Бесценная радость наказания

Декабрьское утро не представляло из себя ничего удивительного. Яркие лучи солнца проникали в комнатку, освещая пространство, пропитанное черезмерной слабостью и безнадёгой. Нана стояла у подоконника, на окнах были установлены металические решётки. Девушка склонила голову, она подрагивала, чувствуя, как мурашки пробегали по всему телу. Из носа капала кровь, оставляя контрастные ялые пятна на белом подоконнике. Она никак не могла сдвинуться с места, адская боль в мышцах заставляла оставаться на месте в уродливой позе. Ноги подкашивались, скулы постоянно сжимало. В глазах переодически всё расплывалось, а в ушах стоял непонятный, но пронзительный звон. Она чувствовала, чего не хватало. Хиираги не знала точно, сколько времени находилась у Нанао, несколько месяцев, полгода или даже год. Благодаря отвратительному образу жизни Нана не могла нормально осознавать, что творилось вокруг неё. Несмотря на то, что Накаджима поспособствовал её кодировке, девушку всё равно ломало, постоянно хотелось сорваться, да только наркотиков у неё чисто теоретически оказаться никак не могло. За стенкой послышался хлопок дверью. Сразу она поняла, что это парень, который как обычно был чем-то раздражён, и собирался отчитываться перед начальством за очередные мелкие проблемы и недочёты. Хиираги уже давно запомнила походку Нанао, так что по отдалённому звуку топота военных берцев могла определить, куда и с каким настроением направлялся Накаджима. Прошло немного времени с момента с их последней близости, но парень так и не испытывал желания обговорить всю ситуацию на счёт их взаимоотношений. Нане приходилось додумывать за него. Но теперь девушке было разрешено разгуливать по всем комнатам, кроме небольшой операционной, где хранились препараты и острые предметы. Казалось, сам Нанао наконец понял, что Хиираги в любом случае не сбежит от него даже в мир иной, поэтому и стал менее бдительным, хотя всё же запирал основную дверь на ключ и дополнительно вынес из квартиры все самые опасные предметы, без которых можно было обойтись. Нана простояла несколько минут, прежде чем тело перестало дрожать. Она тяжело дышала, чувствуя, как голова адски болела, девушку переодически кидало в жар. Нужно было сходить за салфетками, которые лежали на кухне, дабы протереть кровь на подоконнике. Еле как прийдя в себя, она всё же отошла от окна, поправив чёлку. Некогда длинные волосы Хиираги теперь были острижены до плеч, ибо Нанао не хотел, чтобы сожительница тратила много времени на укладку. Самой девушке уже было всё равно на это. Она постоянно чувствовала себя униженной и брошенной. Нана понятия не имела, зачем продолжала своё жалкое существование, счастливая жизнь её явно не ожидала. Хиираги хотела уже покинуть спальню, как тут внутрь зашёл парень. Он окинул неприятным взглядом Нану, разочарованно вздохнув. – Что с твоим лицом? – Холодно спросил он. – Не знаю, снова кровь из носа шла. Не думаю, что это нормально. – Вытрешь потом за собой. И не парься, пройдёт. Накаджима присел на стул, расстегнув одну пуговицу на рубашке. Несмотря на то, что за окном зима, он всё равно выглядел замученным, будто бы сейчас была неимоверная жара. Раньше парень ещё мог проявлять заботу по отношению к Нане, но после последних событий, видимо решил, что теперь окончательно перестанет подпускать её ближе к себе как в физическом, так и в эмоциональным плане. – Я хотел поговорить с тобой. – Он махнул рукой в сторону кровати, намекая девушке сесть. – Помнишь, как мы обсуждали один момент ещё в самом начале? Как только я решу, что ты достаточно натерпелась, то отпущу тебя в свободное плавание. Хиираги ничего не ответила, стало тяжело дышать. За всё время Нанао стал для неё единственным смыслом жизни, он был именно тем человеком, который мог принять и простить девушку. А теперь он предлагает ей бросить всё? Упустить то, что приносило радость, перемешанную с болью? – Вообщем, мне правда надоедает твоё присутствие в моей жизни. У меня возникают проблемы на работе, нервы на пределе. И всё это из-за тебя. Я не считаю, что ты заслуживаешь этого, но так уж и быть, в скором времени попробую решить вопрос с тобой. Денег дам немного, будешь крутиться, как можешь. – Нет! – Резко запротестовала Нана. – Издеваешься? Ты прекрасно