Я не в себе

***

Нервная Вельвет пыталась найти свою косметичку в ванной комнате, но она как на зло пропала из виду. Инфлюенсер ругалась, будто с воздухом, и в процессе даже уронила на плитку что-то на подобии подводки, судя по звонкому звуку: — Это же надо было так облажаться! Она выходит в гостиную, раздраженно взирая на сидящего мотылька. Ему, видимо, было абсолютно всё равно, впрочем, как и всегда. — Что ты такое сказал, что он себя так ведёт? — вряд ли Вельвет беспокоила ситуация с Воксом больше, чем какой-нибудь пустяковый конфликт на работе, но девушка была обязана выяснить хотя бы одну причину, дабы потом говорить, мол, она хотя бы попыталась всё наладить. — Я действовал, — Вал легко смахнул ленту социальной сети в своём телефоне, пожимая плечами. Модельер его убить готова: — Это как так надо было действовать, что он у нас теперь сам себе готовит и устраивает «вечерние променады»? Сутенёр молча оценил её слова, будучи не осведовленным о подобных делах. Ему казалось, что все хорошо, ведь Вокс просто устал на работе и от недавних новостей, и волноваться о нём не зачем. — Нет, это не плохо, что он у нас весь такой молодец, но... подумать только, – она удалилась в ванную комнату, набалтывая себе под нос все накопившиеся мыслишки. – Ещё неделю назад он и хлеб с маслом смешать не мог, а теперь готовит шикарные блюда. Валентино на её бубнеж внимания не обратил, об этом говорилось еще давно. Его пара конечностей поднялась вверх, настраивая нужный ракурс для вечернего селфи, а губы расплылись в хитренькой ухмылочке, дабы выглядеть на фото так, каким он себя любит. — Ты же помнишь, как он пережарил оленину, и та сгорела? Хотя кому я это рассказываю.., – её нудному монологу пришёл конец так же скоро, как и открылась дверь в общую гостиную. На пороге стоял максимально довольный Вокс, одетый, словно на парад, с иголочки. Туфли блестели в свете тусклых огней комнаты, а галстук свободно лежал на вздымающейся грудной клетке. По виду телеведущего даже и не скажешь, что тот мог устать на работе и быть разгневанным на вернувшегося придурка — шоумена вполне все устраивало, что показывала поразительно яркая улыбка. — Добрый вечер, друзья, – фальшиво начал визитёр. Ему приходилось находиться здесь по множеству причин: от той, что все пути лежат через общую гостиную до той, что Аластор не мог использовать свою тень в общественных местах. Лучше лишний раз пересечься с местными обывателями, нежели быть легко разоблаченным на использовании своей чёрной магии. Он легко заходит в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь, что та даже не посмела скрипнуть. Хотя, в этом месте мало что может скрипнуть, ибо всё здесь абсолютно свежее и инновационное, и никто даже заикнуться не может о том, что в башне "Трёх V" что-то устарело. Эта погоня за новшествами заставляла нервно содрогаться каждый раз, когда Аластор возвращался сюда, и заставляла демона уходить вон при первой же возможности. Осматривая все вокруг, ведущий не мог пройти мимо, даже не заведя разговор. Нет, конечно, чисто физически мог бы, его никто держать за шиворот не будет, но это будет очень неприятной ситуацией, которую лучше бы даже не представлять, что уж говорить о её существовании в реальной жизни. Поэтому вещатель глубоко вздохнул, набирая воздух, и в момент расслабился, убирая напряжение в плечах. — Как ваши дела этой чудесно-адской ночью? – протароторил пришедший. Он не проявлял солидарность с партнёром по несчастью, считая, что только шоумену обязательно отыгрывать роли на огромной сцене — Аластора же это не касалось. Устраивать свистопляски лишь ради того, чтобы наркоманам казалось, что они снова под препаратами и все привычно, было не самым жизненно важным занятием в делах ведущего радио. — О, не неси херню, Вокс, – выпалила Вельвет, даже не соизволив выйти из соседней комнаты. Вероятно, ванная здесь была лишь только из-за её хотелок, ибо без этого помещения модельер была как без рук. – Пришёл бы, когда был нужен. Сегодня в обед, например. Аластору даже стараться не пришлось, ибо девушка его сама прогоняла, и он пожал в пустую плечами, намереваясь тихо свалить за двери напротив. И стоило ему сделать маленький шаг в нужную сторону, как Вельвет, резко вышедшая из ванны, преградила коллеге дорогу. — Мне одной, между прочим, пришлось сидеть и слушать эти презентации, пока ты