Апокалипсис желания

— Боюсь, ситуация серьёзная, Гарри, — тихо сказал Дамблдор. В его глазах не было привычного огонька, он постукивал пальцем по страницам массивной книги, лежащей на его столе. — Действительно, существует заклинание, называемое Проклятием сна сновидений. Оно может заставить видеть реалистичные сны, которые переносятся в бодрствующую жизнь. И цель его — свести врага с ума. Гарри закрыл глаза и кивнул. Честно говоря, он почти смирился с этим. Видения становились всё хуже и хуже, и сны заставляли его чувствовать, что мир наяву был на самом деле сном. Он всё время ожидал увидеть Реддла, проходя по коридорам замка, дважды он чуть не вернулся в общую гостиную Слизерина вместо башни Гриффиндора. — Как вы думаете, когда он наложил его на меня, сэр? — тихо спросил Гарри. — В Отделе тайн? — Вероятнее всего, — Дамблдор вздохнул и закрыл книгу. — Боюсь, есть только одно контрзаклятие. — Какое, сэр? — Это скорее зелье, чем заклинание, — начал Дамблдор и слегка покачал головой, увидев, что глаза Гарри сузились. — Я знаю, что у тебя не очень хорошие отношения с профессором Снейпом, Гарри, но, как я уже говорил тебе — я доверил бы этому человеку свою жизнь. На последних словах был странный акцент, который Гарри не понял. Он кивнул и уставился на свои колени. — Вы думаете, он согласится сварить зелье для меня, сэр? — Конечно, Гарри. А я произнесу заклинание, снимающее проклятие, после того как ты выпьешь зелье. Гарри прерывисто вздохнул и попытался отвести взгляд от камина Дамблдора, где галлюцинация Реддла смеялась над шахматной доской. Гарри привык видеть эту улыбку в своих снах, но предназначенную только для той версии Гарри. — Спасибо, сэр.

***

— Почему ты здесь? Гарри знал, что его голос был тусклым и измученным, но что с того? Реддл мог просто уйти, если ему не нравился его тон. — Чтобы узнать, все ли у тебя хорошо. Реддл сел на скамейку рядом с ним в слизеринской части трибун, глядя на поле для квиддича. Гарри фыркнул и не посмотрел на него. — Ты знаешь, что нет. Теперь когда ты в этом убедился, можешь проваливать. — Я хочу знать, что произошло, Харрисон. — Зачем? Я почти уверен, что Прюэтт будет хвастаться этим, и слух разнесется по всей школе. Теперь Гарри слышал ненависть в своём голосе. Реддл немного поерзал, если он и думал встать и уйти, он этого не сделал. Вместо этого он сказал: — Гарри. Реддл редко называл его настоящим именем, а не той более длинной версией, которую, по его мнению, Гарри «заслуживал». Пораженный, Гарри взглянул на него. Реддл наклонился вперёд достаточно, чтобы заходящее солнце окрасило его лицо мимолетными красными полосами. «Он выглядит так, словно весь в крови», — подумал Гарри и рассеяно облизнул собственную кровоточащую губу. — Мне нужно знать, что произошло, чтобы понять, должен ли я убивать Прюэтта. Шокированный услышанным, Гарри быстро развернулся на скамейке лицом к нему. — Нет! Ты меня слышишь? Не делай ничего с Прюэттом! — Ты так беспокоишься, Гарри, — Реддл продвинулся ближе. — Я хочу знать, что произошло. Гарри закрыл глаза. Ему было горько, и он был обижен, только какое это имело значение, если он ненавидел Реддла? Он был единственным, кто просил рассказать его о случившемся, и Гарри решил, что сделает это. Какая теперь разница? — Прюэтт говорил, что хочет быть моим другом, — тихо сказал Гарри. — Он сказал, что я отличаюсь от других слизеринцев тем, что у меня есть сердце, — Реддл поерзал на скамейке, но не стал перебивать. — Я начал проводить время с ним на поле, и мы несколько раз вместе занимались в библиотеке. Сегодня он спрашивал о плане команды Слизерина в следующей игре. Я сказал ему, что не знаю, потому что я не состою в команде. Он сказал, что я должен вступить в нее, потому что я слишком хорошо играю, чтобы упускать такой шанс. Я сказал ему, что не хочу в нее вступать и не хочу пробоваться. Тогда он посмотрел на меня свысока и спросил: «Тогда какой с тебя толк?» Выражение лица Прюэтта, когда он сказал это, врезалось Гарри в память. Ему казалось, что уже видел похожие реакции раньше, но память отказывалась показывать их ему. Презрение, явный признак того, что он хотел лишь использовать Гарри, чтобы тот раскрыл секреты команды. — Что случилось потом? — Пара его друзей с Гриффиндора вылетела из-за трибун. Они смеялись надо мной из-за того, что я думал, будто бы Октавиан мог стать моим другом, — смех все ещё резал сердце Гарри. — Они издевались надо мной, называли изгоем и говорили, что я должен был быть готов к этому. Они ушли распространять эту историю по всей школе. Это не всем могло показаться забавным, но Гарри знал, что большей части это понравится, особенно его факультету, где он так и не завёл друзей, потому что никто не знал статус его крови или правду о том, действительно ли его фамилия Поттер. Были бы смешки, косые взгляды и сплетни за его спиной. Гарри знал, что переживал такое и раньше. Но он не знал где. В том-то и дело. Даже малейший намек на воспоминание был слишком сильным. Он больше не хотел это терпеть. — Я позабочусь, чтобы Прюэтт пожалел об этом. — Нет, — сказал Гарри, но менее решительно, чем раньше. Его кожа была холодной, а дыхание участилось только от рассказа этой истории. Он продолжал думать о том, что если метла Прюэтта сломается, то будет ли это правильно после произошедшего? — Кто-нибудь ещё отомстит за тебя? Гарри ничего не сказал, и он скорее почувствовал, нежели увидел, как Реддл кивнул. — Тогда это сделаю я. Он повернулся и ушёл. Гарри открыл глаза и уставился на свои руки, ненавидя тот факт, что теперь он чувствовал себя менее одиноким.