понимаешь, что я не смогу без тебя. Меня никто не любит и не ждёт, мне некуда идти. У меня нет шансов завести нормальные отношения, я не постою семью, не устроюсь на обычную работу. Это звучит глупо, но Нанао, я очень хочу остаться с тобой. Пожалуйста, не отказывайся от меня. Парень вздохнул, он ожидал подобного исхода событий. –Ты понимаешь, что я предоставляю этот шанс не из сострадания к тебе, а потому что мне так будет лучше. Понимаешь? Мне лучше будет, если ты никогда больше не обьявишься у порога моего дома. Почему я должен прислушиваться к мнению какой-то девки, жертвуя своим состоянием? – Но Нанао! Разве ты можешь так бросить меня? Я не понимаю тебя, это ужасно. Почему ты не хочешь принять меня? Что нужно сделать, чтобы ты посмотрел на меня? Разве я не нравлюсь тебе? – Ты невероятная дура. Мне искренне не понятно, почему нужно размусоливать одно и то же по нескольку раз. – Тон Накаджимы стал более грубоватым. – Даже если это правда, знаешь ли ты о том, что минусы превышают плюсы? Пускай я останусь один до конца жизни, мне всё равно. Но если бросить всё и отдаться чувствам, то это приведёт только к ещё большему разочарованию. Я в отличии от тебя не зависим от эмоций. – Ты сам сделал меня такой! Представляешь хоть, как я страдаю здесь? Никакой нормальный человек не выдержал бы подобного отношения к себе. Я тоже не железная. – Хиираги ненадолго прервалась от диалога, но через несколько секунд продолжила речь грустным голосом. – У нас могло бы всё получиться, если бы не твоё поведение. – Думаешь, меня можно этим задеть? Вовсе нет, Нана. Я признаю, что до сих пор завишу от твоего образа, может даже и вправду чувствую что-то большее, чем просто интерес. Но мне не нужны бессмысленные отношения или семья. – Ты просто боишься ответственности. Ты всегда убегаешь от проблем, вместо того, чтобы обсудить всё нормально. – Неправда, всё дело в том, что я понимаю, насколько отвратительным человеком являюсь, а ты нет. Ты привыкла к тому, что все тебя жалеют и прощают даже в тех случаях, когда ты никак не искупила свою вину. Хиираги кипела. По её лицу было видно, что ещё чуть-чуть, и начнётся новый скандал, к котрому Накаджима не был готов. – Давай, мне нужно идти. Успокойся, вечером ещё обсудим это. Думай пока, в какой диспансер на воле пойдёшь. – Паренть усмехнулся. Он быстро ретировался из комнаты. На работе на самом деле был завал, а тут ещё и Нана со своими проблемами. Не было ни сил, ни времени разбираться со всем сейчас. Девушка не успела даже ответить что-либо, он снова оставил её одну. Хиираги откинулась на кровать, закрыв лицо руками. Она громко выругалась, но никто не обратил на это внимания, где-то за стенкой послышался хлопок входной дверью. Нанао ушёл. Нана чувствовала себя ещё более отвратительной, чем до этого. Накаджима собирался избавиться от неё, несмотря даже на то, что между ними было. Она не понимала, говорил ли парень серьёзно, но перепугалась не на шутку. Куда она пойдёт? Для девушки не было ни пути, ни правильной дороги. Легче было бы умереть, чем терпеть эти издевательства до конца. Как только уровень тревожности повысился, Хиираги снова почувствовала, как мышцы будто бы заломало. Она скрючилась на кровати, боль пронизала всё тело. Стиснув зубы, Нана думала лишь об одном. Нужно было как-то уговорить Нанао, но в его ситуации словами делу не поможешь. Девушка знала, что нужно делать, внутренний голос подсказыаал очевидные вещи, но она сама не хотела прибегать к подобным экстремальным методам. Хиираги спустя пару минут поднялась с кровати, чуть не упав на пол, ноги подкашывались. Девушка вышла в коридор, нужно было придумать что-то необычное, сделать то, чего Накаджима не ожидал бы. Она хотела вывести парня из себя, разозлить или обидеть его так, чтобы совесть и принципы не позволили бы отпустить её сейчас. Нана представляла, что снова будет страдать из-за его жестокости, плакать от физической и моральной боли, но это был единственный способ сохранить его. Вдруг Хиираги заметила невероятное. Вдалеке виднелась комната и операционная Нанао, но дверь в неё на удивление была открыта. Видимо парень в спешке забыл запереть её. Девушка подошла ближе, заглянув в дверной проём. Внутри пахло химией и обгоревшими спичками, яркий свет от невыключенной лампы слепил глаза. Вокруг