развлекался, – она помахала руками по бокам, представляя оппоненту всю комичность той ситуации. – Бредни тех, кого ты пригласил. Камон, мне без разницы, где я буду смотреть шортсы: в конференц зале, здесь на диване или в перерыве между показами. Но ты мог бы и предупредить, что не придёшь! Она "угрожает" тушью, словно ножом, грозно помахав ей рядом с плоским лицом. Аластор чуть отодвинул вещицу в сторону, дабы та не мешала обзору вниз. Зачем Вельвет нужна на ночь тушь? Никому неизвестно. Однако все точно знают, что модельер может часами сортировать свою косметику по разным косметичкам, будучи перфекционистом в этой сфере. Ее успокаивал порядок в личных вещах, а если что-то и пропадало временами, то все обвинения летели в чужую сторону, а в основном в Валентино. Их будни яркие, но в то же время однотипные: по понедельникам роллы на вечер, в пятницу совместный просмотр дебильного кино, а по выходным возможный шопинг. Однако, когда в бесконечный механизм попадает лишняя деталь, то все выходит из строя, и теперь это было ясно. Но Вельвет, кажется, единственная, кто вообще догоняет происходящее, и кто хоть как-то пытается разобраться в ситуации, даже в независимости от того, что и у неё есть свои дела, и это ей позволяет хоть раз отвлекаться от копания в чужих. — Понимаю, – на деле, Аластор ничего не понял, ибо даже таких слов не знал, но суть до его квадратной головы дошла. – Больше такого не будет. — Конечно! – воскликнула она, складывая жестикулирующие руки на груди. – Думаешь, я опять пойду отдуваться за вас на собрании? Выбирайте между собой, а можете даже и вдвоём заявиться, чтобы старухе крышу снесло. Вещатель не припоминал объявления нового собрания, но быстро оправдал это тем, что в последние дни ему совсем не до оверлордовских дел. — Вокси, я пас, – протянул Валентино, опять закуривая очередную сладкую сигару. Сколько он их перекурил за всё свое существование — одному Богу известно. Аластор на долю секунды повернул на него голову, хоть и быстро вернулся в исходную позу наблюдения за Вельвет. — Кармилла объявила "сходку фанатов" во вторник, – упомянула она, закатив глаза. Вспоминать эту женщину ей давалось с трудом. – Хотя, она так кричала про окончание собрания, что я даже и не услышала дату следующего. Но ей есть что сказать, и я надеюсь, что это на счёт той головы. А вот это ведущего привлекло. Он знал, что Кармилла убила ангела, но всё ещё не знал как. Прикрываясь Воксом, вещатель мог добиться больших успехов, сделав ставку повыше, чем до этого. Нет ничего лучше свалить все проблемы на надоедливого телеведущего, а самому по-тихому скрыться во тьме — именно так Аластор и подумал, качнув головой. В его цифровых глазах читался коварный план, и это не ускользнуло от Вельвет, но её безразличие играло злую шутку, ибо было ей совершенно наплевать на чужие планы — лишь бы все было стандартно и с долей интрижки, которую девушка любила во всём и всегда. — В общем, не планируй никаких своих "променадов" во вторник, – закончила мысль девушка и отошла на шаг назад, серьёзно взглянув на партнёра по бизнесу. Суть Аластор уловил, кивнув и улыбнувшись ещё шире. Такой шанс выпадал редко, и упустить его считалось бы главной ошибкой жизни. Если что-то лишнее всплывёт на поверхность — это проблемы Вокса; если Кармилла заподозрит неладное ещё в самом начале — проблема Вокса; если произойдёт осечка при слежке — проблема... да конечно же Вокса и никого больше. "Лишь бы тот не смел ходить за мной все это время," — единственное, что смущало Аластора в этом плане, и тот прекрасно осведомлён о том, что шоумен, к сожалению, так и будет делать, несмотря на весь свой погорелый театр одного актёра — это нормально, когда человек ищет "яркий маяк" в том, кто кажется ему очень знакомым, а так же привлекательным, хоть и в жутковатом смысле этого громкого словечка. — А еще я уверена, что если и не получится разболтать ту старпёршу, то найдётся второй, – неожиданно выдала Вельвет, не увидев ничего такого в том, что совсем недавно была остро убеждена в подмене своего коллеги. – Зестиал точно знает, что это именно Кармилла убила ангела, а значит пенсионер в курсе, каким образом она это сделала, я уверена в этом. А я, так-то, никогда не ошибаюсь. И глупому слушателю понятно, что она по слухам узнала о том разговоре за дверями кабинета Кармайн. Никто так и не решился влезть туда, но