга, то ли от неловкости: спать на плече у злого божества в ее планы не входило. Внутри лачуги были стол со стулом, покосившийся шкаф, узкая кровать. В дальнем углу притаилась длинная лавка. Эва окинула обстановку скептическим взглядом. Вспомнив, с каким удовольствием Сет лежал на перинах в её старом жилище, оценила свои шансы на кровать как нулевые. — Господин, как здесь ночевать? Место-то одно, — в словах всё же сквозила надежда. — Переодевайся и ложись, мне спать не обязательно, — Сет бросил вещи Эвтиды на кровать и вышел из дома, чтобы не смущать уставшую спутницу. — Еду себе в мешке найди, собаку сам накормлю, — крикнул уже с улицы. Сет вернулся, когда Эва уже провалилась в сон. Взял походную накидку, бросил на лавку и собирался было задремать, когда заметил, что девушка мёрзнет, поджимает к груди колени от холода. Убежище это часто выручало бога, так что кое-что он тут припрятал. Достав из старого шкафа тонкое одеяло из верблюжьей шерсти, Сет накинул его на дрожащую шезму. — Откуда… Спасибо, — пробормотала Эва, выныривая из сна. — Пустыня ночью холодная, околеешь. Я должниками не разбрасываюсь, — тихо бросил Сет и, подобрав на руки сонного Омфиса, сел на лавку. Облокотившись на холодную стену, он пытался навести в голове какой-то порядок. Тихая ночь вдали от поселений располагала к задумчивым размышлениям. Когда Сет встретил Эвтиду у оазиса, он даже и не думал, что судьба вернула ему должницу. Девушка показалась ему смутно знакомой, но он списал странное чувство на то, что она черномаг. Уже потом, наткнувшись на Эвтиду в ибу, он понял, что дело не только в её ремесле. «Колючая какая. Точно из моих, как я сразу не признал», — подумал он тогда, представляя, как можно использовать их судьбоносное воссоединение. Он бы, может, и не стал её беспокоить, но ситуация в ибу показала, что его помощь нужна Эве не меньше, чем ему — помощь надежного черномага. Разбирающегося в обоих направлениях магии, знакомого с эпистатом и не вызывающего больших подозрений у охотников. Лучше Эвы кандидатуры было не сыскать. Прислушавшись к тишине комнаты, Сет заметил, что дыхание Эвы не выравнивалось. — Шезмочка, спать в седле я тебе завтра не дам. Будь добра, усни уже, — в углу хижины недобро замелькал огонь красных глаз. — Не могу уснуть, неспокойно мне, — тихо ответила Эвтида. — И откуда в ваших душах столько места для переживаний? Всё-то туда умещается, — ухмыльнулся бог. — Ты за всех подряд тревожишься, своя судьба тебя хоть волнует? — Волнует, конечно. Жить хочу. Очень, — выдохнула Эва. — Я та ещё эгоистка, господин, плохо меня знаешь. — Не учи меня, как души читать. Я бы понял, если бы ты за друзей тряслась. Ладно лекарь, но за эпистата почему переживаешь? Он, когда тебя на виселицу погонит, дважды думать не будет. — Ему тяжелое детство досталось. Чем-то на моё похоже, — отозвалась Эва. — А друзья… Не осталось их почти. О ком мне волноваться? — Можешь за меня переживать, мне было бы прият… Куда, куда скривилась? — прикрикнул Сет. — Аж отсюда вижу, мину она там состроила. Вожусь тут с ней, опекаю. Отдавай одеяло! Сет вскочил с лавки, делая вид, что пойдёт отнимать плед, и увидел, как Эва, накрывшись с головой, стала звонко смеяться. «Так-то лучше, хоть не кислая», — подумал мужчина. Пригладив красные волосы, сел обратно на лавку. До рассвета оставались считанные часы, им обоим стоило отдохнуть.