***

— Но почему Волдеморт хотел, чтобы у тебя были эти сны? — Для него достаточно причины свести меня с ума, — сказал Гарри, потирая лоб. Давний сон о Прюэтте выжег себя в его сознании, и унижение все ещё висело над ним густой тенью. — Кроме того, кто знает истинную причину? Он ведь сумасшедший. Гермиона наклонилась и положила руку ему на запястье. — Я уверена, что профессор Снейп и профессор Дамблдор решат эту проблему. Гарри просто кивнул. Они сидели в дальней части библиотеки, и он ненавидел то, что не мог взглянуть ни на один стол, не увидев там себя сидящим с Октавианом Прюэттом, которого, возможно, даже никогда не существовало. — Я надеюсь, на это Гермиона. Надеюсь, они решат эту проблему до того, как видения действительно сведёт меня с ума. Добавил про себя Гарри.

***

— Тебе не нужно было этого делать. Реддл обернулся с улыбкой. — Это первый раз, когда ты сам ко мне подошёл, Гарри. Должен признать, я польщён. — Не привыкай к этому, Реддл. Я пришёл только сказать, что тебе не нужно было этого делать. — Что мне не нужно было делать, Гарри? «Теперь он, кажется, решил всё время произносить моё имя, как будто оно принадлежало ему или что-то в этом роде», — раздражённо подумал Гарри. Он перешёл на парселтанг. Они были глубоко в подземельях, рядом с пустым классом, который, как подозревал Гарри, был местом встреч идиотов-последователей Реддла. — Тебе не нужно было накладывать заклинание, которое сломало метлу Прюэтта и обе его ноги. Он, в любом случае, не станет связывать это со мной. Это не заставит его думать о том, что он поступил со мной не правильно. Глаза Реддла засияли, возможно, потому, что у них был первый разговор на парселтанге за последние два месяца. — Ах, но я сделал это не из-за этого, Гарри. Я сделал это, потому что хотел чтобы ты знал, что я отомстил за тебя. И я сделал это только ради тебя. — Лучше бы ты этого не делал. Реддл тихо рассмеялся, и его язык высунулся, как у змеи. — Лжец. Я практически чувствую запах неправды в воздухе. Гарри покраснел. Ладно, у него был момент удовлетворения, когда он увидел, как Прюэтта несут в школу на носилках, а тот причитает о том, что это все из-за того, что ему не купили новую модель метлы, и что из-за сломанных ног пропустит матч между Слизерином и Гриффиндором. Но… — Это худшая часть меня. Я не должен поощрять это. — Мне интересно, Гарри. Я видел, как ты справлялся с насмешками над тобой. Это повлияло на тебя, но ты держал голову высоко и терпел. С тобой случалось что-то подобное и в прошлом? — Откуда мне знать, если я, черт возьми, ничего не помню. — Мне кажется, что такая ситуация случается с тобой не в первый раз. Я думаю, в прошлый раз тебе никто не пришёл на помощь, но тебе хотелось, чтобы кто-нибудь помог тебе, хотя ты считаешь, что не заслуживаешь этого. Гарри бросил на него нерешительный взгляд. Реддл просто наблюдал за ним с улыбающимися губами и улыбающимися глазами. Гарри должен был признать, что он действительно был красив с такой улыбкой на лице. Большую часть времени он видел в Реддле только садиста. Сейчас… Улыбка идёт ему. Гарри резко отвёл глаза. Это сделало бы больше, чем поощрение худшей части его натуры. Он пошёл прочь по коридору. Но на этот раз, в отличие от других, когда он уходил, оставляя Реддла смотреть ему в след, он повернулся и тихо сказал: — Все равно спасибо, — и исчез в направлении гостиной Слизерина.