все заметили, как Зестиал увёл Кармиллу в другую комнату, в которой вполне можно было посекретничать. И про этот секрет было важно узнать не только самому Аластору, как оказалось, — эта троица тоже что-то искала и изучала, надеясь докопаться до желанной истины, лежащей на глубине. — Я тебя услышал, дорогая. Модельер заметила, что Вокс оказался сейчас слишком покладистым, но тот временами мог и не такое выдавать, если даже не хуже, так что уставшая от разговоров девушка махнула рукой, зевнув: — Как хотите, но спокойной ночи, – и она уходит восвояси, оставляя двоих наедине друг с другом. Нарастающее напряжение скоренько пробежало по сосудам и нервным окончаниям. Спина в синем пиджаке отчётливо чувствовала прожигающий взор. Лопатки свелись, выпрямляя позвоночник до неестественного хруста, а звуковая дорожка забарахлила. Аластору неприятна эта компания, и он даже не дождался очередного выпада со стороны Валентино, стремительно, словно стрела, сократив расстояние между собой и дверью. Он услышал что-то обидчивое позади, но внимания не обратил. Быстро олень скрылся за пределами гостиной, избегающе кивнув "Спокойной ночи" на чужие возмущения. Не в его манере, но иначе показать свою неприязнь было невозможно. И Валентино бы закатил ещё большую истерику по этому поводу, но ему было совсем не до этого, ведь не так давно Энджел Даст стал выходить на редкую связь по ночам, посылая интересные намёки и интригующие планы на будущие съёмки. А обсуждать со звездой взрослого кино новые сценарии было куда интереснее, нежели мотать нервы телеведущему. И этот круг мог бы продолжаться до тех долгих пор, пока Валентино вновь не надоест, и он не пристанет к Воксу так же, как и в прошлый раз, а именно внезапно, надоедливо, но страстно. Правда, нынешний шоумен вряд ли вытерпит такую выходку, так что тому стоит надеяться на то, что сутенер вспомнит о существовании Вокса позже, чем обмен телами произойдёт вновь. А пока Аластор шёл по коридору, стуча по красной плитке каблуками, одновременно он расписывал в матрице все существующие нюансы. К счастью, их было не так много, чтобы внезапный план стоило отложить в кладовую темных мыслишек, так что осуществить задуманное можно через два дня, а точнее уже через один, ибо в тот момент была ночь со свободного воскресенья на трудный понедельник. Жаркая, конечно, даже по меркам ада, однако дающая надежду на кровавое утречко.

***

Вельвет не ошиблась, когда поставила дату собрания на вторник — оно действительно свершилось именно в этот день недели, и всему доказательством был неожиданный приход Зестиала в город. Даже, ушедшему от разговоров в баре, грешнику было известно, что паук выползает из логова лишь по двум причинам: или на собрания оверлордов, либо же для участия в кровавых деньках, которые случались ну очень редко. Куда чаще происходил именно созыв влиятельных личностей, и появление Зестиала было явным признаком того, что сейчас важные представители будут решать такие же остро стоящие вопросы. Аластор знал, где именно высокий и худой силуэт искать, так что ему не составило сильного труда заприметить кислотный зеленый цвет в тёмных переулочках города: к тому же, рядом вскрикнул от испуга неизвестный пьяный грешник, который сразу прыгнул в мусорный бак, дабы спрятаться от угрозы. Но, как бы комично это не звучало, Зестиал просто прогуливался лёгкой походкой, совсем не намериваясь кого-то убивать, хотя именно про недавноупомянутое большинство и думало. Поддельный шоумен смекнул, что ему пора, и перетек в тень, хоть и весьма рискованно. Он появился между пустым переулком и пересечением с широкой улицей, по которой проходила пара-тройка обитателей преисподни. Опасность миновала, и бывший олень двинулся на основной участок асфальта. У него не было цели общаться с Зестиалом ради того, чтобы выполнить просьбу Вельвет, или допытать информацию из личных соображений — Паук сразу заподозрит лишнее, а то и вовсе раскроет, ибо глаз у него — самый настоящий алмаз. К тому же, оверлорд уже скрылся из виду, видимо, придя к месту назначения раньше, и пересечься с ним стало еще сложнее. Оставалось только подобрать нужный момент и найти нужного человека — это дело не совсем хитрое, но очень действенное. — Привет, старина! – рука даже не успела лечь на его плечо, как поддельный Вокс дернулся, отшатнувшись в сторону. Никто иной, как развеселый