как и раньше несколько шкафов были забиты лекарствами, препаратами и небольшими пакетиками с неизвестным содержимым. Нана осторожно вошла вглубь комнаты, сердце от чего-то стало биться в разы чаще. В прозрачных стеклянных полках виднелось её отражение, в котром обнажались порезы и шрамы от иглы. Хиираги не могла надолго здесь задерживаться, Накаджима мог вернуться в любой момент. Девушка осторожно отворила дверцу шкафчика, пальцами проведя по чистым стенкам, она хотела найти то, зачем вообще изначально заглянула сюда. Нана внимательно вчитывалась в инструкции и пометки на препаратах, через время взгляд остановился на пакетике со знакомой надписью «Ephedron». Этот наркотик девушка ещё ни разу не пробовала употреблять, но сейчас это было неважно. Она схвалила с полки порошок, закрыла дверцу, оставив всё так, как было до её прихода. Нанао вернулся под вечер. После работы не хотелось снова как-либо контактировать с сожительницой, но сейчас это было, можно сказать, необходимо. Нужно до конца уже решить вопрос с её дальнейшим образом жизни. Сам парень принял оговоренное решение относительно недавно, даже спонтанно. Он устал от присутствия Хиираги в своей жизни, а сил добить её попросту не было. До сих пор он боялся серьёзно навредить девушке, тем более убить её. Нанао не хотел отпускать её на волю, но других вариантов особо не было, а если даже и были, то думать на этот счёт Накаджиме не хотелось. Парень, собравшись с мыслями, уже в скором времени был готов зайти к Нане. Он приоткрыл дверь и тут же обнаружил девушку на кровати. – Эй, мне нужно снова поговорить с тобой. Но Хиираги в ответ практически никак не среоагировала, она лишь повернула голову в его сторону. Она казалась слишком странной, Нанао это заметил. Нана будто бы находилась мысленно в другом мире, она ни на что не обращала внимания, выглядела вялой и опустошённой, мягкой и безвольной. – Что случилось? – Парень подошёл ближе к сожительнице, положив свою руку на её плечо. Кожа девушки была чересчур холодной. В ответ она лишь помотала головой в знак отрицания, шопотом стараясь сказать что-то непонятное. – Чем от тебя несёт? – Накаджима преподнёс к носу халат Хиираги. Пахло резиной и химическими остатками. – Нет, это не то... – Хриплым голосом произнесла девушка, наконец нормально посмотрев на Нанао. Но ничего объяснять и не нужно было, парень сам обо всём уже догадался. Он тяжело дышал, прикусив нижнюю губу. Нанао был зол, не только на Нану, на всё. Накаджима держался, но она довела до крайней точки. – Что за дура ты? Я для тебя всё делаю, готов даже закрыть глаза на то, что ты недостойна жизни. Ты специально выводишь меня из себя? У тебя был шанс, почему нельзя было просто не трогать меня ещё некоторое время, а потом спокойно делать всё, что хочешь где-нибудь подальше отсюда? Нанао сжал кожу на плече Хиираги. Завершив свою речь, он резким движением ударил девушку по лицу свободной рукой. Самым отвратительным было то, что на агрессию она никак не реагировала. Взгляд Наны уставший и безразличный, у неё не осталось сил то ли из-за препаратов, то ли от того, что попросту не могла больше жить, как раньше. Не найдя слов, Накаджима ещё несколько секунд стоял рядом с Хиираги, внутри всё полыхало от злости. Неожиданно даже для себя самого, он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Парень почувствовал, как в момент ему сильно поплохело, в горле будто бы застрял ком, перекрывая путь для воздуха, голова закружилась, в глазах периодически темнело. В уборной холодно и грязно, некогда белоснежные стены с полками покрылись ржавчиной. Нанао стоял напротив раковины, громко кашляя. В руках он держал бинты, которые быстро успел запачкать. Правый глаз истекал тёмной кровью, слишком липкой, похожую на смолу. Парень предпочёл бы не знать о том, что с ним происходит. Цуруока говорил, что когда-нибудь подобное произойдёт, все эсперы проходят через это, смертный приговор, он обречён. Этап, когда ты больше не можешь называться человеком, постепенно превращаясь в жалкое животное без свободы воли и морального выбора. Накаджима плакал, кулаками стуча по зеркалу, на котором уже виднелись царапины. Он знал, что не будет исключением, но никогда бы не подумал, что с ним это произойдёт в таком раннем возрасте. Он не хотел умирать.