***

— Сосредоточьтесь, Поттер. Гарри поморщился. Он стоял в кабинете Снейпа возле котла с пузырящимся зельем, которое избавит его от проклятия. Снейп наблюдал за ним напряжённым взглядом. Очевидно, это зелье не было похоже на другие. Гарри постарался сосредоточиться на том мире, где нет молодого Реддла. Но это было тяжело, поскольку Реддл непринуждённо развалился, опершись локтем о стену рядом со Снейпом, произнося при этом слова, которые, казалось, оскорбляли способности профессора в зельеварении. Гарри вспомнил, как Реддл защищал его от Прюэтта, и он не мог не пожелать— Нет! Гарри мысленно вернулся в настоящее. Этого никогда не было. Он не мог думать об этом, как о реальном воспоминании. Он хотел, чтобы сны ушли. И он сделает это. И если он думал о том, что во снах ему было хорошо, он сможет забыть о них, выпив зелье. — Ну же, Поттер! Гарри быстро взял серебряный кубок, который Снейп поставил рядом с ним, зачерпнул до краёв пузырящееся серо-зеленое зелье и выпил, изо всех сил сосредоточившись на образе жизни без снов и видений. Зелье обожгло ему язык, и он согнулся пополам, кашляя. — Глотай, Поттер! — сказал Снейп, нависая над Гарри. Он выглядел так, словно вот-вот потянется за своей палочкой. — Оно не принесёт никакой пользы и может дать даже противоположный эффект, если ты выплюнешь его обратно! Гарри сжал руки по швам и глотал снова и снова, пытаясь заглушить ужасный вкус, а также ужасный жар, который, казалось, отравлял его изнутри. Проглотив зелье, он, тяжело дыша, рухнул вперед. — Ну вот, — сказал Снейп, тяжело дыша. Он отошел от котла, как будто ему не нравилось находиться так близко к Гарри. — Профессор Дамблдор наложит на тебя заклятие завтра в пять часов. А теперь убирайся с моих глаз. Гарри склонил голову и направился к выходу из кабинета. Он оглянулся, когда Снейп издал резкий звук. Прозрачный Том Реддл с другой стороны котла направил свою палочку на Снейпа и выстрелил заклятием ему в спину. Конечно, оно было ненастоящим, это никак не могло повлиять на Снейпа, но, тем не менее, он аккуратно пощупал спину с озадаченным выражением лица. Его взгляд переменился, когда увидел, что Гарри всё ещё находится в кабинете. — Вон! — прорычал он. Гарри ушёл.