ведущий не мог его так разочаровать в данный момент, но он это делал. – Чего как на электрическом стуле? Проникся атмосферой? Шуточка была замечательной, очень даже, от чего настоящий Аластор расхохотался, хоть и не в слишком здоровый манере. Складывалось такое впечатление, будто он смеётся просто для того, чтобы посмеяться — чисто из факта, что для него это нормально. Хотя никто не исключал, что в голове вещателя возникла страшная картина пыток на электрическом стуле, ведь Аластору это могло показаться донельзя веселым, о чём потом можно отпустить шутейку в своём эфире, когда все вернётся в строй. — О нет, – махнул когтистой ладонью вещатель, второй хватаясь за живот. С его губ все ещё срывались обрывистые смешки, но уже явно по другой причине, о которой шоумен, стоящий напротив, был не в курсе. Воксу вообще казалось, что этот смех неуместен, даже если Аластор и очень смешной анекдот вспомнил. Точнее говоря про это всё, ведущий TV просто не любил, когда над ним смеются так нагло, а особенно когда это делает Аластор, да ещё и с точно такой же интонацией и идеей, с которыми олень измывался над шоуменом в том злополучном эфире, транслируемом на весь город. Этот позор иногда снился телеведущему по ночам, и он был готов поклясться, что мог бы задушить вещателя голыми руками лишь из-за одних подобных издевок в свой адрес. — Перебарщиваешь, – нервно заметил оппонент, хоть его мнение Аластор и не ценил, что было полностью оправдано. Взгляд Вокса помрачнел, и, вероятно, он бы уже давно устроил здесь побоище, но в голове доходил до его разума импульс, что делать этого не надо: как минимум он потрепет свое тело, которое ему временно не принадлежит, а как максимум привлечёт много внимания со стороны окружающих. Так что руки оказались сложены за спину, а костяшки пальцев сжаты до побеления. — Объясни мне, что это за хрень? – внезапно перебил заразительный смех Вокс, кивнув головой в сторону грудной клетки собеседника. Олень на секунду замер, но не стирая надоедливаю улыбку с экрана, однако по его взгляду читалось, что он всё же был готов к такому энтузиазму, поэтому заранее заготовил хоть и незаумный, но все же ответ. — Маленькое вмешательство руки профессионала, – дело в том, что Аластор захотел заняться самодеятельностью и с утра решил не позорить себя на общем собрании, предпочитая сразу же одеться подобающе своему личному взгляду на моду. Таким образом, привычный вид Вокса приобрёл тёмный синий оттенок, вдали намекающий даже на черный: более мрачный, старый и до боли знакомый — шоумен одевался так раньше, до момента кардинальной смены имиджа. Воксу не был приятен этот костюм, не нравилась идея и уж точно не симпатизировало напоминание о прошлом, так что по его бегающим глазам можно было сказать одно: по бывалому совету Вельвет он в скором времени сожжет старую одежду на костре, чтобы больше такое тряпьё не видеть. — Где ты это нашел? – после затянутого молчания спрашивает телеведущий, разрываясь между решением стоять ровно и отчаянной попыткой разорвать в клочья этот старомодный пиджак на бывшем теле. — Хм, кажется, ты забыл, что нам не свойственно ходить вместе! – внезапно, олень переводит тему, уходя от ответа на заданный, тяжёлый для понимания, вопрос. – Предлагаю, чтобы ты зашёл с иного входа. Вокс оценил его взглядом, пропуская мимо ушей сказанное, будто пытается игнорировать такой ужасный факт об их взаимоотношениях. — Нет, – наконец обозначил свою позицию шоумен, от чего его не то что толкнули, а просто грубо пнули в плечо, будто он является безжизненным манекеном. И опять это была всё та же огромная проблема: Аластору можно творить все, что ему в голову взбредет, но при этом если так сделает ведущий TV, то ему с костями вырвут руки, даже не пожалев. — Да, – поправил Аластор, по-лисьи сщурившись. Он, гордо подняв голову, шёл вперёд, иногда даже слишком торопясь, чтобы отбиться от навязчивой компании. И Воксу надоело. Его стальная хватка за запястья вещателя оказалась внезапной и очень грубой, а этого олень точно не ожидал. Он оступился, гневно повернувшись на бывшего товарища, ожидая или объяснений, или унизительных извинений. Но ни того, ни другого не произошло, да и ожидать этого было бы глупо, особенно со стороны того же самого Вокса, хотя он был тем, кто может попросить прощения даже тогда, когда он явно прав. — Не думай, что я позволю