***

— Да ладно, Поттер, не будь таким. Гарри обхватил голову руками и поддался искушению закричать в сложенные рупором ладони. Эндрю Малсибер не переставал ходить за ним по пятам. Гарри всячески давал ему понять, что хочет побыть один, вплоть до того, что прокричал это ему в лицо, но все, что сделал Малсибер, это озадаченно улыбнулся и спросил, не хочет ли чего Гарри. — Ты мне действительно нравишься. Гарри вскинул голову и уставился на Малсибера. Они ждали возле класса защиты прибытия профессора Меррито, и это было, скажем так, не то, что он ожидал услышать. Малсибер почесал затылок, избегая взгляда Гарри. — Мне всё равно, даже если ты полукровка, — громко сказал он. Очевидно, он решил, что Гарри никак не может быть магглорожденным. — У тебя красивые глаза, и ты умный, и— — Эндрю. Это было сказано не на парселтанге, но звучало так, будто оно должно было сказано быть именно на нем. Глаза Малсибера расширились, и он попятился назад, натыкаясь на стену. Он замер, глядя куда-то поверх Гарри, и выглядя так, словно хотел проглотить свой язык. Гарри оглянулся, уже зная, кого увидит. Он узнал его голос. Реддл выглядел не настолько злым, как тогда в случае с Прюэттом. Он стоял, опустив голову, как бык, готовый броситься в атаку, в руке держал волшебную палочку, постукивая пальцами вверх-вниз по рукоятке. Он улыбнулся Малсиберу, и, казалось, воздух вокруг них охладился от этой улыбки. — Что ты говорил, Эндрю? — тихо спросил он. — Мне н-нужно еще поработать над свои эссе, п-пока профессор не пришёл, — заикаясь, выговорил Малсибер, не сводя глаз с Реддла и, по-видимому видя нечто ещё более ужасающее, чем Гарри. — Я его не закончил, — он громко сглотнул. — Правильно, Эндрю, — Реддл улыбнулся и убрал палочку, подойдя вперед и вставая рядом с Гарри. Любой, кто мог бы сейчас появится рядом, не заметил бы ничего особенного. — Так почему бы тебе не сделать это? Малсибер повернулся и пополз прочь. Гарри покачал головой и взглянул на Реддла. — Спасибо, но тебе не нужно было этого делать. Он не сделал мне ничего плохого, в отличие от Прюэтта. Просто раздражал. — Я сделал это не для тебя, — сказал Реддл, переключая свое внимание на Гарри. Тот понял, что стоит неподвижно, как птица перед огромной змеей. — Я сделал это для себя. — Что? — У меня нет желания смотреть, как ничтожества вроде него трутся около тебя, Гарри. — Хорошо, — начал Гарри, готовый рассказать о всех странностях, происходящих между ними, которые были жуткими и пугающими, но в этот момент профессор Мерито открыл дверь класса и жестом пригласил их войти. Гарри вошёл, качая головой. Реддл остановился у стола за спиной Гарри и прежде чем сесть, он наклонился так, чтобы его рот оказался на небольшом расстоянии от уха Гарри. — Я обещаю, — обжигающе выдохнул он, словно они здесь были одни. — Что тебе больше не придётся сталкиваться с подобными ужасными приставаниями Малсибера. В моих руках ты получишь только утешение и удовольствие. Гарри обернулся и хмуро посмотрел на Реддла. Часть его сочла предложение заманчивым, поскольку у него не было друзей, и он не мог припомнить, чтобы кто-то когда-нибудь хотел встречаться с ним. Но с другой стороны Реддл пугал его, он был слишком настойчивым. — Что, если я хочу, чтобы и ты оставил меня в покое? Реддл слегка склонил голову, глаза его сияли весельем. — Только если ты правда этого хочешь, Гарри. Но я надеюсь, что ты все равно примешь мою защиту и подарки, которые я тебе предложу. — Какие под— — Мистер, Реддл, займите свое место, пожалуйста. Профессор Меррито казался шокированным тем, что ему пришлось это сказать. И Гарри тоже был шокирован. Реддл всегда был идеальным студентом, всегда садился, когда профессор начинал говорить, и никогда не нуждался в напоминании каких-либо правил. У него всегда были отличные отметки, он всегда вовремя выполнял домашние задания, он всегда знал правильный ответ на вопрос профессора. Реддл склонил голову и пробормотал: — Извините, профессор Мерито, — он подмигнул Гарри и одними губами произнес что-то вроде «Видишь?». Затем он прошел вперед, сев на свое место, и, судя по всему, полностью сосредоточился на занятии, игнорируя Гарри. Большую часть урока Гарри тупо смотрел Реддлу в затылок, за исключением того момента, когда профессор попросил его продемонстрировать защитное заклинание. Очевидно, оно не было сложным для него, поскольку он выполнил его безупречно, не обращая внимания на одобрительные восклицания профессора. Но узнать мотив действий Реддла в начале урока было куда интереснее. Он был готов поставить под угрозу свою репутацию идеального студента ради Гарри? Это было… Это что-то значило, но Гарри не понимал, что именно. Но он точно знал, что не хочет становится последователем Реддла, и что ему не следует общаться с тем, кто запугал Малсибера и причинил боль Прюэтту. (Тот всё ещё находился в больничном крыле). Но другая его часть понимала, что все они заслужили это. Она шептала: «Они все бросили тебя, они плохо с тобой обращались, они издевались над тобой. Держись за Реддла обеими руками». Гарри все ещё пытался понять, хочет ли он этого, когда кончился урок.

***

— Ещё мгновение, Гарри, и ты навсегда избавишься от проклятия. Гарри с надеждой расправил плечи и улыбнулся Дамблдору, надеясь, что его улыбка выглядела искренне. Том стоял за спиной директора, размахивая палочкой в насмешку над ним. Он наколдовал себе длинную бороду, и Гарри изо всех сил старался сдерживать смех. Дамблдор направил свою палочку на Гарри и начал длинное заклинание. Это не было похоже на латынь или, по крайней мере, ни на одно заклинание которое Гарри знал. Но тогда, сколькому он научился на самом деле? По-настоящему научился использовать заклинания, а не просто заучивать их и бормотать, когда это потребуется? Гарри понял, что ему хочется выучиться больше заклинаний, по-настоящему выучить их и практиковать с кем-то, кто понимает. Не простые трансфигурации и бесполезные мелкие чары, которые они практикуют на занятиях. Настоящие защитные заклинания, поступательные, полезные. Очевидно, они были ему нужны, потому что кто-то наложил на него это проклятие, а он даже не заметил. На самом деле не было никого, с кем бы он мог практиковаться. Снейп не собирался позволять Гарри тренироваться столько, сколько ему было нужно на уроках защиты, а другие пришли бы в ужас от того, чему он хотел научиться, либо не захотели бы драться с ним на дуэли. Гарри резко поднял голову, когда заклинание подошло к концу. Из конца палочки Дамблдора выходили белые волны света и останавливались около Гарри. Гарри переводил взгляд с них на Дамблдора, который внезапно оказался очень старым. Прозрачный Том позади него выглядел самодовольным. — Директор? — прошептал Гарри. — Мне очень жаль, мой мальчик. — Что это значит, сэр? — Заклинание не сработало, потому что проклятия на тебе нет, — Дамблдор уставился на белые полосы света которые начали возвращаться к его палочке. — Я не знаю, что это… — Вы думаете, что в таком случае Волдеморт действительно просто посылает мне эти видения? — Я не знаю, что это ещё могло бы быть, если не проклятие, — Дамблдор медленно покачал головой и опустил палочку. — Ты должен продолжить заниматься окклюменцией, Гарри. Это единственный возможный для нас способ… Я буду учить тебя сам. Гарри сглотнул. Ему была ненависть мысль о том, что у его проблемы не было простого решения, но, по крайней мере, Дамблдор не собирался снова натравливать на него Снейпа. — Хорошо, сэр. Спасибо.