творить тебе хуйню от моего лица, – наконец дал понять телеведущий, толкнув высокомерного оленя за угол, дабы ни одна любопытная грешная душа не посмела увидеть это интересное зрелище. – У меня ушли годы на то, чтобы добиться таких высот, и ты не посмеешь всё разрушить всего за пару дней. Конечно же, Вокс не знал о каких-то планах вещателя, но шоумен не был глуп, как могло казаться Аластору: последний отрицал тот факт, что ведущий TV — искусный манипулятор, который вершит судьбами тысяч наивных душ. И зря. Вокруг все казались идиотами, хоть это и не так — Вокс понимал куда больше, нежели его образ в голове диктора. — О, поверь, – выразился Аластор. Его тон кишил угрозой, – Если бы я хотел сломать все то, что тебе дорого, то я бы уже давно это сделал... Вещатель делает самодовольный шаг в сторону, сдерживая дистанцию. Вокс никогда не понимал: Аластор просто умеет красиво рассказывать, или же на деле такой опасный. Но шоумен точно верил в то, что доверять чужим словам не стоит, ибо сказать можно что угодно, а вот сотворить — другой вопрос. Конечно, олень пугал временами своими выходками и идеями, но факт, говорящий о его заметной слабости, в сравнении с некоторыми оверлордами, оставался фактом. Вот чего именно Аластору не занимать — так это хитрости, и вот здесь надо быть предельно осторожным, Вокс знал. И прежде чем вещатель успел уйти обратно, решив не уделять шоумену много внимания, произошёл рывок, и резкая хватка за все то же запястье дала о себе знать впившимися в плоть когтями, от чего картинка казалась ещё более напряженной. Вокс схватил руку собеседника, приметив долю отвращения и недовольства на чужом лице, а после потянул на себя слишком дерзко: — Ты, – он не удержался, дабы не ткнуть острием пальца в рёбра, особо выделяя тем самым значимость сказанных слов. – Сядешь на этом ебаном собрании рядом со мной и никуда не будешь отходить. Радио демон приподнял одну бровь, пытаясь не засмеяться над чужим властолюбием: — Что-то ещё? Вокс готов был взорваться. Он очень вспыльчив, в отличии от сдержанного собеседника. — Я серьёзно, – кажется, его пальцы впиваются слишком сильно, от чего Аластор сжал зубы, стараясь не демонстрировать свою реакцию. – Потому что если ты сядешь со своей подружкой и начнёшь с ней обсуждать цветочки... а ты начнёшь. То это будет странно, не? — Разумно, – кажется, диктор все равно не нашёл логику. – Но причём здесь твоя мрачная рожа? — Дохрена вопросов, – грубо бросил Вокс и потянул оленя за собой. И Аластор смирился: бить током эту надоедливую особу он не мог, ибо сразу получит ответную месть, да и не только связанную с побоями. Никто не запрещал Воксу играть против правил и начинать вести себя так, как настоящий вещатель не любит, а после такого и проблем легко набраться. Что если Вокс начнет нести чепуху на общем собрании лишь ради мести, или же вообще начнет совершать странные сделки? Сейчас будущее вещателя, к несчастью, лежит в чужих руках, причём буквально, так что противостоять в данный момент времени Аластор не мог, хотя очень хотел. — Может я многого прошу, но ты не мог бы спрятать свои руки за спину? – вполне вежливо попросил он, понимая, что окончательно капает на нервы. Однако когда его это волновало? — Да, много, – буркнул Вокс, но все же разжал чужое запястье, которое успело затечь в жесткой хватке. Это было легко, немного даже покалывало, но все равно мешало спокойно выдохнуть. Сразу Аластор смахнул несуществующую пыль со своих руковов, поморщившись. Ему было противно и тошно от этих касаний, особенно таких невежественных и спонтанных. — Зачем ты сюда пришёл? – поинтересовался Аластор, не поворачивая голову даже на градус в сторону ненавистного собеседника. Вокс хмыкнул: — За тем, за чем же и ты, – наконец ответил он, после секунды раздумий. – Ведь ты пришёл, чтобы..? Аластор почувствовал, как у него дёргается глаз. — Выйти в свет, – наконец ответил олень, заметив впереди нужный переулочек, который и был входом в тайный зал собраний. — Значит я тоже, – Вокс улыбнулся, поправив красную бабочку. Вызов был принят: в зависимости от поведения Аластора, Вокс будет повторять за ним. Пришёл он на собрание лишь потехи ради, или для какой-то своей цели — не ясно, но шоумен не был прост. Искать компромат для нового эфира давалось легко в чужом теле, конечно, но не может же быть все так просто, верно ведь?

***