***

— Безупречно, Гарри. Гарри с улыбкой отступил с дуэльного ринга. Реддл привёл Гарри в пустующий класс в подземельях, который иногда использовали он и некоторые из его «последователей», но с тех пор, как они вдвоем начали приходить сюда для тренировок, больше тут никто не появился. На полу был изображён рунический круг, который гарантировал, что заклинания не улетят за его пределы, а также позволял вызывать призрачных врагов для тренировки. Гарри с удовлетворением наблюдал, как последний из этих врагов превратился в туман и исчез. Он разнес его на части с помощью проклятия, о котором Меррито упоминал на занятии, но никогда не позволял его испробовать. И у Гарри это заклинание хорошо получилось. — Ты замечательный. Гарри остался на рождественские каникулы в Хогвартсе — не то чтобы ему было куда пойти ещё — и вчера он пил горячий глинтвейн перед камином. Слова Реддла заставили его почувствовать себя теплее, чем напиток и огонь вместе взятые. Гарри обернулся. Реддл стоял в нескольких метрах позади него, вне круга, и улыбался ему, словно Гарри был центром его вселенной. Кровь бросилась Гарри в лицо. Он подумал, что это было нечто — заставить красивого, собранного, блестящего Тома Реддла улыбаться ему вот так. Это была сила. Это вызвало у Гарри желание напыщенно расхаживать и хвастаться заклинаниями, ещё более мощными, чем те которые он применял до этого момента. Часть его все ещё чувствовала себя некомфортно из-за этих мыслей, шепча, что он не должен этого делать, потому что… потому что Реддл был плохим, и, вероятно, относился к нему нормально только потому, что он был змееустом, и— Но, честно говоря, подумал Гарри, он даже не помнил, почему так думал. Он не помнил, откуда он родом или почему так много знал о Томе Реддле. Но он знал это и чувствовал, потому что прошёл через ужасные вещи. И на этот раз он собирался урвать для себя что-нибудь хорошее, даже если это не продлится очень долго. Реддл внезапно оказался перед ним, протягивая руку, как будто хотел коснуться старого, странного шрама на лбу Гарри. Гарри попятился назад и чуть не споткнулся о углубление в полу, которое было краем рунического круга. — Что это? — прошептал Реддл мягким голосом. Его пальцы коснулись шрама. — Я не знаю, — сказал Гарри, удержавшись от того, чтобы не сказать «Не твоё дело», что он чуть было не сказал. Он не хотел обидеть Реддла, что он сделал бы это слишком легко, когда дело касалось других его соседей по комнате. Он хотел, чтобы Реддл был здесь. — Оно сияет. — Что? — Оно сияет, — повторил Реддл. Его взгляд вернулся к лицу Гарри, и он издал разочарованный звук, думая, что Гарри намеренно тупит. Он достал из кармана осколок зеркала — один Мерлин знал, зачем он у него был, — и поднял его. У Гарри перехватило дыхание. По краям его шрама была зелёная и золотая полоска. Пока он смотрел, зелёный свет, который казался смутно знакомым, померк, остался лишь блекс золота, который— Это тоже было знакомо, но он не знал, почему, и этот факт, чуть не заставил его разрыдаться от разочарования. — В тебе полно загадок, — сказал Реддл. — Рано или поздно ты сдашься, потому что ты не сможешь найти к ним ответы, — ответил Гарри, не уверенный, что подтолкнуло его сказать это. Ухмылка Реддла стала шире, неровная, как трещина на яйце. — О, нет, Гарри Поттер. Я не могу представить, что когда-нибудь захочу отпустить тебя. И все, что Гарри почувствовал, это облегчение.

***

Гарри вздрогнул, прислонившись лбом к прохладной каменной стене в нескольких коридорах от Гриффиндорской башни. Он очнулся от этого сна, он не хотел оставаться в общей гостиной или спальне на случай, если кто-нибудь проснётся, заметит его и захочет поговорить с ним. Ему было трудно простить себя за то, что он хотел стать другом Тома Реддла. Что-то прозвучало позади него, странная музыкальная нота, и Гарри резко обернулся, уже думая, что это Малфой снова крадется и что на этот раз ему удастся выставить его полным придурком— Но это был Фоукс, парящий в воздухе. Он издал мягкое музыкальное мурлыкание, и Гарри понял, что поднимает руку, как будто он мог разговаривать не только со змеями, но и с птицами. Фоукс приземлился на его предплечье, он был намного легче Хэдвиг, и потерся головой о лоб Гарри. Там, где был шрам. — Ты можешь это остановить, Фоукс? — прошептал Гарри. — Ты знаешь, что все это значит? Ты можешь остановить эти видения? Фоукс посмотрел на него с глубокой печалью, а затем тихо запел. Гарри почувствовал, что ему становится легче. Ничего не изменилось, но все стало лучше, и он знал, что ляжет в постель и проспит эту ночь без сновидений. — Спасибо, Фоукс, — прошептал он. Он ожидал, что феникс улетит, но Фоукс оставался у него на руке всю обратную дорогу до башни Гриффиндора, и только тогда она расправил крылья и взмыл вверх, исчезая в беззвучной вспышке света. Гарри вошёл в гостиную, делая вид, что не замечает полупрозрачного парня в слизеринской мантии, который с запредельной радостью смотрел на феникса.